At the still point of the turning world.

Эмма вытирала ноги о коврик, набираясь храбрости нажать на кнопку дверного звонка. Половину ночи она все раскладывала по полочкам и решила, что так дальше нельзя. После тщательных раздумий над всем случившимся Эмма уговорила себя прийти домой к Реджине. Она мысленно прокручивала слова Зелены всю ночь и до сих пор не была уверена, правильно ли поступает. Эмма приподняла руку, на мгновение остановившись в нерешительности, и, наконец, нажала на звонок. Ей пришлось немного подождать, прежде чем на пороге открывшейся двери появилась Реджина, с прищуром уставившись на Эмму. Судя по болезненному взгляду, которым ее окинула женщина, блондинка могла с точностью сказать, что Реджина провела ночь за многочисленными бутылками алкоголя. — Эмма? — Привет, Реджина, — мягко произнесла Эмма. — Кажется, хорошая ночка выдалась. Реджина бессознательно поправила волосы, а Эмма возмутилась несправедливости: даже после подобной ночи Реджина все еще невообразимо привлекательна. Как Эмма вообще могла надеяться, что у нее есть с ней шанс создать серьезные отношения. Все это время она теребила в руках конверт. Решившись, она все равно считала задачу непосильной. Эмма сделала глубокий вдох — пора покончить со всем раз и навсегда. — Прости. Я должна была подписать раньше, — она протянула конверт Реджине, принявшей его с ошеломленным видом, который Эмма списала на похмелье. Конец. Эмма не могла понять своих чувств. В течение трех лет она считала, что подписание бумаг совершенно невыполнимое задание, а в итоге справилась с этим двумя взмахами ручки. Может, так лучше. Может, ей пора двигаться дальше. Реджина стояла, как прикованная, не в силах оторвать взгляд от конверта, будто само его существование приводило ее в замешательство. — Теперь я тебя не потревожу. Эмма развернулась и направилась к подъездной дороге, где припарковалась, и заставила себя не оборачиваться. Уж лучше не видеть, как Реджина продолжает жить как ни в чем не бывало. Она облокотилась на дверцу машины, которую позаимствовала у Мулан, и радовалась, что оставила ее в месте, откуда Реджина не могла ее видеть. Наконец, до нее начало доходить, что самые важные отношения в ее жизни закончились. — Эмма, подожди. В душе Эммы загорелся огонек надежды и тут же погас, стоило ей увидеть в руках бегущей по дороге Реджины мусорный пакет. — Зелена рассказала о том, что наделала и вернула свечи. Я нашла это в комнате Генри. Я не знаю, для чего это, но подумала, что тебе пригодится. Собиралась вернуть позже. Эмме удалось изобразить на лице улыбку, зная, что это конец. Теперь точно. Заглянув внутрь мешка, она увидела практически все внутренности своей машины. Ей следовало догадаться, что Генри не остановится на достигнутом, даже после того, как заставил ее вернуться в город. — Генри дома? — неуверенно спросила Эмма. Реджина кивнула. — В своей комнате. Он под домашним арестом на семьдесят лет за все, что натворил. — Можно мне с ним поговорить? Реджина кивнула головой в знак разрешения и жестом указала следовать за собой в дом. Идя рядом с ней, Эмма не поднимала взгляда от дороги. Они молчали: как казалось Эмме, им не о чем было разговаривать. Она поднялась по лестнице, не задумываясь о расположении комнаты Генри. С помощью мышечной памяти она добралась до их спальни — нет, спальни Реджины — и кинула куртку на кровать. Задержавшись в дверном проеме, она заметила чехол для одежды. Даже со своей позиции Эмма была уверена, что это свадебное платье. Внутри появилось едва сдерживаемое желание пройти и разорвать его на мелкие лоскуты. Она замерла на месте, ведя безмолвную борьбу с собой, после чего направилась в комнату Генри. Дверь была приоткрыта. Она осторожно постучала. — Эй, парень. Генри оторвался от видеоигры. — Хотела попрощаться. Я поеду в Бостон утром. — Скатертью дорога. — Генри… — Эмма не ожидала от него такой агрессии, хотя следовало. — Генри, в чем дело? — Ты опять уезжаешь. Как в прошлый раз. — Знаешь, у меня не было выбора. Ни тогда, ни теперь. — Эмма вздохнула. — Правда? — Реджина твоя мама, и ее решение — окончательное. Я уважаю его. — Ей не всегда хотелось. Она передумала кучу способов, как обойти запрет и увидеться с Генри. Но в конце концов, Эмма склонилась к стабильности, нарушение которой было бы непростительным. — Ты тоже была моей мамой…должна была быть. Эти слова причинили боль. Она запрещала себе думать о семье. Эмма прекрасно осознавала, что Генри сын Реджины, а она была всего лишь частью их жизни, пока брюнетка позволяла быть рядом. Конечно же, Реджина недолго терпела ее присутствие. Все надежды и причины, по которым они могли бы стать настоящей семьей, рухнули. В конце концов, что Эмма могла бы дать ему сверх того, что дала Реджина? У нее никогда не было семьи, мысль об этом была ей чужда, не важно, сколько раз Эмма представляла, как крестная фея превратит ее в вихрь пыльцы и перенесет в любящий круг домочадцев. Эмма не знала, как воспитывать ребенка, так кого она пыталась обмануть? — Поиграем вместе? — Эмма присела рядом на кровать и взяла джойстик. Он промычал что-то вроде согласия, и она включилась в игру. Играя в файтинг, Эмма была настроена на поражение, но на что не пойдешь ради благого дела. В отличии от Генри, у нее не было особого прогресса в видеоиграх. Когда-то он подыгрывал Эмме, но в этот раз он был безжалостным. — Можно посмотреть управление? Он отрицательно покачал головой, сразу же загружая новый раунд. Ей оставалось лишь безуспешно нажимать на все кнопки в поисках комбинации комбо. — Лучше? — Пока нет. Спустя пару уровней Эмма наконец смогла дать отпор. Это не помогло достичь победы, однако Генри смотрел на нее с возросшим уважением. Эмма отложила джойстик в надежде, что после получаса побед Генри был готов к разговору. Ей давно следовало поговорить о расставании и о том, что за ним последовало, а сейчас как раз самый подходящий момент прояснить ситуацию. — Генри, я хочу поговорить с тобой о нашем разрыве с твоей мамой. — А что тут обсуждать? Ты уехала, мама меня забрала и запретила видеться с тобой. — Ты злился на нее? — Какое-то время. Но сейчас всё прошло. — довольно будничным тоном произнес Генри, однако Эмме показалось, что это в какой-то мере неправда. Она почувствовала укол вины за то, что ненамеренно превратила Реджину в глазах ее сына в злодейку. Несмотря на прошедшие три года, Эмме следовало разложить все на свои места. — Дело в том, что я и не просила у Реджины разрешения встречаться с тобой. — Ты не хотела меня видеть? — Эмма вздрогнула от разочарованного тона голоса Генри, но понимала, что он вполне предсказуем. — Очень хотела. Думала о тебе все время, представляла, чем ты занимаешься. Но я считала, что лучше не стоит вспоминать прошлое. И — Эмма сглотнула застрявший в горле комок. — если честно, мне так было легче. Мне было больно, и я понятия не имела, как со всем справиться, поэтому сдалась. Он молча сидел рядом. Эмма кинула на него взгляд, заметив, как его губы сложились в жесткую линию. — Я понимаю, что поступила неправильно. Прости меня. — Я всегда верил, что ты храбрая. Ты рассказывала, как ловила преступников, делала кучу классных штук, я думал, ты можешь победить все, что угодно. Но ты не храбрая. Ты трусливая. Его слова отозвались болью, но Эмма не могла спорить с такой оценкой ее поведения. — Ты прав. — Это была самая большая ошибка в ее жизни. — Я надеялся, что ты вернешься ради меня. Но этого так и не произошло, — сказал Генри надломленным голосом. — Ох, я никогда не переставала любить тебя. Я так сильно скучала по тебе. Теперь я хочу воспользоваться шансом и все исправить.Она бережно приобняла его за плечо, ожидая, что он отстранится. Однако как только Генри прислонился к Эмме, ее сердце застучало с большей силой, как в прежние времена. Они сидели так в тишине, что было самым лучшим времяпрепровождением Эммы за долгое время. — Почему у вас с мамой ничего не получилось? Ты же любила ее, да? Эмма печально улыбнулась, размышляя над вопросом. Конечно, любила. Любит и сейчас, только не может признаться Генри, ведь тогда у него появится надежда. — В некоторых случаях любви недостаточно. Мы с твоей мамой немного поспешили… — да, мягко говоря, — и мы плохо знали друг друга, чтобы поддержать отношения. Возможно, у нас бы и не получилось. — Эмма покачала головой. -Правда, я не знаю. — Она тоже любила тебя. Эмма пожала плечами — она никогда не была уверена насчет чувств Реджины. — Хотелось бы верить. — как можно аккуратней заметила она. — Я это знаю. Она много месяцев плакала после твоего ухода. Она спала в старой футболке с принтом из ‘Звездных войн’, которую ты забыла. А Эмма думала, куда же она запропастилась. Но теперь-то понятно. — Сейчас это неважно. Твоя мама выходит замуж на следующей неделе. — Мы все еще можем помешать этому. У меня есть план. Операция ‘Белый голубь’. — предложил Генри, охваченный азартом. — Генри, нет, — безоговорочным тоном подчеркнула Эмма. Ей не нравилось думать о планах, которые он вынашивал в своем уме. — Обещай не делать того, что может сорвать свадьбу. — Почему? Ты же все еще любишь ее? Поэтому ты осталась. — Мне пришлось, потому что вы с Зеленой украли важные запчасти машины. — закатила глаза Эмма. — Неправда. Ты могла уехать в любое время. — Могла. Но я хотела провести время с тобой и несколькими друзьями, которых я давно не видела. — И мама тут ни при чем? — Абсолютно, — произнесла Эмму очевидную ложь, которую она говорила себе, как только приехала в Сторибрук. Ей не хотелось оставаться здесь и позволить Генри узнать больше, чем следовало. — Мне лучше уйти сейчас, чтобы зайти к Билли, пока мастерская открыта. Также Эмма осознавала, что в любой момент может появиться Реджина и предупредить, что она испытывает ее гостеприимство, ведь прошло уже довольно много времени. Она направилась к двери, но приостановилась, заметив знакомое название на книжной полке Генри. Эмма взяла книгу сказок, улыбнулась, проводя большим пальцем по обложке, затем пробежалась по страницам. С тех пор как Эмма последний раз видела ее, книга изрядно потрепалась. Неужели она стала успокоением для Генри, когда его мир перевернулся? — Все еще читаешь сказки? — Я уже взрослый, — Генри покачал головой. — Да? — Да. Эмма не могла в это поверить до конца. Наличие книги в его комнате говорит о том, что он все еще верил в ‘долго и счастливо’, несмотря на постоянные неудачи. -Читать сказки никогда не поздно, — Хотя Эмма и считала себя безнадежным случаем, ей не хотелось, чтобы Генри стал таким же. Она спустилась вниз и после секундных сомнений заглянула на кухню, из которой доносились звуки нарезаемых Реджиной овощей. Ее глаза сразу же заслезились от запаха только что измельченного лука. На столе уже образовалась целая куча нарезанного овоща, а несколько головок ждали своей очереди на разделочной доске. — Вау. Ты что, оружие массового поражение создаешь? — Французский луковый суп. — несколько сухо произнесла Реджина, стоя спиной к Эмме. Она продолжала резать лук, звук, издаваемый ножом при соприкосновении с разделочной доской, показался блондинке грозным. Прошло много времени с тех пор, как они были с Реджиной на кухне вместе, однако узнала постукивания, звучание которых отражали ее недоброжелательный настрой. Эмма замешкалась, раздумывая, подходящий ли сейчас момент для разговора, но если не сейчас, то никогда. — Реджина, мне нужно поговорить с тобой. — О чем, Эмма? Блондинка решила не лицемерить и высказать все начистоту. — Я хочу принимать участие в жизни Генри. Я не просила об этом три года назад, но сейчас не хочу снова совершать ошибку. Можно не оформлять опеку или что-то подобное, мне хотелось бы иногда приезжать и навещать его по выходным и созваниваться по Скайпу. — Как скажешь. Эмма ожидала более бурной реакции на свои слова. Интересно, как бы она ответила, когда они только расстались. Эмма сожалела, что не попросила об этом раньше, тем самым упустив много времени с Генри и воспоминаний, связанных с ним. Охваченная неизвестным порывом (возможно, возникшего в результате беседы с Генри), блондинка не смогла не спросить: — Ты счастлива? Реджина какое-то время не обращала внимания на поставленный вопрос, дорезая лук на доске. Наконец, она повернулась и коротко ответила: — Да. Несмотря на отсутствие недопониманий и сомнений, Эмма все еще испытывала любопытство. Может быть, дело было в луке, от которого у Реджины на щеке показалась дорожка слезы, а может — в голосе, прозвучавшем с едва заметной хрипотцой. Проделки лука? — Это всё, что ты хотела узнать? — поинтересовалась Реджина, вновь повернувшись к доске. Разговор окончен. — Да. — Эмма уже хотела уйти, но остановилась и выдавила из себя слова напоследок, стараясь произнести их как можно искреннее. — Эм…удачи тебе со свадьбой. — после чего вышла из кухни. Эмме показалась, что она услышала всхлипывание. Но, может, у нее разыгралось воображение. ‘Всего лишь действие лука’ — продолжала она себя убеждать. Блондинка покинула дом Реджины с тревожным чувством. Эмма направилась прямо к гаражу, где Билли, освобожденный от обязанностей жестокого контракта, который с ним заключила Зелена, вовсю занимался починкой её машины. Он избегал зрительного контакта, когда женщина протягивала ему коробку с разнообразными механизмами автомобиля, но язык телодвижений свидетельствовал о том, что ему стыдно за свою причастность к плану Зелены. Эмма никаким образом не заостряла на этом внимания, радуясь, что ремонт почти окончен. Следующим утром она покинула Сторибрук.