Делай что должен и будь, что будет.

— Ребят, тащите его ко мне, распаковывайте, а я пока мазь приготовлю. — Шира испепелила взглядом пребывающего в отключке Оби, и пошла готовить мазь. Зашив маногочисленные раны, и наложив повязки она вынула иглу. — Проснись и пой. — Заткнись и спи.- Оби повернул голову. — я вообще-то сам хотел к тебе пойти. — Верю — верю. — Всякому зверю, да только не мне? — Именно. — Сейчас обижусь. — Хозяин — барин. *** Шира до полуночи писала отчеты на каждого пациента. Закончив примерно половину (на каждого пациента один отчёт), она разогнулась, расправила позвоночник, и глянула на часы. Плюнув на время она подлила масла в резервуар для топлива в лампе, и снова взялась за ручку. Написав ещё пару отчётов она бросила взгляд на кровать, где должен был лежать Оби. На этот раз она чаще оглядывалась на него, так как ноги у него были целы и он вполне мог сдриснуть. Некоторое время она тупо глядела на пустую кровать со смятым одеялом, а затем поднялась, и устало направилась к окну. Она высунулась наружу, и увидела его. Он стоял на крыше стоявшей напротив второй казармы.Хотела позвать, но что-то ее остановило. Она спряталась за окном, высовываясь только до глаз. Она накрыла голову тряпкой, и притушила свет. Оби не заметил ее. Она тихо следила за ним, невольно любуясь стройной и тонкой мускулистой фигурой высокого черноволосого кота. Она только сейчас заметила, насколько он похож на этого ласкового, но разборчивого зверя. Он стоял, полуголый, с забинтованными торсом, слегка откинув тело назад, и глядя на луну. Затем он вынул из кармана что-то маленькое, на цепочке, которая соскользнула по руке, и поднял это на уровень глаз, глядя сквозь вещицу на ночное светило. Вдруг на его лице что-то блеснуло. По щеке стекла маленькая капелька, сияя в ледяных лучах лунного света как бриллиант. Шира с такого расстояния не поняла что это, и продолжила любоваться им. Его силуэт на фоне огромной луны смотрелся очень эстетично. Она поймала себя на мысли о том, что Оби идеален. Она усмехнулась, стараясь не замечать, что сердце заколотилось как бешеное, в висках застучало, а лицу вдруг стало жарко. Она постучала себя по макушке, и снова взялась за отчеты. Вдруг сзади ее кто-то обнял за плечи. — Где был? — На крыше. Думал о тебе… И ещё одном человеке… Слушай, я рассказывал тебе историю… — К твоему сведению, ты мне о себе ничего не рассказывал. — Это даже к лучшему. Просто решил тебе кое-что подарить. Она почувствовала, как он сдвинул с ее шеи волосы. По шее и ключицам скользнуло что-то ледяное. Он застегнул замочек. Пару раз его пальцы коснулись ее шеи, и она поняла, что у Оби дрожат руки. Она, сама не зная почему, улыбнулась. Он осторожно поднял ее за плечи и подвёл к зеркалу. На шее красовалась птица. Она была выделана из драгоценных камней. Сама она была из темного аквамарина. Затем он плавно переходил в перья золотистого янтаря на крыльях и хвосте, при чем в переходе были изумрудные вкрапления. А потом янтарь плавно переходил в бриллиант. Вся птичка была не более двух сантиметров в длину. — Как красиво… — прошептала она. — Спасибо Оби! — она обернулась, и обняла его. Он замер, молча глядя в пустоту расширенными глазами. Зрачки максимально сжались. Он медленно поднял руки и обнял ее, понимая, что она для него важнее всего на свете. Наконец он максимально прижал ее к себе, и позволил себе зарыться носом в ворох чистых волос девушки, пахших разными целебными травами. Он не хотел большего. Он любил ее так, и никак иначе. Ему было все равно на весь мир. Он просто хотел вот так стоять, и обнимать ее, вдыхая аромат ее любимых трав. Он почувствовал, как бьётся ее сердце. И вдруг его сердце пропустило удар. И в следующий момент их сердца забились синхронно. Он чувствовал это, и не хотел большего. Просто стоять, и чувствовать, как твое сердце бьётся синхронно с сердцем любимого человека… Лишь бы она не оттолкнула его. Лишь бы позволила обнимать ее вечно. — Оби, у меня ноги устали. — она однако не спешила отстраняться. Просто стояла, прижавшись к нему, безвольно опустив руки. Но ей не нужны были руки. Прижаться к нему, чувствуя его тепло и силу, которую он отдал ей. Она стояла, прижавшись к нему, и слушала его сердце, прижимаясь ушком к его груди. Он подвёл ее к кровати, не разрывая связи, и сел. Усадил ее себе на колени, и снова прижал к себе. Она так и заснула у него на руках. Он осторожно уложил ее, расправил затёкшие руки и позвоночник, и вдруг, не отдавая себе отчёта в действиях, лег рядом, и снова обнял. Вдруг в голову пришла по-детски глупая мысль «Кажется это будет рекорд по обнимашкам с Широй… Я поставлю его… Часов пять наверное проспит…» С этой мыслью он заснул.