страстность - это не порок

Сокджин       Сокджин оглянулся и нервно повёл лопатками, чужой взгляд был слишком пристальный и чуть ли не прожигал его кожу. Ощущение, что его упорно преследует, было чересчур навязчивым и реалистичным, чтобы он просто так от него отмахнулся. Он пробовал выяснить, кто это за ним следит, но так и не смог вычислить сталкера, хотя с его работой было не привыкать к восхищённым взглядам. Когда Сокджин соглашался на свою первую фотосессию, он не предполагал, что станет таким известным. Он вообще просто хотел попробовать самостоятельно заработать денег, что ж вышло довольно неплохо, он теперь регулярно получал самые разные предложения. А фанатам вскоре надоест его пасти, всё равно он только домой приезжает вечером, всё же работа и учёба утомляли.       Спустя месяц он оказался прав. Поклонницы успокоились и перестали обрывать ему провода своими звонками, а особо упорные перестали его преследовать только тогда, когда он переехал в более элитный район. Возле новых многоэтажек было слишком много камер и постороннего человека сразу брали на заметку. Однако странным было то, что прямо напротив его спальни находился старое здание, тоже многоэтажное, но внешне закоптелое, унылое и совсем-совсем не презентабельное. Оно портило вид из окна и с утра смотреть на него было противно. Сокджин хотел было поменяться комнатой с хёном, но тот отказался, его окна выходили в теневую сторону дома и ему это нравилось больше, чем шумная проезжая часть. Впрочем, вскоре произошло нечто, после чего Сокджин передумал менять комнату.       Его снова начал преследовать чужой взгляд. Но этот человек был совершенно другим. Его взгляд можно было описать как восхищённый, словно он ничего не видел прекраснее Сокджина. И, надо сказать, Сокджину это льстило. После некоторого времени, прошедшего в работе в модной индустрии, он понял, что вокруг полным-полно красивых людей, лишь был бы правильный человек, который эту красоту в них открыл. Вон идёт девушка, слегка оттопыренные ушки торчат и это её смущает, она распускает волосы и никогда, даже в палящий зной, не собирает их в хвост, настолько она не любит свои уши. А потом появляется парень, который дарит ей на день рождения миленькие серёжки и оказывается, что ему больше всего нравится трогать нежную кожу мочек и вообще он считает, что оттопыренные ушки — это просто квинтэссенция красоты и всё тут. А сколько ещё людей, которые не видят собственную красоту и приходится им открывать глаза? Сокджин считал, что красивым он становится только в чужих глазах, а сам по себе он обычный парень. Интересно, а что думал его персональный сталкер?       Судя по тому, как однажды блеснул фотоаппарат в окне, незнакомец был согласен и усердно запечатлевал его красоту. Сокджин думал, что это парень его возраста, достаточно молодой, хотя статистика извращенцев говорила об обратном. Сталкер был дисциплинированным и подсматривал за ним только ранним утром, когда Сокджин собирался на учёбу или работу, и поздним вечером, когда он садился почитать что-то или выполнить домашнее задание. А ещё это определенно был мужчина, потому что женские взгляды ощущались по-другому, а этот был достаточно тяжёлый, ощутимый на коже, от него вставали дыбом волоски и создавалось впечатление, что тебя трогает чья-та грубоватая и горячая рука. А ещё Сокджин понял, что он конкретно так встрял, когда столкнулся со своим сталкером одним днём.       Сокджину тогда отменили съёмку из-за дурацкого дождя, которого никто не ждал, и он решил пробежаться до магазина за закончившимся кунжутным маслом. Семья расхватала все зонтики ещё утром, а лишний потерял хён ещё в прошлом году. Пришлось выходить так, уповая на то, что дождь из окна казался мелким и моросящим, но это был самый настоящий летний ливень и Сокджин промок до нитки ещё до того, как дошёл до угла забора. Навстречу ему внезапно вынырнул прохожий и они столкнулись, потому что не смогли разминуться. Чужая рука поддержала его, глаза блеснули, лисьи и раскосые, знакомый взгляд обрушился и за доли секунды сумел пробраться дальше, чем следовало при вежливом извинении. Сокджин почувствовал, как его бросает в жар и смущение, прежде чем понял, что они стоят непривычно близко. Сумбурно пробормотав извинение, он отошел и обогнул застывшего столбом парня. Даже не оглядываясь, Сокджин знал, что ему смотрят вслед и сердце грохотало так, что он ничего не слышал, даже шум дождя. Дома, стаскивая с себя насквозь мокрую одежду, Сокджин увидел, что обычная белая футболка стала практически прозрачной и сама мысль о том, что теперь сталкер видел его почти обнажённым вдруг привела его в такое возбуждение, что в душе он мастурбировал, представляя, как внимательно рассматривал его чужой взгляд. С этого момента и началось падение Ким Сокджина, которым он, впрочем, наслаждался.       С тех пор, Сокджин иногда нарочно красовался у окна, а иногда даже и засыпал на столе, чувствуя, как заинтересованный взгляд сталкера ласкает его лицо. Сокджин думал, как много времени надо его незнакомцу, чтобы решиться подойти и познакомиться, но даже по самым средним расчётам выходило слишком долго. Тогда он решил ускорить процесс и когда заметил, что объектив в доме напротив занял своё место, устроил самое настоящее шоу. Для участия в последней фотосъёмке он несколько месяцев посещал тренажёрный зал и, хотя ему ужасно не понравилось пить протеиновые напитки и пыхтеть с гантелями, всё же результат его впечатлил, как и фотографа. Но Сокджин не думал, что продолжит сохранять эту форму, ему нравилось быть сухощавым и подтянутым, а мускулы его смущали и делали из него качка с маленькой головой. А вот теперь, когда они сошли, Сокджин решился на рискованный эксперимент, который, по его мнению, должен был дать понять сталкеру о его заинтересованности. Он раскрыл шторы и чувствуя себя немного дураком, начал снимать с себя рубашку. Медленно и стараясь, чтобы это было чувственно, он чуть было не застрял в рукавах, но с успехом преодолел этот небольшой кризис. Лицом он повернуться не мог, оно было красное до такой степени, что Сокджин думал, что сейчас сгорит от стыда. И от прилива возбуждения. Сняв рубашку, он нерешительно взялся за ремень. Наверное, надо было покачать бёдрами, но Сокджин знал, что в нём грации меньше, чем в том памятнике на главной площади, поэтому он ограничился тем, что стянул джинсы до середины бедёр и дальше они сами упали на пол, ему оставалось только переступить и выйти из них. Оставшись в одних боксёрах, Сокджин задумался, чем ему стоит завершить этот перфоманс, но он просто решил потянуться и продемонстрировать всё тело самому страстному зрителю, а затем непринуждённо удалиться в закат со стратегически размещённым полотенцем. На самом деле, Сокджин встал у стены за дверью и пытался успокоить дыхание и пылающие щёки. Хотелось вернуться в комнату и позволить чужому взгляду рассмотреть себя со всех сторон, но больше хотелось, чтобы тот парень постучался в квартиру и все сомнения Сокджина разрешились бы в один момент, но ничего не происходило, поэтому он вздохнул и пошёл в ванную.       Ничего не произошло и спустя неделю, хотя Сокджин старался всеми силами намекнуть о том, что знает о существовании кое-кого, но никакого ответа не последовало. По ощущениям его личный сталкер умер от передозировки его обнаженным телом прямо за камерой, потому что тем вечером никто на него не смотрел. «Вот же дурак!» — возмущенно думал Сокджин, задергивая занавеску и не ощущая уже ставшим привычным взгляд незнакомца. Однако он ошибался и кое-кто отчаянно пытался собрать всю свою решимость в кулак.