С неба свалилась

Мечты — ерунда, говорит всегда Тобирама. Будь ему хоть десять, хоть дважды по десять. Тобирама часто ставит мечты под сомнение. Уж детские мечты — это для него вообще что-то отжившее, высохший древесный корень, мелочь, на которую наступишь и не заметишь. Хаширама привык к этому настолько, что научился не обижаться и не начинать разубеждать дремучего брата, а добродушно отмахиваться. Должен же быть кто-то умнее. Брат ведь — при своей исследовательской жилке! — в некоторых вопросах непроходимо дремуч. Прямо как лес у самых границ — проберешься туда с сакэ, и никто тебя там не ищет… но теперь даже туда добираются — глава клана сбежал, а не какой-нибудь наследник… Но, к чему это Хаширама о мечтах… Мир ведь достижим. Мадара абсолютно нормален и понимает: этого не избежать. Оттяни на месяц, на два, на три, на год или два, но все равно придешь к этому. Вот Мадара это осознает, только не сразу соглашается, изворотливый лис. Хаширама вспоминает, как через месяц после того, как его брат заколол Изуну, Изуна вышел на поле боя абсолютно здоровым (и чертовски злым, но это так, приложилось…). И вот же вопрос: а где Мадара нашел лекаря? Это ведь не заслуга кланового, ха. А ведь даже удивительно, как халатно относились к медицине в клане лучшего друга. Хаширама с этого в детстве просто валялся, когда слышал похабные анекдоты от старших соклановцев. Но с другой стороны, Учих задеть сложно, и они, если уж подбиты, то стараются забрать с собой противника, поэтому баланс сохраняется. Хаширама, пускай тот еще революционер, своих медиков (кроме себя) в сражения берет крайне редко. Такие кадры дома нужны. Но вообще, Хаширама честно ждет. Мадара же не дурак, братом рисковать не станет, правда? Вот Хаширама и ждет, что друг в следующей схватке пойдет на сделку со своим упрямством и согласится на мир. Но друг только звенит катаной, сверкает шаринганом и даже не думает вспоминать о том, что все это можно прекратить. Какие уж тут предложения (а Хаширама был готов напомнить). Дурацкое фамильное упрямство. Что младший брат, что старший. А Хаширама вообще-то волновался. Мало ли. Изуна все-таки брат Мадары, умрет — и Мадара может сорваться в конец. Вот тогда и думай, как мира добиваться. Друга ведь заносит, а уж как заносит… Нет, вообще, Хаширама не может думать только о себе и своих мечтах. Но мир — это же для всех. Общий. За него и драться можно перестать. Ну только если над бумагами, за условия перемирия, но это по мелочи. А вот Тобирама, как упрямый ребенок, считает все это блажью... …в общем, когда Мадара после того, как его братец вволю нарубился с Тобирамой, все-таки соглашается подумать о мире. Хаширама готов сразу — вот прямо тут сказать: перемирие, дружище! Но на передний план вылезает Изуна, напоминает, что мир просто одним словом не заключают, нужны условия, нужны гарантии, нужно двустороннее обсуждение… С этого момента и начинается бумажная эпопея, снабженная слухами, домыслами и прочей гадостью, которую Хаширама недолюбливает. Учихи видят двойное дно везде, а Тобирама, залезая в те же дебри, это дно создает, похитрее завернув пункт. И это, вашу же мамашу, попросту херит мечту о мире! Хаширама честно пытается напоить обе стороны, выходит так себе. Изуна многозначительно машет каким-то крохотным пузырьком — Наш ирьенин умеет обращаться с ядами, — сообщает он с гаденькой, чисто семейной ухмылкой. Мадара так же в детстве улыбался, когда очень похабно шутил.       Откуда у вас ирьенин, написано на лице Тобирамы. — Откуда у вас ирьенин? — интересуется Хаширама вслух. Лицо у Мадары невозмутимое, каменно-гладкое, и сразу понятно — не скажет. Такое лицо просто так не корчат. Нет, Мадара на всякую погань всегда был хитер, но как же… ну откуда он достал медика? И почему все-таки не пошел к нему, если в итоге мир все равно — вот он, на горизонте, только подтвердить уже! У них точно все на месте, в округе больше никого нет, может, в клане какой-то талант прорезался? Хаширама аж морщится от удовольствия, представляя обмен опытом, и — почти сразу — вспоминает, сколько они убили время для компромисса. Обмен опытом только в планах. Это даже обидно. Но что тут сделаешь? Приходится быть в практически нейтральном положении, учитывая, что ты — лидер одного из двух мирящихся кланов. И держи обе стороны в балансе, как хочешь. — До следующей встречи, — сухо прощается с Учихами Тобирама, смотря так, будто готовит им по пути в поселение ловушку. Хаширама искренне надеется, что это не так. Изуна в свою очередь отвечает ему что-то такое же едкое, явно никакого доброго пути не желающее, Хаширама не прислушивается. Он от этих двоих, находящих подозрительной даже запятую, устал неимоверно. Ками-сама, спасибо, что на сегодня это все кончилось! И вроде бы, официоз можно отставить, пойти домой, выпить горячего сакэ, отмочиться после тяжелого дня в горячих источниках… Но Хаширама изящно за локоть оттаскивает от остальной группы Мадару, цепляясь клещом, как отлично умеет. Никто ему не препятствует. — Чего тебе нужно? — недовольно спрашивает друг и пытается стряхнуть с себя руку. — Отпусти. Хаширама, помня, что в клане Учиха ценится личное пространство не меньше, чем огненные шоу, все-таки отпускает. Хочется же нормального разговора, а не побоища. — Медик — госпожа Учиха? — спрашивает азартно Хаширама, сплетни не любящий, но все же вынужденный прислушиваться (особенно когда сплетни об Учихах и подслушаны у Учиха). — Кто она? Твоя невеста? Лицо Мадары становится непроницаемым, но в эти секунды, пока друг обмазывается каменеющей глиной, Хаширама видит отблеск кислого разочарования. Это становится настолько интересно, что он готов добиться правды любыми способами. Если и невеста, то явно пока об этом не знает. Или не очень этого хочет. Но друг не торопится делиться информацией. Его даже можно понять — госпожа Учиха (почему они так зовут эту женщину?) все-таки часть клана. Клан Мадара защищает, будто клан — неразумный малый ребенок. — Это тебя не касается, — холодно отсекает возможность додавить друг. — Не невеста? Все еще не согласилась? — Хаширама подбивает его на раздражение фырком, но Мадара не выходит из себя (как в детстве). — Друг, а ты за ней хотя бы ухаживал? Женщины любят цветы, знаешь, у меня в саду есть потрясающие… Это же отличная возможность ему помочь. Довольный Мадара — не такой въедливый. Почему бы и нет? Да и если друг женится (Хаширама надеется, что он сделает это первым), то определенно это пойдет ему на пользу. А уж если девушка с характером (а как иначе, не зря же у друга лицо такое, будто он незрелых яблок до горла налопался)… Хаширама мечтательно жмурится. Хотел бы он увидеть девушку, которая может довести Мадару до такой мины. — Я не понимаю, почему ты говоришь об этом со мной, — Мадара сводит брови на переносице и оборачивается в сторону своей делегации. — Но я знаю, что кому-то придется окоротить языки. — Это правильно. Это хорошо. А то болтают, что у тебя чудо-медик появился, — на самом деле, о таком не болтают, но Хаширама идет на хитрость, которые обычно не любит. Ну нельзя же о таком молчать! Если девушку или женщину зовут госпожой, да еще и Учихой, то тут явно что-то не так. Тут точно что-то интересное. Взгляд у Мадары ощутимо тяжелеет. Его соклановцы, сопровождающие главу, под ним вянут, как цветы под палящим солнцем, втягивая головы в плечи. Хаширама мысленно перед ними извиняется. — Много о чем болтают. Не все стоит слушать, — непробиваемый Мадара смотрит искоса, но Хашираме вдруг становится прохладно, а заодно и понятно, что загадочную госпожу Учиху он будет скрывать до последнего. …уж не предназначенная ли? Это мгновенно подогревает кровь. Странно, но Хаширама не дает себе это высказать — Мадара и так уже взмыленный, доведенный до ручки этими переговорами, злой до чертиков, пускай и весь из себя каменный. Хаширама этому слою не верит, помня, как легко друг воспламеняется. Версию он оставляет при себе и думает над ней, нежась в горячем источнике вместе с сакэ и легкими закусками. Неужели. Неужели у Мадары есть предназначенная? Но где он ее нашел? Неужели какая-нибудь внезапно повзрослевшая клановая девушка? Может, нашел ее в городе, беря заказ у даймё (и украл, он может)? Но если она медик, то точно не клановая, иначе дела с медициной у Учих были бы не так плохи. Ну не отмолили же Изуну… А может и… Учихи, чего от них ждать, как говорит Тобирама. Или все же он недооценивает Мадару, и тот смог как-то найти ирьенина поблизости? Хаширама потягивается в горячей воде и расплывается в хитрющей, как ему кажется улыбке. Совсем скоро, как только они подпишут договор и начнут строительство новой деревни, он все узнает. Когда живешь бок о бок, сложно скрывать невест от лучших друзей! А уж Хаширама докопается, поверьте.