Тысяча осеней

Глава 7: Хотите быть слепым, как и я? Чэнь Гун некоторое время стоял в оцепенении, прежде чем он смог спросить: — Ты принес их? Шэнь Цяо кивнул. — Разве ты не просил меня принести три булочки с мясом? Чэнь Гун заметил, что одежда, которую носил этот человек, была заменена новой синего цвета. Серая одежда, что он носил изначально, теперь лежала под постельным бельем. Мужчина оставался чистым и опрятным, как и прежде. Он, скорее всего, где-то смог принять ванну и привести себя в порядок. — Где ты достал деньги? — Чэнь Гун спросил с подозрением. Шэнь Цяо засмеялся: — Законным путем, разумеется. Просто посмотри на мое состояние. Думаешь, я смог бы украсть или ограбить? Чэнь Гун хмыкнул: — Кто знает? Тем не менее он все же взял булочку. Когда он дотронулся до нее, то почувствовал тепло и мягкость, очевидно, что ее только что достали из печи. Он раскрыл завернутую бумагу и откусил кусочек. Булочку испекли до золотистой корочки; соус вытекал и капал при каждом укусе, распространяя вокруг сочный аромат. Чэнь Гун был так сильно голоден, что он съел две из них на одном дыхании. Что же касается последней, он не хотел съедать все так скоро и, немного подумав, решил оставить ее на следующее утро, чтобы он мог съесть ее прямо перед тем, как идти на работу. Он повернул голову, чтобы посмотреть на Шэнь Цяо. Последний все еще сидел, скрестив ноги, держа в руках бамбуковую палку. Его глаза были закрыты. Чэнь Гун не был уверен, то ли он просто отдыхал, то ли думал о чем-то. — Эй, а ты откуда? Шэнь Цяо покачал головой: — Не знаю. Я упал во время поездки и повредил голову. Есть много вещей, которые я не могу вспомнить. — Если ты не хочешь об этом говорить, то не надо! Зачем придумывать оправдания? Ты думаешь, что меня так легко обмануть? Едва признавая это нормальным ответом, Чэнь Гун потерял интерес к разговору и лег на спину. Однако, возможно, из-за того, что он слишком много съел, Чэнь Гун ворочился из стороны в сторону и никак не мог уснуть. Он не смог сдержаться и снова открыл рот: — Эй! Серьезно, где ты был в течение дня? Как тебе удалось заработать деньги? С другой стороны донесся мягкий голос: — Гадание на костях. Чэнь Гун с грохотом сел к нему: — Ты умеешь гадать на костях? Шэнь Цяо все так же сидел со скрещенными ногами, когда засмеялся: — На самом деле, я бы не назвал это «гаданием». Будь человек богат или беден, всегда есть некоторые подсказки на его руке. Всего лишь маленькая хитрость, чтобы выжить. Чэнь Гун заинтересовался: — Тогда почему бы тебе не взглянуть на мою, и узнать, буду ли я богат в будущем? Шэнь Цяо ответил: — Позволь мне коснуться твоих рук. Чэнь Гун протянул ему руки, и Шэнь Цяо на мгновение провел пальцами по ним. — Ты привык носить тяжелые предметы, поэтому, скорее всего, работаешь в рисовых магазинах или на причале, верно? — Что еще? Чэнь Гун не был глуп. Он знал, что на его руках были толстые мозоли, и другой человек, должно быть, сделал предположение, основываясь на этом. — Ты упрямый человек с непреклонным характером, который не может легко признать поражение. Тем не менее ты также несколько скептичен; ты, должно быть, поссорился со своей семьей в юном возрасте, и вполне вероятно, что у вас дома есть мачеха или отчим. Глаза Чэнь Гуна неожиданно расширились: — Что-нибудь еще? Шэнь Цяо улыбнулся: — В такие трудные времена, как сейчас, возможностей действительно много. Если ты поступишь на службу в армии, то сможешь достичь великих высот в будущем. Чэнь Гун спросил: — Как ты все это выяснил? Шэнь Цяо объяснил: — У тебя местный акцент, поэтому маловероятно, что ты беженец, который пришел сюда из других земель из-за голода. Обычно, у местных жителей есть дома, если ничего не случилось с твоей семьей. Учитывая твой темперамент, наиболее вероятно то, что ты поссорился с родней, как я и сказал. Допустим, что так, но если бы твой биологический отец или мать все еще были рядом, то вряд ли они просто сидели и смотрели, как ты живешь на улице, бродя по ветру и под дождем. Потому должно быть, что либо отец женился на суровой мачехе, либо оба родителя скончались когда ты был еще мал. Чэнь Гун, наконец, несколько убедился, услышав, как Шэнь Цяо терпеливо объясняет свои рассуждения раз за разом. Он снова спросил: — Тогда откуда ты знаешь, что из меня что-то выйдет, поступи я в армию? Шэнь Цяо сказал: — Ты не хочешь, что бы над тобой издевалась твоя мачеха, поэтому ушел из дома из-за обиды и предпочел жить здесь. Кроме того, ты боролся с нищими за булочку с ослиным мясом прошлой ночью. Понятно, что ты тот, кто безжалостен как к другим, так и к себе. С таким характером ты сможешь быстро адаптироваться в военной среде. Чэнь Гун раздраженно сказал: — В конце концов, ты просто смотришь свысока на таких людей, как я, не так ли? Кто-то вроде меня, который не может даже наполнить свой желудок, но все же планирует ограбить другого. Говоришь загадками, только чтобы высмеять меня! Шэнь Цяо засмеялся: — Испытав подобные несчастья сам, как я могу подшучивать над другими? Не ты ли спросил меня о гадании по костям только что? Я просто использовал тебя как пример, чтобы объяснить. Все было довольно точно, не так ли? Даже если на этом нельзя заработать много денег, по крайней мере этого достаточно для еды. Чэнь Гун сказал: — Поскольку ты делаешь так, чтобы все звучало красиво, словно ты знаешь обо всем на свете, то почему ты по-прежнему так подавлен? Тебя ограбили бандиты где-нибудь по дороге? Шэнь Цяо ответил: — Думаю, можно сказать и так, потому что я не могу вспомнить этого сам. Иногда мой мозг работает просто отлично, а иногда не очень. Многие вещи появляются лишь смутными фрагментами воспоминаний. К счастью, ты позволил мне остаться здесь, иначе я действительно не знал бы, где еще провести эти ночи. По правде, я все еще должен быть тебе благодарен за это. После такой лести Чэнь Гун почувствовал себя намного лучше, потому даже три булочки с мясом осла, которые он получил, казались ему само собой разумеющимся, как будто он действительно защищал Шэнь Цяо. — Ну, тогда еще три булочки завтра! Ты ведь не думаешь, что это сойдет тебе с рук, просто разговорившись со мной! — Хорошо. Когда следующим вечером Чэнь Гун вернулся в ветхий храм, на том же месте, где и раньше, лежали три булочки с мясом. С другой стороны, у Шэнь Цяо тоже была одна в руке. Он ел ее настолько аккуратно, что казалось, будто он поглощал какое-то экзотическое лакомство, а вовсе не булочку с мясом. «Какое притворство!» — Чэнь Гуну, в его мятежном возрасте, было трудно не хмыкнуть, когда он повернул голову, чтобы раскрыть бумагу, а затем яростно откусить булку. Другим вечером, когда Чэнь Гун вернулся, лежало снова три булочки, как и раньше. Даже несмотря на то, что Шэнь Цяо отвечал на все вопросы, которые тот задавал, Чэнь Гун был очень вспыльчив и чувствовал, что они не могут сойтись характерами, и в разговоре они не могли достигнуть понимания. То, что говорил другой человек, было довольно непонятным для него, в то время как его свирепость и издевательства оказались неэффективны против Шэнь Цяо. Это как бить кучу хлопка, хоть он и демонстрировал свою силу, в конце концов угрюмым оставался только он сам. Интуиция подсказывала юноше, что Шэнь Цяо был непростым человеком не только из-за его одежды, которая оставалась чистой и опрятной все время, и не из-за его нежного и хрупкого внешнего вида, который напоминал ученого — это было внутреннее ощущение, которое трудно объяснить или понять. Несмотря на то, что им обоим пришлось жить под укрытием ветхого храма, он почему-то чувствовал, что уступает другому. Чэнь Гуну не нравилось это чувство, поэтому он не взлюбил и Шэнь Цяо. В храме было очень холодно ночью, со всех сторон его продувал ветер. Кроме двух живых людей, крысы, вероятно, будут здесь самой многочисленной популяцией. Ботинки давно износились, и что-то укусило его за ногу. Чэнь Гун выкрикнул: — Ой! Но, не желая вставать, чтобы излить свой гнев на крысу, он просто свернулся калачиком. Помимо свистящего ветра, послышались звуки шагов снаружи. Но в такую по-адски ветреную ночь, как эта, кто придет в такое потрепанное место? Чэнь Гун уже почти задремал, когда внезапно услышал голос Шэнь Цяо: — Кто-то идет. Ровно в тот момент, как он открыл глаза, он увидел, что несколько фигур подкрадываются с дубинками и шестами в руках. Двое ведущих выглядели ужасно знакомыми. Он их внимательно изучил еще раз — они, очевидно, были теми двумя оборванцами, с которыми он дрался на днях. Чэнь Гун почувствовал, как по его телу пробежали мурашки, отчего окончательно проснулся. Он быстро встал на ноги: — Что вы хотите?! Один из них засмеялся: — Старший Чэнь, ах, старший Чэнь. Разве ты не вел себя так надменно в тот день, когда выгнал нас? Сегодня мы позвали своих из городского клана нищих. Давай посмотрим, посмеешь ли ты опять быть таким высокомерным! Чэнь Гун плюнул на землю. — Что за еще клан нищих?! Кучка бродяг собралась вместе, и вы оказались настолько бесстыдны, чтобы называть это кланом нищих? Другой человек сердито закричал: — Все еще говоришь дерьмо даже на пороге смерти, а? Не проси прощения позже! Братья, этот паренёк захватил нашу территорию! О, здесь также новичок в стороне. У него есть деньги. Давайте возьмем их, заберем вещи и угостим всех этим! Даже с первого взгляда ясно, что Чэнь Гун был явно без гроша. Если бы у него имелись деньги, то самой большей суммы хватило бы на несколько булочек. Однако другой человек отличался своей чистой и опрятной одеждой. Одно только одеяние, после того как его стянут с него, можно будет продать хотя бы за несколько десятков медяков. Пять или шесть фигур набросились на Чэнь Гуна одновременно. Несмотря на то, что Чэнь Гун обладал жестокой силой и большой стойкостью, он все еще был подростком младше двадцати и даже не имел крупного телосложения. Другая сторона оказалась гораздо внушительнее из-за количества людей, и Чэнь Гуна сбили с ног после нескольких обменов кулаками — он получил тяжелые удары по лицу и телу. Несмотря на то, что никто не собирался лишать его жизни, они все равно били изо всех сил, что даже из уголка рта Чэнь Гуна начала течь кровь. У него не было другого выбора, кроме как попытаться максимально защитить уязвимые части его тела от их атак. Нищие безцеремонно обыскали Чэнь Гуна и в конце нашли только тридцать вэнь[1]. Один из них плюнул, а затем пожаловался: — Какая неудача! Он такой нищий! Старший Лай, разве ты не говорил, что у него есть по крайней мере пятьдесят вэнь? Старший Лай извиняюще улыбнулся: — Может, он все потратил? Смотри, разве нет у другого? Вся группа устремила взгляд на Шэнь Цяо и обнаружила, что он все еще тихо сидел на месте. Держа в руках бамбуковую палку, он совсем не двигался, словно застыл от испуга. Один человек подозрительно спросил: — Почему мне кажется, что с его глазами что-то не так? Он слепой? Опираясь на количество людей, которое было с ним, старший Лай крикнул Шэнь Цяо: — Эй! Отдай мне свои деньги! А мы избавим тебя от побоев! Ты слышишь меня? Шэнь Цяо покачал головой: — Я заработал деньги благодаря тяжелой работе. Я не могу отдать их тебе. Старший Лай усмехнулся: — Йо-хо? А у тебя кишка не тонка! Это хорошо, тогда можешь оставить все себе. Ты даже не угостил нас булочкой с ослиным мясом два дня назад. Сегодня мы заставим вас кровоточить сполна! Бродяги набросились на Шэнь Цяо скопом, как и на Чэнь Гуна. Они вообще не воспринимали всерьез этого слабо выглядящего ученого. Старший Лай был самым быстрым. Он ударил кулаком прямо в лицо Шэнь Цяо, пытаясь схватить край одеяния противника другой рукой. Исходя из его позиции, кулак должен ударить первым, и его оппонент опрокинулся бы на землю, чтобы тот мог схватить человека и сесть на него. Жгучая боль внезапно пронзила его запястья! Прежде чем он успел понять, что сейчас произошло, его снова ударили по талии, заставив невольно упасть набок, опрокинув стоящего рядом с ним товарища. Столкнувшись друг с другом, они оба покатились комком в сторону. В ветхом храме не было света. В такую ветреную ночь луна виднелась смутно, и ее иногда скрывал слой облаков. Ни один не мог ясно увидеть, как упал старший Лай, поэтому никто из них не остановил свой рывок — они все еще бросались на Шэнь Цяо. Тем не менее после пары ударов еще несколько человек упали на землю один за другим. — Что это за колдовство? Противник не хотел сдаваться. Он закричал, когда восстановил равновесие, и попытался запрыгнуть на Шэнь Цяо. Глаза Шэнь Цяо восстанавливались довольно медленно. Ночью, когда свет тусклый, все, что он мог видеть, было размытым блоком теней. В момент неосторожности его повалил на пол старший Лай. Удар попал прямиком в грудь, боль от которой вызвала резкий вдох холодного воздуха. Повалив его одним ударом, старший Лай рванул вперед, чтобы схватить бамбуковую трость в руке Шэнь Цяо. Однако его талия внезапно онемела. Бамбуковая трость от другого человека направилась ударом прямо в него, и хотя остановить ее казалось делом простым, он просто не смог схватить палку, протянув руку, и в итоге получил удар в переносицу. Плача от боли, мужчина закрыл нос обеими руками и упал в сторону. Кровь, которая хлынула в ответ на удар, текла между его пальцев. Никто не ожидал, что все обернется именно так. Шэнь Цяо атаковал тут и там совсем один со своей палкой. Его движения казались совершенно случайными, но нищие никак не могли приблизиться к нему. Вместо этого они вскоре развалились повсюду, оскорбляя Шэнь Цяо и ноя от боли на весь храм. Шэнь Цяо холодно сказал: — Я уже прощаю всех вас, но вы все еще не уходите. Вы хотите, чтобы я проткнул ваши глаза, отчего вы станете слепыми, как и я? Его голос был легким, как перышко, но среди воющего ветра он звучал особенно ужасающе, словно исходил от призрака. Старший Лай и остальные не смели больше оставаться. Бродяги вскочили на ноги и сразу же убежали. На этот раз они даже не осмеливались оставлять какие-либо жестокие прощальные слова. Смачивая штаны в ужасе, они исчезли в одно мгновение. — Ты должен был просто нанести удар и ослепить их! — Чэнь Гун недовольно жаловался: — Нет необходимости быть вежливым с такими парнями! Шэнь Цяо поддерживал себя бамбуковой палкой и не отвечал. Можно было смутно видеть его плечи, двигающиеся вверх и вниз, как будто он тяжело дышал. В этот момент Чэнь Гун наконец осознал, что, поскольку Шэнь Цяо мог отбить всех этих нищих, то и он сам тоже был легкой добычей. К счастью, Шэнь Цяо не стал утруждать себя тем, чтобы отдавать приказы, иначе... После этих мыслей его охватила паника, и даже тон голоса стал более вежливым, когда он произнес: — Эй! Хм, Шэнь Цяо? Мистер Шэнь? Старший Шэнь? Сразу после его слов мужчина внезапно соскользнул вниз вдоль колонны и рухнул на землю. — …