Тысяча осеней

Глава 27: «Шэнь Цяо действительно хотел убить его» Префектура Ин находилась довольно далеко от Чанъаня. Расстояние было равно половине пути до Северного Чжоу, но, учитывая уровень мастерства Янь Уши, прибыть туда через два дня было вполне выполнимой задачей. Поэтому, как только он получил письмо Янь Уши, Бянь Яньмэй, старший ученик Янь Уши, сразу же послал людей подготовить особняк к прибытию Янь Уши. Янь Уши не принимал активное участие в делах Чжоу. Но, поскольку император Чжоу сильно полагался на него, ему было присвоено звание младшего наставника наследного принца. Говорят, что эта должность означала «служение наследному принцу», но у наследного принца Юйвэнь Юня в распоряжении уже находились чиновники из Восточного дворца [1] и мудрые советники для обучения. Не было необходимости беспокоить Янь Уши по этому поводу. Чтобы показать, как высоко он ценит присутствие Янь Уши, император Чжоу даже подарил ему особняк, чтобы у Янь Уши всегда было где остановиться на время посещения столицы. У клана Хуаньюэ было достаточное количества денег, и Янь Уши обладал собственным особняком в Чанъане. На самом деле он редко останавливался в официальном особняке младшего наставника. Место выглядело немного заброшенным из-за долгого отсутствия хозяина, хоть там и работали слуги, и присутствовала вся необходимая мебель. Так выглядела причина, по которой Бянь Яньмэй отдал другим приказ поторопиться и подготовить особняк, ведь на этот раз Янь Уши собирался остановиться именно там. Однако ученик ждал уже двое суток, а мастер так и не появился. Бянь Яньмэй волновался, но, зная навыки Янь Уши, ему не стоило переживать. Возможно, его хозяин задержался из-за некоего происшествия по дороге. В последнее время император Чжоу часто вызывал его, чтобы расспросить о местонахождении Янь Уши, упоминая, что он хотел бы встретиться с ним лично в ближайшее время. Из-за этого Бянь Яньмэй послал нескольких человек встретить мастера возле дороги, чтобы быть в курсе прибытия главы в столицу. Только сегодня, третьего марта, на Девичьем фестивале [2], в день, когда все девушки города отправились в церемониальный поход по улицам, он, наконец, получил новости, которые были отправлены заранее из пункта в префектуре Ло. Там говорилось о том, что Янь Уши прибудет уже совсем скоро. Учитель был в пути, и, как его ученик, он должен обязательно выйти и поприветствовать его. Бянь Яньмэй заранее отложил все свои дела и вышел за пределы города, чтобы лично дождаться Янь Уши. К сожалению, из-за празднования фестиваля было слишком людно. Вокруг ходили не только милые дочери простолюдинов, но и прелестные дамы из богатых и знатных семей, что отправлялись на своих повозках в город. В дополнение к многочисленным слугам, которых они привели с собой, и торговцев, путешествующим туда-сюда, оживленную улицу можно даже сравнить со сценой самого Фестиваля фонарей — вся площадь на въезде в город была забита до отказа. В такое празднество, не взирая на опыт Бянь Яньмэя в боевых искусствах, разглядеть одного человека в толпе было невозможно, разве что он не собирался прыгать по головам и повозкам знатных семей. Это только подняло бы лишнюю суматоху и никак не повлияло бы на скорость поиска мастера. Поэтому он просто отбросил идею ожидания в повозке и решил пойти пешком. Его личный слуга, Цзи Ин, был подле него много лет. Он заботился о повседневной жизни Бянь Яньмэя, живя в столице, — этот верный и преданный человек обладал неплохими навыками боевых искусств. Сегодня он настоял на том, чтобы идти вместе. Бянь Яньмэй, недолго раздумывая, согласился. Они вышли из толпы и двинулись по маленьким переулкам. Однако их путь еще долгое время блокировали повозки у городских ворот, прежде чем они наконец смогли выйти. В трех милях от города находилась чайная лавка. Из-за грубой обстановки мало кто здесь останавливался во время путешествий. Однако отсюда можно было разглядеть каждого, кто входил в город. Бянь Яньмэй зашел в лавку, заказал две чашки чая, затем сел и стал ждать вместе с Цзи Ин. Цзи Ин выглядел довольно встревоженным: — Господин, быть может мы опоздали? Что, если мастер Янь уже в городе? Бянь Яньмэй ответил: — Вряд ли. Мы приехали довольно рано. Давай подождем еще немного. Видя, как Цзи Ин вцепился в свою чашку, не сделав и глотка чая, он не мог сдержать смех: — Ты ведь не первый раз видишь нашего мастера. Почему ты до сих пор так нервничаешь? Он же не съест тебя! Цзи Ин чуть не плача: — В прошлый раз я был невнимателен, когда выполнял поручение, и мастер Янь преподал мне урок. Я просто надеюсь, что он не даст мне еще один при встрече! — Расслабься. Если мастер узнает, что ты не из клана Хуаньюэ, он просто убьет тебя в лучшем случае и не даст никаких уроков. Цзи Ин был ошеломлен. — Господин, я не понимаю, о чем вы говорите… Бянь Яньмэй улыбнулся: — Ты действительно очень хорошо подражаешь поведению и речи Цзи Ина, я почти попался. К сожалению, ты совершил одну огромную ошибку. Так как он был уже разоблачен, «Цзи Ин» перестал выражать скромное выражение прислуги. — Где же я прокололся? — Цзи Ин уважает учителя, но на самом деле боится его до чертиков. Он никогда не осмелился бы пойти и поприветствовать его вместе со мной. Ты умело подражал всему остальному, но все же совершил ошибку. «Цзи Ин» разразился зловещим смехом: — Ты доказал, что достаточно умен и достоин звания старшего ученика Янь Уши, но я тоже не собирался долго притворяться! Улыбка на лице Бянь Яньмэя исчезла. — Кто ты? Где Цзи Ин? «Цзи Ин» гордо спросил в ответ: — Неужели такой умный человек, как ты, не может догадаться кто я? Если раскроешь мою личность, тогда и вовсе отпадет вопрос о том, где твой слуга. Мы ведь заклятые враги. Как ты мог не узнать меня? Бянь Яньмэй на мгновение замер, и выражение его лица изменилось. — Клан Хэхуань? Ты Хо Сицзин! Хо Сицзин был известен своим искусством смены лица. Человек, чье лицо он забирал, не мог остаться в живых. Хотя Цзи Ин также знал немного о боевых искусствах, он определенно не был соперником Хо Сицзиню. На самом деле, если бы Бай Жун не помешала в прошлый раз, то даже Шэнь Цяо и Чэнь Гун не смогли бы успешно сбежать от рук Хо Сицзина. Никто не мог сказать, сколько лет Хо Сицзину действительно было. Ему могло быть за тридцать или сорок, а может уже за пятьдесят или даже за шестьдесят. Время от времени он менял свой облик и обычно выбирал симпатичные лица. За последние годы он снял десятки или даже сотни лиц. И праведные кланы, и секты темных искусств съеживаются от упоминания его имени. Конечно, клан Хэхуань прославился тем, что охотился, используя искусство соблазнения [3], чтобы совершенствоваться. У них не было хорошей репутации, но тем не менее у такого человека, как Хо Сицзин, которого все ненавидели или даже презирали до мозга костей, репутация была в некоторой степени испорчена. Хо Сицзин громко рассмеялся: — Брат Бянь, что ж ты так смотришь на меня? Мы ведь, можно сказать, ученики одного происхождения. У нас не было шанса увидеться в течение многих лет, я действительно хотел встретиться с тобой и пришел не чтобы убивать или сражаться! Бянь Яньмэй холодно ответил: — Цзи Ин был со мной много лет, но ты снял его лицо и убил его. Это стало бы позором для моей семьи, если я не отомщу за него прямо сейчас! Хо Сицзин быстро отступил на несколько шагов, прежде чем противник смог его атаковать: — Брат Бянь, не пойми превратно. Я не знал, что он был твоим человеком. В тот день, когда он мне приглянулся, я узнал обо всем только после того, как уже начал менять облик. Видишь ли, даже если бы я тогда остановился, он уже не смог бы спасти свое лицо или жизнь в любом случае. Так что лучше уж он принесет мне пользу, чем умрет напрасно. В любом случае, пока у меня есть его лицо тебе не придется по нему скучать. Сегодня я пришел, чтобы поприветствовать вашего главу по приказу нашего главы. Есть один важный вопрос, который он хотел бы обсудить лично. Пусть он и напортачил с выбором Цзи Иня, но решил, что имя их главы, Сан Цзинсина, заставит Бянь Яньмэя заколебаться. Однако, к его большому удивлению, собеседник напал на него, не задумываясь. Бянь Яньмэй сложил пальцы и атаковал противника, его рука ринулась вперед словно лезвие ножа. По спине Хо Сицзина пробежался табун мурашек, когда ци противника собралась воедино и обрушилась на него сверху. Хо Сицзин едва сумел увернуться. Ему пришлось отступить примерно на десять шагов, прежде чем он смог найти возможность дать отпор. Но Бянь Яньмэй не отставал ни на шаг и продолжал наступать мощными и подавляющими движениями. Небольшая чайная лавка в одно мгновение стала полем битвы двух мастеров боевых искусств. Столы и стулья летели в разные стороны. Владелец и посетители в ужасе выбежали из лавки, и спустя одну палочку благовоний людей и след простыл. Если ранее искусству «Истребления родниковой воды» были присущи высокомерие и властный характер Янь Уши, то в руках Бянь Яньмэя движения выглядели более быстрыми и жестокими. Он смешал стиль Хуаньюэ с искусством аппликатуры. В его руке не было лезвия, но сила удара превышала даже силу меча: с духом, похожим на рябь родниковой воды, импульса его руки было достаточно, чтобы в одиночку пробить гору. Обагрив дорогу кровью и заполнив реку трупами, поток силы охватил каждый цунь пространства вокруг них, ничто не могло убежать! Хо Сицзин был учеником Сан Цзинсина, одного из десяти лучших боевых мастеров. Сам он обладал достаточным бесстыдством, чтобы заискивать перед главой, и даже охотился на красивых девушек, чтобы регулярно представлять их мастеру. Он считался любимым учеником Сан Цзинсина, поэтому ему многое сходило с рук. Иначе, учитывая все совершенные им преступления и кражу лиц, его враги давно бы поймали и порубили того на куски. В результате со временем его эго начало расти. Он не воспринимал Бянь Янмэя всерьез, поскольку этот старший ученик Янь Уши отвечал за отношения между кланом Хуаньюэ и императорским двором Северного Чжоу. Он часто занимался поддержкой контактов с правительственными чиновниками, и даже сам занимал правительственную должность; он чаще пользовался своими мозгами, чем руками, поэтому с точки зрения боевых искусств был не столь хорош. Однако недооценивание врага часто являлось серьезной ошибкой в бою. Даже если он не попадет под контроль противника через минуту, ему также будет нелегко одержать верх в затяжном бою. Бянь Яньмэй точно хотел покончить с ним. Он не собирался прощать его просто потому, что они оба были из кланов тёмных искусств. Просто уровень боевых искусств Хо Сицзина не позволял ему так легко добиться желаемого. Они обменялись несколькими сотнями ударов, но ни один из них не сумел нанести серьезного урона другому. Бянь Яньмэй получил небольшое преимущество, но на этом все. Хо Сицзин немного устал от затяжной битвы и размышлял, стоит ли ему продолжать или лучше просто уйти. Если он продолжит, то появился бы шанс нанести удар в спину Бянь Яньмэя. Затем он мог бы использовать его, как заложника, чтобы угрожать Янь Уши, чтобы тот сдался, или он мог привести его своему мастеру за вознаграждение. Но, зная истоки демонических кланов, ни один из его членов не был наивным или невинным, и поэтому было нелегко строить планы против Бянь Яньмэя. Несмотря на долгую борьбу, Хо Сицзин все еще не мог найти ни одного уязвимого места. В этот момент он услышал, как кто-то осуждающе сказал: — Было бы стыдно признавать, что ты мой ученик, если ты даже не в состоянии вынести подобный мусор. Как будто голос взорвался рядом с его ухом; Хо Сицзин почувствовал, как у него в груди все затряслось, и он чуть не харкнул кровью. Он был шокирован, его лицо побледнело. Теперь-то он должен сбежать, несмотря ни на что! Отвлечение в эту долю секунды было именно тем, что дало Бянь Яньмэю возможность нанести удар по открытому месту Хо Сицзина. Последний закричал от боли и отлетел назад, но ему каким-то образом удалось перевернуться в воздухе и даже попытаться сбежать! Однако его тело неожиданно остановилось на середине прыжка и сразу упало на землю! Положив руку на грудь, Хо Сянцзин тяжело дышал, тупо уставившись на красивого мужчину в черном, который стоял у дерева неподалеку. Возле него стоял другой человек, который поддерживал себя бамбуковой палкой и казался довольно болезненным. Без сомнения, человеком в черном оказался Янь Уши. Хо Сицзин был исключительно одержим красивыми лицами. В тот момент, когда он увидел мужчину рядом с Янь Уши, он сразу понял, что это тот самый человек, лицо которого он хотел заполучить, но его планам помешала Бай Жунь. Но сейчас не было времени на проявление интереса к чьему-то лицу, потому что в данный момент он даже не знал, как спасти собственную шкуру. — Приветствую, главу клана Янь. Я — Хо Сицзин. Я здесь, чтобы отдать дань уважения великому старейшине [4] от имени моего мастера, Сан Цзинсина. Хо Сицзин натянул улыбку, словно он столкнулся со смертельным врагом. У душ тех, чьи лица были им сняты, вероятно, и в мыслях не проскальзывало, что жестокий и высокомерный Хо Сицзин однажды будет действовать столь скромно и покорно перед другим человеком. Точно так же, как говорилось в старой поговорке: «Тот, кто кусает, тоже может быть укушен». Теперь единственным желанием Хо Сицзина было сжаться в клубок и провалиться сквозь землю. Было бы лучше, если бы этот человек даже не видел его. — Великий старейшина? Я настолько стар? — небрежно ответил Янь Уши. На его лице было выражение, смутно напоминающее улыбку. Хо Сицзин ломал голову, пытаясь найти слова, чтобы польстить Янь Уши, чтобы тот отпустил его. Однако после этой фразы выражение его лица застыло. Он молча смотрел на другого человека и не мог придумать, что еще сказать. Бянь Яньмэй подавил внутреннее волнение и почтительно поклонился: — Ученик приветствует мастера. Как поживает мастер в последнее время? Янь Уши бросил на него взгляд: — Ты проводишь все свое время, общаясь с чиновниками суда. Скорее всего, ты не занимаешься боевыми искусствами регулярно, настолько, что даже не способен победить такой мусор, как этот? Бянь Яньмэй сильно смутился: — Учитель прав. Мне жаль. Что касается «мусора» Хо Сицзина, глубокая злоба в его сердце заставила лицо потемнеть, но он не осмелился сказать ни слова. После появления Янь Уши он уже отказался от мысли получить какие-либо преимущества от другой стороны. Лучшим выбором для него сейчас был побег, но единственная проблема крылась в том, как это сделать. Пока эти двое вели беседу, Хо Сицзин краем глаза продолжал оглядываться в поисках лучшего пути, чтобы сбежать. Он убил слугу ученика Янь Уши. Будучи мастером, даже если он не станет мстить сам, он не остановит своего ученика от этого. Все они были из демонических кланов. Ни один не был невиннее другого. Хо Сицзин знал, что Бянь Яньмэй не собирается внезапно помиловать его и отпустить, но, поскольку Янь Уши находился здесь, сбежать не представлялось возможным. Хо Сицзин оглянулся вокруг и заметил Шэнь Цяо, который стоял позади Янь Уши. План моментально пришел на ум. Он сразу принял меры и, отпрыгнув с того места, где находился, бросился к Шэнь Цяо! Но скоро он поймет, что это было худшим из всех возможных решений, которые он когда-либо принимал. Все произошло в мгновение ока, прежде чем кто-либо успел отреагировать. Бянь Яньмэй не был уверен в каких отношениях состояли Шэнь Цяо и мастер. Он был немного удивлен, увидев действия Хо Сицзина, но, так как Янь Уши не двигался, он тоже остался неподвижным. Не сказать, что Хо Сицзин был медленным. Его фигура почти стала размытым изображением, перед тем как он набросился на Шэнь Цяо! Он собирался схватить того за запястье, но Шэнь Цяо внезапно выскользнул из-под его руки, как рыба. Сердце Хо Сицзина упало сразу. Он почувствовал, что что-то не так. Не колеблясь после провала атаки, он немедленно отступил. Он даже не осмелился взглянуть в направлении Янь Уши, опасаясь, что каждая секунда повлияет на его побег! Но события пред его глазами снова превзошли все ожидания. Человеком, который атаковал его, был не Янь Уши. Это оказался человек, которого он пытался скрытно атаковать только что! Бамбуковая палка была покорной и гладкой. Поскольку ею постоянно били по земле, она немного раскололась. В наши дни ученым и чиновникам часто нравилось покупать палки для переноски у носильщиков у подножия холма, прежде чем взбираться на горы, на случай, если они будут истощены. Бамбуковая палка Шэнь Цяо ничем не отличалась от тех. Бамбуковая палка стремительно приблизилась к нему без лишних движений. В атаке не было никаких красивых и причудливых техник. Однако выражение Хо Сицзина изменилось. Он обнаружил плотный поток холодного воздуха, пузырящийся в нем. Бамбуковая палка приближалась как топор палача или как острое лезвие меча, готовое поразить его здесь и сейчас. Все выглядело спокойным до тех пор, пока он не начал двигаться, и тогда его атака обрела форму, похожую на стремительный ветер, что нес за собой штормовые тучи. Только тогда Хо Сицзин понял, что тот, кого он считал «пустышкой», на самом деле оказался самой что ни на есть «горячей картошкой»! Было слишком поздно сожалеть. Если бы Шэнь Цяо был единственным присутствующим, тогда и бояться ничего не стоило. Но Янь Уши был существенным перевесом на стороне противника, и это его очень беспокоило. У него не было настроения быть вовлеченным в затяжной бой, и у него не оставалось иного выбора, кроме как отступить в спешке — отступление, которое длилось всего несколько десятков шагов. Кто бы мог подумать, что Шэнь Цяо продолжит преследовать его? Его поступь выглядела настолько легкой, что казалось, будто он парил следом за ним в невесомости. Но в то же время движения Шэнь Цяо были твердыми, словно скала, поэтому он действительно мог держать Хо Сицзина под своим контролем. Бянь Яньмэй, холодно глядя со стороны, на самом деле сильно удивился. Работа клана Хуаньюэ была сосредоточена на ловкости и грациозности движений. Техника, которую использовал Шэнь Цяо, в некоторой степени напоминала стиль клана Хуаньюэ, но она все еще слишком сильно отличалась. Казалось, что она похожа на искусство изначальных восьми триграмм и Цзы Вэй Доу Шу [5]. Кто-то может подумать, что довольно легко заметить разницу с первого взгляда, но если присмотреться еще раз, происходящее все еще оставалось слишком хаотично и запутанно. Постижение тайны и глубины его стиля заняла бы всю жизнь у наблюдателя. У этого человека, похоже, были проблемы со зрением. Это было бы очевидно, если бы взглянув на него, он мог вспомнить подобного мастера в мире боевых искусств, но таких мастеров он не знал! Он вопросительно повернулся к своему мастеру, но тот и бровью не повел. Поэтому Бянь Яньмэю оставалось лишь наблюдать в невединьи и отложить все свои вопросы на потом. Шэнь Цяо действительно хотел убить Хо Сицзина. Его желание объяснялось тем, что этот пресловутый человек совершил слишком много преступлений за свою жизнь. Как только он находил красивого человека на свой вкус, то снимал с него кожу и получал новое лицо, которое надевал на себя. С его специфическим хобби он мог менять лица два или три раза в месяц. Те, чьи лица были сняты, естественно не могли остаться в живых. Кроме того, Хо Сицзина не заботило, принадлежит ли его мишень миру боевых искусств или нет. Как только они пришлись ему по вкусу, их шансы избежать страшной участи были невелики. Конечно, семьи этих жертв ненавидели Хо Сицзина всей душой и сердцем, но этот человек был очень искусен в боевых навыках, и он также находился под защитой клана Хэхуань. Поэтому люди просто не могли ничего с этим поделать. Некоторые из тех, кто пытался отомстить за своих родственников, лишь были убиты вслед за своими родными. В буддизме говорилось, что требуется «доносить учение бодхисаттвы резкими, подобно грому методами», а учение даосизма гласила: «устраняй зло и поддерживай добродетель». Нежного и мягкого от природы Шэнь Цяо было сложно рассердить. Но как только его охватывало чувство ярости, он был одним из тех, кто доводил дело до конца. Прямо сейчас он уже решил избавиться от источника зла под именем Хо Сицзин. Следовательно, он не проявит пощады в своих атаках. Каждое его движение было быстрым и жестким, решительным в искоренении зла. Если бы этот бой состоялся до получения травмы, Хо Сицзин ни в коем случае не мог бы сравниться в мастерстве с Шэнь Цяо. Но теперь осталась лишь половина его боевой мощи и ослепшие глаза, несмотря на то, что "Стратегия Багрового Янь" действовала эффективно для избавления от дурной ци и в конце концов Сянцзян Хуань был редким ядом. Слишком сильные последствия нанесли серьезный ущерб его телу. В результате в нем все еще оставался яд, который еще не растворился. Это не было чем-то, что можно легко вылечить обычными методами. Пока двое продолжали сражаться, никто из них не мог предвидеть, кто одержит верх. Хо Сицзин вообще не хотел сражаться с Шэнь Цяо. Хоть Янь Уши и не присоединился к бою, его присутствие само по себе было похоже на свирепого зверя, созерцающего свою добычу в стороне. Никто не знал, захочет ли он внезапно его атаковать, когда ему вздумается. Он очень хотел уйти, но Шэнь Цяо отказывался его отпускать. Чем дольше сражался Хо Сицзин, тем раздражительнее он становился. Он хотел просто задушить Шэнь Цяо до смерти и покончить с этим, но у него попросту не хватало сил это провернуть, он мог лишь все глубже погружаться в затяжное болото этой битвы. Когда человек в бою отвлекается от собственного же нетерпения, он неизбежно допустит ошибку в своих движениях. Шэнь Цяо не мог видеть, но он в основном использовал свой разум, чтобы справиться с врагом. Воспользовавшись тем, что противник открылся, и используя свою палку в качестве меча, он превратил прием в серьезную атаку, направленную прямо в сердце Хо Сицзина! Бамбуковая палка была легкой, как перышко, и нежной, словно родная душа, что нежно поглаживала щеку. Хо Сицзин прекрасно понимал, что если удар достигнет его, то пронзит его грудь. Он сжал зубы и остановил свой рывок вперед, затем заставил себя отклониться назад в надежде избежать от удара противника, одновременно контратаковав ладонью. Ладонь была наполнена внутренней ци, и гром и ветер разразились на поле битвы. Он думал, что другой человек точно уклонится. Тем не менее Шэнь Цяо не только не отступил и не уклонился в сторону, но и не замедлил свою атаку и даже не обратил внимание на ладонь Хо Сицзина, направленную прямо на него. После столкновения его тело ничуть не пострадало, а ладонь прошла сквозь него, словно он был каким-то призраком. Теневое перемещение? Хо Сицзин побледнел от испуга. Разве это не было высшим навыком Ци Фэнге, которым он прославился на весь мир в прошлые годы? Прежде чем его тело успело среагировать, он почувствовал острую колющую боль в спине. Боль была невыносимой. Его охватило чувство, словно чья-то рука пыталась вырвать его сердце прямо из груди. Хо Сицзин не мог сдержать выкрик! И все же у Шэнь Цяо не получилось пробить его бамбуковой палкой. Плотно захваченная невидимой рукой, палка не могла двинуться дальше! Выражение лица Шэнь Цяо изменилось! Авторские заметки: Янь Уши: А-Цяо, только что ты выглядел так великолепно и устрашающе. Редко можно увидеть, как мягкий человек становится таким яростным. Мой уровень уважения к тебе снова вырос! Шэнь Цяо: Я не знаю почему, но от того, как ты меня хвалишь, у меня мурашки по коже. Янь Уши: Автор, Мэн Си Ши, сказала, что мы должны позволить тебе импровизировать в подобных сценах почаще, и что я не должен вмешиваться. Мэн Си Ши (автор): Ты тот, кто лишь праздно наблюдает за спектаклем! Поди посчитай сам, сколько раз глава клана Шэнь харкал кровью с тех пор, как появился в истории! Янь Уши (задумчиво ахнул): По крайней мере, он ведь еще не умер, верно? Шэнь Цяо (отворачивается): Не важно. Я лучше пойду на добровольное заключение на горе Сюаньду. Юй Ай: Шисюн, давай (￣ ￣3￣) づ ╭ Примечания: [1] Восточный дворец — дворец наследного принца. [2] Девичьем фестивале 女儿节 (nǚrjié) - праздник девушек. отмечался в старом Китае с первого по пятое число пятой луны. [3] Искусство соблазнения 采补 (cǎibǔ) даос. набираться сил от чужого тела - по даосским верованиям можно укрепить свое здоровье, употребляя в пищу семя и кровь другого человека. [4] Великий старейшина — Хо Сицзин использовал вежливый способ обращения. [5] Цзы Вэй Доу Шу — ветвь китайской астрологии.