Собственничество

      В десять вечера заведение открылось. Бар пустовал, лишь расслабляющая музыка разносилась между одиноких стульев и сверкающих стаканов на стойке. Через час холл, озарённый слегка приглушённым оранжевым светом, начал заполняться посетителями с невероятной скоростью. Снаружи шёл сильный дождь и еще больше подгонял сюда прохожих, что вовсе не случайно оказались в столь отдаленном от людей месте. Вот ещё один промокший силуэт вошел в бархатную атмосферу комнаты. В полумраке показалось бледное лицо парня. Он скинул с себя насквозь вымокший плащ и повесил на вешалку у входа. Остальная одежда, в виде темно-серой безрукавки и черных штанов, прилипла к телу, очертив его атлетическое телосложение. Холодным взглядом он осмотрел обстановку. На лицо и плечи с его чёрных как смоль волос всё ещё капала вода. Устроившись за столиком в дальнем углу зала, он заказал саке и выпил несколько рюмок подряд, совсем не собираясь на этом останавливаться.       — Послушай, — обратился он к бармену. — Мне нужно что-то более занимательное, чем саке. Хочу спецзаказ. Цена не волнует.       — Конечно, я сообщу о вашем желании. Подождите несколько минут, пожалуйста. Могу я узнать ваше имя, чтобы как следует представить хозяину? — спросил тот.       — Скажи, что пришёл его давний знакомый.       Хидана заинтересовал этот якобы «знакомый», и он решил лично взглянуть на него, особо учтя то, что живых их осталось не так уж много. В глаза бросился плащ Акацуки в углу комнаты. Кивнув в сторону, бармен указал на клиента, но владелец, оглядевшись, и сам догадался о том, кто же этот таинственный «приятель».       — Саске-кун, какие люди и в нашем скромном заведении! Неужто ты, упаси Господи, перестал пользоваться спросом у женской половины человечества, что падали в обморок только завидев тебя на горизонте? Или пошел по мальчикам? — с ухмылкой осведомился белобрысый.       — Не твое дело, — презрительно отрезал парень. — Сейчас мне нужно что-то, что взбудоражит меня, — Учиха наклонил голову немного назад, закатив глаза. — Скучно, когда они прыгают под тебя при первом же щелчке пальцев. У тебя есть что-нибудь, что развеет мою скуку? — уставился он снова на мужчину.       — Есть, конечно, вот только она совсем «свежая», ещё сам с ней как следует не пообщался, — дурно улыбнулся беловолосый. — К тому же, сам понимаешь: чем свежее, тем дороже.       — Это не важно. Она будет сопротивляться? Я хочу быть у неё первым, — предельно ясно изъяснился Учиха.       — Не волнуйся на этот счет. У нас есть подтверждение доктора. И, конечно, ты можешь делать все, что пожелаешь. Если будешь бить — обрати внимание на то, чтобы не убить. Она же только поступила, жаль будет сразу потерять. Деньги прошу вперёд, — заулыбался Хидан, протянув руку.       Брюнет молча передал наличные, глядя на мужчину темным тяжелым взглядом.       — Сорок восьмая комната, второй этаж, — сообщил владелец, указывая рукой вверх.       Будто из-под земли появилась женщина в форме горничной, взяв у Хидана ключи.       — Прошу за мной, — пригласила она кратко.       Пытаясь удержать равновесие, чтобы не подать вида, в каком состоянии находится, Учиха направился вверх по ступенькам за ней. Женщина открыла комнату:       — Прошу сюда, господин. Подождите немного, скоро ваш заказ будет готов. Вот, держите ключ, — сказала она всё так же лаконично, передав тот парню, и ловко удалилась.       Брюнет сел с бутылкой саке в руках, которую он прихватил прежде со стола, на краю кровати. За дверью шептались две женщины. И хоть даже в таком состоянии, Саске не стоило труда разобрать, о чем те говорили:       — Делай то, что тебе говорят, мерзавка, — резко зашипела одна женщина.       — Куда вы меня отсылаете?! С ума сошли?! Я вам ничего не должна и ничего делать не собираюсь, отпустите меня! — вырывалась другая.       — Ты это сделаешь, иначе будешь соскребать мозги с пола, идиотка, если хозяин узнает, что ты творишь! — рявкнула первая и с силой пихнула девушку внутрь, закрыв за ней дверь на ключ.       Она начала судорожно дергать за ручку и стучать, но это не производило абсолютно никакого эффекта. Тем временем Саске внимательно наблюдал за всем происходящим, вальяжно раскинувшись на краю кровати. Светлые длинные волнистые волосы, что отдавали голубым, были разбросаны из-за нервных метаний своей хозяйки в разные стороны. Сиреневая, в белую полоску, полупрозрачная рубашка спала с плеч, оголяя их, под нею виднелся темно-фиолетовой топ. Спадая по женской талии, рубашка переходила в светлые джинсовые шорты, что умеренно прикрывали аппетитные ягодицы и обнажали стройные ноги, совсем босые…       «Ничего так, — мелькнуло в затуманенном сознании парня. — По крайней мере сзади её можно будет брать».       — Ты кто такой? — обернувшись, спросила я у этого несчастного, что уже дырку в моем затылке просверлил, когда поняла, что все усилия тщетны.       — Если хочешь узнать моё имя, сначала сама представься или тебя не учили? — спокойно ответил он, осмотрев меня с ног до головы своими черными глазами, будто товар на витрине.       В эту минуту из моих глаз мало что не пошло пламя от нахлынувшего возмущения.       «Выпендривается еще, придурок?»       — А не пошел бы ты?.. — процедила я сквозь зубы.       — Хм, — привстав, он схватил меня за руку, потянув на себя, и впился в губы. Его вторая рука оплела мою талию. — Я еще даже не вошел, — продолжил парень, остранившись, — а ты уже пытаешься меня выставить? Не слишком ли ты торопишь события? — ухмыльнулся он, сжимая мое запястье.       Это повергло меня в такой шок, что все слова моментально испарились из головы. Запах алкоголя ударил в нос так сильно, будто этот парень уже неделю не просыхал. Я смотрела на него ошарашенная, не понимая, что вообще здесь происходит.       «Какого черта этот сумасшедший творит?!» — возник в голове первый вопрос. Когда же я поняла, что он до сих пор держит меня за талию, сразу же начала вырываться.       — Пусти меня, придурок, — злостно процедила я, пытаясь снять его руку с себя, не в силах даже на миллиметр подвинуться в этой мертвой хватке. Глубоко вдохнув и выдохнув для успокоения, я вывернулась и врезала ему локтем под дых, после чего он всё же соизволил выпустить меня.       «Надо сваливать!» — судорожно пронеслось в голове.       Я резко отошла к противоположной от парня стене, опрокинув стол и таким образом состроив из него баррикаду, чтобы выиграть себе хоть немного времени для поиска путей стратегического отступления. В воздухе висело что-то зловещее, и это немного напрягало. Казалось, я вот-вот упаду в обморок то ли от недосыпа, то ли от голода, то ли от чертового нервного перенапряжения. Однако парень быстро отрезвил меня своими словами:       — Раздевайся, — бросил он кратко, поднявшись с кровати, и скинул свою рубашку, оголив торс.       И мне стало страшно. На минуту сердце пропустило удар, совсем нехороший, на быстром пути к аритмии, так мрачно он это произнёс. Я посмотрела на него большими глазами.       «Если говоришь это делать мне, то чего же сам начал?.. Совсем уже поехал?»       — Шутишь?! Да за кого ты меня принимаешь, что позволяешь себе так со мной разговаривать? — спросила я шокированная и обозленная, пытаясь не обращать внимания на давление с его стороны.       На лице брюнета вырисовалась ухмылка.       — Строишь из себя важную персону при том, что работаешь здесь? Или тебе еще даже не успели объяснить, что да как? — он подходил все ближе, мягко вещая. — Я заплатил деньги. И мне скучно, — парень наклонил голову в сторону, оперевшись предплечьями на край стола. — Ты должна сделать все в твоих силах и даже больше, чтобы отработать их… чтобы я остался доволен. Раздвинуть ножки и дать себя трахнуть — это меньшее, что ты можешь предложить. Все, что только захочу, и как только захочу — то и буду делать. Ты — моя собственность на эту ночь, — ответил он. — Можешь побегать, если так хочешь, но тебе все равно не уйти. Так что не тяни время и раздевайся. Посмотри здорово на вещи и не веди себя, как бесполезный ребенок.       Я ошарашено слушала, что он говорит и не верила в происходящее.       «Меня и в самом деле продали в бордель?.. Хуже не придумаешь…»       — Хах. Отойди от меня, извращенец, — процедила я сквозь зубы. — Какого черта ты вообще несешь? Ещё чего не было! Чтобы я удовлетворяла какого-то придурка вроде тебя?! Да ни в жизни! — выдавила я взбешённая.       Улыбка продолжала красоваться на его смазливом личике.       — Значит, будет.       В секунду стол отлетел на пару метров, с грохотом ударившись о стену и разбившись вдребезги. Я, застыв на месте, проводила взглядом это движение, уставившись на кучу мусора, в которую тот превратился.       Парень молча встал передо мной, смотря на лицо, но я не поворачивалась, боясь даже взглянуть на него. Хотелось провалиться сквозь землю. Я кожей чувствовала давление и мрачную ауру, исходившую от его тела. Тогда рука парня сама развернула меня к нему, заставив сойтись с ним взглядом.       Казалось, что из-под его темных ресниц, мрак медленно расползался по моему телу, заполняя его. Как будто эти угольные глаза парализовали все мои конечности, и силы, что и так были на исходе, окончательно испарились.       Его рука легла мне на шею. Она оказалась на удивление теплой, тогда как мои собственные конечности будто обдали ледяной водой. Его пальцы двинулись вниз к яремной ямке, а потом назад, запутавшись в волосах на затылке. Я затаила дыхание, боясь даже шелохнуться. Против моей воли пульс ускорялся, хотя этого горячего потока крови явно было недостаточно, чтобы наполнить тело энергией. Он подошел еще ближе. Не отводя взгляд, положил вторую руку на талию и прижал меня к себе. Я почувствовала, как уперлась животом в его каменные мышцы.       Я не хотела даже задумываться о том, о чём говорил мне его взгляд, но пустошь внутри него смотрела сейчас на меня безжизненной чернотой, словно холодным осенним утром тяжелый туман, что скрывает под собой все признаки жизни или же любые проблески солнечного света. И эта связь настолько сильна и глубока, что если бы я протянула к нему руку, в желании узнать, что же на самом деле прячется внутри, оно бы поглотило меня целиком. Я уже почти чувствовала его тёплое дыхание на своих губах, и на секунду в голове мелькнуло какое-то маленькое желание, как вдруг за стеной прозвучали громкие пошлые стоны женщины, и я резко отпихнула парня от себя.       Впервые за всё время мне стало действительно не по себе, но не от того, что я точно осознала с какой целью меня сюда привели или же от собственного бессилия… Это, конечно, тоже, но больше от того, что всего мгновение назад этот мужчина сумел заполнить собой все мои мысли.       Он посмотрел на мое испуганное лицо, уголки его губ невольно поползли вверх в легкой улыбке. Казалось, он понял, о чем я думала, и был вполне доволен собой. Меня не переставало покидать это удушающее ощущение загнанного в угол животного. Еще секунда, две, три — мой взгляд метнулся в сторону окна, но он всё видел. Я даже не успела сообразить, как за несколько его движений уже оказалась распластанной на кровати с зажатыми над головой руками. Я никогда и подумать не могла, что разница между моей силой и силой какого-то незнакомого парня может оказаться настолько чудовищной.       «Вот это и называют бессилием?.. Нет…»       Стоны за стеной то стихали, то возрастали с новой силой, и только от этого уже становилось невыносимо тошно, но парень ничего не делал, лишь смотрел, а я дергалась, как какая-то рыбчонка в сетях, ведь мозг никак не хотел принимать действительность. Жуткая улыбка всё не сползала с его лица, она будет мне точно снится в кошмарах, если я доживу до того времени, когда смогу спокойно поспать.       — Тебе так весело смотреть, как я мучаюсь, что уже не можешь никаким иным способом себя удовлетворить, извращенец? — спросила я, задыхаясь, ведь уже чувствовала, что слёзы и паника колючим комком подступали к горлу.       — Пожалуй, немного, — ответил он спокойно.       «Черт, как же бесит! Если бы могла, уже по стенке размазала бы эту самодовольную физиономию! Но нет, он только и ждет сопротивления и веселой игры в догонялки, не нужно его так радовать!»       — Ну, тогда веселись, только без меня.       — Оу, кто-то уже сдался? — язвительно прошептал парень прямо перед моим лицом, почувствовав, как остановилось сопротивление, но его это вовсе не смутило.       Я отвернулась в сторону, не желая видеть это лицо, и его нос скользнул по моей шее вниз. Кожа вмиг покрылась мурашками.       «Отвратительно».       Брюнет начал оставлять легкие поцелуи один за другим, будто пробуя ту на вкус. Подняв меня свободной рукой за талию, он наконец удобно устроился между моих ног, упершись туда своей твердой плотью.       «Я убью его во сне. Я точно убью его…»       Оказалось, напряжение и давление можно ощутить физически, точно заряды тока по коже. Он начал жадно мять грудь, почти до боли, при этом продолжая целовать тело, оставляя за собой всё больше отметин на шее. Его рука переместилась на мое бедро, сжав его, и поднялась с натиском выше к шортам; чувствовалось, что сила его нажатий только возрастала. Горячее дыхание обжигало кожу; становилось совсем не по себе, словно меня начинало лихорадить. На секунду он отстранился посмотреть на мою реакцию.       — Что поделать… — тихо начала я, — мир сошел с ума, так почему же слабая девушка не может отдаться своему насильнику? — смотря прямо, бросила я ему с презрением в глазах как можно более отстраненным тоном.       «Ох, этот взгляд… Удивился, да неужели? Что? Не нравится, когда так называют, урод?»       Я была уверена, что мои голубые глаза стали иссиня-чёрными от ненависти к нему. Его руки разжались, и парень медленно начал отстраняться от меня. Он молча сел передо мной. Я поднялась, поправила одежду. Брюнет как-то подозрительно умолк, и улыбка наконец исчезла с бледного лица. Я положила руку ему на голову:       — Оу, наш малыш расстроился, бедняжка, — съязвила я наигранно заботливым тоном, не желая давать ему спуску.       Он резким движением схватил меня рукой за шею, прижав к стенке.       — Я умею ждать. Будь уверена — ты меня еще умолять будешь, — прошипел он мне в лицо и, поцеловав, нырнул языком в рот. Требовательно и жадно, не оставляя и шанса на сопротивление: то кусал губы, то время от времени посасывал язык, казалось, еще немного и тот малый поток воздуха, что поступал в лёгкие, окончательно иссякнет. Но его рука вовремя разжалась, и я сползла по стенке вниз, пытаясь прийти в себя. Его взгляд был совсем неудовлетворённым и ясно говорил об желании обладать, грубо и жестоко вбиваться в женское тело, слышать мольбы о помощи и удовлетворять свои животные инстинкты.       «Страшно. Кажется, мне-таки удалось вывести его из себя…»       Как выглядела я, даже не хотелось представлять, сердце стучало прямо в ушах. Еще, наверное, с минуту я приводила дыхание в норму, но в голове никак не просветлялось.       В отличие от меня парень уже успел надеть маску безразличия и как ни в чем не бывало присел на краю кровати.       — Раз ты сам предложил это соревнование, то будь по-твоему, — начала я, переведя дух. — Но разве это не предполагает, что я должна быть свободной в своих действиях?       — О, как мы запели, — ухмыльнулся брюнет. — И что же, ты думаешь, я тебя отсюда вытащу?       — Ну, смотря на ситуацию, это вполне логично, — сказала я, не отводя взгляд.       Несколько секунд он молча смотрел.       — Хорошо, раз так, поиграем, — был его окончательный ответ. — Есть какие-либо пожелания?       — Бежать?       — А Хидан с Какузу и их головорезы?       — А ты их боишься? — спросила я и добавила: — Так, второго зовут Какузу-сама?       Он поднял в удивленнии брови:       — «-Сама»? Ничего себе… Хорошо поднатаскали, — хмыкнул парень. — Что ты делала для них?       — Ничего, о чем бы ты мог подумать, извращенец. Я видела его мельком и показалось, что не стоит лишний раз с ним связываться.       — Хм, — протянул тот. — Тогда не боишься уйти с извращенцем? Они вряд ли оставят тебя в покое, когда узнают.       — С тобой хоть на край света, — мило улыбнулась я, одарив его ироничным взглядом.       — Хорошо, никто тебя за язык не тянул.       Брюнет поднял меня на руки и подошел к окну.       — Ты прям так вниз собираешься? — я на глаз прикинула расстояние до земли.       — Не волнуйся, доставлю тебя в целости и сохранности, — уверил парень.       — Что-то не очень верится, — я все же решила покрепче схватится за его шею.       «Если разобьюсь, то хоть не одна. Он уж точно себе ноги переломает».       Через секунду, раскрыв глаза, я увидела, что мы уже стоим на твердой земле, «в целости и сохранности», как он и говорил.       — Впечатляет… — пробормотала я. — И что, все извращенцы так умеют? — повернула я к нему голову.       — Хочешь пойти узнать? Так возвращайся, — кинул он и двинул вперед.       — Вовсе нет… — пробубнила я, последовав за ним.