Собственничество

      «Ох, как же я устала от этого… Неужели парочки месяцев мало для того, чтобы оставить прошлое позади?» — обречённо подумала я.       — Время свести счёты! После этих утомительных поисков я наконец смог застать тебя без «охраны». Неужели ты уже успела забыть о своем долге, Уме-чан? — напряжённо проговорил мужчина, пытаясь изо всех сил сдерживать свою ярость.       Я ощутила как по затылку пошло покалывание от убийственной ауры позади, но повернулась и посмотрела на собеседника. Его глаза, наполненные жаждой крови, будто в психопата, и в самом деле пугали. Я собралась с мужеством.       — Долге? — процедила я зло. — О каком долге говорит этот сумасшедший похититель? Сам украл и с жертвы же требуешь? Ты в своем уме? И какая к черту «Уме-чан»?! Ты мне что родственник или муж? — насмешливо бросила я ему в лицо.       Хидан хищно ухмыльнулся и медленно провел пальцами по лезвию косы, разрезав те до крови. Очевидно, говорить с ненормальным все равно, что ставить себя с ним в один ряд. Абсолютно бесполезное занятие. Я отступила на несколько шагов назад, чуя неладное, но упёрлась о крепкую преграду и резко обернулась.       — Ещё один…       Тот никак не отреагировал.       — Держи её! — крикнул мужчина напротив, но ещё до окончания этих слов руки, что вынырнули будто из другого измерения, уже мертвой хваткой сжали мои плечи.        Мудак подошёл ко мне и приставил внешнюю сторону косы к горлу, надавливая. Я ощутила, как металл легко перекатился по моей гортани, словно по бумажному макету. Это было действительно больно. Боясь, что в своих нападках он и вовсе передавит её к чертям собачьим, я открыла рот, пытаясь захватить побольше воздуха в лёгкие, пока могу.       Воспользовавшись моментом, этот псих засунул мне в рот три своих мерзких окровавленных пальца, мгновенно введя в настоящий ступор:       «Сумасшедший ублюдок! Совсем поехал?! Какого хрена ты делаешь?! » — мысленно проклинала я, чувствуя, что меня вот-вот стошнит. Я попыталась вывернуться, но Какузу одной рукой, что была больше похожа на клещи, сдавил мою челюсть, не давая это сделать, тогда как второй — обвил вокруг грудной клетки, надёжно обездвижив.       Мудак погрузил свои пальцы глубже. Я почувствовала вкус крови и глубоко вздохнула через нос, чтобы и вправду не вырвать. Это было бы ещё то зрелище… В уголках глаз невольно выступили слезы от столь грубого обращения к такой нежной персоне.       Что за чудовищная сила? Ты что красный они, только вынырнувший из ада?! Я не могу даже пошевелиться! Я хотела отгрызть эту корягу в своем рту по локоть и хорошенько отделать другого выходца из Дзигоку позади, но не могла сдвинуться и на миллиметр.       — Какого хера ты натворила? Думала, что можешь сбежать так легко? Я заставлю тебя давиться собственными слезами и захлёбываться кровью, пока ты не будешь ползать у моих ног, умоляя пощадить тебя! — будто проливая яд своим поганым ртом, говорил этот неуравновешенный у самого моего лица.       Решив действовать радикально, я изо всех сил сжала челюсти, кусая. Не надо трогать бешеную собаку, если не можешь с ней справиться!       — Су-у-чка… — Мудак прищурился, напрягая пальцы под моими тисками.       — Хватит играться, выруби её, или это сделаю я, — прозвучал холодный низкий голос позади.       Впервые, пусть и частично, я была благодарна этому они. Невзирая на то, что он сообщник отбитого психопата, все же имеет каплю доброты в свои чёрном сердце, раз хочет, чтобы я потеряла сознание от удара. Терпеть это ещё хотя бы на секунду дольше, боюсь, я и правда сейчас бы показала содержимое своего желудка. Я отпустила руку и звонко сплюнула кровь.       — Это все на что вы способны — вырубить человека, когда видите, что не можете справиться? Два здоровых мужика напали на хрупкую беззащитную девушку. А-а-а, этот мир и вправду слишком несправедлив к обездоленным, — с иронией выдавила я.       — Ты. Вообще страх растеряла? — глаза Мудака налились красным от гнева и раздражения, а раненные пальцы до боли сдавили мой рот.       — Хидан, — угрожающе произнес мужчина за спиной.       — Заткнись! Пытаешься мне указывать? — процедил Мудак, не убирая руку от моего рта, и зло посмотрел на напарника. — Хочешь снова проснуться с дырой в сердце?       — Если ты уничтожишь ещё хоть одну маску, я собственноручно оторву твою голову от тела, — в том же тоне ответил ему мужчина позади.       В этот момент я поняла, что психопат здесь не один, и что лучше бы я была сейчас в каком-то другом месте, или хотя бы не шла сюда так беспечно одна, но было поздно о чем-либо сожалеть, да и резкие движения, направленные на спасения в таких ситуациях, скорее всего подобны смертному приговору. Между этими «сообщниками» не хватало только вспышек молний над головой для полной яркости картины.       — Можешь попытаться, и я уничтожу не только одну! — разъярился Мудак.       Я тихо завыла, не в силах больше терпеть боль от этих железных пальцев. Они насильно повернул мою голову в профиль, заставляя Мудака выпустить меня.       О, спасибо, мой демон-бог, я думала, что будет перелом!       — Ты ничего не забыл? Мы теряем время, — холодно произнес мой спаситель.       Мудак уставился на мое лицо яростным кровожадным взглядом.       — Сука, — заматерился он и ударил меня в живот, выбивая весь дух из тела.       И кто здесь должен жаловаться?! И кстати, твой лексикон не слишком блистателен.       — Блядь, я ебанулся, если все ещё оставил тебя в живых? — послышалась первая фраза, когда я очнулась.       «Риторический вопрос, мудила», — молча подтвердила я и не спешила открывать глаза, выдавая себя.       — Какого хера ты такая красивая? Блядь, прям в моем вкусе, — добавил мужчина.       «…Лучше бы я провалялась без сознания ещё пару сумасшедших признаний после…» Если бы не желание сохранить лицо, я бы уже как минимум потеряла челюсть. Ещё секундой позже я подумала, что смерть уже не кажется такой плохой идеей, как вначале. Перспектива быть объектом воздыхания психа — вот, что по-настоящему пугает!       «Если я так нравлюсь тебе, разве нельзя было оставить меня в покое? Или именно из-за этого ты и не сделал этого?» — все также мысленно спрашивала я.       — Хватит, блядь, притворяться! — раздражённо произнес Мудак, от чего я едва не вздрогнула на автомате.       «А не пошел бы ты?.. — я всё ещё держала глаза закрытыми и не шевелилась, посылая ему мысленные проклятия. — Здесь нет глупых, что желают вести с тобой праздные разговоры!»— В тот же момент я почувствовала, как что-то острое закололо снизу головы, прямо под челюстью.       — Ха-ха-ха! — он громко рассмеялся, увидев, что я не реагирую, продолжая тыкать в меня оружием. — А кишка у тебя не тонка, крысеныш, — Мудак откинул мою голову в сторону. — Почему ты не дрожишь? — прошептал мужчина у моего уха. — Я могу проткнуть тебя прямо сейчас, разве это не достаточно страшно? — он быстро покрутил остриём в одну сторону по кругу, а потом и во вторую. Я почувствовала, как этот псих прошел мою кожу, погрузив лезвие в мягкие ткани.       «А не пошел бы ты?! — я хотела кричать от боли, но направила все свои усилия на то, чтобы подавить свой голос и реакцию тела. — Чертов психопат, до чего же больно!» — я сомкнула зубы, глотая слезы и адскую боль, когда язык мужчины прошёлся в моей ушной раковине и лизнул по шее к ране. Я оцепенела в ту же секунду, позабыв даже о своих страданиях. В то же время послышался приглушённый шум и крики слева, можно догадаться, что там находилось ещё какое-то помещение или коридор.       Хидан раздражённо цыкнул и отстранился, вместе с тем убирая и оружие.       — Живи пока, — бросил он и вышел, громко захлопнув дверь.       Я наконец открыла глаза и сразу же прижала кровоточащую рану рукой.       «Больной на всю голову…» — второй рукой я потеряла свое ухо, пытаясь избавиться от раздражающей прохлады.       Ища глазами какую-то ткань, чтобы остановить кровь, я почувствовала, как мое тело потянуло вниз, а перед глазами всё поплыло.       «Что происходит?..» — удивилась я, не сразу осознав в чем дело. Это ощущение онемения в теле мне смутно что-то напоминало. Это был явно не первый раз, когда я сталкивалась с подобным, но прежде, чем я вспомнила перед глазами снова померкло.       Открыв глаза во второй раз, я увидела перед собой тот же тёмный потолок, он казался немного сюрреалистичным для меня, после ощутилась сильная тошнота и головокружение. На сей раз сомнений не было — эта тварь накачала меня наркотиками!.. Вспомнив о ране, я нащупала пальцами место повреждения. Под ними чувствовалась ткань.       «Кто-то закрыл рану? — опешила я. — Какие здесь внимательные ублюдки…»       Пытаясь сконцентрировать внимания, я оглядела серые стены комнаты и, как только зрение более менее сфокусировалось, сразу же уставилась на дверь. С особым вниманием поднявшись, я направилась к ней, всё ещё не теряя надежды унестись в призрачную даль, подальше из этого проклятого места.       «Заперто… Чего и стоило ожидать, — подергав немного за ручку, я села на пол. Опершись затылком о дерево, я свесила руки вдоль ног, на коленях. — Унеслись…»       Раздался рёв китов.       «Есть хочу… Может кто-нибудь спасти меня и накормить?» — с иронией подумала я.       Дверь резко распахнулась и меня откинуло толчком. Вместо ожидаемого спасения — появился мой кат.       «Кто бы сомневался…» — мои брови невольно нахмурились.       — Уже не притворяешься? — проговорил мужчина, глядя на меня сверху вниз темно-красными глазами.       -…       — Вот это выражение мне нравится, — Хидан заулыбался. Видимо, он не особо нуждался в собеседнике для своих проповедей. — Повеселимся, крысеныш? — покрутил мужчина длинное острие в левой руке.       Я поднялась с пола, встав на ноги.       — Садись на кровать, — приказал мне Мудак, но я резко рванула в сторону. Минуя его, развернулась в направлении двери, но мужчина преградил мне путь, выставив руку. Я среагировала и вовремя наклонилась, всё же проскочив мимо, и со всех сил бросилась прочь вдоль коридора. Внезапно тело пронзила острая колющая боль. Я посмотрела на левую ногу, ведь очаг находился там — оттуда красной струйкой бежала кровь. Непонятно как, но на середине моего бедра появилась рана, длиной где-то в пять сантиметров.       «Какого?! Что за чертовщина происходит?» — я абсолютно ясно понимала ненормальность происходящего. Машинально коснувшись раны, я подняла пальцы к лицу и убедилась, что это и в самом деле была моя собственная кровь.       — Ха-ха-ха! — долгим эхом прозвучал противный хохот коридором, гудя в ушах и пробирая в своем ужасе до самых костей.       Несмотря ни на что, я продолжила, прихрамывая, бежать дальше.       — С раненой ногой уже не так весело бегать, а? — громко крикнул Хидан, неспешно идя следом. Я кожей чувствовала, как приближается его убийственная аура. Коридор впереди же казался бесконечно долгим.       — О, Джашин-сама, пир! Сегодня Вас ожидает очень живучая жертва! — воскликнул мужчина мне в спину.       «Надо же было в этой и без того несчастной жизни наткнуться на такого конченого психопата?!»       Боль лезвием разрезала мое тело, заставив лицо вновь поморщиться. Правая рука повисла и начала неметь — новая рана окрасила уже верхнюю конечность в кроваво-красный. Я чувствовала, что ещё немного и впрямь отключусь. Теплая струя потекла по плечу и предплечью на землю. Но выход, где же он? Глухой удар по раненой ноге сзади — я вскрикнула от вспышки боли и упала на пол. Пока я искала в себе силы подняться, он, схватив меня за раненое бедро, с силой придавил то к земле.       — А-а-а! — крик вырвался из моего горла, и слезы мгновенно хлынули из глаз.       — Думаю, на этом твоя прогулка закончена, — поставил он меня в известность, но от боли, что прожигала до самого косного мозга, я уже слабо понимала, что там бормочет этот псих, лишь, будто заведённая, выворачивалась и пыталась снять чужую руку со своей ноги. Казалось, будто все нервные рецепторы за один миг переместились в эту несчастную конечность.       — Убери! Убери эту проклятую руку!!! — не выдержав, закричала я, ибо его рука, будто каменной хваткой впившись в мое тело, сверлила мозг болью просто до умопомрачения.       Резко схватив за горло, мужчина притянул меня к себе и уставился прямо в глаза. Я уверена, что там бурлила разреженным железом только чистая ненависть к этому мерзкому существу. Ярость рисовала всевозможные сцены его убийства. Мне хотелось собственноручно стереть эту противную ухмылку на сумасшедшем лице, и мысленно я стала убийцей уже бесчисленное количество раз. Только вот его рука, будто клещами, продолжала сжимать меня за горло, пока я медленно задыхалась.       — Хидан… отпусти… — послышался голос позади, но, казалось, будто за сотни метров вдали…       Я снова пришла в себя — прежний потолок, только запах крови теперь отчётливо вбивался в нос, заставляя продрать очи шире.       — Проснулась? — прозвучал низкий тембр.       Я повернула голову в сторону звука — это был Какузу. Он сидел возле кровати на стуле, расслабленно сложив руки на груди, одетый в черную рубашку и такого же цвета брюки. Длинные черные пряди спадали вдоль лица, усеянного шрамами, будто мелкими грязными штрихами на чистом полотне.       — И чего… — я удивилась, как трудно было говорить, мой голос охрип и был слишком тихим. Видимо, тот ублюдок передавил мне трахею… — чего же вы… здесь ждёте?.. Зачем… помогли мне?.. — не без труда продолжила я, отвернувшись обратно, и начала безразлично разглядывать потолок. Перед глазами промелькнули мои забинтованные конечности. — Определитесь уже… хотите убить меня… или помочь… — хрипела я.       — Что бы я ни делал, мной всегда управляет только холодный расчет и выгода. Что я могу получить от того, или иного действия, — ответил он мне.       — …Мадара?.. — смекнула я, вспомнив о словах Учихи. Я попыталась рассмеяться, но было больше похоже, будто новорожденные дитя банши только вылезло из загробного мира, и смех его не нёс ничего, кроме гласа смерти…       Даже каменное лицо мужчины немного дёрнулось от этого звука. Он наверняка хотел посмеяться надо мной от души, но почему-то сдерживал себя. Валяй, чего уж там. Моя гордость и так уже покоится глубоко под досками этого треклятого здания.       — Тот, кто больше платит, — подкорректировал он, все же удержав свое лицо. Не хватало ещё, чтобы всякие серьезные мужчины заходились смехом от прокуренного голоса старика в молодой девушки.       — А как же… псих?..— спрашивала я дальше, и не думая молчать. Кто если не они виноваты в таких смущающих изменениях меня?       «Не похоже, что он собирается оставлять меня в живых надолго. Впрочем, и без его помощи неизвестно выживу ли я вообще…» — добавила я уже мысленно.       — Всё зависит от того, продержишься ли ты до того времени, пока я не получу свои деньги, — ответил он без раздумий. — Ну от части — насколько ему хватит принесенных в жертву людей.       Они мудро не отвергал очевидного и молча соглашался с тем, кто среди нас всех является наибольшим психом. Кажется, я даже начала ему немного симпатизировать, увидев в нем своего безмолвного сторонника.       После мужчина поднялся и, похлопав меня по плечу, мол «держись», наклонился к уху и произнёс:       — Если бы на тебе не было бирки «нужна живой», поверь мне, я не стал бы его останавливать, так что не обольщайся и не заблуждайся на свой счёт, — он отстранился. — Я не твой спаситель.       А, забудьте. Какие сторонники? Мне они даром не сдались!       Когда он отодвинулся, я решила больше не падать в грязь лицом и просто показала ему языка. В этот раз его бровь приподнялась, как и один уголок губ.       «Я и не думала, что ты мой спаситель, противный Они!»— мысленно ответила я.       Какузу больше ничего не сказал и покинул комнату, не издавая ни одного постороннего звука. Если бы я уже не прозвала его «Они», то сейчас точно назвала бы «Бесшумный убийца», как марку хорошего транспортного средства.       Выдохнув, когда дверь закрылась, я попыталась подняться — боль. Кое-как я всё же села на кровати, прижавшись к промёрзлой от холода и сырости стене.       «Этот чертов ублюдок, изувечил мое драгоценное тело. И что? Я должна сидеть здесь и трястись в ожидании своего мучителя? И сколько ждать? Час от часу не легче…»       Я начала шарить взглядом по комнате в поисках хоть какого-то подобия оружия. По всей видимости, это было что-то на подобие подземного этажа. Свет тусклой струёй вливался снаружи, но даже по этому маленькому лучу было понятно, что сейчас там вовсю бурлил дневной зной. Да и цикады громко стрекотали, будто моля о спасении в летнюю жару. Должно быть, я не заметила это миниатюрное оконце в темноте и бреду той ночи.       «Сколько же времени я здесь пробыла?»       Кроме того, что эта чертова комната была всё так же пуста со своими вытертыми, как лысина буддийского монаха, бетонными стенами, так ещё и окно находилось в двух метрах от меня, располагаясь в абсолютной недосягаемости. Что отрицать? Я была беспомощна, точно слепой щенок.       Какое-то время я просто просидела молча. Затем попыталась подвигать пальцами правой руки. Отдавая ноющей болью, они все же зашевелились — это уже хорошо.       «Как же он это сделал, даже не прикоснувшись ко мне? — я посмотрела на свои ноги: рана была перебинтована, а опухшие синяки большими пятнами расплывались на левой лодыжке и вверху бедра, опоясывая конечность фиолетовыми кольцами. — Странно, что не сломал, силы этому уроду явно ни занимать, — перед глазами встала картинка, как он вчера схватил меня. — Кровь… было слишком много крови, как для одного человека, — я вспомнила, что правая рука мужчины тоже была в крови, хотя его же никто не ранил… — Но каким образом?.. Что значит «сделать как надо»? Сначала он ранит себя, а раны и у меня тоже? Но как? Он как-то связал наши тела? Но ведь без чакры это невозможно. Или возможно? А что вообще возможно без чакры? Красные глаза у Саске мне и правда только показались? — и тут я вновь вспомнила, как всё было относительно спокойно до этого, в доме Учих… — И почему я только не послушала Саске?.. Надо выяснить, как этот Мудак проделывает такой трюк, иначе сбежать от него будет просто невозможно».       Когда даже тусклый свет крохотного окошка перестал освещать комнату, я погрузилась в полную темноту. По ощущению прошло довольно много времени. И меня клонило в сон. Просидела в молчании ещё целый день после того, как проснулась, но никто не приходил, не было слышно никаких звуков. Было холодно, я хотела пить и даже отчаянный рокот желудка уже давно перестал подавать о себе знать. Я попыталась ходить по комнате, но это было больше похоже на трепыхание подстреленной утки, и я обратно уселась, увидев, как выступила кровь на бинтах.       Двери в мгновение распахнулись и свет из коридора полился сплошным потоком, заставив меня зажмуриться.       — Скучала, сучка? — зашёл он.       «Ещё бы столько не появлялся, сколько тебя не было», — подумала я, но предусмотрительно промолчала.       Он занёс с собой флуоресцентный светильник, а также небольшую чёрную сумку. Закрыл дверь, и холодный голубой свет очертил комнату.       — В прошлый раз, ты показала себя не из лучшей стороны, впрочем, как и до этого, так что ещё немного поголодаешь, — поставил он меня перед фактом.       Я продолжала молчать.       — Ты согласна, вот и хорошо.       Как и предполагалось, ответы ему не нужны.       Мужчина кинул мне бутылку воды, и я, подняв её с кровати, измученная жаждой и потерей крови, выпила почти всю, не обращая внимания на всё остальное на подобии того, что там мог быть яд, или что я принимаю подачки от своего мучителя.       — Счастлива? А теперь мой черед получать удовольствие.       Я с подозрением взглянула на мужчину. Было кристально ясно — ничего хорошего для меня эти слова не предвещали.       Он присел напротив на корточки, его белая рубашка зашевелилась, выставив на распашку крепкую грудь. Серые волосы свободно спадали вниз. Кажись, палач был только из душа, раз они ещё даже полностью не высохли.       «Хах, сто процентов отмывался от крови, но без этой прилизанной прически он кажется более безобидным, что ли… Безобидным? Ха-ха, о чём это я? Ублюдок останется ублюдком, как не меняй его внешность».       — Так что ты выбираешь? — вернул меня к реальности мужской голос.       — Что?.. — на автомате прохрипела я. Хоть мое горло уже не так болело, но голос всё ещё не стал прежним.       Услышав меня, Хидан только довольно улыбнулся.       — Кунай или нож? — спросил он, по всей видимости, довольный собой.       Я молчала.       — Спрашиваю в последний раз, сучечка, чем ты хочешь, чтобы я тебя кромсал? — медленно произнес он с серьёзностью в голосе, улыбаясь.       Я нахмурилась, но всё ещё хранила молчание.       Глаза мучителя уже становились красными от гнева, но в этот самый момент я почувствовала, как по моей щеке стекает теплая жидкость, оставляя по себе прохладный след. Это был мой предел. Больше просто не было ни сил, ни желания держать это в себе.       Мужчина немного опешил, наверное, не ожидал такой реакции на его слова, как и я сама в принципе.       — Ну что же ты, я ведь даже не начал, — по-своему успокаивал он, от чего я просто разрыдалась, наплевав на всё.       Хидан наклонился и обнял меня, сильно прижав к себе. Какое-то время спустя шока, поняв что случилось, я открыла глаза в удивлении. Или это он слишком насытился убийствами, или же просто издевается надо мной?       — Что… ты делаешь?.. — спросила я, окончательно запутавшись и отпихивая от себя мужчину. Казалось, будто сейчас передо мной совсем другой человек. Я даже прекратила плакать от удивления.       — Успокоилась немного? — спросил он, придерживая меня за плечи.       Я ещё не пришла в себя от разрыва формата и тупо кивнула.       — А теперь продолжим то, на чем остановились, — сообщил он и достал со своей сумки нож. — Смотри: или же ты будешь послушной, и я сделаю тебе аккуратные надрезы, или ты сопротивляешься, и за результат я не ручаюсь, — он сдавил мою раненую руку, и я поморщилась от боли.       «Похоже, он и в самом деле в хорошем настроении, хах… Нужно продержаться, пока Они не получит деньги, а там, может, и представится шанс сбежать. Лучше уж так, чем просто сейчас умереть от его зверства».       — Я не буду… сопротивляться… — ответила я.       — Смотри, как мы сегодня легко находим общий язык, — он хитро улыбнулся. — Если хочешь, можешь кричать.       Хидан резанул ножом мою ладонь и слизнул кровь. Расстегнул свою рубашку, открыв мускулистое тело, искромсанное шрамами.       — Начнем с пяти, — предложил он, показав мне открытую ладонь. — Ты считаешь.       Он одним резким движением провел ножом себе по ребру с правой стороны — с ровного надреза сразу же пошла кровь.       Я почувствовала резкую боль в том же месте на себе. На футболке начало расползаться кровавое пятно. Я коснулась тела, будто проверяя моя ли она.       «Тёплая…»       — Считай, — рявкнул Хидан, от чего я аж вздрогнула.       Его глаза загорелись холодным ярким блеском.       — О-один… — хрипло выдавила я сквозь зубы.       Второй порез был ниже, короче, но глубже — снова боль.       «Вот, что значит «как надо». Скотина, как он…»       Третий пришелся на грудину, дышать становилось труднее, как и сдерживать крики от боли, четвертый — правое предплечье, колотый. Он приставил нож к шее, я резко сорвалась с места, увидев это.       — Нет!.. — я в отчаянии навалилась на нападающего, повалив на землю, очевидно, только из-за того, что мужчина не ожидал такой резкой реакции. — Ты же говорил… что… не убьешь сегодня! — продолжила я, задыхаясь, но, видимо, он сам передумал и теперь лежал неподвижно, ведь мои действия для него были не более, чем трепыханием букашки под башмаком.       — Хах, ничего я не обещал, — он рассмеялся. — Пятый…       Я зажмурилась, не зная чего ожидать, казалось, воздух стал совсем разрежённым, или же это мои лёгкие отказывались его перекачивать…       Хидан разрезал кожу по ключице, но мне показалось, будто яблоко просто хотят очистить от кожуры, таким лёгким движением он это сделал. Мгновенно под ножом показалась алая кость. Я рыдала, не сдерживая себя. Это было так больно! Если бы не это, то я, наверное бы, обратила внимание на то, как мужчина посмотрел в мои плачущие глаза, будто что-то там ища, перевел взгляд на губы, провел загрубелой кожей большого пальца по пересохшим губам. От истощения и боли я снова начала терять сознание, слыша, словно из дна глубокого колодца слова:       — Почему я хочу мучить, но не хочу убить?..       Я не понимала то ли руки, то ли тяжёлые цепи оплели мое тело…       Я очнулась от резкой боли и ощущения, будто моя щека горит огнем.       — Думал, ты уже коньки откинула, пока меня не было, — я повернула голову, увидев перед собой всё тоже противное лицо.       Подняв руку, ощупала свою щеку, та была горячей, болезненной и слегка опухшей.       — Какого черта? Что с тобой не так?! — прошипела я и попыталась подняться, но боль немедля сковала все движения. На меня нахлынуло острое ощущение беспомощности вперемешку со злостью, и я просто упала обратно на кровать. Отвешивать девушке пощёчины? Как унизительно, в первую очередь для самого мужчины. Подобное поведение выше моего понимания. Хотя о чем я? Какие мужчины? Разве что мусор! — Убери от меня свои грабли, — ударила я по руке, что снова тянулась к моему лицу.       Хидан помрачнел.       — Благодаря мне, ты снова в сознании, разве ты не счастлива, крысёныш? — самодовольно спросил он, явно сдерживая насильственные порывы.       Я попыталась испепелить его взглядом и проговорила сквозь зубы:       — Не надо было никуда меня возвращать, Мудак. Я была бы благодарна только в том случае, если бы ты испарился от меня куда подальше!       Наступило молчание, так как ни странно, мужчина ничего не ответил на мои слова. Я отвернулась в другую сторону, чтобы не видеть этого человека. Размытые очертания медленно набирали резкости. Эта комната даже мало чем походила на прошлый подвал. Кажись, меня переместили, пока я была вне реальности. Прямо перед глазами, в окне высотой от потолка к полу, во всю расцветало. Синие цвета становились грязно-жёлтыми. Деревья безжизненно замерли в совершенной тишине. Я почувствовала на себе острый взгляд пары темно-красных глаз, после чего мужчина подошёл и распахнул окно настежь. В комнату сплошной волной влилась утренняя прохлада, и я невольно вдохнула глубже свежий воздух.       — Тебя два дня лихорадило, пока ты была без сознания, должно быть, от потери крови, поэтому я решил переместить тебя в более удобное место, — сообщил он мне.       «Как благородно с твоей стороны, после всего, что ты сделал», — подумала я, но промолчала.       — Что же ты такая слабая? Может, станешь жрицей Великого Джашина? — негромко проговорил мужчина, подойдя ближе ко мне. Алые глаза выглядели потускневшими. — Тогда никакие ранения тебе не будут страшны, даже дыра в сердце не станет проблемой.       Он ткнул пальцем над моей грудью, где, предположительно, было сердце, тонкой нитью боль побежала по сосудам.       — И что же я должна для этого сделать? — с иронией спросила я, нагло смотря на него.       В ответ молчание. Рубиновые, в утреннем свете, глаза уставились прямо в мои.       — Всего лишь нужно умереть, Уме… — он усилил давление, впервые назвав меня по имени. — Длинный железный кол пройдет вот тут, протискиваясь между твоей мягкой грудью, — скользнул пальцем немного в сторону Хидан, говоря мрачным низким голосом, — рассекая кожу, будто рисовую бумагу, погрузится меж ребер в сердце и выйдет с другой стороны возле позвоночника, избавив тебя от такой ненужной штуки как душа. Она станет твоим даром Великому Джашину в благодарность за вечную жизнь.       «Что за… ересь! несёт этот умалишённый?!»       Выражение моего лица оставалось каменным. Я никак не могла определиться то ли мне стоит пожалеть его, то ли осмеять?       — Ты сможешь умереть, чтобы жить вечно? — продолжил свою проповедь этот прист секты Великого Джашина. — Сможешь продлевать свою жизнь убийствами? — он улыбнулся не то как сумасшедший, не то обречённый. — Чувствовать боль своей жертвы, её предсмертную агонию, как будто это отчаяние наполняет тебя до краев, давая прочувствовать весь вкус жизни. Это так блядски восхитительно! — мужчина наклонил голову в сторону, продолжая улыбаться, какой-то совершенно ужасной добродушной улыбкой. По моей коже невольно пошел мороз от этого «тёплого» выражения лица. Прежде я хотела рассмеяться, но теперь в голове возник один единственный вопрос:       — Что же с тобой делали, раз ты стал таким психом? — с неподдельным интересом в голосе спросила я.       Улыбка сползла с лица мужчины, и взгляд мгновенно потяжелел. Казалось, ещё немного и прямо в этих кровавых глазах развернется самый настоящий ад. Он сделал шаг навстречу и наклонился впритык к моему лицу.       — Хочешь я воспроизведу всё это для тебя? — прошептал мрачно Хидан. — Только испытав всё на собственной шкуре, ты сможешь понять.       Я молчала, костями чувствуя, что любое слово сейчас мне будет стоить жизни. Спина мгновенно покрылась холодным потом, и я затаила дыхание.       — А вот и ответ! — воскликнул Хидан выпрямившись. — Так что, блядь, нечего спрашивать, если не способна принять мой ответ, — угрожающе закончил он, после чего обернулся, направляясь к выходу.       — Подожди…       Мужчина обернулся и вопросительно уставился на меня.       — Вечная жизнь… Это сработает без чакры?.. — я решила действовать, пока представилась такая возможность. Разве не было бы хорошо иметь возможность подарить кому-то бессмертие?       Алые глаза сузились в намёке на улыбку.       — Мы поговорим об этом, когда я вернусь, — он захлопнул дверь, оставив меня сам на сам с предоставленной информацией.       Даже учитывая все риски… не бояться, что тебя убьют, иметь возможность спасти своих близких и любимых… Разве только что я не получила идеальное предложение от самого дьявола? Только глупец не согласится на такое.       Я лежала, думая над услышанным, когда дверь отворилась снова, но в этот раз это не был мой мучитель, а всего лишь они-сан.       — Решили меня проведать, уважаемый «не мой спаситель-сан»? — весело спросила я.       Мужчина многозначительно посмотрел на меня своими черно-зелёными глазами.       — Она здесь.       Из дверного проема показать ещё двое. Оба встревожено посмотрели на меня, будто сговорившись. Итачи подошёл к кровати и молча поднял меня на руки.       — Что вы делаете? Я могу идти сама, — сразу же запротестовала я, застигнутая врасплох.       Учиха взглянул на меня мрачным выразительным взглядом, казалось, в этих глазах сгустились все краски: ни намёка на цвет, ни намёка на эмоции, только бездна, темная и всепоглощающая. Я умолкла и опустила глаза, сильнее обвив руками мужскую шею, почему-то почувствовав себя виноватой. Дурманящий сладкий аромат заполнил мои ноздри, а в горле мгновенно пересохло. Он плотнее прижал меня к себе.       — Я посажу тебя на цепь, когда мы вернёмся, — послышался глубокий мрачный голос над ухом.       Мое лицо стало красным в одно мгновение, а по телу пробежали мурашки от возбуждения, что в секунде распространилось от уха к низу живота. Его голос был слишком сексуальным, чтобы быть в состоянии не реагировать на это. Желая спрятать свое смущение, я уткнулась носом в его шею. Запах стал гуще, путая и так разбросанные мысли. Я прислонилась к мужской коже и закрыла глаза.       «Я не против сбежать ещё сотню раз, если смогу снова увидеть вас таким…»       Хидан стоял в дверном проеме, наблюдая пустую комнату и с каждой секундой нахождения там, его лицо становилось все более безобразным.       Он влетел в помещение, вонзив кол в пару сантиметрах от головы мужчины.       — Совсем ебанулся? — угрожающе произнес тот, успев спастись в последний момент.       — Какузу… Ты, блядь, издеваешься надо мной? — процедил в ярости Хидан.       — Всего лишь работаю в отсутствие бездарный уродов, что должны приносить хоть какую-либо пользу, вместо сплошного ущерба, — с неизменным каменным выражением проговорил мужчина.       — Нельзя было спихнуть кого-нибудь другого? Разве здесь мало сучек, долбаный предатель? Сколько они предложили, что ты отдал её? — спросил Хидан с явным раздражением в голосе.       — Больше, чем ты можешь себе представить, — ответил брюнет. — И правда, Хидан, разве здесь мало сучек, что тебе нужна именно эта?       Хидан резко вынул кунай и вонзил его в тело перед собой, целясь в сердце. Какузу же в ответ попытался поразить шею, но из-за того, что напарник увернулся, пронзил плечо.       — Мимо, — холодно констатировал Какузу.       — А тебя, блядь, твоя слепая мать учила целиться? — с улыбкой на лице самодовольно произнес белобрысый.       В следующий миг кунай пронзил горло с другой стороны, заставив мужчину отшатнуться в сторону.       — Видимо, моя мать будет получше твоей, — холодно процедил Какузу.       Кунай со звоном отлетел в сторону, а из шеи во всю лилась кровь, покрывая красным грудь мужчины.       — Ебаный… кха… бесчувственный труп… ха-кха… посмотри на свое сердце, — харкая кровью выговорил Хидан.       Какузу опустил глаза, увидев торчащий из груди небольшой кол. От вынул его, выкинул, и черные нити залетали пространство, будто ничего не произошло. Мужчина поправил свой костюм и присел обратно на кресло.       — Лучше уж так, чем быть таким чувствительным куском дерьма, как ты.       Хидан прислонился к стенке, всё ещё позволяя крови заливать его тело.       — Она станет моей жрицей, — тяжело прохрипел он с довольной улыбкой на окровавленных губах. Алые глаза были наполнены сумасшествием.       Какузу развернулся, не понимающе уставившись на напарника.       — Я уже говорил тебе, что ты больной на всю голову? — поинтересовался брюнет с наигранным интересом.       — Клянусь, я убью тебя собственными руками! Уничтожу все девять масок своими руками. Посмотрим ещё, кто тогда будет смеяться в конце, — злостно осведомился Хидан, которого явно достали издёвки напарника.       На что тот только весьма однозначно промолчал, мол «попробуй, если силёнок хватит».       Отойдя от стены, Хидан скинул плащ и бросил на пол, тот был изрезанный и в крови, что коричневыми пятнами расползлась по облакам. На широкой спине мужчины красовался символ его бога — круг почти тридцать сантиметров диаметром с перевёрнутым в нем треугольником, ровно выбит иглой на его исполосованном шрамами теле.       — Теперь, блядь, возьми и зашей эту дыру в моем горле и это тоже, — он повернул к брюнету правую руку по всей длине которой проходило длинное глубокое ранение.       Вздохнув, Какузу поднялся и подошёл к мужчине.       — Когда чего-нибудь просишь, нужно либо стоять на коленях, либо сосать, — безразлично произнес он.       Хидан поднял глаза, многозначительно посмотрев на напарника.       — Сосать? Не боишься, что я откушу нахрен твой хер? — с улыбкой спросил мужчина.       — Для тебя подойдёт первый вариант. Я не намерен что-либо совать в твой грязный рот, кроме холодного оружия, — зашивая рану, ответил Какузу.       — Пхах! — взорвался смехом Хидан. — Ай-ай-ай, больно, блядь! Полегче нельзя?!       — Перестань дёргаться, пока я ещё не добавил отверстий в твое мертвое тело.       — Просто ебаный пиздец, — уже тише отозвался мужчина. — Продал мою жрицу за пару бумажек, проткнул шею, что, блядь, просто ахиреть, как больно, а теперь ещё хочет выебать, да при этом в дополнительно созданные отверстия?! — хрипло посмеялся Хидан. — Да ты, блядь, ещё больше извращенец, чем я, — он покосился на большую фигуру, возвышавшуюся над сидящим ним.       Какузу посмотрел вниз ледяным взглядом, будто пытался навсегда уничтожить человека, то есть психа, перед собой.       — Не знаю, что там тебе говорит твое больное воображение, но у тебя точно нет таких денег, чтобы заставить меня выебать тебя. Пожалуй, даже всей твоей бездарной жизни не хватит, чтобы заработать столько.       — У тебя там что, золотой хер? — поднял одну бровь бледнолицый с красными глазами.       Казалось, ещё немного и человек перед ним окончательно растеряет свое последнее терпение.       — Найдешь свою сучку и будешь ебать её, сколько твоей душе угодно, а сейчас просто закройся наконец, — прищурился брюнет, бросая слова, будто отравленные иглы в лицо напарника.       — Ха-хах, — невесело рассеялся Хидан, — я должен был ебать её, но теперь буду ебать твой мозг, так как именно ты отдал мою жрицу Учихам, — аура вокруг убийцы сгустилась, снова помрачнев.       — Я хорошо заработал, так что помогу тебе её вернуть, — Какузу глубже загнал иглу и потуже затянул, — так что хватит выпускать из своего рта подобное дерьмо.       — Ауч! Моя нежная кожа, — наигранно ответил ненормальный.       — …Ща, бля, блевану, — Какузу убрал иглу, закончив. — Убирайся отсюда, пока я не вернул всё как было, — устало проговорил он, садясь обратно на рабочее место.       Хидан встал и похрустел шеей, наклоняя голову из стороны в сторону, потом покрутил рукой, разминаясь.       — Хорошо, раз свои деньги ты забрал, то верни мне мое имущество, — уже серьезно сказал он. — И тогда мы будем в расчёте.       — Разве я не сам предложил это? Проваливай и не мешай мне работать. Я сообщу, когда можно будет снова поймать её, — Какузу развернулся к монитору, паралельно доставая стопку бумаг. — Запачкал мне здесь всё своей мерзкой кровью, — недовольно бормотал он, сминая листы.       — Я вернусь через пару часиков, не скучай, дружище, — он заботливо поднял с пола свой плащ, что был горько брошен в порыве эмоций. — Имей ввиду, если ты не предоставишь мне хоть какую-либо информацию, мы будем ебаться, и похрен, что у тебя золотой х-… — кол застрял в стене в нескольких миллиметрах от головы говорящего.       — Хорошо, только, сука, уберись уже, — устало проговорил брюнет.       — Спасибо, что вернул, — покрутил в руках оружие Хидан и спрятал. — Жду новостей, пока-пока, блядь.       Дверь наконец закрылась, и в комнате наступила долгожданная тишина. Какузу откинулся на спинку кресла и потёр пальцами переносицу.       — За что мне, блядь, такой ебанутый напарник?..