Поцелуй меня вовсе не успокоил. Я все равно терзалась внутренними противоречиями. Одна моя сторона, говорила, что это очень плохая идея, что ничего хорошего из всего этого не выйдет, а другая хотела попытаться хотя бы раз пойти на поводу у своих низких желаний, сдаться, открыться, получить удовольствие и доставить его им.
Вздохнув, я обвила руками шею Итачи, позволив ему углубить поцелуй. Я постаралась расслабиться и сосредоточиться на нем, отодвинула подальше это надоедливое чувство тревоги, в черную глубь, так, чтобы и вовсе позабыть о нем.
— Иди сюда, — Саске развернул мое лицо к себе, когда я немного отстранилась, чтобы вдохнуть поглубже, и поцеловал.
Итачи наклонился и коснулся губами моей шеи, начав осыпать её поцелуями, тогда как его руки мягко обхватили мои и опустили ниже, снова обнажив грудь. Я открыла глаза, продолжая отвечать Саске на поцелуй, и взглянула на парня. Он встретил меня полным веселья взглядом.
— Если тебе все ещё нужно прикрытие, я могу позаимствовать свои, — шепотом проговорил брюнет и нежно скользнул кистями вдоль моих рёбер к груди, обхватив окружности снизу пальцами по полу кругу. Он наклонился и лизнул мои торчащие от возбуждения соски. Я прикрыла глаза от наслаждения. Дыхание становилось все тяжелее, да и язык Саске, что блуждал внутри рта распалял мое нутро вдобавок, совсем уж сбивая с разумных мыслей. Я ощутила, как ладони скользнули выше, и Учиха с чувством сдавил их. Глаза мигом раскрылись, а резкий выдох оказался поглощён ртом младшего Учихи. — Так ведь лучше, правда, Уме-чан? — лукаво поинтересовался парень, без зазрения совести то сжимая, то разжимая свои ладони на моей груди. Я с возмущением покосилась на Итачи, и едва не силком оторвавшись от Саске, приблизилась к лицу старшего Учихи.
— Пока что не чувствую особой разницы, — проговорила я у самых его губ, нагло солгав. Он ласково поцеловал меня в щеку, будто специально минуя рот.
Тем временем Саске, не особо обращая на что-либо внимание, покрывал поцелуями мою шею и плечи, вызывая в теле лёгкий трепет и томное расслабление.
— Тогда мне стоит показать тебе, чем отличаются твои и наши прикосновения? — сказал негромко Итачи у моего уха. От вибрации его низкого тембра кожа невольно покрылась мурашками, а тело напряглось. Он звучал слишком приятно, слишком соблазнительно, слишком желанно… Почувствовав мою реакцию, брюнет зажал между своих пальцев обе бусинки сосков, сдавливая их. Я прильнула к его щеке своей, выдохнув.
Скользнув руками вдоль моей талии, Саске остановился у пуговицы шорт.
— Слишком очевидно, что я постоянно пытаюсь раздеть тебя, но разве не пора бы уже уступить? — прозвучал его немного ироничный тон. Тонкие пальцы парня нежно поглаживали низ моего живота, заставляя внутренности завязываться в тугой узел от желания. Это было слишком непривычно. Я открыла глаза, взглянув в его сторону, но, несмотря на тон сказанного, выражение лица Саске было серьезным. Он прислонился щекой к моей шее, после скользнув в сторону волос. — От тебя исходит такой сладкий аромат… Очень трудно не возжелать… — я почти видела, как он прикрыл глаза, говоря это. Парень глубоко вдохнул и медленно тяжело выдохнул, будто пытался сдержать что-то мучающее его. После небольшой паузы, он прошептал у самого уха: — Я так хочу… войти…
От всей силы едва удерживаемого желания, таящейся в этой короткой фразе, мое сердце замерло на мгновение, а лицо покрылось румянцем. Младший Учиха плотнее придвинулся ко мне, и я ощущала теперь ещё и явственно всё то, что он пытался передать словами. Твердость его члена у моей поясницы заставила кожу покрыться мурашками, а вдоль позвоночника поднялась нуга вожделения. Дыхание перехватило. Я боялась даже пошевелиться. Пальцы Саске слегка надавили внизу живота, ныряя под пояс шорт, и на секунду мне показалось, будто что-то потянуло также внутри моего живота, точно вторя ему, невидимыми длинными пальцами вниз по брюшной полости к лону.
Я сбивчиво выдохнула, приподняла таз и стянула шорты вместе с бельем.
«Бессовестные дьяволы-искусители… Что вообще со мной не так, что мое тело так отзывается на это?..»
— Так лучше? — посмотрела я на него снизу-вверх.
— Конечно, — отозвался Итачи, всё это время не без интереса наблюдавший за нами, пока Саске молча пялился на мое лицо, видимо, силясь подобрать слова.
Я перевела свой взгляд на него.
Старший Учиха мило улыбнулся, и не отрывая от меня своих тёмных как ночь глаз, снова развел мои бедра шире, но в этот раз не устроился между ними, а наклонился и поцеловал внутреннюю сторону правого колена. Высунул язык и повел им вдоль ноги вниз к паху. Мои внутренности вмиг точно поднялись и замерли в этом приподнятом положении, когда его губы становились всё ближе к запретному. От испуга я уперлась рукой ему в плечо, стараясь отодвинуть от себя.
— Что… ты собрался делать?.. — в шоке спросила я, будто в мгновение протрезвев. В голову ударил адреналин, и сердце громко заколотилось в груди тяжелым камнем.
— Совсем нет предположений? — поднял он снова на меня взгляд. Его пальцы коснулись клитора, и я резко попыталась сомкнуть ноги обратно, но широкие плечи парня не позволили мне это сделать.
— Позволь ему, — прошептал возле уха младший Учиха. По коже пробежали мурашки, и мне захотелось от души материться. Он явно даже не представлял, что я сейчас ощущаю. Как стыдно мне было, как страшно, как интересно… Как сгорала я в предвкушении, вместе с тем боясь своих желаний до дрожи в коленях.
— Не бойся, это же я, — будто прочитав мои мысли, отозвался Итачи. Он мягко улыбнулся. Чёрные глаза затягивали точно тёмная бездна, только усиливая мое тяготение к саморазрушению.
Парень снял мою ладонь с его плеча и прижал к своей груди. Я поразилась. За этим каменным спокойствием, ласковым выражением лица, грохотало его горячее сердце, как сумасшедшее. Вдруг я осознала, что он такой же человек, как и я, он тоже чувствует и желает, и наверняка сдерживается, просто хорошо это скрывает. Брюнет нежно поцеловал мою раскрытую ладонь, подняв к своим губам. — Будет приятно… — тихо проговорил Учиха.
«И это он так пытается меня успокоить?! Никуда не годится… Получается только наоборот».
Итачи плотно повёл ладоней по внутренней стороне моего второго, еще не тронутого им, бедра, подымаясь вверх, и крепко сжал, разводя ноги. А после склонился и, проведя языком по окраине отверстия, начал двигать им внутри, выводя странные узоры во влагалище. Его пальцы в это время начали играть с клитором. Внизу живота сладко заныло от желания. По телу разошелся ток удовольствия вперемешку с похотью. Я не могла найти себе места, пока из моих губ раз за разом вырывались негромкие стоны. Я уткнулась Саске в шею, тяжело дыша, пока Итачи продолжал изводить меня. Я пыталась повернуться, выгнуться, но всё было напрасно и этим только ещё больше, сама того не понимая, возбуждала младшего Учиху. Когда я преградила ему путь для поцелуев, он без зазрения совести стал нагло мять мою грудь, сжимая и оттягивая пальцами соски. Тело будто пылало, живот изводило от вожделения, а стоны, как бы я не старалась их сдержать, всё равно вырывались наружу. В какой-то момент Саске почти болезненно впился в мои губы, смяв их своими и следом сразу же проник языком внутрь, поглощая очередной стон. Мне казалось, что я схожу с ума, пока их языки и пальцы творили всё это сумасшествие с моим телом. Казалось, что они касаются везде, затрагивают нервы предельно точно, специально изводят меня, чтобы я окончательно потеряла всякий рассудок от такого решительного напора и заполняемого тело удовлетворения. Когда Итачи надавил пальцами сильнее, мое тело изогнулось от прошибаемого его наслаждения и мелкой дрожи. Плечи Итачи оказались зажаты между моих колен, когда я прикрыла глаза, тяжело выдыхая. Саске немного отстранился, продолжая крепко держать в своих объятиях. Мне казалось, что я погружаюсь глубоко в темную воду, что проникает в каждую частицу мой плоти, когда по губах скользнул чужой язык, пытаясь вернуть меня к реальности.
— Открой, — услышала я тихий хриплый баритон Итачи, и сразу же повиновалась.
Он разорвал поцелуй так же резко, как начал и опустил голову, упершись лбом в мою грудь. В нос ударил восхитительный аромат его волос.
— Ты сводишь меня с ума, — я ощутила, как горячий воздух его дыхание обжег мою кожу. Соски возбудились, словно подтянутые вверх иголками. Сердце колотилось в груди. Было невыносимо жарко. — Так тяжело сдерживаться, — он поднял на меня свои глаза, и увидев их, я была готова утонуть там и больше никогда не видеть белого света. Без сомнений в моих вряд ли он мог рассмотреть хотя бы крупицу осознанности.
Пальцы Учихи скользнули вниз и легко проникли внутрь, сразу два. Я выгнулась, выдыхая где-то Саске в ухо. Его руки на моих боках напряглись, сильнее сжимая тело. Следом с одной стороны тиски раскрылись, и ладонь по животу опустилась ниже, специально задевая мое чувствительное место, хотя до этого казалось, куда уж ярче чувствовать всё, но, видимо, нет предела совершенству.
К двум размеренно двигающимся внутри пальцам со временем добавился третий.
— Влажно… — послышалось над ухом, заставляя мою кожу снова покрыться мурашками.
«Откуда только в этого несносного взялась такая дурная привычка шептать мне в ухо?..» — как-то отрешённо подумала я.
Я хотела отрицать, хотела сбежать, попросить их остановиться. Хоть что-то, но могла только выгибаться, пока они медленно, но верно поглощали меня. Разжав плотно сомкнутые губы, я потянулась к Итачи, что был прямо перед мной и поцеловала. Он со страстью ответил, вобрав мой язык в свой рот, и начал его посасывать, извиваясь своим внутри. До этого я даже представить себе не могла, что в жаре он может такое им вытворять, заставляя мои мозги плавиться следом за телом.
Саске прильнул губами где-то у края уха, и моей спиной вновь поползло нетерпение. Немного изменив своё положение, он попытался ввести в меня еще один палец.
Я вцепилась пальцами в плечи Итачи, он поддался и немного отстранился. Учиха сразу же вынул свои пальцы, поняв мое молчаливое предупреждение. До такого я была пока не готова.
Итачи поднял свои глаза на младшего. Я ощутила, как от этого напрягся торс Саске.
Их безмолвное взаимодействие. Та угроза, что таилась в глазах старшего, почти стальная твердость под спиной; жар, окутывающий нас, точно дурманящий туман…
Я надавила бедрами сверху, пытаясь придвинуть его ближе. Острый темный взгляд сразу же метнулся ко мне.
— Что это ты делаешь? — хрипло прошептал он у моих губ, всматриваясь прямо в глаза. За сегодняшний вечер я еще не слышала настолько напряженного и серьезного тона от него, и не факт, что слышала такой в его исполнении в принципе.
— Совсем нет предположений? — с непривычной мне мягкостью в голосе произнесла я.
Уголки его губ поползли вверх, а острые края выражения сгладились.
— Доверься мне, — только и выговорил парень, отстранившись. Видимо, даже его терпению был предел.
Учиха удобнее разместился между моих ног, и я ощутила как его возбуждённая плоть коснулась отверстия. Брюнет посмотрел на меня, а я просто была не в силах оторвать глаза от его взгляда. Все казалось так правильно, и внезапно пришло осознание, что сейчас я хочу ощутить его внутри, а он, как никто другой, будто увидел мои мысли. Итачи медленно вошёл. Показалось, точно разум на минуту помутился. Перед глазами всё померкло. Он остановился, давая мне возможность привыкнуть, и когда я сначала прерывисто выдохнула, а потом снова вдохнула, начал неторопливо двигаться, мерно, раз за разом, будто разливая жидкий огонь из рога изобилия. Это было так странно. Казалось, что мое тело готово сжаться, сгореть и растаять в один момент. Между тем Саске продолжал страстно выцеловывать мою шею, плечи, грудь — всюду, где мог дотянуться.
Я чувствовала, как Итачи касался каждого нерва, и впоследствии, распирающий меня изнутри дискомфорт от его, казалось, просто огромного члена (надеюсь, это все же мне только казалось), понемногу начал сменяться тягучим удовольствием. Итачи стал двигаться быстрее. Незаметно от мягкого, нежного и неторопливого он превращался в грубого, входя всё глубже, в мое еще до этого, истерзанное тело. Парень почти полностью выходил и входил, снова и снова обостряя мои и свои ощущения. Постепенно от его самоконтроля не осталось и следа. Резкие движения, рывок за рывком, заставляли меня давиться воздухом от рвущихся изо рта стонов. Одной рукой он жадно сдавливал грудь, и я была почти уверена, что та принимала свою форму уже с отпечатком его ладони, тогда как другая кисть Учихи изо всех сил прижимала мою руку к кровати. Пальцы моей бедной ладошки уже порядком онемели в этой стальной хватке. Я только и могла, что изгибаться под ним, издавая звуки похожие то ли на возбужденные стоны, то ли на плач. Ещё рывок — Итачи вышел, оставил в покое мою грудь и откинулся на сторону.
Сердце колотилось в глотке, казалось, вот-вот и оно просто встанет поперек горла, перекрыв весь, хоть несколько поступающий, кислород. Щеки горели влажной испариной, а губы выпускали вместе с тяжёлыми вздохами клубы пара. Онемение исходило с низа таза толпой мурашек. И хоть он вышел, я четко ощущала в себе форму его члена. Левая кисть отдавала болезненными прострелами. Я удивлюсь, если он не переломал мне там парочку косточек.
Не прошло и пары минут, как Саске притянул меня за талию к себе, подняв и страстно впившись в губы.
— Нет… даже не думай, — едва выдохнула я ему, отстраняясь, но увидев его в самом деле устрашающий взгляд поняла, что просто бьюсь головой о бетонную стену, ведь парень наверняка меня уже не слышал. — Подожди немного? — с надеждой все же спросила я, когда Учиха, резко приподняв меня, развернул лицом к кровати, и пристроился сзади.
«А не слишком ли это?..» — у меня появилось очень плохое предчувствие. Тот взгляд не сулил мне абсолютно ничего хорошо. Казалось, что парень явно собирался отыграться на мне за всё то терпение, что ему пришлось проявить. — Отпусти меня сейчас же, слышишь? — прошипела я наполовину в подушку, наполовину ему, повернув голову в сторону.
Руки парня начали с натиском скользить по спине, время от времени спускаясь к груди и массируя её почти до боли. После он, нажав на спину, заставил меня прогнуться, и войдя одним рывком, стал двигаться. С груди вырвался громкий стон, и я вцепилась пальцами в простынь, пытаясь совладать с его напором и членом, что настойчиво вколачивался в меня раз за разом. Всё тело дрожало то ли от изнеможения, то ли от удовлетворения — трудно было понять. Хотя бы это, не говоря уже о чем-либо ещё. Весь мой ум сконцентрировался только на том, что он делал с моим телом, что я ощущала, все мысли будто мгновенно испарились. Это было приятное впечатление. Саске то сбавлял, то увеличивал темп, вместе с толчками скользя поцелуями по обнажённой спине. Влажные шлепки, тяжёлое дыхание и стоны разносились по комнате, и отбиваясь от стен, возвращались обратно уже совсем другими. Движения становились жёстче. Учиха входил глубоко, заставляя меня извиваться под ним. Он казался жадным, и я, сама не отдавая себе отчёта, двигалась ему навстречу, помогая.
— Милая, ты же не забыла обо мне? — спросил Итачи, приподняв мою голову за подбородок вверх, и требовательно посмотрел в глаза, только вот я его почти не видела, словно находилась в густом, молочном тумане.
Он провел пальцем по губам, сминая их, и без сопротивления протолкнул его внутрь, начав аккуратно водить внутри. Странное ощущение расползалось ото рта на глотку и шею, заставляя кожу покрываться мурашками. Закромками своего сознания я понимала, что всё это неправильно, что я грязная и испорченная, но продолжала идти у них на поводу, как послушная марионетка.
— Ты же сделаешь мне приятно? — поинтересовался Итачи своим безумно сексуальным охриплым голосом. Я подняла на него глаза. Этот мягкий будничный тон совсем не вызывал во мне отторжения. — Открой шире свой ротик, солнышко, хорошо? — попросил Учиха. До ушей донеслась только эта сладкая фраза, когда я запоздало осознала, что уже некуда бежать от этого бедствия.
После этого… как будто перестав быть прежней собой, словно какая-то совсем неизвестная мне, другая, порочная я, взяла контроль над моим телом… Я открыла рот и, высунув язык, облизала головку его члена, пока Итачи, подстраиваясь под ритм Саске, начал понемногу двигаться внутри моего рта. Воздуха совсем не хватало, было горячо и тяжело, будто мое тело попало в какую-то странную карусель, где то решили извести окончательно… Но эти умопомрачительные ощущения заставляли забыть обо всем, не только о всех долговечных моральных принципах и нормах, а даже о том, что такое «стыд» и для чего его придумали. Тьма, что столько времени тихонечко сидела внутри, сейчас разливалась по телу кипящей смолой, поддавая жару в огонь, заставляя сердце трепетать от удовольствия, а тело метаться под напором этих двоих мужчин.
Сжав меня за бедра, Саске полностью потерял самоконтроль. Грубо двигаясь в абсолютно влажном влагалище, он вбивался внутрь моего тела. Я инстинктивно поддавалась ему навстречу, стараясь поддерживать его темп, углубляя движения, что уже превращались в рывки, вместе с тем всё глубже заглатывая член Итачи. Резкий толчок, ещё несколько таких же, и Саске кончил, выйдя из меня.
— Дос… -таточно… — тяжело дыша, отстранился Итачи и тоже кончил, выплеснув горячее семья мне на грудь.
Несколько минут я лежала не шевелясь, упав животом на кровать и пытаясь прийти в себя, чувствуя, будто мое тело пропустили через мясорубку, и оно изнеможённо до предела.
— Уже всё… я надеюсь?.. — с трудом выдавила я, ища словесного подтверждения своим мыслям, но, как оказалось, это была моя величайшая ошибка.
Саске только хмыкнул в ответ, а Итачи произнес своим бархатным голосом, будто расстилая предо мной дорожку из скрытых любезностью ловушек.
— Уме-чан, всё самое интересное только начинается, — он коротко поцеловал меня возле уха и добавил: — Повернись-ка спиной ко мне.
— Что?.. — в недоумении пробормотала я, все еще не слишком придя в себя. Тем не менее послушно повиновалась. Почему-то его тихий голос звучал, словно приказ. Он сел и приподнял меня за талию, открыв этим себе весь вид. — Что… вы делаете? — осознав, в каком положении нахожусь, я уткнулась лицом в простыни, чтобы он не видел моего крайне взволнованного выражения. Итачи же, абсолютно не обращая внимания на мое незначительное сопротивление, ввел внутрь два свои пальца и начал ими двигать. Я сдавленно застонала. Ощущения казались слишком невыносимыми после всего, что только что произошло. Да и мысли все еще терялись где-то между пустотой и реальностью.
— Внутри тебя… так мягко, горячо… скользко… Всё такое красное от долгого трения, — произнес он полушепотом, явно вообще не собираясь попридержать свои развратные мысли при себе. — Ты так легко заглатываешь мои пальцы, будто их тебе уже недостаточно, Уме-чан? — поинтересовался Учиха охрипшим бархатным голосом.
— Замолчите… М-х… Не говорите ничего… Не делайте… этого со мной… Итачи… — попросила я едва слышным и дрожащим тоном. Я чувствовала себя так, точно меня кинули в полное горячего пара озеро, и я повисла в нем не в силах двинуться, парализованная своим стыдом и бездеятельностью.
— Но это правда… — он добавил палец другой руки, на что тело машинально выгнулось дугой. — Тебе ведь нравится, — говорил, будто оправдываясь, парень. Вот только его голос выдавал всё то нетерпение, что он чувствовал.
Одной части меня хотелось убежать от этих сладких мук, спрятаться и стереть себе память, но другая продолжала желать его еще больше.
— …Хватит.
Еще несколько движений в ответ. Я почувствовала, как его пальцы развернулись внутри, скользнув по стенкам. Мое нутро скрутилось следом.
— Черт… просто вставьте его… — выдавила я, лишь бы остановить этот поток поглощаемого меня разврата.
— Как пожелаешь, — тихо согласился Итачи, только этого и дожидавшийся. — Повернись ко мне. Я хочу видеть твое лицо… когда ты говоришь такие милые вещи.
Я развернулась к парню, закрыла лицо рукой и сквозь раздвинутые пальцы увидела его тёплую улыбку.
— Снова ты прячешься. Ну что же, пусть будет по-твоему.
Итачи сидел, опершись на колени, пока мои ноги располагались по обе стороны от его бедер. Склонив голову, он притянул меня за талию обеими руками и резко вошел на всю длину, начав двигаться. Я увидела перед глазами вспышку света от ощущения, будто мои внутренности пронзили током. Учиха убрал мои руки с лица и прижал их одной рукой к кровати, при этом даже не приостанавливая движений. Я даже не могла пошевелиться, полностью находясь в его власти.
— Ха-ах, — томно выдохнула я. — Не так… очень смущает… — отвернув лицо в сторону, я сжала его руку пальцами, сдерживая рвущиеся из груди стоны.
— Но ведь так… я точно смогу увидеть все выражения на твоем лице, — бессовестно оправдывался Учиха.
Еще один грубый толчок, и тело пробила волна крупной дрожи, заставляя вздрагивать от удовольствия.
Он удовлетворённо улыбнулся, прищурив глаза и ощутив, как я сжала его внутри. За одно плавное движение парень посадил меня к себе на колени и с новой силой начал вбиваться в мое разомлевшее тело. Я крепко обняла Итачи. Его тяжелое горячее дыхание обжигало шею и щекотало уши, заставляя кожу покрываться мурашками. Видимое спокойствие на лице Учихи казалось всё более шатким. Бездонные чёрные глаза были затуманены похотью, затягивая с корнями. Он начал наращивать темп. Скоро это приблизилось к безудержному удовольствию, наслаждению, что поглощало и тело, и разум. От этого и безумно смущающих хлюпающих звуков внизу, казалось, еще немного и я просто потеряю сознание… Он входил глубоко, заполняя собой меня до краёв. Рывок, раз за разом, еще, и он кончил, судорожно выдохнув в мои губы.
Мы сидели так некоторое время, приводя в норму дыхание, ведь не было сил даже просто шевельнуть пальцем. Его длинные волосы, что рассыпались вороньими перьями по телу, пахли сейчас как-то по-особому знакомо. Я запустила в них руку, и те оказались на удивление мягкими, провела рукой по щеке и шее, прошлась пальцами по ожерелью… Сейчас он выглядел совсем не таким, как до этого, я будто впервые увидела его настоящего. Открытое взору, обнаженное тело с рельефом пресса и крепкой грудью, сильные руки, обхватывающие мои ягодицы и безумно красивое лицо, будто созданное для того, чтобы им любоваться… Взяв меня за талию, Итачи приподнял измученное им же тело и уложил на кровать.
— С тобой… опасно даже сидеть. Я лучше отодвинусь или, боюсь, и в самом деле сломаю тебя… — негромко сказал брюнет.
Между тем Саске спокойно сидел в кресле напротив кровати. Или мне только так казалось, что спокойно. Он посмотрел на меня так же, как и при первой нашей встрече, и это, право, не предвещало ничего хорошего.
— С-саске, даже не смотри на меня так!.. Ничего не будет, хватит с тебя… и с меня, — начала я возражать, запинаясь. На что он только слабо улыбнулся. — Ей, не приближайся даже, хорошо?
— Всё должно быть справедливо, — он бросил короткий взгляд на брата.
— О какой справедливости ты вещаешь?.. — поразилась я.
Саске подходил все ближе, а я отползала назад, к стене. Слезла с кровати и на шатающихся ногах, опираясь о стену, отходила как можно дальше.
— Учиха, НЕ приближайся ко мне, слышишь?! — на нервах повторяла я, надеясь достучаться до этого самодовольного ублюдка.
— Что-то мне это смутно напоминает… — начал с ухмылкой брюнет. — А точно, это же было в тот день, когда ты поклялась, что не переспишь со мной, что не будешь умолять, говорила, что я делаю всё против твоей воли, — он приблизился в упор, прижав по обе стороны от моей головы свои руки к стене. Поймав в ловушку и склонившись к уху, прошептал: — Давай проверим насколько хорошая из тебя лгунья?
— Умолять?.. Тебя? Да никогда! — ледяным тихим тоном отрезала я.
— Нечто подобное я уже слышал. Но сейчас, к сожалению, это не подействует… — сказал он с наигранным беспокойством в голосе. — Ты ведь даже не понимаешь насколько сексуальна, когда злишься.
Воспользовавшись моим секундным замешательством, он прижал обе мои кисти над головой к стене, а потом своей свободной рукой, проведя по телу, подхватил под ягодицами, приподнимая над землей. Брюнет резко убрал свою руку назад и, испугавшись, что упаду на пол, я мёртвой хваткой зажала его талию. А Саске тем временем, многозначительно ухмыльнувшись, плотно прижался к моему телу, втискивая то в стену. Я ощутила, как его возбуждённая плоть оказалась прямо подо мной. От этого все мои возражения застряли в горле, заткнутые смятением.
Учиха начал массировать мою левую грудь, одновременно целуя и посасывая её. Затем, пройдясь языком по шее, он вернулся к второй груди, что также легко оказалась в его безжалостной власти. Проведя языком в ямке, он стал спирально подниматься и опускаться по груди к возбужденной вершине и обратно. Посасывая сосок и слегка покусывая его, он сделал бедную бусинку ещё более чувствительной. Она пульсировала в такт безумному серцебиению, разрывающему мою грудь.
Влажные соки, вытекая из меня, обволакивали его твердый член, невзначай скользящий там время от времени и будоражащий каждый мой нерв.
Лизнув кончиком языка, Саске ощутил, как по моему телу пробежала дрожь напряжения. Я сдерживалась, тяжело дыша, но, когда он сильнее прикусил второй сосок, едва не выкрикнула, что только подлило масла в огонь. Силясь все ещё уйти от него, я попыталась вывернуться и только плотнее скользнула вдоль его члена. Учиха требовательно впился в мои измученные губы, отпустив руки и прижав тело за спину себе. Не дожидаясь какой-либо реакции, парень поцеловал мою шею, заставляя открыться. Он двинул тазом сильнее, скользя головкой и напряженным стволом вдоль входа к ягодицам, намеренно нагло дразня меня. Будто ему всё было мало… Тело прогнулось в спине под напором. Неосознано я попыталась насадиться на его плоть, и краем затуманенного взора уловила самодовольную ухмылку Учихи. Черные глаза пожирали бездной похоти, плескающейся там темным морем.
— Хочешь, — то что должно быть вопросом к концу слова стало утверждением. Его шепот пронзил меня не хуже желания, пробивающимся наэлектризованым стержнем вдоль позвоночника.
Я молчала, но не от того, что не хотела ответить. Скорее, просто уже вообще с трудом соображала. Мое тело стало слишком восприимчивым к их безудержным ласкам. Я умоляюще прильнула к нему, огортая руками его шею и голову, скользя пальцами в мягких волосах и чувствуя, как дергается подо мной возбужденный член Учихи.
Саске болезненно медленно проник в меня. Тело накрыло волной удовольствия. Вот, чего мне так не хватало… Я затерялась между своей греховностью, стонами и его тяжелым дыханием, выжигающим дыру в моих податливых внутренностях. Он входил всё грубее, и каждая клетка внутри моего тела изнывала от нетерпения. Парень двигался, будто специально минуя место, где мое наслаждение находило свою логическую развязку. Его раскаленная плоть пульсировала внутри, когда Учиха нарочито медленно выходил почти на всю длину и рывками возвращался обратно. Дыхание Саске окончательно сбилось, когда его язык проник в мой рот, начав блуждать внутри. Он одной рукой судорожно сжал мое тело, прижимаясь торсом к животу и плотнее насаживая тело сверху. Шлепки стали громче, когда парень оставил в покое мой рот и тонкая нить слюны потянулась следом за его языком. Он облизнулся, собирая влагу языком. В моей груди от этой картины разлился удушающий жар.
«Такой развратный… Смотрит так, будто силиться мне что-то сказать, но всё равно молчит… И какой же он, сволочь, безумно красивый. Вот уж точно, кровь — не водица», — мысли путались, сосредоточившись на нем.
Очередное грубое проникновение мгновенно вывело меня из размышлений. Амплитуда движений стала меньше, и мне сюрреалистически показалось, что мои внутренности, будто приклеены к нему, притягивались, всасывая его внутрь глубже.
Томные стоны слились с его отрывистыми выдохами, пока наши тела плотно соприкасались друг с другом.
Саске, внешне холодный, некогда неприступный, груб… мог быть таким, вызывать во мне все это. Это не на шутку пугало. Уткнувшись носом в плечо парня, я глубоко вдохнула испарину от его горячего тела. Меня передёрнуло, и внутренности сжались от нахлынувшего наслаждения. Саске, почувствовав это, толкнулся резче с ощутимым напором, заставляя тело изогнуться дугой. Вцепившись в его бледные плечи ногтями и прижав бедрами таз парня к себе, я в померкших очертаниях лица напротив увидела малую долю волнения, когда сознание покинуло меня, теряясь между судорожным истощением тела.
***
Саске, крепко державший девушку, не ослабил хватку ни на секунду, не позволив ей даже сдвинуться с места. Он подошёл к кровати и, наклонившись, положил её, вместе с тем выходя из женского тела. Итачи и себе приблизился. Взглянул на бессознательное тело девушки.
— Младший братик, ты, кажется, немного перестарался, — заговорил старший Учиха, подняв глаза на лицо парня. В темноте зрачков все еще плескались мрак и похоть, хоть его выражение и было буквально каменным.
— Я? — хмыкнул он. — А не ты ли перед этим толкался в неё с такой силой, что я думал, будто твой член вылезет у неё через глотку? — раздраженно ответил Саске.
— Хах, — легко усмехнулся старший. — Да неужто? — с живым интересом осведомился брюнет, чем только больше усилил недовольство младшего. — Ты, знаешь ли, тоже не отличался особой осторожностью, раз она сейчас без сознания, так что поднимай её на руки и неси в ванную, — повелел Учиха.
— И без тебя знаю, — фыркнул Саске, приподняв расслабленное тело и снова прижав к себе. От неё всё еще исходил жар, а на коже чувствовалась слабая влага.
«Интересно, представится ли возможность, сделать это с Уме во сне? — поразмыслил Итачи, глядя на женское тело. —
Она выглядит необычайно милой и спокойной, так и хочется попытаться изменить это», — Итачи молча шагал вслед за братом, рассматривая юное лицо Хатиро.
— Тебе нет нужды идти со мной, — коротко выговорил голос впереди.
— Я чувствую себя обязанным, уж изволь мне побеспокоиться, — мягко ответил брат.
Саске промолчал. Войдя в комнату, он остановился у края ванны.
— Тогда набери воду.
Итачи бесшумно прошел рядом и открыл краны. Он развернулся, встав позади спины девушки. Саске вопросительно посмотрел на него. Пар и тихий шум воды быстро заполняли комнату. Просунув руки вперед, старший Учиха обхватил ладонями грудь спящей девушки.
— Что ты делаешь? — удивился младший.
— Ты разве не видишь? Щупаю грудь, — равнодушно ответил Итачи.
— Она ведь без сознания, тебя это не смущает? — спросил Саске, изумленный нахальством брата.
— Вовсе нет. Тебе не кажется, что в таком расслабленном состоянии и после стольких раз, она уже довольно растянута, чтобы мы смогли проникнуть в неё в одночасье, — мирно продолжал Итачи, массируя её грудь. — Или, возможно, безопасней будет проникнуть в неё сзади, а не разом?
Глаза младшего Учиха расширились в удивлении.
— Ты у меня это спрашиваешь?..
— Действительно, — согласился старший. — Сходи в комнату за смазкой, а я пока все подготовлю.
— Но ведь… — хотел было что-то возразить Саске, но Итачи тут же его перебил.
— Если не хочешь, ты, конечно же, можешь в этом не участвовать, — поднял на него темные глаза брюнет. — Мне больше достанется, — радостно улыбнулся он.
Младший передал девушку брату и ушел. Итачи встал со своей ношей под душ.
— Уме, постарайся постоять немного самостоятельно, — прошептал он девушке на ухо, и когда опустил на землю, она шатко-валко стояла, полностью оперевшись на него.
— Вот так, хорошая девочка, — Итачи погладил её по светлым волосам, приглаживая те и убирая с лица. Повел по спине, к ягодицам. Развел обоими ладонями в стороны. Он увидел, как белесые струйки потекли вдоль её обнаженных ног, и слабо улыбнулся. Собрал их и проник внутрь её прохода, начав растягивать. Желания снова потянулось вверх с низа живота, точно живое ненасытное животное.
Итачи услышал, как вошёл Саске. Поставил смазку на полку возле ванны и, взяв сверху шарик специальной ароматической смеси, бросил в воду. Та стала похожей на молоко с лепестками каких-то трав.
— Смотри, братик, — отозвался старший, сразу же привлекая его внимание. Он повернул девушку спиной к младшему. — Кажется, смазка не понадобится, — Итачи провел пальцем вдоль ноги Уме, собирая влагу и разводя следом пальцы, показал, как тянется её прозрачная смазка.
Саске было хотел что-то сказать, но только молча наблюдал, что творит с девушкой его брат. Он тихо сглотнул, пока черные глаза неотрывно следили за открывшемся ему зрелищем.
— Ты сошел с ума, — выдавил младший Учиха через какое-то время.
Итачи только слабо улыбнулся на это.
— Я хочу войти сзади, так что иди поддержи её спереди, — сообщил он.
Саске поменялся с ним местами, пока старший придерживал девушку за талию, не позволяя ей упасть. Он молча приподнял Хатиро на руках и тем самым шире раздвинул её ноги. Не колеблясь и секунды, брюнет проник внутрь, ощутив невыносимый жар её тела на себе. Волосы упали на лоб, немного прикрыв ему обзор. Спина напряглась, когда по ней снова ядом разлилось удовольствие.
Итачи выключил воду и, все же взяв тюбик со смазкой, выдавил часть содержимого между ягодиц девушки, а другую на свой пульсирующий от прилившей крови член. Прислонившись к девичьей хрупкой спине, он обхватил руками её талию, уткнувшись носом в тонкую шею и глубоко втянул воздух. Приставив головку ко входу, он начал медленно проникать внутрь, тяжело выталкивая воздух из горящих лёгких.
«Чертовски туго… Просто превосходно, как я и думал», — Учиха чувствовал, будто его член попал в тиски, пытающиеся высосать из него все содержимое. Ощущение были просто умопомрачительными. Телом прокатывались волны удовлетворяющих судорог, разжигающих его еще больше. Хотелось вбиваться резко и грубо, всадить по самое основание. Он сильнее сжал руку на её талии, стараясь сдержаться.
Открыв глаза, Саске, увидел с каким наслаждением брат проникает в тело девушки. Он ощутил торсом, как бархатная кожа её живота, заполненного изнутри, трётся о него, а внутри становится все туже, уже, стискивая его член еще больше. Девушка тяжело и рвано выдохнула, сжав руки на его плечах. Удивившись этому, младший замер.
— Не волнуйся, Саске, — хрипло сказал старший, почувствовав, как тот остановился. — Она спит, так что мы можем проникнуть в неё так глубоко, как пожелаем… Можем делать все, что пожелаем… — его глаза, казалось, засияли горячим нездоровым блеском от этих слов, и Саске сам от этого на минуту опешил, но вернув самообладание, медленно возобновил движение. По телу снова разлилось возбуждение, обволакивая внутренности внизу его живота. Он немного запрокинул голову, плотно сжав губы.
— Хорошо, не правда ли? — тихо спросил Итачи, не без труда продолжая проталкиваться в расслабленное тело. Внутри прохода было все еще безумно тесно, но, по крайней мере, скользкая жидкость позволяла им обоим двигаться, продолжая сочиться, стекая вдоль набухших членов и капая на пол. Он постарался войти до самого основания, чувствуя, как она всасывает его внутрь.
Саске увидел, как брови изогнулись на лице спящей к переносице, будто она и правда осознавала и чувствовала все то, что с ней происходит, но как и прежде, никак не приходила в себя, только тихо постанывая ему в губы.
— Может, ей больно? — тихо спросил младший Учиха, озаботившись её выражением.
— Ну так выйди… и ей сразу станет легче, — не без иронии в хриплом тоне выдавил Итачи.
Саске ощутил, как на него внезапно накатило раздражение, и ядовитая ухмылка исказила красивое лицо.
— Может, в таком случае лучше ты? — спросил с насмешкой он, толкнувшись резче внутрь, от чего Уме протяжно выдохнула, а Саске ощутил, как по телу разошлись сладкие спазмы.
— Милый мой безобидный братик… что за детское перетягивание каната? — спросил мягко Итачи, открыв глаза. — Возьми себя в руки и просто наслаждайся, процессом… а потом мы обязательно… позаботимся о ней как следует, — ответил он, сжимая одну ладонь на женской груди, а второй ныряя к её животу. Он снова закрыл глаза, уткнувшись в плечо Хатиро.
От столь сильного напора и ощущения разрывающихся внутренностей, дошедших до её затуманенного сознания, Уме отрешённо приоткрыла глаза. Ощущения спицей мгновенно вонзились в сознание, приведя её окончательно в чувство. Она громко застонала, откинув голову назад на плечо Итачи и распахнув в шоке глаза.
— О, ты пришла в себя… Долго же… — Итачи прошёлся языком вдоль её шеи, чувствуя им дрожь и напряжение девушки.
— Что… мать вашу… здесь происходит?.. — выдавила она, задыхаясь и, схватив Итачи рукой за волосы, заставила его посмотреть на свое лицо. Метнула яростный взгляд на Саске, сжимая пальцами его шею сбоку. Тело парня пробило током от этого взгляда. Он мягко довольно улыбнулся, что только еще больше вывело её из себя. — Я спрашиваю… Ха-а, — ей перехватило дыхание от резких толчков внизу, а глаза распахнулись, и она невольно сжалась, ощущая, как горят от страсти её внутренности.
— Дорогая, мы просто не смогли удержаться от увиденной картины… так что ты сама… виновата в происходящем, — сладко прошептал голос Итачи возле уха, тяжело дыша. Он прошёлся языком вдоль ушной раковины только усиливая дрожь в теле девушки.
Краем глаза Уме покосилась на старшего Учиху.
— Это… все ты… ублюдок?.. — слова давались её довольно тяжело и каждый раз приходилось проглатывать очередной возникающий стон. Его глаза сияли черным блеском оникса, заставляя её чувствовать себя так, будто она просто сгорает в их черном пламени. — Итачи… Ах… Саске… Хотя бы ты… Прекра-ти… двигаться… мн-н, — стонала девушка, пытаясь говорить.
Взгляд младшего Учихи не слишком отличался. Он наклонился и накрыл её рот поцелуем.
— Ну-ну, малышка, еще немного… — успокаивал её старший, — просто постарайся расслабиться… чтобы мы могли без проблем закончить, — он впился губами в её шею. Немного ускорив движения, Итачи плотнее прижался к её влажной от пота напряжённой спине, чувствуя, как Саске также наращивает темп.
Они входили разом, бессовестно толкаясь в хрупкое тело. Слезы тонкой струйкой катились по её щекам, но Учиха продолжал поцелуй, поглощая своим ртом все исходящие из её горла стоны и вскрики. Итачи сжал её грудь ладонями, зажав между пальцев крайне чувствительные соски. Девушка изогнулась, прижимаясь животом к торсу Саске. Она в очередной раз кончила, чувствуя, как судороги оргазма заполняют её тело следом за грубыми толчками. Внутренности сжались, стискивая их твердую плоть. Толчки превратились в рывки, когда внутри разлилась горяя жидкость, наполняя её лоно. Итачи кончил последним, насадив её все еще дрожащее тело на свой пульсирующий член. А единственное, что она могла — это только судорожно хватать ртом воздух, чувствуя, как они рвано продлевают свое удовольствие, заполняя собой её тело до краев.
***
«Я шагаю по пустынной дороге. Мои ноги грязные, испачканы черной смолой, она липнет к земле и мне с трудом удается переставлять их. Каждый следующий шаг тяжелее предыдущего. Вокруг ни души, молчаливые сумерки, только слышится отдаленное карканье ворон. Мои руки, как и ноги, начинают покрываться смолой, будто та выходит прямо из моего тела. Вязкая жидкость стекает вниз, и своим весом тащит меня следом. Я падаю на колени. Смотрю перед собой и вижу, как в зеркальном отражении, чёрного огромного монстра. Не могу пошевелится, и он тянет ко мне свою исковерканную конечность, ставя её на груди. Я смотрю в страхе, и вижу, как оттуда начинает вытекать черная жидкость.
Просыпаюсь в ужасе. Мне кажется, что вся кровать в этой грязной смоле. Я хочу стереть её из себя, но делаю этим только хуже, еще больше измазвая ею тело. В отчаянии я просто закрываю глаза руками, чтобы не видеть этого».
— Уме, проснись… — издалека слышится голос.
Я убираю руки от лица и понимаю, что нахожусь в объятиях Итачи. Он крепко прижимает меня к себе, а слёзы ручьем стекают по моему лицу.
— Всё в порядке, это только сон, — он успокаивающие гладит меня по голове.
— Нет… Я грязная… — шепчу заторможенно я. — Вся испачкалась… Отпусти, — питаюсь оттолкнуть его от себя. — Ты ведь тоже испачкаешься.
— Ничего страшного…
***
Солнце слепило глаза и, хочешь, или нет, заставляло открыть их. Еще затуманенным взглядом я посмотрела перед собой: рядом лежал Итачи. У него было такое умиротворённое выражение лица, как будто кроме спокойствия оно больше ничего не знало. Только сейчас я обратила внимание насколько роскошные у него ресницы, такие длинные и густые. Рука сама ненароком потянулась, чтобы попытаться прикоснуться к ним кончиками пальцев.
Щекочущее ощущение поползло по ладони, когда краем глаза я заметила, как уголок его губ приподнялся.
Внезапно в голове воскресли свежие воспоминания, и мое лицо тут же изменилось. Надавив руками на его плечи, я попыталась столкнуть парня с кровати, но он, успев схватить меня за запястье, потянул тело следом.
— Вижу, тебе уже лучше. Такая энергичная с утра пораньше, — произнес он сонно, немного приоткрыв глаза.
— Ты… — прошипела я сквозь зубы. — Мы о таком не договаривались.
— Можно я их потрогаю?
— А? — опешила я, а потом проследила за его взглядом и поняла, что оказалась абсолютно обнаженной перед ним. Я прикрыла грудь руками и резко подскочила, а потом сразу же свалилась обратно и покраснела до самих кончиков ушей. Тело пробило такой болью и усталостью, словно меня кто-то вчера засунул в стиральную машину. И крутил там, крутил, крутил, до бесконечности долго.
— Мне нравится, как ты смотришься на мне. Так мы еще не пробовали, — его голос был тихим и хриплым после сна. — Может, пришло время исправить это?
— У-би-рай-ся, — по слогам выговорила я.
— Ну-ну, зачем же так сердиться? — спросил парень с полуулыбкой на лице, будто невзначай положив свои ладони на мои бедра.
Я с холодным выражением проследила за этим.
— Ты еще возражаешь? — ледяным тоном поинтересовалась я. — Совсем с катушек слетели? — мой голос был предельно ровным. — Мало того, что отымели меня четыре гребанных раза, так потом еще и… и… — я внезапно запнулась, не в силах произнести подобное вслух. На лицо следом пополз предательский румянец.
— Я всего лишь хотел, чтобы тебе запомнился первый раз только приятными воспоминаниями, — ответил Итачи на полном серьёзе.
«Ха?!»
— Да уж, такое трудно забыть… — язвительно выдавила я. — Если ты не убираешься с-пред моих глаз, то я уйду сама, так и быть, — натянуто улыбнулась я и, приложив усилия, снова попыталась подняться. Адская боль сковала тело, будто раскалёнными цепями.
«Вот же, вот же… с-сукины дети!.. — выплюнула я мысленно яд, силясь совладать с ощущениями в теле. —
Совсем без тормозов… Ладно я, но они ведь знали, чем это закончится! — мысленно держась за стреляющую в пояснице боль, я не без труда поднялась с парня. Стянула с кровати простынь и укуталась в неё. Итачи, сев на полу, молча проследил за моими действиями. —
Нужно уходить от этих проклятых озабоченных слишком красивых ублюдков-Учих…»— бросив взгляд на его вновь проснувшееся желание, я прикрыла свободной рукой лицо, пытаясь совладать со своим изнеможенным, будто в дряхлой старухи, телом и сжирающими внутренности противоречиями.
Открыв дверь, я вышла в коридор, направляясь в сторону своей комнаты.
— Что ты делаешь? — вернул меня в сознание голос Саске прямо над головой.
Я подняла на него глаза, посмотрев сквозь пальцы. Он полуодетый-полусонный, вопросительно смотрел на меня, склонив голову набок.
— Иди себе куда шел, — ледяным тоном прошипела я.
На что он отодвинул мои пальцы вперед, чтобы увидеть лицо. Я в крайней изумленности уставилась на него и в секунде стала пунцовая. Не говоря ни слова, я, собрав все свои силы в кулак, миновала его, рванув подальше от этих двоих весьма сомнительных личностей.
***
Итачи вышел из комнаты и встал рядом с братом.
— Ах, ты посмотри как побежала, уже и не болит ничего, — ухмылялся Итачи, глядя девушке в след.
— Что это с ней? — спросил младший, недоумевая.
— Да ничего такого. Подозреваю, немного мучают яркие воспоминания, — ответил старший.
— Хах, — слегка улыбнулся тот. — Теперь понятно, почему она так покраснела. Что-то мне подсказывает, что отлично-таки мучают.
Они оба самодовольно наблюдали за тихой яростью девушки, что впопыхах пыталась убежать от братьев чем подальше.
***
Я спустилась вниз лестницей и остановилась, увидев Сакуру, сидящую на диване. Она окинула меня весьма однозначным взглядом, точно окатила ледяной водой, и я сразу же пришла в себя.
— Вижу, вы здесь развлекаетесь, — произнесла она такой же температуры тоном.
Парни спустились следом за мной, и Итачи накинул на меня сверху еще одеяло, укрыв голову и местами обнаженное тело.
— Иди-ка и в самом деле оденься, — прошептал он над ухом, положив руку мне на макушку и наклонившись ближе к голове.
— И сама знаю… — ответила я злобным шепотом и молча удалилась от греха подальше. —
«С самого начала ведь в комнату собиралась. Чертов Саске сбил меня…» — мысленно негодовала я. Только вот чертова лестница, что вновь предстала перед глазами вселила в сердце ужас, который я не чувствовала перед ними никогда до сих пор. Тяжело вздохнув, я начала осторожно подыматься, борясь с невыносимой болью и проклиная их с каждым шагом всё яростнее.
***
— Ты уже вернулась? — спросил Итачи у Сакуры, как ни в чем не бывало, присев напротив, одетый уже в штаны и футболку.
— Как видишь.
— Что хочешь на завтрак? Ты, наверное, устала после работы, я приготовлю.
— Пожалуй, я уже сыта, — ответила девушка, просверливая взглядом Саске, и поднялась к себе в комнату.
Хоть никто ничего не говорил, но все было ясно, как белый день. Женщины такие вещи улавливают, и Сакура тоже поняла, что Саске был в этом всём замешан. В мимике, в тоне, даже в запахе чувствовались изменения. Как бы мы не отрицали видимое влияние одного человека на другого, но оно есть.
Когда кто-то меняет нас изнутри, мы всё так же изменяемся снаружи. Не все это заметят, но те, кто смотрят — увидят. Это будто блики солнца на водной глади, когда сам стоишь в полумраке; будто солнце, что должно было светить только для тебя, вдруг стало не только твоим, или скорее, оказывается, что оно и вовсе тебе никогда не принадлежало. Осознание этого меняет твое восприятие. В секунде ты понимаешь, что всё это время просто стучала в глухую дверь в порожней комнате, где, предположительно, было твое счастье, а оказалась — звенящая пустота. Ты сама себя ввела в заблуждение и от этого еще больнее, ведь во всем виноват не тот человек, а твои собственные надежды на его счет.
Сакура сейчас сидела и ясно осознавала это, вот только злость никак не проходила… Обида на Учиху и лютая ненависть к этой проблемной девке, что всё разрушила.
***
— Это точно? — мужчина подозрительно посмотрел из-под капюшона.
— Верить мне или нет — это ваше дело. Я лишь предоставляю нужную информацию.
— Ты ведь знаешь, что я тебя убью нахрен, если это не так? — ярко-малиновые глаза злобно сверкнули в темноте. — Меня уже порядком задолбало бегать за ней, — продолжал недовольно голос.
— Смешно слышать, что вы сомневаетесь в достоверности предоставленной мною информации.
Он принял бумажку с адресом.
— Если ты, блядь, мне врешь, я найду тебя и размажу по земле, понятно?
Фигура только снисходительно фыркнула перед тем, как развернуться и уйти прочь.
Мужчина раскрыл бумагу, смотря на неё.
— Близко. Совсем близко, — по лицу поползла нездоровая улыбка. — Еще немного и я отыграюсь за все! — он смял бумажку в руке и откинул голову назад. Закрыв глаза в экстазе, мужчина предвкушал свое предстоящее веселье. — Охуительно прекрасно!
