Дочь того-кого-нельзя называть.

      — И где же вы так ударились?! Не могли осторожно?! Теперь лечить вас тут! — Негодовала мадам Помфри, разглядывая Гарри и Рона.       — Да так, споткнулись. — Буркнул Поттер.       Гермиона же сидела на Зельеварении и внимательно слушала Снейпа, поднимая руку на вопросах. На урок ребята завалились после того, как прошла середина того самого занятия.       — Мистер Поттер и Мистер Уизли, могу я поинтересоваться, почему вы опоздали? — Задал вопрос преподаватель стоящим в дверях ученикам. Снейп в который раз замечал, что Гарри с возрастом становится всё больше и больше похожим на своего отца, кроме одной детали. Глаза. Они у него материны.       — Мы заблудились. — Сказал Рон. Северус посмотрел на студентов непонимающим взглядом. Гарри и Рон начали рассказывать про движущиеся лестницы и про то, что их они занесли не туда. Вздохнув, Снейп отправил друзей по своим местам и продолжил рассказывать тему.       Мысли Гарри были далеко не на уроке, он вспоминал всё связанное с его подругой, которая по идее должна была быть врагом. Ну что ж, госпожа Судьба решила по-другому. А может, так решили сами Гарри с Джулией, а она где-то там рвёт на себе волосы? Гарри было тревожно, он не знал откуда и почему такое чувство. Но он вспомнил, что последний раз он чувствовал тревогу перед тем, как он с друзьями нашёл мёртвого кентавра и следовало бы предположить, что тревога из-за кентавров, но он решил по-другому. Ему показалось, что причина тревоги его подруга.       — Джулия! — Случайно выкрикнул имя бывшей слизеринки Гарри, ученики Слизерина и Гриффиндора посмотрели на него, ведь никто не понимал, почему Мальчик-Который-Выжил произнёс имя Пожирательницы смерти. В их глазах брюнетка выглядела врагом всех народов.       Она была таковой для них как только ученики узнали, кто она. Постоянные издевательства от однокурсников и детей с других факультетов выбили из неё желание не быть похожей на отца. Да, изначально Реддл хотела быть другой. Доказать, что дети не всегда идут по стопам своих родителей, но это не получилось. Она больше не верила в себя. Не верила, пока в её жизни не появился мальчик со шрамом которого однажды чуть не убил её отца.

Тем временем у Джулии Реддл:

      Джулия согнулась пополам от ужасной боли. Кулаки были сжаты до такой степени, что костяшки побелели, а нижняя губа была прокусана до крови. Из глаз брызнули слёзы, девушка подавляла крик от боли. Она не доставит такого удовольствия чёртовой садистке, не покажет своей боли. Через силу Реддл ухмыльнулась.       — Ты… Какого чёрта?! — Рявкнула Беллатриса, смотря на Джулию.       — Если тебя так бесит моя ухмылка, я буду ухмыляться до последнего дня своей жизни. — Девушку снова пронзила адская боль. Казалось, боль стала ещё сильнее.       «А чёртов кентавр был прав. Я поплатилась…» — Пронеслось в голове Джулии прежде чем она отключилась.