Мы сами порождаем своих демонов.
Стоило мне встать на ноги и почувствовать, что я могу самостоятельно передвигаться, я поднял вопрос о развале ЩИТа. — С одной стороны, эту проказу нужно сжечь дотла и выдрать из самого нутра, с другой — зачем ссориться, когда можно дружить. По крайней мере, с директором Фьюри. Если бы мы смогли его убедить… Я обвожу взглядом всех сидящих за столом. Наташа греет руки о чашку с дымящимся кофе. Клинт лениво перебрасывается яблоком с Баки, хотя тестирование бионической руки официально завершено. Брюс покусывает кончик карандаша и невпопад кивает, видимо, погруженный в свои мысли. Тони ест чизбургер и что-то строчит в своем Старкфоне. Сэм, высунув от усердия язык, пририсовывает усы фотографии Роуди на странице журнала People. Сам полковник занят поеданием лапши из коробочки. — Если бы мы смогли его убедить свернуть проект «Озарение» и отпустить Мстителей в свободное плавание. — Никто не отпустит нас, Кэп, — Наташа отставляет чашку. — Это и прискорбно, — помолчав, я продолжаю: — Оружие Читаури после нападения на Манхэттен всплывает то там, то тут. Это несовершенство работы ЩИТа, который настолько погряз в интригах Гидры, что даже своих обязательств перед государством не может выполнить. В итоге дело уходит в руки частных компаний, которые не справляются и не отчитываются толком о своей работе! — Мы с Пеппер разрабатываем проект Департамента по Контролю Ущерба. Так мы сможем взять под контроль все последствия подобных столкновений, да и вообще последствий работы Мстителей. — Отличная идея, — я киваю Тони. — Почему ты настолько против этого проекта? — Старк бросает на меня взгляд и вновь вперивается в экран Старкфона. — Система-то безупречна. Дефект ведь в людях, это уж как всегда. В людях, что писали программу и задали ей вектор движения. А его и скорректировать можно. — Какая система? Пистолет к виску каждого, вот и вся система. Хоть сколько ее переписывай. — У мира есть своя цена, разве нет? — Наташа пожимает плечами. — Полагаю, отсутствие препятствий в работе Мстителей — вполне приемлемая цена. А не проекты, схожие с «Озарением». — Но… — Соблазн будет слишком велик, Тони. Кто-то не сегодня, так завтра пролезет в код и… — Я могу написать так, что не пролезут. — Да, можешь. Конечно, он может. И он напишет, если не увидит своими глазами весь ужасный потенциал подобных творений. Озарение продемонстрирует все отвратительное нутро таких идей. Чтобы этот мир не столкнулся с Альтроном. — Я не для того воевал и умер, чтобы в мире процветал террор, одобренный и санкционированный государством. Тони вздрагивает при этих словах и откладывает свой Старкфон, да и все остальные отвлекаются от своих занятий. — Нам нужно вытащить всю гидровскую шваль из ЩИТа и… Баки, расскажи им. — А что рассказывать? — он пожимает плечами и флегматично откусывает от яблока, прожевывает, пока все напряженно на него смотрят в ожидании. — Я не один такой. Он снова откусывает от яблока, и в воцарившейся тишине хруст кажется оглушительным. По крайней мере мне. — Мы с Кэпом зачистку сделали. Да вот только… Боюсь, найдутся умельцы, что повторят подобный эксперимент. И Гидра, обладая ресурсами и возможностями ЩИТа, непременно воссоздаст проект Зимних Солдат. — Но с Фьюри нужно поговорить. Он не в курсе, я уверена, — Наташа хмурится, Брюс тут же оживает и подталкивает к ней миску с шоколадными печеньями. — Поговорим, — киваю я. — Ведь зачем… — Ссориться, когда можно дружить? — договаривают нестройными голосами Сэм, Роуди и Клинт. — Именно. Брифинг закончен, — я обвожу сидящих взглядом и предлагаю: — Dunkin Donuts? Одобрительный гул голосов вызывает у меня смех. И это самые опасные люди на Земле!***
Мы с Наташей занимаем кресла пилотов в квинджете, она запускает двигатели и начинает сверлить меня взглядом. — Что? — невозможно долго игнорировать пристальное внимание Черной Вдовы. Вернее, не невозможно, а нежелательно. — Знаешь, должна признаться, твоя биография не описывает тебя как человека, ценящего дипломатию. — Что заставило тебя считать, будто я ее ценю? — Кое-кто, очень похожий на тебя, постоянно твердит нам: зачем ссориться, когда можно дружить. И искренне нервничает, когда мы спорим из-за последнего пончика. — Хм… Пока я спал, мне приснился один ужасно реалистичный кошмар, — я перевожу взгляд на Наташу, наблюдая за тем, как ее ловкие пальцы защелкивают крепления. — Будто весь мой мир рухнул. Квинджет отрывается от взлетной площадки, и Джарвис загружает данные и информирует полицейский департамент и службы авиасообщения о том, что мы вылетаем. — Данные о свободном коридоре загружены. Мне помочь вам занять требуемую высоту? — Нет, мы справимся, — я удобнее устраиваюсь в кресле и готовлюсь принять на себя управление, когда Джарвис отключится. — Что ж тогда приятного полета, капитан Роджерс, мисс Романова. — Присматривай за ними, Джарвис. Ты за старшего в мое отсутствие. — Можете на меня положиться, капитан. — Я думала, выходцы из сороковых немного отстают от современных технологий, выходит, я была неправа, — Романова поправляет наушники и откидывается в кресле, перекладывая на меня все заботы о нашем полете. Я пожимаю плечами. На самом деле когда-то именно Наташа научила меня управляться с квинджетом Мстителей. Обращаться с современным оружием. И знаете что? Долгое время смартфоны казались мне сатанинским изобретением, созданным для того, чтобы сбивать людей с праведного пути. Так что выходцы из сороковых… теряются при столкновении с будущим. — А летающих машин так и нет. — Скажи Старку. Если Капитану Америка так нужны летающие машины, он их сделает. Почему ты не полетел к Фьюри один? — Наташа приступает к допросу в своем фирменном стиле: не меняя тона, будто продолжая дружескую беседу. — Я боюсь. — И поэтому? — И поэтому ты летишь со мной. На случай если меня… занесет. — И как же я пойму, что тебя заносит? — Я начну упрямиться. — О как. И это плохо? — Мой кошмар начинался именно так. — С твоего упрямства? — Именно. — Не хочу тебя расстраивать, Кэп, но весь мой жизненный опыт твердит мне, что люди не меняются. И никакие кошмары в этом не помогут. Мне хочется верить, что Наташа ошибается. Мне так хочется верить в это. Директор Фьюри все так же любит людей и все так же не доверяет им. — Это неидеальный мир, ну что ж… ЩИТ всегда принимал мир таким, какой он есть. — Предотвращая преступление до его совершения, вы… — Чтобы сделать мир чище, иногда нужно поработать метлой. И не всем это нравится, — Александр Пирс поднимается на мостик. Я прилетел в Трискелион поговорить с Ником, а не с выкормышем Гидры, но не могу же я просто скинуть его с мостика! Или могу? — В таком случае чем Мстители плохи? Неужто они хуже всего этого? — я киваю себе за спину, туда, где в полумраке прячутся ощерившиеся оружием геликарриеры. — Ваших заслуг перед страной никто не преуменьшает, капитан, да и события в Нью-Йорке у всех свежи в памяти. Однако вы бесконтрольны, и это… — А вам так не терпится начать приказывать Капитану Америка, — Наташа сверлит взглядом Пирса, и, несмотря на мягкую поступь, она неумолимо движется ближе к нему. Есть в это что-то чудовищно пугающее. Пирс улыбается все так же дружелюбно, но я вижу, как его кадык движется верх и вниз, как он нервно облизывает губы: надвигающаяся Черная Вдова не может оставить никого равнодушным. — Предотвращение преступления до его совершения — это не правосудие. И не свобода. — Люди — дикари. С начала времен мы пытаемся уничтожить друг друга. С этим ничего не поделать, остается только смириться. Это, — Пирс тычет пальцем в сторону геликарриеров, — не даст нам совершить непоправимое. Пирс уже видит будущее без флагов. И стремится к нему с настойчивостью, которую бы направить в другое русло, например, поиски лекарства от рака. — Нет. Нет, — я качаю головой. — Мы сами должны делать свой выбор. И нести ответственность за последствия своих решений. Вот что такое свобода. А то, что вы тут предлагаете, всего лишь страх. И ничего больше. — Что ж… дипломатия не помогла, — Наташа пожимает плечами и первой поднимается на борт квинджета. — Притащим пушки побольше и разнесем тут все? — Вообще-то ты должна была мне помочь как раз таки избежать подобного исхода. — Упс. Мы взлетаем, и мне остается только надеяться, что хоть зерно сомнения проникло в душу Ника Фьюри. Я вот знаете о чем думаю все время: когда я должен остановиться? Где то самое изменение, что позволит остановить Таноса, сохранив Наташе и Тони жизни? Увы, разговор с Ником Фьюри о проекте «Озарение» не станет этим изменением. Нам придется обрушить геликарриеры и столкнуться с последствиями этого.***
— Что Ник Фьюри говорит о Баки и крыльях Сэма? — Тони выкручивается из моего захвата и вскакивает на ноги. — Ничего. Общественность молчит, молчит и Ник Фьюри. Не к добру это. А ты что думаешь? — Я? — Старк делает подсечку. Неудачно. — Думаю, он полагает, это рычаг давления на тебя. — Да… и надо признаться, так и есть. Мы некоторое время молчим. Тони перекатывается и встает на ноги, пытается провести удар, но терпит неудачу. — Все хотят приказывать Капитану Америка. — Что? — Тони трясет головой, пропустив удар в челюсть. Защитное обмундирование гасит львиную часть моего удара, но все же пропущенный удар в челюсть — это все тот же удар в челюсть. — Все хотят приказывать Капитану Америка, говорю. Нат так сказала. — Полагаю, она права. — И какой в этом смысл? — Твоя сила не в регенерации или повышенной выносливости. Хотя это тоже… сила, с которой сложно спорить, — Старк покраснел от натуги в попытках спихнуть меня с себя. — Ладно-ладно. Слезай с меня. Сойдемся на ничьей? — В бою ты рассчитываешь на силу удара брони и подсказки Джарвиса. Но однажды ты окажешься без них и тогда… — Тогда соберу броню, — огрызается Тони, вставая с мата. — Я гоняю тебя до седьмого пота не потому, что не верю в твои способности. Все эти тренировки исключительно для того, чтобы ты сам знал, на что способно твое тело. — Вот в этом и есть твоя сила. — М? — Ты способен влиять на окружающих. Рядом с тобой хочется быть лучше. Или хуже. Хочется быть хоть каким-то. Как-то обозначить свое существование. Взять хотя бы меня. Ты заставляешь меня приходить сюда, хотя я знаю точно, что буду тут отмутузен по полной. Но не прийти я не могу. Вот что удивительно! — Можешь, конечно! Я не буду притаскивать тебя на тренировки силком. — Конечно, не будешь. Капитан Америка даже мысли не может вынести о насилии над свободой воли человека! Но ты будешь неодобрительно на меня смотреть. — Не буду. — Ладно, не будешь. Но ты будешь неодобрительно думать обо мне, а я буду постоянно думать о том, что ты неодобрительно думаешь обо мне! И мне будет хреново! — Тони. Старк замолкает ненадолго и перескакивает на другое. — Хочется думать, что если я не сдох от удара Капитана Америка, то меня уже ничто не возьмет. — А уж я-то как на это надеюсь. Пошли, сделаешь мне коктейль. — Почему это били меня, и коктейль готовлю я же?! — У тебя вкуснее выходит. Тренировки с Тони самые выматывающие. Мне нужно многому научить его и не покалечить при этом, но и жалеть тоже нельзя: противники, с которыми мы будем вынуждены столкнуться никогда не будут делать ему поблажек. Однако необходимо помнить о его реакторе и не самом здоровом образе жизни, наложившем на его здоровье отпечаток. — Так нечестно! — продолжает ворчать Старк по пути на кухню. — Я легче тебя раза в два! — Наташа легче в три, а умудряется отделать меня как минимум раз в неделю. — Ты делаешь ей поблажки как женщине. — Нет. Женщины в этой стране так долго бились за равноправие, что нет, я не могу себе позволить оскорбить всякими поблажками Ташу. Тони смотрит на меня нечитаемым взглядом и фыркает, я улыбаюсь в ответ. Юмор никогда не был моей сильной стороной. Тренировки со Старком — это не тренировки с Сэмом и Роуди, у которых прекрасная боевая подготовка и дисциплина. И не тренировки с Клинтом и Ташей, когда единственная проблема — это угадать предмет, с которым они в следующее мгновение будут нападать. Абсолютный рекордсмен — алюминиевая кружка, неведомо как оказавшаяся под рукой Бартона. Он выбил мне ей зуб. Зуб, кстати, срегенерировал и вырос снова за четыре дня, но мучений доставил прилично. Прямо как у акул. Вот бы и незапятнанную совесть можно было также отрастить. Я не смог тогда, не смог и сейчас отказать Джиму Морите в просьбе. Тем более что просьба пустяковая! Конечно, приятного в ней мало, но мне в жизни приходилось делать более неприятные вещи, чем съемки в воспитательных роликах для школьников. Джим позвонил лично и попросил от имени своего внука, директора Мидтаунской средней школы, чтобы я снялся в паре просветительских роликов. Много времени не займет, особых усилий не потребует, почему бы и нет? Возможно, когда-нибудь эти ролики чему-то научат Питера и помогут ему обрести твердь под ногами в нестабильном мире. Разумеется, Таша каким-то образом узнала о съемках. Старк и Ко потешались надо мной несколько дней, и даже угроза мирового господства Гидры не охладила их пыл. Однако в день съемок, когда мы уже сняли ролик о важности образования, поднялась какая-то невообразимая катавасия за стенами и внутри школы. Топот множества ног и крики: восторженные детские и возмущенные взрослые. Я смотрю в окно и могу только поспешить на выход вместе со всеми. На лужайку перед школой приземлились Воитель и Железный Человек. Со стороны парковки идут Наташа, Клинт и Брюс. Глядя на прибывших Мстителей, я думаю о том, что мне нужно что-то скорее предпринять, чтобы Сэм и Баки могли покидать Башню без риска для себя и окружающих. — Ты сорвал уроки на весь остаток дня, Старк. — А ты нет? Черт! Я и забыл, что стою тут в полном обмундировании! — Но когда я входил в здание, я не устраивал из этого помпезного появления. И что это было?! — Супергеройское приземление, брат. Когда-нибудь научу, — Тони говорит, не отвлекаясь от раздачи автографов, и обнимается со всеми желающими сфотографироваться. К моему изумлению, к Мстителям подходят даже учителя. И отнюдь не за тем, чтобы отчитать за сорванные занятия. И да, мы каким-то образом все же умудрились отснять оставшиеся ролики, среди тем которых были личная гигиена, семейные ценности, здоровый образ жизни, контрацепция, занятия спортом, важность дружбы. Ролик о том, как стоит вести себя на первом свидании, мы не довели до конца, потому что Джарвис сообщил нам, что геликарриеры «Озарения» поднялись в воздух. — И да ладно! Будто они уже не в курсе! И зачем вообще поведение на первом свидании включили в список образовательных роликов?! — Воитель закрывает шлем и готовится к взлету. — Вдова, Соколиный глаз, за вами прислать квинджет? — Машину бы отогнать… — Джарвис позаботится. Барнс подготовил квинджет к взлету. Сокол уже в пути к геликарриерам. — Ладно, — Наташа кивает. — Давай, — Тони протягивает руку. — Я поставил специальный купол, рассчитанный на торможение с грузом. Я смотрю на бегущих в сторону машины Мстителей и киваю Тони. — Ладно, попробуем. Вот чем плохо полагаться на знание будущего. Я знал, что «Озарение» существует, как и знал о том, какой кошмар начнется с их запуском, но я не думал, что в этой реальности геликарриеры в этом году уже будут на таком этапе готовности! Мне казалось, минимум пара месяцев для убеждения Фьюри у нас есть. Я вытащил Баки, не допустил покушения и мнимой гибели Ника, но это только ускорило ход событий. Блеск! Просто блеск. Полет прошел гладко, чего не скажешь о бое. Вернее, даже не было никого боя. Геликарриеры уже были в воздухе, залп лишь вопрос времени, когда они наберут заданную высоту. На наше счастье, МАРКи летают значительно быстрее неповоротливых геликарриеров. — С грузом ты теряешь значительную часть скорости, — я не могу не кричать, хотя прекрасно знаю, что связь между Мстителями всегда прекрасно налажена. Ну практически всегда. Сейчас так уж точно. — Незначительно, всего-то… — Отпускай. — ЧТО?! — Отпускай, говорю. Я же вроде как летать могу. Вот и проверим. — Ничего мы проверять не будем, и вообще… Наши препирательства остановил плотный артиллерийский огонь. Пусть геликарриеры еще не поднялись на нужную высоту, это не значит, что на нужную высоту не поднялись вертолеты и самолеты, прикрывающие его. — Убери ремни! — Хрен тебе! — Меня сейчас стошнит! — в этой болтанке, пока мы уворачиваемся от снарядов противника, это было бы неудивительно. Угроза не возымела действия. — Эти снаряды, пущенные в нас, куда-то же приземляются! А внизу гражданское население! — Ладно. Ладно. Только ты… Черт! — Старк убирает крепления, но еще какое-то время продолжает удерживать меня рукой. — Все хорошо. Я справлюсь. Брюс утверждал, что источник моих способностей находится внутри меня. Если это так, то я ведь могу заставить себя полететь? Как заставляю себя мириться с болью во время регенерации костей и внутренних органов. Всего-то нужно что заставить себя. Подумаешь! Плевое же дело. — Если что, я тебя поймаю. Правда поймаю! — слышал ли я хоть раз столько паники в голосе Старка? — Конечно, поймаешь, — я отпускаю его руку и валюсь вперед спиной, все больше набирая скорость. Затяжное падение все никак не прекращается, сначала я расслабляюсь и просто мысленно повторяю про себя, что могу летать, затем пробую болтать руками и ногами, в конце концов Тони решает вмешаться. — Ладно, Кэп. Ты приложил все усилия, все это поняли, давай закругляться. Постарайся зафиксироваться в одной позе, я тебя подхвачу. Железный Человек летит в мою сторону, я стараюсь держать свои руки вытянутыми по швам, а ноги плотно прижатыми друг к другу, но тут в меня врезается снаряд. И в целом, наверное, не было бы в этом ничего особенного, если бы не тот факт, что я схватил снаряд, и металл под моим пальцами смялся, не просто прогнулся, как бывало раньше, а смялся словно бумага. Снаряд не взорвался, он комком отлетел на приличное расстояние и упал в Потомак. — Кэп полетел, — сообщает Тони, пристраиваясь слева от меня. Что ж, если для того чтоб полететь, мне нужно будет каждый раз нарываться на снаряд, то я бы предпочел передвижения по старинке. — Отлично, потому что геликарриеры уже почти на заданной высоте, а мы все еще не разобрались с их прикрытием. — Джарвис, пусть национальная гвардия и SWAT не поднимают в воздух свои вертушки. — Принято, капитан. — Нужно не дать им зависнуть над городом. — Мы... работаем... над этим, — прерывающимся голосом отчитывается Сэм. Полет похож на затяжной прыжок, и основная проблема — это не потерять направление. Мне некогда думать о том, почему снаряды в моих руках не взрываются, почему работающий вертолетный винт даже не причинил боли, не то что не разрубил мне конечности, почему металл так легко мнется, а локальная гроза бушует, сконцентрировавшись строго над островом Теодора Рузвельта. Единственное, о чем я в состоянии сейчас думать, как бы мне не навредить своим и гражданским. Битвы никогда не приносили мне удовольствия. Победы — да, вселяли чувство удовлетворения, чувство выполненного долга, но сами битвы никогда даже на толику не были для меня радостным или вообще хоть в какой-то степени приятным времяпровождением. Сейчас же мне хочется кричать от восторга. Кончики пальцев покалывает, и мои руки светятся, думаю, я и сам свечусь тоже. Полной грудью вдыхаю насыщенный влажный грозовой воздух и едва сдерживаюсь, чтобы не начать смеяться в голос. — Думаю, я смогу остановить программу, если попаду на борт хотя бы одного... Какого черта?! — Старк замирает в полете, глядя на то, как кренится один геликарриер, потом второй, и так все они начинают стремительно терять высоту. — Никого нет на борту из наших? — мне нужно удостовериться в этом, прежде чем обрушить геликарриеры на дно Потомака. — Нет, — сообщает Наташа. — Вот и отлично. — Что ты с ними сделал? — Полагаю, отключил. — Просто... отключил?! Отсюда?! — Тони подлетает ко мне и зависает передо мной. Я не хочу ему говорить, что вижу швы сваренного металла и крепежи, и что могу их ослабить, как-то воздействовать на них, заставляя металл распадаться. Проще сказать, что каким-то образом я отключил геликарриеры. Они разваливаются на части и падают вниз прямёхонько в реку. Те, что норовят сбиться и упасть на сушу в зоне нахождения гражданского населения, я заставляю сменить курс и упасть в воду. — Что ж... С Новым Годом, — сообщает Бартон. — Мы славно потрудились, можно и домой. — Зря только летел, — ворчит Сэм. — С Новым Годом, кэп, — Тони кивает себе за спину. — Сам долетишь или подбросить? — Мне нужно вниз узнать положение дел. Пока мы переговаривались, внутренняя связь наполнена восторженным гулом. Уже на земле я спрашиваю, кто координатор, и мне приходится повторить вопрос еще дважды, прежде чем полицейские и зеваки отходят от шока (ну еще бы, летающий Капитан Америка!) и ответственный за отцепление территории предстает передо мной.***
Первый день нового года начинается не очень приятно. Перед моими глазами заголовок статьи на новостном портале города, и он не вселяет в меня никакой радости. Я жую завтрак, выпиваю сок, убираю посуду со стола и никак не могу оторваться от этих больших печатных букв, складывающихся в слова... — «Бог существует, и он американец», — читает Клинт заголовок, который не дает мне покоя, и садится прямо на стол. — А кадр-то зачетный. — Капитан Америка летает и светится. Тут как ни сфотографируй, все равно получится круто! — Сэм входит на кухню, вытирая полотенцем голову. — Людям нужно во что-то верить, так почему бы не в Капитана Америка? — Наташа неодобрительно смотрит на развернутый голоэкран со статьей и принимается листать остальные новости. Мы не потеряли ни одного полицейского, гражданского или военного при обрушении геликарриеров. Ни одного. Ноль потерь. И только я подумал, что нащупал ту самую точку переломного момента и можно было бы даже вернуться назад, доверив этот мир их Мстителям, если бы не... ЩИТ агонизирует, разваливаясь, правительство лихорадит, что ни день так громкие аресты, Гидра расползается по норам, Тони не вылезает из судов, только здания, в которых они проходят, меняются. Мне нужно вытащить из-под удара работников ЩИТа, которые не замешаны в грязи с Гидрой, как-то устроить их, помочь Нику Фьюри не сойти с ума и направить остатки его организации по иным рельсам, дать выстоять и не дать политике и лихорадке на бирже погубить в целом неплохую идею. Если бы не Наташа, мы бы с Ником никогда не договорились. Если бы не Наташа, мы бы никогда не смогли создать рабочую модель из Мстителей и ЩИТа. И нужно признать в реальности, откуда я прибыл (для удобства обозначим так), события развала ЩИТа прошли гораздо менее болезненно для мира и для Мстителей. — Я больше так не могу. Хватит прятаться, — Баки встречает меня будучи крайне на взводе. Не то чтобы меня беспокоит возможное появление Зимнего Солдата, я уж постарался, чтобы все упоминания кода, его копии и все, имеющее отношение к программе Зимних Солдат, сгорело в буквальном смысле, но меня крайне беспокоит нервозность самого Баки. — О чем ты? Сегодня был долгий и сложный день, как, собственно, и все дни после падения геликарриеров. К тому же я всегда ненавидел общение с прессой, а сегодня мне пришлось выдержать многочасовые съемки интервью. Не знаю как, но Пеппер умудряется не допустить никаких прямых эфиров со мной. — Не могу больше смотреть на то, как ты... как ты вынужден выкручиваться и врать, лишь бы прикрыть мой зад! — Я никогда не умел врать, ты-то знаешь это лучше всех. Но вот недоговаривать, — я подхожу к Баки поближе. — Но вот недоговаривать я мастер. — И все же это неправильно. Я мало что помню, но то, что помню о себе... Твой друг Баки Барнс никогда бы не стал трусливо прятаться за кем-то. Профессор Халк продемонстрировал мне одну очень простую истину: когда ты никак не можешь помочь, то лучше промолчи и просто обними. Не нужно пытаться подобрать слова, рассказывать о том, как плохо тебе или как бы ты поступил в такой ситуации. Если ты ничем существенным не можешь помочь, то обними. Не сотрясай воздух, не болтай. Людям не нужны слова, людям нужны другие люди. Думаю, мне стоит практиковать метод объятий и начать с Баки прямо сейчас. Барнс вздрагивает всем телом, когда я его обнимаю. — Мой друг Баки Барнс никогда не был трусом и сейчас не трус. Я чувствую на себе хватку суперсолдата, который цепляется так, словно от этого зависит его жизнь. Баки тяжело дышит, будто борется с собой. Я обнимаю его крепче. — Но ситуация теперь складывается так, что лучше отсидеться. Когда страсти за закрытыми дверями и в кулуарах власти чуть поулягутся и начнутся громкие публичные слушания, там ты и выступишь. Как жертва бесчеловечных экспериментов, как еще одно доказательство того, что Гидру нужно искоренить без остатка. К тому же... к тому же нужно будет перед этим переговорить с Тони насчет... того самого. Кто-то все равно раскопает. Пусть мы все уничтожили, но опыт подсказывает, что в самый неподходящий момент дерьмо всплывает. И пусть лучше Тони все узнает от нас, чем на каком-то слушании под прицелом камер и чужими взглядами. — Мне не нравится то, что творится сейчас. — Никому не нравится. Но через это необходимо пройти. Баки значительно более расслаблен, чем в начале нашего разговора, но он все еще далек от спокойствия. Впрочем, это даже хорошо: его эмоции словно пробуждаются от спячки. Позавчера за ужином он впервые рассмеялся. И кто бы мог подумать, но засмеялся он над шуткой Брюса. Не то чтобы у Брюса все так плохо с шутками, но он так редко шутит, что это всегда вызывает недоумения больше, чем веселья. А пять дней назад Баки по-настоящему сильно разозлился, когда обнаружил, что дальность выстрела без потери меткости у Клинта выше, чем у него. Барнс отпускает меня первым. Я же думаю над тем, что, оказывается, так давно никого не обнимал! Я в принципе, если так подумать, редко кого касаюсь. Телесный контакт у меня происходит считай только во время рукопашных. Может, в этом дело? Нужно меньше болтать и больше обниматься. Мне сложно представить, как я обнимаю Клинта или кого-то еще, чтобы утешить или поддержать, но если это поможет команде, то я должен постараться. Баки вон помогло ведь. Он дышит ровнее, находит в себе силы улыбнуться и пожелать доброй ночи. — Капитан Роджерс, мистер Старк просит вас спуститься в мастерскую, — Джарвис отвлекает меня от мыслей о Баки. — Да, передай, что я сейчас спущусь. Не только я один не успел еще переодеться, Тони сидит в центре мастерской прямо на полу в костюме-тройке. — Привет. — Привет, Кэп, — он кивает в знак приветствия, и я сажусь рядом тоже на пол. Старк молчит, а я размышляю над тем, зачем он вызвал меня именно в мастерскую. Возможно, потому что он нервничает, а здесь чувствует себя в безопасности и более уверенно? — Я думаю, тебе следует некоторое время... некоторое время отсидеться, — наконец произносит Тони. — В смысле? — Посиди в башне, проведи время с Баки, не знаю... короче! Я имею в виду: не отсвечивай пока. — Это еще почему? Мне казалось, Мстители сейчас как никогда популярны и нам следует заручиться этой поддержкой, чтобы... — Ты Капитан Америка. Америка, дружок, не Капитан Земля. Или там Капитан Дружба Народов. — Это не имеет значения! — я глубоко оскорблен. — Будь я Капитан Америка, Франция или Мозамбик, это не имеет значения! Мы защищаем Землю, всю Землю, и мне не важно, на каком языке гимн какой страны поют те, кого мы защищаем! Да пусть вообще никакой гимн не поют, если им угрожает опасность или они пострадали... — А если завтра война? И не с Гидрой. А, скажем, Польша с Сербией сцепится, за кого будешь ты? Или Штаты нападут на Канаду, не то чтобы нам было что делить, но все же. За кого будешь ты? За кого поведешь нас, Мстителей? — Гидра — вот наш враг. Общий враг. Мир сражался против нее. И сражается по сей день. Семьдесят лет назад мы не делились на французов, англичан, поляков, русских, американцев и бог знает кого еще, когда шли бить врага. Общего врага — Гидру. Почему сегодня это стало такой проблемой?! — Потому что ты летаешь! Потому что ты силен настолько, что в одиночку раскатал эту самую Гидру! — Тони срывается на крик. Потому что я начал кричать первым. Нужно успокоиться, иначе мы не договоримся, а только поругаемся. Мой друг почему-то просит меня поступить иначе, чем я привык поступать, и мне нужно хотя бы выслушать его. Если бы я своими глазами не видел смерть Тони, я бы никогда не смог заставить себя заткнуться. — Прости. Я не хотел... Хм... Я удивлен твоей просьбой и надо признать... зол на твои слова. Но я тебя слушаю. И правда хочу услышать. Объясни мне. — Так я и объясняю! Объясняю, что ты невероятно силен и это видели все стараниями СМИ. Весь мир видел, что Капитан Америка, я подчеркиваю — Америка, это оружие совершеннее и сильнее любого из ныне существующих. ООН как растревоженный улей, и я... я не уверен, что мне удалось их успокоить. У меня у самого не самая безупречная репутация, и пришлось даже привлечь Роуди. Теперь я понимаю, почему Тони так настаивал на том, что ни мне, ни Наташе не стоит соваться в судебные заседания и заседания ООН. В глазах этих людей мы сверхопасные субъекты, которые по сути бесконтрольны. — Люди напуганы. Да, на улицах восторженно вопят о Мстителях, но это здесь, а что там... за океаном? Или даже в тех же Штатах, но где-нибудь в Миссури? На Аляске? СМИ на нашей стороне, но это только пока. Сильные мира сего полны скепсиса и они... они смогут повернуть жернова иначе, и тогда из героев мы превратимся в угрозу. — Разве народ не за нас? — О, нельзя полагаться на толпу! — Тони раздраженно отмахивается. — Ей бы только хлеба и зрелищ. — Не говори так. Мы существуем как Мстители с единственной целью — защищать людей. И неважно, какого они пола, возраста, вероисповедания, какого цвета их кожа и социальное положение. — Да, да, это все, конечно, так. Но завтра они выйдут с вилами на нас же, потому что люди так устроены: они боятся неизвестного. И как бы нам не стать этим самым неизвестным. — Это не произойдет, Тони. У всего мира враг — Гидра. Разве мало у нас доказательств их преступлений? — О том и речь. Аресты идут каждый день, если не каждый час. И среди всей этой толпы много известных людей. Известных миру. Нет ничего лучше, чем обличение старых кумиров. Люди смакуют это, и я... Старк долго молчит прежде чем продолжить. — Я беспокоюсь о тебе, Кэп. Правда. И потому прошу не отсвечивать лишний раз. — Мне казалось, все эти интервью служат именно для приятного реноме команды. Если я скроюсь и начну отмалчиваться, это будет выглядеть так, словно мне есть что скрывать. Что я неблагонадежен. — Я предпочту неблагонадежного, но живого Капитана Америка. Живого Стива Роджерса. — Нет, — мне стоит большого труда не отвести взгляд от Тони. — Я не могу так. Прячась, мы никого не спасем. Мы Мстители, мы больше, чем кучка линчевателей. — В мире не все черное и белое, Кэп. — Может, все проблемы в том, что все упорно отрицают это? Может, все так и есть? Только черное и белое? — Ох, Кэп... Ну и упертый же ты! — Тони, я... — что же мне сказать? Скажи правду и сверни разговор. От ругани никому легче не будет. — Я устал. Мы оба устали. Говорить дальше — только разругаемся больше. Пошли спать? — Мне нужно еще бумаги просмотреть, — Тони встает с пола и отряхивает брюки. — И все же попытайся найти время для сна. И поешь чего-нибудь горячего. Тони кивает и уже идет к столу, когда я ловлю его за локоть и привлекаю к себе, чтобы обнять. Старк глубоко вдыхает и замирает не дыша в моих объятиях. Потрясенно замирает, надо сказать. — Доброй ночи, Тони. Спасибо, что стараешься ради нас всех, — я похлопываю Тони по спине и отстраняюсь. — И тебе доброй ночи. То, что Тони остается удивленным, а не раздраженным и злым после нашего разговора, меня немного утешает. И если мы сами порождаем своих демонов, это ведь значит, что в наших же силах усмирить их?