«В конце концов, Мстители — это об отношениях Тони и Кэпа». Джонатан Хикман в беседе с ведущими «11 O'Clock Comics», эпизод 354 от 5 февраля 2015 г. Джонатан Хикман (вдруг кто не знал) — автор многих комиксов по Мстителям, в том числе линейки «Бесконечность».
Когда я открываю глаза, встречаюсь с дрожащими озерцами слез в глазах напротив. Слышу всхлип и чувствую, как в меня вцепляются тонкие, но чертовски сильные пальчики. — Слава богу! Вы очнулись! Слава богу, — слова становятся неразборчивыми, потому что мой посетитель утыкается в скомканное на моей груди одеяло и трясется в рыданиях. — Питер, ты чего? Ну хватит. Вам давно пора уже привыкнуть к моим смертям. Это ж мое излюбленное времяпровождение — почти умирать. Сколько раз уже было, а? — ладно, это звучит плохо. Но я не умею утешать детей! — Хэй, ну хватит. Посмотри на меня. Все обошлось. Обошлось ведь? — Да, — гнусаво отвечает Паркер. Он рыдает так тяжко и надрывно, что мне становится не по себе. Бедняга стольких потерял, что, кажется, для него теперь это самый большой страх. Страх, что значимые взрослые будут уходить из его жизни. Покидать его. Оставлять. — Иди сюда. Черт, я все еще весь переломанный, но если ты немного приподнимешься, я смогу тебя обнять. Иди сюда, Питер. Я здесь. С тобой. — Мистер Беннер сказал, что вы оклемаетесь, но я все равно ужасно переживал. Харли пошел за сэндвичами. Хотите сэндвич? — Боюсь, мой организм какое-то время будет не в состоянии переварить ничего кроме протертых овощей и детского питания. Питер практически лежит на мне, он залез на больничную койку коленями и давит всем весом. Для только срастающихся костей это пытка, но чего не вытерпишь ради детей. — Кэп! — Харли бежит к нам от двери с явным намерением запрыгнуть на койку. — Стой! В смысле аккуратнее. Пит, Пит, дорогой, сдвинься немного. Вот так. Привет, Харли. Иди к нам, ложись слева. Мы вполне уместимся тут втроем. Да? Только не давите на меня. Кажется, мои почки регенерируют прямо в эту минуту. Боже, это что мочеприемник? Кошмар какой. Харли смеется, а Питер вытирает тыльной стороной ладони нос и тоже улыбается. — Вы живой. — Живой. Я живой. Черт возьми. Живой! Говард, храни господь его душу, свое дело знал. И что за дрянью меня накачал Эрскин, что ей все ни по чем? Дети затихли, и спустя мгновение я понимаю почему. Потому что теперь плачу я. Тони приходит последним, после всех желающих навестить Капитана Америка. Я уже в курсе того, как закончился бой, какие потери мы понесли, и что поиски остатков армии и Черного Ордена продолжаются. Ублюдки смыться уже не смогут — Кэрол и Роуди разобрали их корабли практически до атомов. Но они скрываются где-то тут рядом. И мы до них доберемся. Мы воздадим почести павшим, уберем территорию Базы, отстроим все заново. Но все это потом, прямо сейчас Тони переминается с ноги на ногу в дверях, затем подходит к моей койке, снимает солнечные очки и очень пристально изучает скромный букетик, стоящий в вазе на тумбочке у койки. — Тони? — А? — Скажи что-нибудь. — Ну… Сказать-то я много чего хотел, пока сюда добирался. Ну или когда ты отрубился у меня на руках. Или когда тебя тут по кусочкам собирали. Много чего хотел сказать, но сейчас как-то нет у меня слов. Правильных слов, — Тони обходит мою койку и садится на краешек, берет меня за руку и опять надолго замолкает. — Тони? — Ага, я тут. Ну… Я только могу сказать, что ты ни в чем передо мной не виноват. Полагаю, ты виноват перед Тони Старком из своего мира. Наверное, даже очень виноват. Но лично передо мной ты ни в чем не виноват. Мне не за что тебя прощать. Я не могу дать тебе искупление, Стив. Не могу вернуть мир в твою душу. И мне жаль. Жаль, что я не могу тебе помочь. Ты грустишь, даже когда улыбаешься. Даже когда смеешься. Мне бы хотелось убрать эту грусть из твоих глаз. Как-то так. Это крайне хреновый расклад: у тебя чувство вины, а у меня жалость. На этих чувствах далеко не уедешь. И особо ничего не построишь. Но знаешь что? Стив Роджерс, ты многое и многих потерял в своей жизни. Меня ты не потеряешь. Как эксперт в ожиданиях, могу с уверенностью сказать: ждать не стоит. — Свидание? — Ну… да. Давай. — Хорошо, но только когда я перестану мочиться в пакетики. Думаю, через пару дней заживет. — Чудесно. Звучит просто отлично. А то свидание с парнем, который писает в пакетик, это даже для меня перебор. Гораздо больше в этой жизни можно принять и пережить, когда есть тот, кто будет вот так держать тебя за руку, как Тони сейчас держит мою.***
Клинт начинает урок с демонстрации правильной стойки. — Он больше обычного и туже, чем те, что делает для меня Тони. Но думаю, мы справимся. Ладно, начнем. Попробуй встать так. Ага, правильно. Хорошо, молодец, — у Бартона явно педагогический талант. Сказалась ли служба в ЩИТе или все-таки в Мстителях? Хотя он, скорее всего, отточил навыки учителя на своих детях. — Отлично, просто отлично. Хват поправь, да, вот так, ладонь смести. Ага. Круто. За тетиву беремся тремя пальцами. Попробуй притянуть к уголку рта. Удобно? — Вполне. — Руку выше. Покажи мне, что могут эти бицепсы. А если оттянешь к подбородку? — Так лучше. Вроде. Мне кажется, так удобнее. — Хорошо, тогда зафиксируйся. Тор сказал, вы будете стрелять горящими стрелами. И расстояние будет большим. — И будет увеличиваться, лодки будут отплывать от берега. Наш урок стрельбы продолжается, а я вспоминаю о том, как Тор подошел ко мне на днях и пригласил участвовать в церемонии погребения павших асгардских воинов. — Мы почтем за честь, если ты проводишь их вместе с нами в последний путь. Новый Асгард закроется от всего мира на время прощальной церемонии. Я буду единственным неасгардцем, кого впустят на территорию. От этой мысли мне немного жутко, пробирают мурашки и слышатся крики юношей в золотых доспехах «Главнокомандующему слава!». Стрэндж позаботится о магическом прикрытии, а Наташа и Фил разберутся со всем остальным. Некоторых атрибутов на Земле, как оказалось, нет, так что при погребении будут использоваться подручные материалы, такие как китайские фонарики из распродажи в «Волмарте». Для изготовления лодок использовалась местная древесина. И вместо реки Гйоль придется довольствоваться рекой Дженеси. Локи и Тор готовятся к прощальному обряду, а мне нужно пройти ускоренный курс стрельбы из лука, чтобы отдать посмертные почести тем, кто сражался со мной на благо Земли. Я, оказывается, не знаю, учат ли офицеров бороться с эмоциональным выгоранием и необходимым навыкам, чтобы удержать себя в психологической стабильности, когда твои приказы приводят к смертям солдат. Есть ли такие дисциплины на офицерских курсах? И скольких я все-таки потерял в общей сложности за все годы, что ношу костюм Капитана Америка? Должен ли я помнить их всех, носить всегда с собой в душе? Почему потеря Наташи практически выжгла мне сердце, в то время как смерть сержанта Гонсалеса из Сорок седьмой, павшего при битве за Нью-Йорк, осталась навсегда в категории неизбежных потерь личного состава при вооруженном столкновении с противником? Это ведь человеческая жизнь! Тони записывает на свой счет всех, кто погиб от его оружия, при этом ведь не самостоятельно же оружие стреляет. Старк не имел вообще никакого отношения к погибшим, и на спусковой крючок или взрыватель нажал кто-то другой, однако он считает себя виновным в этих смертях. Люди, которых я потерял, пошли на смерть по моему приказу или стали жертвами последствий моих решений. То есть я играл ключевую роль в факте их гибели. Должны ли их образы преследовать меня во снах? Имею ли я право радоваться жизни при таком раскладе? Я беру лук, встаю в стойку, как учил Клинт, и натягиваю тетиву, готовясь пустить первую горящую стрелу. Локи перед началом церемонии между делом обронил, что позаботится о том, чтобы стрела в любом случае долетела. Так что мне не нужно переживать, что ветер собьет пламя, или я промахнусь. И все же нужно постараться провести все идеально. Лодка, в которую мне предстоит попасть, опускается в воду последней. В ней покоится тело самого молодого асгардского воина, павшего в битве с Таносом за свободу Земли. Как же страшно, наверное, его матери хоронить своего сына на чужбине. И как же сильно она, наверное, меня ненавидит. Я отпускаю стрелу в полет. Когда она попадает в лодку и специально обработанное дерево вспыхивает, Тор и Локи отпускают свои стрелы, следом множество горящих стрел устремляются во тьму, и лодки вспыхивают одна за другой. — Они найдут свой путь, — негромко произносит Хеймдаль. Локи с Тором берутся за руки, и плывущие по реке горящие лодки осыпаются снопами искр, взлетая вверх. За ними вслед неспешно поднимаются пущенные асгардцами китайские фонарики. Жизнь идет. После каждого вооруженного конфликта всегда думаешь, что больше не допустишь такого. Но проходит время и снова кто-то умирает. Людская память коротка. Мы похороним своих сыновей и дочерей, матерей и отцов, оплачем их, сохраним в сердцах память о них, но однажды снова вооружимся и пойдем в бой. Я хороню воинов Ваканды. Прошу Баст позаботиться о тех, кого я защитить не смог. Принимаю участие в обряде и под гудение песнопений, окруженный благовониями, думаю о том, что путь Капитана Америка проклят. Нужно будет подготовить необходимые документы, чтобы щит похоронили со мной. Чтобы я навсегда остался первым и единственным Капитаном Америка. Разве можно обречь кого-то нести это бремя? Какое счастье, что я выжил, и Баки не пришлось столкнуться с тем, что остается после битв. А остается смерть, кровь, грязь и опустошение. И извечный вопрос: что я мог сделать и не сделал, чтобы предотвратить случившееся? Я провожаю погибших, прибывших к нам на подмогу из других стран и континентов. Мои безвозвратные боевые потери. Они возвращаются домой в оцинкованных гробах, а все, что я могу, это сказать: «Мне жаль». Боевые самолеты летят вчетвером буквой «М», затем один из них резко взмывает вверх, покидая остальных, и в моем горле застревает всхлип, который я душу в себе. Еще один мой потерянный соотечественник упокоится в земле. — Залп! — громкие хлопки выстрелов. — Залп! — кажется у меня вот-вот сорвется голос, предательски задрожит. — Залп! На каждой из многочисленных церемоний я чувствую на себе взгляды вдов и детей, матерей и отцов тех, кто лежат в гробах с выемкой под «собачью бирку». На мне ни единой царапины. Все зажило. Я выгляжу так, словно провел кучу процедур в спа-салонах и как следует загримировался у ведущих мировых специалистов. Как же сильно эти люди, должно быть, меня ненавидят.***
Баки заносит руку, чтобы прикончить выродка, но я останавливаю его. — Нет, пусть кричит. Заставь его кричать. Выманим эту суку, — я бросаю на Баки взгляд, тот ухмыляется в ответ. Что ж, мир Мстителей — это не мир единорогов и радуги. Здесь кровь, боль, жестокость, постоянный нелегкий выбор и тематические вечера по пятницам. Корвус скалится. Он считает, что мы не заставим дитя Таноса, члена Черного Ордена кричать. Мы в его глазах черви. Но это он не знает страшных подробностей о суперсолдатах. И тайных умений приятных мужчин в деловых костюмах. — Я знаю, о чем ты думаешь, — Фил скидывает пиджак и закатывает рукава белоснежной рубашки. — Да вот только все думают, что болью ничего не добиться. Думают так ровно до тех пор, пока больно не станет. Баки, будь так любезен, подержи его вот тут. Ага. Отлично. Я отворачиваюсь и устремляю свой взгляд на периметр. Проксима Полночная прячется где-то тут неподалеку. Возможно, она уже сбежала, но сдается мне, нет, она все еще тут. — Тони, видишь, что-нибудь? — Не-а. Она умеет скрываться. Ни один сканер не может засечь. — Возможно, у нее есть оружие, бьющее в воздух. Мне не нравится, что ты так низко летаешь. — Я прикрою твою драгоценность, Кэп. — Сэм закладывает вираж и выпускает Рэдвинга. — Да по ходу она смылась, — Клинт шуршит в листве дерева надо мной. — Кстати, у Натаниэля день рождения в эту субботу. Приглашаю вас на праздник. Ничего особенного. Соберемся, сделаем барбекю, выпьем. — Починим твой сарай, — смеется Пьетро. — А вы как думали? Стал бы я вас иначе терпеть в своем доме! И тут кричит Корвус. — О, понеслась, — комментирует Бартон. — Фил за работой? — уточняет Наташа. Она расположилась отдельно от нас на случай прорыва. — Ага. Не отвлекайтесь. Смотреть в оба. Будь с нами Халк, мы бы не стали использовать такие методы. Халк ненавидит наши «расширенные методы» ведения боя. Да, Мститель, которого принято считать самым жестким и неконтролируемым, самый мягкосердечный из нас на деле. Соглашение запрещает пытки, разумеется. Но пункты, касающиеся этого, трактуются так, что мы не можем применять «расширенные методы» по отношению к людям, а Черный Орден не люди. За погибших асгардцев и землян они ответят сполна. Вопли Корвуса разносятся по всей округе. Уж я-то постараюсь, чтобы ветер разнес их как можно дальше. — Есть! — Сэм пикирует вниз, к нему тут же стрелой устремляется ало-золотая броня. Я перехватываю щит и отрубаю Корвусу голову. Баки стряхивает с рук кровь, Фил стаскивает перчатки и достает свой Глок. — Клинт? — Да, она на мушке. Сэм, заставь ее повернуть на девяносто градусов. Вот так. Отлично. Раздается свист летящей стрелы и хрип Проксимы. — Вот и все. — Ага. Так что там с праздником? — Баки вопросительно смотрит на Бартона, слезшего с дерева. — Ну да. Полетим в субботу с раннего утра. Проводим Стражей и сорвемся. Затаримся выпивкой и полетим. Я предполагаю, что Гамора все-таки мертва, но Квиллу я об этом, конечно, ничего не говорю. Стрэндж считает, что необязательно все должно было так сложиться. Надежда есть всегда. Небула настроена найти сестру, как и все Стражи. Так что мы помогаем им починить «Бенатар». Жаль, конечно, расставаться с друзьями, но их путь не заканчивается Землей. — А Лора разрешит выпивку на детский праздник? — Пьетро скептично вскидывает бровь. — Я уже все уладил насчет этого. Кстати, Тор говорил, что Локи научился варить из местных трав настойку. Очень рекомендовал. Говорит, не уступает асгардскому элю. — Звучит угрожающе, — Тони приземляется рядом. — Споим Капитана! — Тебе бы только меня споить, — притворно ворчу я, таща тело Корвуса к квинджету. Баки волочит труп Проксимы, держа под мышками. Закидывать на плечо он наотрез отказался, сказав, что от нее смердит. Зачистки продолжаются, но я уверен, к концу месяца мы управимся полностью.***
— Если у нас ничего не выйдет, ты вернешься к себе? — Тони перезаряжает пистолет и щурится, целясь. — Ух ты! В десятку! Ты меня обгоняешь! — я отпиваю пива из бутылки. — Опыта много. Я тестировал и тестирую просто хреналион оружия регулярно. Сноровка. Немного помолчав, отвечаю на ранее заданный вопрос Тони: — Я могу торчать здесь сколько угодно, а там пройдет только пять секунд. С ними все будет в порядке. Вернусь, когда придет время. — А когда оно придет? — Думаю, я пойму, — я допиваю пиво и бросаю бутылку в стоящую рядом урну. — Пока у нас по части свиданий неплохо получается. Разве нет? — Учитывая, что ты привез меня в тир и купил пива. Лучшее свидание в моей жизни. — Я привез тебя на мотоцикле и даже разрешил не надевать шлем. Тони смеется и пожимает плечами. — Что? Тебе бы хотелось ресторанов, омаров, шампанского и меня в смокинге? — Н-нет, — Тони задумчиво постукивает пальцем по губам. — Я бы предпочел тебя в парадной форме. — Ресторан и парадная форма, понял, принял. — Не люблю рестораны. Ты в форме, домашняя выпечка и какая-нибудь крыша. — Вино и свечи? — Обязательно. — Я готовлю изумительные маффины. — Я люблю с черникой. — Хорошо. Это все похоже на иллюзию. Не могу сказать, что у нас как-то сильно изменились отношения от того, что мы стали встречаться. Я не планирую поцеловать Тони, проводив его до комнаты сегодня вечером. Я вообще не хочу его целовать. Не хочу его трогать, обнимать или заняться сексом. Но я хочу приготовить ему маффины с черникой, разузнать, какое вино он любит, притащить свечи на крышу, вырядиться в парадную форму, просто чтобы порадовать Тони. — Вообще-то я переживал, что наши отношения скажутся на команде, но они будто только этого и ждали. — Нас окружают психи. Не ищи логику в их действиях, — Тони откладывает пистолет и подходит ко мне. — И мы встречаемся только неделю. И всю эту неделю мы провели на зачистках и похоронах. Согласись, крайне не подходящие места для проявления романтических чувств. Наши потери не идут ни в какое сравнение с потерями противника, но каждый воин, которого я потерял в битве с Таносом и его армией, унес с собой в могилу частичку моей души. И теперь я весь измочаленный, изрешеченный, исходящий кровью и болью. Но рядом со мной Тони, который отставляет пиво и обнимает меня, вынуждая прижаться к себе. Он вкусно пахнет. Его бородка немного колется. Он теплый. И я совершенно точно рад происходящему между нами. Что бы это ни было.