ХОББИтТУР

      — Да-а, Макс, уже встаю. — заверила я ворчливый голос в своей готовности подниматься и идти на работу, сама же продолжила давить лицом подушку. Но едва я ухватила Морфея за мантию, как меня одернули, вернув к суровой действительности, только вместо высокой ноты из «Круга жизни», почему-то была рука, трясущая за плечо.       Сев вертикально, попыталась разлепить глаза, попутно соображая, откуда у этого восьмибитного гада появились такие крепкие руки и можно ли его лишить их. И только когда мне под нос сунули чашку с варевом, до меня наконец-то дошло, где именно я нахожусь.       — Пей. — Повелел разбудивший меня голос, и я ни сказав не слова против, смиренно выполнила приказ.       Сейчас было жутко стыдно за свое неадекватное поведение. Нет, не за то, что подшутила над Лидом, а за то, что подняла остальных, закатив потом прилюдно истерику. Рука сама приземлилась на лицо, едва я припомнила «вчерашние» события, за одно с фейспалмом выдала в свой адрес добрую порцию нелестных эпитетов. Даже находясь под градусом я себя так никогда не вела.       — Прости, я едва не забыл что женщинам приходится сложнее в походах. — заговорил гном спокойным и даже участливым тоном. — Отвар должен помочь справиться с Алыми Птицами.       Неожиданные слова Торина заставили устыдиться еще больше и краснеть не только его, но и меня саму. Лид оказался мужиком не только стойким, но и эрудированным в женском вопросе, быстро списав мое нерациональное поведение на особенность женского поведения, кои обычно наступают вместе с месячными. Возможно, воспитание сестры дало ему немало опыта по ходе ее взросления.       Отложив эти нелепые вопросы в долгий ящик, я, понурив голову, выдавила из себя извинения за концерт одной знакомой истерички.       — И… и ты меня прости.       — Мы не властны над волей природы, и не можем изменить или повернуть вспять ее силы. Нам остается просто пережить выпавшие тяготы. — Мудро изрек король, а потом весь пафос с него выветрился, оставляя только ехидного братца. — Ты, конечно, девушка сама себе на уме, но хорошо, что некоторая доля благоразумия в тебе все же присутствует.       Мой стыд выветрился вместе с пафосом Торина, а вопрос вырвался быстрее, чем включилась моя соображалка.       — То есть?       — Ты взрослая девушка, выходит сама должна понимать. — Ухмыльнулся он. — От поцелуев дети не появляются, ни у гномов, ни у хоббитов, я полагаю.       — Только у богов такое может произойти. — смутилась я. — В некоторых случаях даже партнеры не нужны. Размножаются методом почкования.       — Шутишь?       — Легенды так сообщают. Кстати, некоторые люди считают, что гномы рождаются из камня. Либо как птицы, из яйца, либо вырубленная статуя оживает.       — Глупости какие, — засмеялся братишка. — Может и отцов наших создал Махал, но дальше жизнь дарят только женщины.       — Ну, это они сочиняют по незнанию, видя в основном только мужей подгорного народа.       — Отложим эти беседы на потом. Верхом ехать сможешь?       — Да, — я кивнула, — умыться только дайте.       — Хорошо. Вот твоя обновка, — его рука легла на не замеченную мной стопку. — Тебе помочь одеться или опять сама?       — С принципом я знакома, но от твоей помощи не откажусь. — заключила я, когда в моих руках развернулся безразмерный гибрид кожаной куртки со стеганкой. Одевается вроде просто, как рубаха, но смущало наличие висящих в разных местах шнурков с ремешками, и что с ними нужно делать, я себе не представляла. Одно порадовало, что ребята оказались правильные и не изготовили мне лифа-броню, от этого ужаса я бы отказалась сразу, как только разглядела.       — Тогда поднимайся и надевай жилет поверх своей одежды. — Начал Лид давать указания, а когда я залезла в кожаное изделие, стал показывать, зачем тут нужны были эти шнурки и ремешки. — Смотри, стягиваешь здесь и крепишь сюда.       Старательно запоминая объяснения Торина что и куда крепить, поняла, что и с кожей гномы могут сотворить интересные вещи. Повторялась история с перчатками, которые кстати были в комплекте к этому дуплету. Поначалу бесформенная вещь по ходу хитрых утяжек приобрела пристойный вид и теперь сидела довольно плотно, однако не мешала движением. Длинные, почти до колена, полы скрывали бедра (и главное, мою приключескую задницу), парочка разрезов давала волю движениям ног, руки также были прикрыты обычной длины рукавами, а высокий воротник прикрывал шею.       С экипировкой сего творенья, включая к ним перчатки, сапоги-гамаши и пояс, моя защита подросла сразу аж на три десятка. Не так много, чтобы бросаться грудью на амбразуры, но ощущение «неприкрытости» меня, наконец-то, покинуло.       Торин, дав еще один проверочный круг, заодно оглядев меня своим фирменным взглядом, как тогда, когда мы встретились впервые у меня в норке, и довольно крякнув, выдал свое мнение:       — Ты похожа на юного гнома лет тридцати.       — Мне пятьдесят один, — задрав нос, гордо пояснила я.       На наш смех явились племянники, молча они стояли недолго.       — Так у нас не тетушка… — начал Фили.       — А братец! — закончил Кили.       — Угу, — дополнила я вытирая слезы, — младший.       — И ему пятьдесят один! — Повторил мою интонацию Торин, через удар сердца мы на весь дом гоготали в четыре горла, привлеченный этим диким ржачем отряд стал медленно собираться в проходе, выискивая причину столь радостного настроения. Отсмеявшись, братишка добавил уже без улыбки. — Я был в твоем возрасте, когда мы шли на Азанулбизар, времена были тяжкие, мы только потеряли свой дом, но даже тогда женщины не шли на войну. — Руки гнома легли мне на плечи, а его лицо выражало озабоченось. — Бэль, постарайся не лезть на рожон. Ты ведь теперь не чужая для нас и мы, все мы беспокоимся за тебя.       — Я постараюсь, — ответила я, и улыбнувшись, гном сгреб меня в свои железные объятия, а не успела я и вдохнуть нормально, как к нам присоединились племянники, выбивая остатки воздуха из легких, на которых я едва просипела, моля о помощи.       — Помогите! Душат!       — Дядя, — отстранился Фили, — так нам можно?       — Я тут причем? Бэль сама должна вам разрешить.       — Разрешить что? — вопросила я, едва мне дали вдохнуть гномы.       — Поухаживать за твоими волосами. — с надеждой в глазах ответил Кили.       — Фетишисты. — Заключила я, отпрыгнув, и демонстративно убрала свои космы чудом уцелевшим после всех приключений платком, превратив его в бандану. — Пока вы мне толком не объясните всю подоплеку, связанную с волосами, я никого из вас близко к своей голове не подпущу!       Мальчики как-то сразу погрустнели, а вперед выступил Балин, казавшийся на фоне этих трех шалопаев гораздо старше и мудрее.       — И правда, девочке давно нужно узнать значение плетений.       — О, искуситель моего разума! — прильнула я к седовласому гному, приведя в ступор не только его, но и окружающих. — Может ты поведаешь мне не только эти знания, но и ответишь на многочисленные вопросы, скопившиеся за время пути?       — Как я могу тебе отказать? — приободрился Балин. — Если дорога будет спокойна, и у нас будет время, я постараюсь ответить на твои вопросы. — Заверил он меня, улыбнувшись в густую бороду.       Идиллию общения с Сантой нарушил тактичный кашель Торина, обращая на себя все наше внимание.       — Если ты готова, мы можем отправляться.       — В принципе, да, — согласно кивнув, пробежалась по инвентарю, попутно освобождая его от некоторых вещей. — Оружие у меня собой, осталось забрать у Оина свою аптечку, стрелы, — повернулась я к Кили. Хлопнув себя по лбу, младший быстро скрылся с глаз, а я, поместив ледоруб в петлицу, занялась креплением к поясу меча. — И, наконец-то, умыться.       — Хорошо, — одобрил Лид и обратился к Фили. — Седлайте животных.       Пока я занималась своим оружием, народ быстро разделился по делам, рядом остался только ожидающий меня Торин. Кожаный колчан с дюжиной стрел, принесенный Кили, закинула на освобожденное место в инвентарь. Также он не забыл и о моей просьбе, раздобыл материал для арфы.       — Торин. Почему ты так поступил? Согласился на такое странное родство.       — А что тут странного? Даже Лесной Мудрец подтвердил, что ты нам не чужая по крови.       — Да я не об этом. О том, что я теперь прихожусь тебе младшей сестрой.       — Твой клановый герб на серьге истерся, — говорил он, вертя в пальцах одну из бусин, которой была закреплена витиеватая коса, — а без покровителя любую женщину ждет тяжелая судьба. По началу, я хотел вписать тебя в второстепенную колено Борина, предка Балина и Двалина, а также Глоина и Оина, но ты выбрала иной герб.       — Так я просто шутила, пыталась этим развеять твою хмурость.       — Шутка, — хмыкнул Торин и, подойдя вплотную, он, наклонив голову, легонько соприкоснулся своим лбом с моим. Гном был абсолютно серьезен. — С этим не шутят, сестрица. — Под его пристальным я стушевалась и не нашлась что ответить. — Тебе многое прощается из-за твоего юного возраста, а еще больше по незнанию, но это время быстро закончится, и я надеюсь, что ты будешь вести благоразумно, не позорить ни себя, ни свой клан.       Я молчала, переваривая услышанное.       Да, тут под словом «клан», Лид подразумевает совсем не то, к чему я привыкла. Там, в многочисленных MMJ играх, под этим словом чаще всего скрывается тоже понятие, что и под словом — гильдия, то есть, объединение абсолютно разных людей с одними целями и под одним тегом (гербом). Ни о каких родственных связей между ними не подразумевается. Иногда внутри появляются парочки, но это исключение из правил, чем необходимость породниться.       Многие, носящие клановый герб, не видят за ним ответственности и могут с легкостью перескакивать из одной гильдии в другую, меняя их, как перчатки, причем, по разным причинам, некоторые из которых ужасно банальны. Либо герб не нравиться, либо название, и вообще его тут не считают пупком земли обетованной… И прочее, прочее, прочее.       Что до меня… Я за свою игровую жизнь была зачислена не более чем в десяток кланов, и в большинстве своем мои персонажи там и оставались, умирая вместе с играми.       Тут же Торин заявляет, что моя невинная шутка обернулась для меня боком, а еще раньше я собственноручно поместила над головой невидимый герб, показав ему еще тогда на реке эту трижды проклятую сережку, что висела у меня на шее.       Из раздумий выдернул нетерпеливый голос Лида, поторопивший меня. Ступая за ним, я молча кляла тот момент игры. На улице нас ждали не только пони. Суетливый отряд крутился возле пони и лошадей, оседланных самодельной упряжью и груженых скарбом, большая часть из чего составляла провиант, ибо еды по словам что Беорна, что Мазая, в том лесу найти было трудно. Чтобы обеспечить нас посудой и всем прочим, ребятам пришлось поднатужиться и за эти несколько дней они восполнили почти все утраченные нами вещи необходимые в походе. Только Пончик тихо причитал, что не ему не дали взять хозяйский котел с собой, а в том казане, что нам выдали, много не сготовишь.       Мазай и Потапыч с Машкой на загривке также присутствовали во дворе. Мага интересовали больше его зайцы, серой россыпью сидевшие у его ног. Согнувшись в три погибели, он отдавал им какие-то наставления. Мелкая же, завидев меня, привлекла внимание мишки и с интересом стала разглядывать мою персону в полном боевом облачении.       «Что, мышонок не сошла с рук твоя шалость. Поделом тебе, нечего раньше времени народ поднимать.»       «И не говори мохнатый. Сама в пасть к варгу голову сунула, показав украшение.» — Невпопад ответила я, блуждая еще в своих мыслях. — «Ты разве идешь с нами? А детеныша зачем берешь?»       «Мы проводим вас только до границ. Не хочу оставлять своих подопечных без присмотра.»       «А как же те, что остануться на хуторе?»       На секунду мне показалось, будто медведь широко улыбнулся, с звериным оскалом.       «За них я не беспокоюсь. За ними присмотрят мои помощники».       «Ладно. Я могу поехать на тебе?»       «Ты спрашиваешь моего разрешения?» — удивился мишка. — «Какую же взбучку устроили мышонку, если он стал интересоваться моим мнением!»       «Это тут ни при чём», — мысленно отмахнулась я. — «Я спрашиваю, потому что знаю твою нелюбовь к металлу, а на мне его сейчас не мало.»       «Не буду. В твоем облачении лишь добрые инструменты.»              Пока я болтала с Берном, добрела до ближайшей бочки холодной водой, умывшись, сняла оставшуюся сонливость с аватары. Солнце еще не было в зените, значит мне действительно дали поспать часов пять-шесть. Не так много, как хотелось бы, чтобы получить баф на бодрость, там нужно было не меньше десяти проспать, но зато дебафф снялся.       Со стороны пони и светящихся вокруг них гномов стали доноситься возгласы чуть громче, чем ранее. Обтеревшись, подошла к отряду, и тронув Оина за локоть, поинтересовалась о причине недовольства.       — Мастер, по какому поводу спор?       — Пони на всех не хватает, вот те, кому достались рослые лошади теперь и возмущаются.       — Ясно. мастер, можно мне мою аптечку? — напомнила Оину про необходимую вещь.       — Запамятовал, дочка! — Гном встрепенулся и полез в свой мешок, почти сразу найдя мою сумку. — Вот, держи. Нам весьма повезло, что у мастера Беорна оказалось столько полезных растений в саду. Хотя мы с Дори восполнили только часть необходимых лекарств, но и это куда уж лучше, чем совсем ничего! — чуть помявшись, он продолжил. — Мы также осмелились добавить немного полезных сборов для ухода за собой. Они лежат в отдельном свертке.       — Благодарю за заботу, мастер. — я учтиво поклонилась Оину. — Что бы я без вас делала.       — Ну что ты, — смутился лекарь. — Там нет ничего особенного, за что стоит благодарить. Действительно серьезных настоев тут все равно не изготовить…       — Бэль! Вот твой пони. — Прервал Оина подошетший Бофур, с оседланным и груженым копытным под уздцы.       — Оставь его себе. Я еду на медведе.       Ребята услышав мои слова дружно обернулись на невозмутимо лежащую невдалеке черную мохнатую тушу.       — Эм. Хорошо. — Ответил парень, наконец-то справившись с новостью.       — Ну вот и славно. — хлопнула я его по плечу и, не дожидаясь новой порции упреков, направилась к своему транспорту.       Поздоровавшись с мелкой, села за ее спиной, ощущая на себе пристальные взгляды своего рейда. Они, хотя с великаном общались вполне охотно и с толикой уважения к его силе, все еще опасались второго облика Беорна.       Споры и сборы завершились, и к нам подъехал Торин, сидя на одной из лошадок. Выглядел он на ней весьма забавно, учитывая невысокий для человека рост, но как гном, Лид был довольно рослый, а из всего отряда только Двалин был чуть повыше него. Вот эти дылды теперь и восседали на лошадях, поглядывая свысока (в прямом смысле этого слова) на остальных членов отряда.       — И не сложно вам, уважаемый Хозяин, — обратился Торин к мишке, — катать на себе этих мелких проказниц?       Потапыч скосил на нас один глаз, шумно фыркнув, отрицательно мотнул головой, и поднявшись, направился к воротам, давая старт нашему путешествию.       С правого бока пристроился Лид, за ним ехал Двалин, остальной рейд, затянув песню в несколько голосов, двинулся следом за нами. Последним с хутора выехал Мазай, сев на одну из оставшихся там неоседланных лошадок, этому магу не были нужны ни седло, ни поводья; животное двигалось туда, куда ему нужно и без этих атрибутов управления, и уже вскоре он двигался с другого бока мишки, бормоча что-то себе под нос. Мелкая, не зная куда интереснее смотреть, вертелась точно юла, и наверно свалилась, если бы загривок мишки не был настолько широк, а я не придерживала ее за сарафан.              Двигались мы неспешно, направляясь строго на восток, туда, где когда-то были златые Врата Утра, ныне скрытые и недоступные простым смертным. Солнышко пекло голову, вальяжная поступь Потапыча убаюкивала, я едва держалась, чтобы не завалиться на этом самодвижущемся диване и не заснуть вместе с утомившемся от пути детенышем.       Несколько раз пыталась читать, но глаза слипались сразу на второй-третьей строке, и я отложила это занятие. Уделила время созданию «гибкого барьера» для разума, подключив к нему и своих близнецов. Они все равно обитают около него и большую часть времени заняться им нечем кроме подглядывания за мной, так что с радостью встали на стражу, поддерживая и охраняя границы разума затянув плотной серой мглой подобной туманам Р’Льеха, пока я сама наращиваю умение ставить и держать барьеры. Беорн оценил мою задумку и даже некоторое время поблуждал в этой дымке, пока Рав и Лев водили его кругами.       Останавливаться на обед не стали, перекусив прямо на ходу лепешками, лично испеченными Потапычем, которые отличались вкусным набором бафов на выносливость, увеличивая скорость восполнения и процент тонуса и духа. Мишка делиться рецептом не пожелал. Мой личный зверинец, глядя, как гномы уплетают сей ценный продукт, прониклись печальной судьбой лепешек, которых не станет в ближайшие дни и обнявшись, запели. Буквально сразу мое мурлыканье под нос без мотива и в такт дергающиеся ноги были замечены племянниками и распознаны, как потенциальное развлечение.       — Я не помню, чтобы Бэль вообще пела. — Озвучил свои мысли Фили, обращаясь к брату. — Только на арфе играла.       — Тетушка, — обратился ко мне Кили, задрав голову, — а почему вы с нами не поете?       — А зачем портить ваши песни своим мышиным пищанием? — Попыталась я отмазаться от этого удовольствия.       — Пищанием?! Утром ты весь дом подняла своим чудесным голоском. — Вставил свои пять копеек Торин. — На какое-то мгновение я подумал, что оказался в казармах.       Я сморщилась. Это ж надо было умудриться проколоться буквально на пустом месте.       — Спой нам, тетушка! — дружно вопрошали племянники, смотря молящими глазами тысячи голодных щенков. — Пожалуйста!       Теперь, глядя на братьев, я поняла, как они смогли попасть в этот поход, будучи довольно молодыми пацанами. Давление няшностью усилилось, когда к толпе просящих гномов присоединилась еще и Машка, умело коприрующяя щенячий взгляд братьев-шалопаев.       Посовещавшись с собой и не найдя приличных причин отказать, сдалась, начиная песню с припева, что назойливо крутили мой зверинец в голове:       Под гулкое мычанье, под бодрое рычанье,       Под дружеское ржание, рождается на свет:       Большой секрет для маленькой,       Для маленькой такой компании,       Для скромной такой компании       Огромный такой секрет…              Слова текли сами собой, рождая нехитрый ритм, и вскоре я не замечала, что у меня больше, чем трое юных слушателей, а ребята, выучив не хитрый припев, стали подпевать, периодически заглушая хором мой скромный голос. Последний куплет они пели самостоятельно, начав его, я почти сразу стихла, продолжив мурлыча его себе под нос и когда голоса гномов стихли, умолкла и песня, завершившись.       В первые секунды стояло молчание, только звуки природы смешивались с шумом издаваемыми животными, а потом гномы едва ли не разом взорвались шумным обсуждением услышанного, найдя в детской песенке скрытые смыслы, и сонмом вопросов в мой адрес.       — Кто такой рыцарь? — спросил Кили привлекая мое внимание.       — А шпага? — вопрошал Пончик.       — И волшебный патефон. — полюбопытствовал Ори.       — Рыцарь, — я задумалась. — Первоначально ими именовались «всадники», потом слово стало титулом. — Довольно сощурившись, продолжила обращаясь уже Бомбуру. — Пончик. Шпага — не еда, как ты мог подумать, это тонкий, как игла меч. Напоминает шампур.       — Зачем его глотают? — недоуменно хлопал он глазами.       — Это такой фокус, зрелищное представление для зрителей, как глотание огня — Пончик кивнул, и я переключилась на следующий вопрос, от хроника Ори. — Патефон — это музыкальная шкатулка, но побольше, и он волшебен только тем, что там легко поменять музыку, которую он играет.       — А у тебя он есть? Ну, дома? — загорелся летописец.       — Нет. — покачала я головой. — Но когда-то видела такой. Чудесная вещь.       — Сможешь ее описать? — заинтересовался Глоин нашей беседой. Тут пахло прибылью, а его коммерческая жилка не могла упустить ее мимо себя.       — Только примерно, внешне. Как сменные пластинки с музыкой изготавливаются, я не знаю.       — То не беда. — хмыкнул он. — Разберемся.       — Значит, на таких песнях растут юные хоббиты, — задумчиво заговорил Лид. — Не думал, что этот народ знает эти слова и их силу — дружба, отвага, честь.       — Стараниями маменьки, я знаю много подобных старых песенок, с самыми разными смыслами и без них. Что до остальных хоббитов, — я задумалась глядя в даль. — То что они возятся в своей мягкой земле не значит, что они сами такие же мягкие, это такой защитный слой жира, наросший за долгие годы мирной жизни. Этот народ крепок, в глубине знают и о чести, и что такое отвага, а все свои беды мы предпочитаем забывать.       — Какие беды могут быть на тучных полях, да на мягких постелях. — буркнул Торин.       Я смерила его долгим взглядом и открыла вики.       — А ты знал, что когда солнце делало первые свои путешествия по небосводу, хоббиты обитали именно здесь, — махнула рукой на север, — с этой стороны Мглистых гор в верховьях Андуина и были дружны со своими соседями, гномами. Именно их друзья помогли перейти через опасный хребет на запад, когда хоббиты решили скрыться от прибывающих с востока людей, не видящих в низкорослом народе ни друзей, ни соседей, с которыми можно ужиться.       — Нет. — смутился братец, силясь найти в своей памяти эту информацию. В какой-то момент на лице его промелькнуло озарение, но сразу же все скрылось за мрачностью.       — Многочисленные болезни, суровые стихии и даже войны отрывали от хоббитов кусочки. Жители Шира и его окрестностей — единственные выжившие представители того народа, что решились на исход, но они продолжают радоваться жизни. А ты говоришь, не видели бед. — С укоризной глянула на Лида. — Видели, но не помнят их. Стерли это мрачный кусок истории из своей памяти.       — Откуда тогда ты знаешь об этом? — Задал вопрос Балин.       — Стараньями Таркуна не все кануло в лету, многое преобразилось в сказки и песни.       — Слишком много мы потеряли раз за разом, оставляя наши дома. — Вышел из своих тяжелых дум Торин. — Мне жаль, что наши народы потеряли связь и дружбу. Надеюсь, мы вернем ее. — Искренне улыбнулся он.       — Будет нелегко, — предупредила я, ответив на улыбку. — Не все так же хорошо относятся к чужакам, как я.       Лид хохотнул, обернувшись на ребят, ехавших позади.       — Нам ли не знать.       Да, гномы живут изолированнее еще больше хоббитов, и чужаков дальше порога не пускают, ограничиваясь просто общением с любыми наземниками. Даже с живущими на поверхностности соплеменниками, выбравшими тепло далекого светила взамен пламени недр, отношения бывают весьма натянуты. Глянув на Бофура, сделала правку в размышлениях. В Средиземье к наземным гномам, по-видимому, относились также, как к равным, не видя в них «отринувших камень» изгнанников.       Иной мир, иные законы.              За весь день пути ничего примечательного не случилось. А что могло произойти под покровительством Беорна и Истари, кроме внезапного ливня на голову? Правильно. Ничего! И поэтому путешествие было жутко скучным и, из-за посторонних, мало информативным.       Наотрез отказавшись петь что-либо еще, стала докучать Лиду, с просьбой выправить знание эльфийского языка. Тут как ни странно, к нам присоединился Радагаст, помогая натаскивать меня в произношении. Иногда даже самому Торину приходилось исправляться, что было весьма забавно наблюдать.       Остановились и разбили лагерь мы только когда на горизонте выросла темная стена мрачных деревьев, делать остановку еще ближе не пожелал Потапыч, опасаясь за своих лохматых подопечных. Дальше все развивалось по старой схеме, привычной еще до перехода через горы, разве что спать я завалилась не на твердой земле под боком у гнома, а с мелкой на мягком теплом диване, под именем Беорн. Не смогла я отказать себе в этом маленьком удовольствии накануне расставания с мохнатым оборотнем. Так что ночь прошла тихо и без приключений, а поутру мы уже не стали седлать лошадок, а навьючили весь свой скарб на себя и двинули за магом к дальней лесополосе, оставляя позади Хозяина и его подопечных.       Расставание не было долгим, только глаза у мелкой были наполнены влагой, а её тонкие губы искривились, сдерживая всхлипы. Последней обняв меня, она стремительно спряталась за лапу сидящего мишки, уткнувшись в неё лицом, скрывая свои эмоции в густой темной шерсти.              Мой новый рюкзак был почти такой же, как старый, и наполнен только необходимым, кроме него и меха с водой, ребята не разрешили мне ничего больше нести, раскидав все остальные вещи по своим крепким спинам. Настаивать на помощи не стала, не настолько парни были груженые, чтобы это хоть как-то отразилось на их боевых способностях, в отличии от меня.       Кроме меня налегке шел Радагаст. Он не изъявил желания что-либо брать, да и ему никто ничего не предлагал понести, рейд будто не заметил отсутствие ноши на плечах Лесного Мудреца, все-таки, задача Мазая заключалась совершенно в другом — довести нас до горной реки, а не играть роль носильщика при отряде.       И чем ближе мы подходили к остаткам древней пущи, тем больше я утвердилась в правильности решения Торина заручиться поддержкой проводника.       Лес пугал своей первобытностью, кривыми тенями и неясными звуками, оправдывая свое нынешнее название, его действительно можно было считать лихим лесом, прячущим в себе не только пауков, но и других мерзких тварей, коими изобилуют фольклоры разных народов.       Обратив внимание на мой интерес к деревьям, ко мне подошел обеспокоенный Бофур.       — Боишся?       — С чего мне боятся трухлявых деревяшек, — перевела на него свой взгляд с кривых ветвей, стремящихся вверх. — Я в восторге, что скучная часть нашего пути закончилась и скоро начнется веселье. Аперитив, так сказать, к главному чешуйчатому блюду. — Улыбнулась я своей «фирменной». — Поспешим же, не будем заставлять неприятности томиться в ожидании нашего появления у них на пути.       — Ты так уверена в этом.       — Всенепременно они случатся. Если нет, тогда какое же это будет для нас приключение? Так, легкая прогулка по пересеченной местности, не более.       Едва нас накрыла тень от деревьев, Лид приказным тоном рявкнул.       — Бэль, держись в центре отряда, и не смей оттуда уходить. Поняла?       — Да-сэр! Есть-сэр! — Вытянувшись отчеканила я и отмерив ровно середину нашего строя, заняла место между Бифуром и Дори.       Рейд пьяной многоножкой двинулся след в след за магом по невидимой тропинке уходя в глубь лесного массива.