ХОББИтТУР

      День тянулся, со скрипом натягивая пружину моих нервов. Его бодрое начало предвещало активные различия с горкой опыта… На деле же оказалось, что покойнее его были только дни, проведенные в берлоге у мишки.       За завтраком Лид, вместо того чтобы взяться за ложку, внезапно достал собственные палочки и сосредоточенно стал ими ковырять в тарелке. Если привыкшие к этому столовому прибору гномы не обратили особого внимания, то сия причуда нашего командира привлекла внимание Радагаста, и он как завороженный наблюдал за движениями гнома. Самое удивительное, когда племянники, последовав примеру дяди достали свои наборы необычных приборов, принявшись неумело, но с юношеским энтузиазмом ковыряться ими в своих тарелках, причем так, чтобы Торин не видел, что они делают. Мне оставалось только сдерживать рвущийся наружу смех, дабы не спугнуть у юных учеников рвение к умению.       Быстро справившись со своей порцией, взялась я за изготовление Виппика. Маленький уровень навыка работы с деревом портил всю задумку, деревяшка отчаянно сопротивлялась, отказываясь принимать нужную форму, и я уже была готова отложить эту затею до лучших времен, потренировавшись для начала на других ветках, когда ко мне подсел Аксель.       — Не стоит измываться над столь хорошим материалом. Если скажешь, что ты хочешь сделать, я с радостью помогу. — предложил он протянув руку помощи.       — Мда, — почесав макушку, передала ему подпорченную заготовку, — мое умение действительно маловато даже для изготовления рогатки. Мне стоило сразу к тебе обратиться, Бифур. — призналась я в своей неумелости. — Буду рада твоей помощи. А если дашь пару уроков, то моей благодарности не будет предела.       — Ох девочка, не смущай больного старика. — Опустив голову гном ненадолго спрятался за своей густой гривой. — Лучше скажи, какую форму ты видишь?       — Гладкая, овальной формы, с этой стороны проделать несколько отверстий, к другому концу нужно немного сточить, округлив.       Повертев заготовку в руках, Аксель принялся за работу, попутно высказав свои мысли.       — Не могу представить, зачем такая форма может понадобиться. Хотя и с этими твоими палочками оказалось все не так просто, как на первый взгляд. Вроде смотришь, что заколки в волосах, а поди ж погляди, что ими можно оказывается делать. Да и их форма, оказывается, тут не последнюю роль играет. — Он указал кончиком ножа на ковыряющихся в тарелках молодежь. Гномьи, в исполнении, Бифура обыденные палочки для еды стали отличаться не только размером, подстать их лапищам, но и приобрели собственную, чуть волнистую форму, удобную для захвата далеко не столь тонкими, как у меня пальцами.       И пока Аксель вещал, а делал он это после избавления от своего оригинального головного украшения постоянно и только на всеобщем, заготовка в руках мастера быстро принимала нужную мне форму, и к моменту отправления, я получила уже тот полуфабрикат, что намеревалась делать сама.       — Хотелось бы увидеть, для чего тебе это понадобилось.       — Если интересно, — приторочила я к рюкзаку заготовку. — Подходи на дневном привале, там совсем немного нужно доделать.       — Ух, а я уж подумал, что тайной останется. Хорошо, подойду. — расплылся Бифур в своей косматой бороде, вместо улыбки дернув черно-серыми косичками усов. И кивнув, он направился к своим вещам.       Не успела я выпрямиться, как меня обступили горошины в полном составе. Нагнувшись, Ори, посекундно краснея все больше, почти шептал мне на ухо свой вопрос:       — Бэль, а то что происходит у тебя с моим братом и Бофуром, это и есть роман?       — Что-то вроде того, но к чему ты спрашиваешь? — так же тихо осведомилась я, но юноша уже отвернулся к насупленным братьям.       — Вот! А вы говорили, что нет!       — Мы совсем не это имели виду. — почти синхронно ответили братья и они заспорили с новой силой, уже не обращая на меня внимания.       Выхватив два ближайших ко мне уха, потянула их на себя, сощурившись, ядовито прошипела с опаской возрившимся на меня юношам:       — Я не поняла. Вы тут что, мою личную жизнь решили в эпический роман превратить?       — Это нужно для истории! — пискнул летописец, порывисто дернувшись, намереваясь встать, но его плененное ухо не дало сделать этого.       — Ну, а вы чего молчите, соглядатаи истории? — Дернула я Фили. Братья молчали, как партизаны, пряча свои взгляды в землю. Старший принц даже не делал попыток вырваться, и лучше своего брата пряча ухмылку под плетеными усами. — Ладно, засранцы, на первый раз прощаю. Но помните — поймаю вас за слежкой, в лучшем случае будете сверкать, как я гладкими подбородками. — Отпустила я плененные уши юношей.       — А в худшем? — поднял глаза младший.       — А в худшем, — достала я Рава для убедительности своих слов, — станете чистыми как мои коленки.       Молодежь вниклась в суть моих слов, схватившись за то, что каждому было больше всего дороже: для Ори и Кили это были их не особо густые бороды, для Фили дороже оказалась его пшеничная шевелюра.       На заднем фоне рявкнул Лид, и горошины, выпрямившись, скрылись в толпе своих суетливых сородичей. Рейд выдвинулся вслед проводнику.       В какой-то момент нашей прогулки по лесу у меня возник назойливый зуд между лопаток, больше напоминавший ощущение направленного взгляда, чем некую опасность, это немного развеяло скуку от монотонной ходьбы. Проверив на всякий случай возможных любопытных из отряда, отмела эту версию, как неверную. Парни, конечно, иногда поглядывали украдкой в мою сторону, но их, как и остальной отряд, больше занимало то, что находится у них под ногами и иногда окружение, а не моя персона. Радар так же блистал чистотой и врагов показывать не собирался, отчего стало неуютно вдвойне, либо те, кто за нами наблюдают видят куда дальше и лучше нашего, либо сломался мой радар, во что верить не хотелось.       Зуд не проходил, постепенно нарастая.       На дневном привале бывалые воины также стали чаще поглядывать по сторонам, подтверждая мои опасения. Наставник, держа свои топоры, наготове вышагивал вокруг лагеря, украдкой вглядываясь в лесные дебри. Тоже самое делал его брат, но более пристально и мирно на первый взгляд; вместо своего меча он вооружился трубкой, пуская дымные кольцы в разные стороны. Мазаю же было абсолютно без разницы, что за нами наблюдают; уютно устроившись у ближайшего дерева, стал общаться со своими ручными птичками.       — Торин, — привлекла я внимание братца, — давай я по округе пройдусь, погляжу, кто там в лесу бродит. Обнаружить теперь меня сложно. — Повертев кольцо, спрятала обратно.       Бубнеж со стороны мага прекратился, но тишина облегчения Торину не принесла, мужчина в один момент из утомленного стал не в меру суровым.       — Нет, Бэль. — жестко отрезал он. — Я не намерен рисковать тобой, отпуская одну в лес.       — Считаешь, дракону нужны принцессы-девственицы чтобы его заарканить? — пошутила я, качнув головой. — Но я в оба эти пункта не вписываюсь.       — Что за странные мысли. — Сморщился гном. — Драконам нужны только сокровища. Они жаждут золота и драгоценности, а не девиц иного племени. Но в одном ты права — стоит проверить, кому принадлежат столь навязчивые взоры. — Повернувшись к отряду, он позвал и отдал приказ одним словом, кивком головы обозначив значение. — Нори.       Глядя на тенью ушедшего в лес Звездочку, расстроенно занудила, всем своим видом показав свое негодование выбором Лида.       — Но я бы могла лучше него справится. Никто не услышал бы и не увидел меня. Вы же топаете, словно носороги…       —Верю. Но сейчас твоя помощь не нужна, — развернул он меня к центру лагеря, подтолкнув в спину. — Иди, отдыхай, до вечера еще далеко.       — Сексисты. — буркнула я, плюхнувшись возле своего рюкзака.       Отвязывая деревянный полуфабрикат, продолжила ворчать, гоняя свои мысли вместо мобов. Будь я парнем, ты бы так не распинался, а с радостью выпнул раньше, чем я рот открыла. Может, зря я выбрала женскую аватару, хотя кто знал, что я ростом еще меньше кендера буду и окажусь под колпаком гномов. С обычным человеком такого бы не случилось.       Почесав в раздумье кончиком ножа подбородок, решила потом переиграть, для сравнения, за мужского представителя мохноногих коротышек.       Переключившись на радар, некоторое время последила немного за передвижением Звездочки, и продолжила свою работу. Не успел Нори далеко отойти от лагеря, едва продвинувшись на треть дальности моих ощущений, как незримые наблюдатели, бросив свое занятие, скрылись в неизвестном направлении, оставив нам самим догадываться, зверями были они или иными разумными, искавшими общения.       Рядом уже сидел Аксель, внимательно наблюдая за моими действиями, а я на свет из пояса и жилета доставала припасенные детали для универсального инструмента. На колени легли струны, леска, коробочка с крючками, кожаные тесемки и даже старая тетива, одолженная младшим принцем. Руки привычно накидывали петли на крючки, сгибали, стягивая тетивой заготовку, растягивали, заматывали, прикрепляя разные струны к тонкой вершине. Вскоре парни разглядывали непонятный инструмент в моих руках.       — И что это? — поинтересовался Аксель.       Но вместо объяснений я приладила непонятное чудо поудобнее в руки и тронула пальцами струны, заставляя их петь легкий мотив. Они пели не так звонко и прекрасно, как эльфийские инструменты или золотой голос арфы Торина, но это уже не было той пустотой, что ощущалось в душе.       На секунду оторвав пальцы от струн, я надавила на тонкий конец, перехватывая за толстое основание инструмент в тот момент, когда крючки послетали со своих гнезд. Гномы дружно шарахнулись от меня, когда я демонстративно содрала с ближайшего пня своей плеткой с крючьями комок мха.       — Это Виппик. — объявила я наконец название сего гибрида, приведя его обратно вполне мирное положение. — Традиционно женское оружие из древних времен.       — Ха, — нервно хэкнул Глоин. — Не дай Махал моей жене таким оружием обзавестись. Я лучше ей все свои топоры отдам, да сам их наточу.       — Опасный, оказывается, народ хоббитов. — Задумчиво потянул Двалин. — Даром, что выглядят беззаботнее ребятни.       — Жить захочешь и не так раскорячишься. — с улыбкой ответила я, вновь коснувшись струн.              Обойдя вокруг лагерь, разведчик подгорного народа не остался без сувенира и тащил с собой интересную находку, в виде оторванной лапки паукообразного, второго моба по популярности, живущего в мире фэнтези.       — Дурной лес. Мыши тут не мыши, и пауки на нормальных мало походят. — Звездочка развернул трофейную конечность в длину, даже согнутой в одном из суставов она оказалась выше его поднятой руки. — Не хотел бы встретиться с тем, кто этими паучками обедает на досуге. — Указав себе за спину, продолжил. — Там пару таких лап осталось и жвалы с клыками в мою руку длинной.       — Кхм. — откашляться Лид, оглядывая трофей, а затем внезапно наступил на конечность своим сапогом, проламывая хитиновую оболочку и размазывая ее мягкое содержимое по земле. — Большие пауки, значит. Чем только эти феи в своем лесу занимаются, что у них под боком вся эта гадость развелась?!       — Они забыли, зачем их привели в этот мир. — печально высказался Радагаст и как-то резко подобрался, когда к нему на голову села птичка, быстро защебетав. — Вставайте. Не стоит задерживаться на чужом пиру. — спешно проговорил он, глядя куда-то на юг, и широким шагом направился вон из лагеря.       Ребята едва успели переглянуться и похватать свои вещи, как где-то вдалеке раздался отчетливый хруст, а затем стон ломаемых деревьев и их гулкое падение, отчего все заторопились навьючить на себя вещи в два раза быстрее, чем прежде. Встречаться с незнакомым и столь суровым противником они не хотели.       Что до меня. Сделав отметку, я последовала примеру товарищей, сейчас мне был дороже набранный опыт, а не сомнительная встреча с заведомо сильным противником. Вернусь когда смогу, тогда и выясним, кто тут деревья ломает да гигантскими пауками закусывает.       Подтягивая и поправляя лямки сумок прямо на ходу, рейд, поминутно оглядываясь, торопливо догонял успевшего отойти от нас на приличное расстояние проводника. На наше счастье, неизвестный сокрушитель деревьев остался далеко позади и не стал преследовать.              Слушая байки лесного народа (зверей, а не эльфов) в исполнении Мазая, рейд бодро продвигался вперед, прижимаясь все ближе к скалистому кряжу, что я видела накануне. Объяснение само врезалось в нос, оставляя хоть неприятный, но слабый дебафф на снижение параметров. С юга ощутимо тянуло запахом подступающих болот, в воздухе стоял запах тины, гнили и затхлости. Но орешек-талисман, выданный магом, вполне успешно справлялся с этой гадостью, и мне все больше не хотелось расставаться с этой прелестью.        Деревья все чаще уступали свое место расслоившимся каменным глыбам, оторвавшимся от основной скалы и прошедшим своей дорогой. Гномы периодически проводили по голым камням руками, как бы набираясь от них сил, да и настроение у них после сего нехитрого ритуала заметно повышалось.       Мне уже порядком надоело топать в строю, вместо этого я скакала не хуже белки, используя пересеченную местность, как полигон для тренировки ловкости и тонуса.       Развлечение само попалось мне на пути.       Пропав на секунду из вида парней, надев кольцо, затаившись в засаде, повиснув вниз головой со ствола дерева, что нависало прямо над тропинкой, по которой шел отряд. И подкараулив нужную мне жертву, украла у него шапку прямо с головы. Сделав несколько шагов, жертва присела, схватившись за непокрытую голову.       — Бэль! — возмутился Бофур, привлекая к себе внимание остальных. — Верни немедленно!       — Нет уж. Теперь это моя шапка. — Выпрямилась я, уже сидя на дереве, вертя в руках добытый трофей. — Если хочешь вернуть, найди и отбери.       — Бэль, прекращай эти детские игры. — Повелел Торин, хотя и в его голосе появились веселые нотки. — Тебе уже не десять лет.       — Какие вы скучные. — сверзилась вниз, возвращая на место головной убор, похлопав по ней ладошкой. — Ну не плачь, маленький. Вот, вернула тебе шапку. — Проговорила я сюсюкающим тоном, вызвав негодование одного и сдавленные смешки других. — Лови. — добавила я уже тише. Выйдя из инвиза, отпустила дерево, извернувшись, скользнула Бофору на ручки. Отбрасывая этим поступком все его мысли об обиде и вызвав негодование у других индивидов, взирающих на нас. — Зато я убедилась, что лысины у тебя нет.       Парень немного хмуро и одновременно пугливо взглянул на меня.       — Отчего у меня должна быть лысина?       — Ну, у твоего братца знатная поляна на макушке.       — А-а, — потянул Бофур ставя меня на ноги. — Так это ему жена сбрила, чтоб на него в походе другие девушки не засматривались. — Объяснил он, гордо добавив. — Он у нас видный парень, писаный красавец.       Гном услышав хвалебные речи о себе, чуть расправив плечи изменил походку на горделиво-хвастливую.       — Кто? Он? — Склонив голову по-птичьи, перевела ошарашенный взгляд с говорящего на спину Пончика, шедшего чуть впереди. Эталон мужской красоты подгорного народа, на фоне в меру упитанных своих собратьев, выделялся в моих глазах разве что своей немаленькой широтой тела и души, которой немногим уступала длинная коса «бублик», толщиной с руку.       — Да. Своей густой огненной гривой волос и длинной косой он сражал женские сердца не хуже, чем добрый топор противника, и уже девушки бились за его внимание, а не он за их, пока одна из них не сразила уже его в неравном бою. — Бофур сделал драматическую паузу огибая поваленное дерево. — Он буквально влюбился в ее пироги.       — Ага, путь к сердцу мужчины лежит через его желудок. — хмыкнула я, выполняя тот же вираж. — Но как мне видится, проще и быстрее будет пробиться через нагрудник.       Шедшие рядом гномы сдавленно хрюкнули.       — Хотя ее блюда не сравнятся с твоими кулинарными умениями. — не преминул Бофур сделать комплимент, дружно одобренный окружающими.       — Ох, ты все преувеличиваешь, — наигранно засмущалась я, — какие тут могут быть изыски, ни тебе приправ, ни маринада, ни разнообразия в продуктах.       Пончик резко встал, как вкопанный и развернувшись, вкрадчиво спросил:       — То есть, если все это будет у тебя под рукой, ты сможешь приготовить нам еще более невероятное блюдо, что делала ранее?       — Да-а. — потянула я, глядя на квест от Поничка. Широкой души гном заказал целый банкет для нашей дружной компании. Наградой стояла книга рецептов подгорного народа, куда было весьма любопытно заглянуть. Пожав плечами, отфутболила вопрос. — Но найдется ли все, что мне потребуется? Самой собирать ингредиенты будет не с руки.       — Составь список, — обрадовался Пончик, — сами принесем, что нужно.       — Тогда ладно, будет вам знатная пирушка с дегустацией. Есть у меня пару рецептов отменного пив… — Дружный возглас одобрения тринадцати гномов отразился от ближайших камней и вернулся обратно, заглушая мои слова, а я смачно впечатала себе в лицо свою пятерню в приступе раздражения. — Какие же вы шумные ребята. У меня складывается впечатление, что вы весь лес собираетесь позвать на этот праздник.       — Ну, не весь лес, — прижал меня к себе Бофур, но быстро спохватился убрав руку. — Но рассчитывай на нас в полном составе, включая ближайших родственников.       Я прикинула в уме количество «ближайших» родственников, накинув еще с десяток незваных гостей, которые обязательно припрутся. И возмущенно наехала на виновника квеста.       — Этак вас пятьдесят голодных желудков наберется! Я не скатерть-самобранка, столько еды наготовить, чтоб всей этой ораве хватило. Да и в норку мою столько не поместится. — я мысленно представила пятьдесят гномов средней упитанности, набитых в домик под холмом, как ватные палочки в упаковке.       — Для такого дела будут у тебя помощники, коих много на королевской кухне. — вставил свои пять золотых Торин, — и продукты долго не нужно будет искать, если ты не потребуешь чего-нибудь необычного. — он неопределенно махнул рукой. — Кстати, в Эреборе неплохой зал для пиршеств.       — Товарищи. — встала я, уперев кулаки в бока. — Ваше «приготовь еды на тринадцать разумных», как-то плавно переросло в «накорми голодное королевство».       — Не будет там всего королевства, гостей будет не более трех дюжин. — «успокоил» меня подошедший братец и, подтолкнув вперед, возобновил потерянный темп передвижения, быстро свернув тему разговора. — Сейчас нам стоит думать только о дороге и не отвлекаться на посторонние мысли.       — Это не я, это они. Я вообще-то навыки улучшала, чтобы соответствовать контракту.       — Ну да, навыки она улучшала. — поддакнул братец, хотя в его голосе слышался откровенный сарказм. — Топай давай, мелкий воришка. Или ты уже устала?       Из вредности пошла на обгон отряда, через минуту сравнявшись с нашим проводником. Обгонять его не стала, просто следуя за ним на три шага позади.       Радагаст, в отличии от Гэндальфа, поисковиком не пользовался, тропу магу находили его глаза, а вот птицы, что обитали в шапке, были более универсальны чем радар, иногда совершая полеты в неизвестность, по возвращении что-то сообщали магу, чем он не торопился делиться.       Единственные проявления его магических сил: мое чудесное спасение да свободная болтовня с представителями фауны. Хотя, последнее можно не считать за магию, сам принцип мне стал понятен, осталось отработать этот навык. Но вдруг он и вправду говорит и понимает их языки на прямую, такие прецеденты были даже в прошлом этого мира, начиная с вала Ороме, знающего языки всего живого и заканчивая Береном, неординарным разумным, водящим дружбу со всяким зверьем. Так что мои мелкие манипуляции и рядом не стояли с их навыками.       Леший был закрытым ларцом с неясными плюшками. И я не представляла, как подступиться к истари, истинному гринписовцу Великих Земель. Идей не было, также как и подарков, что приглянулись бы старцу. Плюнув, отложила задачу в долгий ящик, мысленно уповая на удачу.       «Три дня» — за такой срок Мазай обещал вывести наш отряд к горной реке, что лежит по другую сторону леса. По его же словам, без проводника и эльфийской тропы, бродить нам тут нам пришлось бы не меньше месяца, так как старая гномья дорога частично погрузилась в расползающихся болотах. Торин чуть скривился от этой новости, да и остальных гномов, кто услышал, не обрадовала. Как же, труд рук их отцов погибает буквально на глазах, а они сделать ничего не могут. В общем, нам оставалось уповать на проводника и его здравость рассудка в довольно помятой упаковке.              Мои акробатические ухищрения не прошли даром, статы, конечно, не росли также, как в начале, но заметно приподнялись с начала нашего пешего похода по лесу, и на вечернем привале я счастливо валялась, раскинув уставшие конечности. Двигаться без скрипа могли лишь глаза и рот, так что я открыла вики… и сразу свернула его. Подсевший Балин переманил на себя сразу все мое внимание.       — Вечер спокойный, и если ты не против, Бэль, я пожалуй начну с основ самых простых плетений. — достал он из-за пазухи кисточку со множеством кожаных ремешков.       Повернувшись к костру так, чтобы мне было виднее, и сплетя обычную косу из трех прядей, стал размеренно описывать ее значения, смотря от места, где она заплетена, что вплетено и чем закрепляется, причем у мужчин и женщин все кардинально различалось. Не в силах все это запомнить, я делала скриншоты с пометками, и надеялась, что все это продублируется в вики именно в полном расширенном виде, а не в сжатой статейке. Тонких нюансов было еще больше, чем я ожидала, например: заплетать усы имеет право только старший сын одного отца, но только в том случае, если он был отдан пламени, а не покоится в камне, оставлять их свободно висящими может только единственный наследник колена, а скреплять особыми заколками может лишь неженатый. И это все в одной косе на одном усе.       К концу рассказа Балина я уже хотела себя остричь под ежик, лишь бы не вдаваться во все эти подробности, но раз уж сама просила выложить мне все, придется терпеть и вникать.       — Браться за гребень могут лишь самые близкие родные: отец, мать, братья и сестры, муж, дети. Остальные только с разрешения.       Я скосила глаза на Торина. Тот, скрестив руки, полусидел, полулежал с другого от меня бока, находясь в чутком сне.       — Балин, а ленты? Из лент у вас бантики делают?       — Из лент? Бантики? — непонимающе переспросил он.       Вытянув ленту из кармана пояса, я красиво завязала ее на тонком кончике виппика, продемонстрировав Заму изящный праздничный бант.       — Вот так.       — Красиво, на цветок похоже или бабочку. — оценил мой труд он. — Нет, для таких украшений у нас нету значений.       — Замечательно. Благодарю за сегодняшний урок и приятное общество. — Вежливо поклонилась я гному. — С нетерпением жду следующего.       — Тебе нужны эти знания, и я с радостью отдаю их. — кивнул легонько он в ответ. — Что ж, уже поздно. Приятных снов, Бэль. Набирайся сил.       Гном поднялся, пересев к брату, а я развернула вики и облегченно выдохнула. Раздел с косами стоял отдельно, включая схематичные рисунки с пояснениями, так что запутаться мне теперь будет сложно, а вот запомнить все это было совершенно нереально. Хотя, если я подольше поиграю, само частью впитается, осев в памяти.       Я снова покосилась на Торина и, криво улыбнувшись себе, поплотнее укуталась в плащ.       Ночью, когда остались только часовые, у Торина на макушке образовался красивый бант, какие бывают только на праздничных подарках. Засыпая, я пожалела что у эльфов не было в наличии лент ядовито розового цвета.                      ***              На путников, что разбили свой лагерь меж развала двух скал, медленно наползал туман, поднявшись из болотистых низин, лежавших у подножия гор. Туман струился, окутывая мягким невидимым саваном всех, кто попадется на пути, наползал, даря успокоение и безмятежный сон каждому из путников.       Во мраке ночи, там где не сверкают даже звезды, к уснувшим путникам уже не таясь вышли небольшие, но столь похожие на спящих существа. Они не боялись коварного тумана и его легких пут, они жили с ним и пользовались его плодами, оставленными после себя разбросанными тут там, все что нужно было — это подобрать их. Вот и сейчас урожай неимоверно радовал глаз. Враги, бывшие когда-то родичами, принесли не только еду, но и подарки: одного из древних и женщин.       Большая часть ловчих отправились дальше искать иную добычу, что смог поймать туман в свои сети, а часть уже отправилась назад домой с добычей. Не боясь, что путники могут проснуться, они тащили кого как придется, самого толстого пришлось, спеленав, перекатывать, унести его было невозможно. Из-за девок ловчие чуть не передрались, пока самый сильный из них, не раскидал их всех и подхватил обеих себе на плечи. Оставшиеся немного обиженно прохрипели ему вслед несколько крепких ругательств и принялись подбирать оставшиеся на земле вещи. Вскоре на месте бывшего лагеря не осталось даже напоминания, что тут кто-то останавливался.       Весть о удачном улове разлетелась быстро по старым подземельям, все жители их бросили свои дела и собрались поглядеть на улов, охи и восклицания раздавались с разных сторон, видя какие сокровища принесли их ловчии. Женщин оставили нетронутыми, сняв только то что может им повредить и заперли их комнате раздумий, скоро они поймут, как горько ошибались. Мужчин же раздели до рубах, отправив в ямы ожидания, ждать своей участи, через пару часов они придут в себя, тогда и начнется главное веселье.              Первым очнулся Двалин. Обнаружив себя не там, где положено, причем, совсем не в том виде что засыпал вспыхнул гневом. Попытавшись выбраться из западни, он невольно наделал столько шума, что разбудил еще нескольких своих товарищей; перекрикиваясь, они подняли и остальных.       В этот момент к ним явился самодовольный голос.       — О, Великий! — гнусавя начал голос, приближаясь к одной из ям. — Мы благодарны тебе за дары твои. И скоро воздадим хвалу, достойную твоего величия.       — Орычи плевки. — Рычал в полный голос гном, и его рык усиливался колодцем, в котором он находился. — Вы не достойны зваться гномами и искать милости у Творца! — Его товарищи все еще живы и находятся где-то поблизости, он слышал их крики. Даже дорогие племянники были здесь. Не слышно было только одну несносную девчонку, сестру названную и признанную им.       — Создатель отвернулся от нас в тот момент, когда захотел уничтожить нас. — Плевали на него сверху ядовитыми словами. — Великий открыл нам глаза, дал нам дом, свое покровительство и цель. Благую цель. Скоро, очень скоро тень Его окутает этот мир, и мы будем свободно бродить в ней, не боясь гонений от таких, как вы. Отродье света!       Ненавистный голос то отдалялся, то вновь приближался, выводя Торина из себя еще больше прежнего.       — Мы хорошо позаботимся о женщинах. Они станут матерями нового народа. Ха-ха. Вы же станете тем, кем были всегда — кормом.       Торин молчал, смолкли и голоса его товарищей, пораженных услышанным, прощальные слова проклятого изгоя чуть не скинули его во тьму бездны. Слепая ярость овладела им, но рука все еще сжимала за спасительную нить, то единственное, что у него оставили, отобрав все кроме жизни. Серебряная лента, связанная затейливым пышным узлом, до смерти пугала, одновременно не давая уйти в бездну отчаяния.