Джульетта умерла в тринадцать

Глава 4. Спящий принц

      Морган полностью сосредоточилась на том, чтобы апельсиновый сок, до краев налитый в высокие стаканы, оставался в них, а не расплескался во все стороны. И куда только столько лила? Удержать все то, что она взгромоздила на небольшой поднос, та еще задачка. Морган гипнотизирует стаканы взглядом и крадется, словно в замедленной съемке. Осторожно, стараясь не дышать, толкает дверь мастерской ногой и проскальзывает внутрь. Фух, самое сложное позади. — Люди не созданы для такого, — комментирует она свои мучения, опуская поднос с напитками и закусками на край захламленного стола. — Нужно сконструировать под это дело андроида. Но для начала хотя бы поставить здесь холодильник. И соковыжималку. И еще много чего.       Она наконец-то отрывает взгляд от подноса и оборачивается, слегка растерянная тем, что ей не отвечают. — Эй, как тебе идея? — она замолкает, когда понимает, почему в мастерской так тихо. — Пит?       Тишина в ответ. Отрубился. Герой Нью-Йорка, гроза преступников и надежда всего мира просто вырубился, свернувшись в позе эмбриона на диване и подложив под щеку ладонь. В принципе, ничего удивительного.       Морган решает не будить его, прекрасно понимая, что бедняга совсем вымотался. Ну сколько часов в день он спит? Иногда, наверное, и не спит вовсе, с его-то графиком и ритмом жизни. Учеба, работа, помощь тете Мэй с ее благотворительным фондом, стажировка в Старк Индастриз. Сюда же идут социальные обязанности, друзья, ЭмДжей и еще Морган, которой Питер уделяет приличную часть свободного времени. Ну и как бонус — контроль за безопасностью целого мегаполиса. И как он только все успевает? Бедный, бедный Питер, он же так совсем загонит себя. Морган уже не в первый раз замечает, что ему катастрофически не хватает сна. Даже супергерою с суперсилами нужен отдых. Пусть спит.       Морган тихо подходит к нему, поднимает с пола защитную маску для глаз, которую они всегда надевают во время экспериментов, и которая теперь сиротливо валяется рядом с диваном, выпавшая из его ослабевших пальцев. Также тихо возвращается обратно, кладет маску на стол и садится за него. Берет в руки планшет и тихо дорисовывает таблицу с данными.       За окном начинает смеркаться, и мастерская неумолимо погружается в полумрак. Морган заканчивает с таблицей и поднимается из-за стола, стараясь отодвинуть стул бесшумно. Выключает все источники света, и сама движется, как тень, чтобы не потревожить сон Питера.       В помещении совсем не холодно, но спящих принято накрывать пледом или одеялом. Поэтому Морган стягивает с потертого кресла мягкий плед. Но когда она оказывается рядом с диваном, ее губы расползаются в зловещей ухмылке. Нет, удержаться невозможно. Руки сами по себе достают телефон и включают камеру. Питер выглядит сейчас так забавно, словно маленький ребенок. Только, что не засунул большой палец в рот. Морган едва удерживает смешок. Она потом достанет его с этой фоткой.       Это была ее личная слабость. Подлавливать Питера в тот момент, когда он выглядел комично или нелепо, а после постоянно слать ему свои фотошедевры, сдобренные различными эффектами в графическом приложении. И сейчас она не могла упустить такой шанс.       Но пока Морган включает камеру, отключает на ней звук и ловит фокус, Питер переворачивается на спину и обламывает все ее планы. В итоге камера выхватывает из времени уже не нелепого Питера Паркера, свернувшегося в дугу, а очень и очень симпатичного парня. Фотка получается совсем не смешная. Он выглядит как… Это глупо, конечно, но почему-то Морган думает именно об этом. Он выглядит, как спящий принц из сказки. Да, как спящий принц, которого нужно разбудить поцелуем. Или в той сказке было наоборот?       Морган поджимает губы, глядя, то в телефон, то на настоящего Питера, и внутри нее вновь зарождается это странное, но очень приятное чувство. Люди называют это бабочками в животе. Действительно похоже.       Морган ловит себя на мысли, что хочет обклеить эту фотографию милыми смайликами — звездочками или сердечками — и выложить ее на свою страницу. Аж самой тошно от того, какой иногда она бывает девчонкой. Морган хмыкает и быстро убирает телефон в карман. Фотографию удалять она, конечно, не будет, но и Питеру не покажет. Он опять обзовет ее сталкером. Хоть он и делает это в шутку, Морган страшно боится, что правда всплывет наружу, и Питеру станет не до смеха, когда он поймет, что в его шутках, как это и водится, есть доля правды. Морган боится, что ему может не понравиться то, что у нее на уме, и она не хочет подставляться.       Она старается не думать о всякой чепухе, которая настойчиво лезет в голову. Расправляет плед и осторожно накрывает им Питера. Все, пусть спит, а она пошла. Или нет? Уйти невозможно, ноги будто приросли к полу, а взгляд приклеился к спящему парню. Немного посопротивлявшись себе самой и проиграв в этой битве, Морган садится на край дивана. Очень осторожно опускает голову на широкую грудь Питера, вздымающуюся и опускающуюся в такт дыханию. Закрывает глаза и слушает, как бьется его сердце. Ей так хорошо в этот момент. Так спокойно. Хочется обнять Питера руками и ногами и никогда не отпускать.       Морган лежит так какое-то время, чувствуя, что начинает балансировать на границе сна и реальности. Все же делает над собой волевое усилие и распрямляется, вновь впиваясь взглядом в лицо Питера. Он крепко спит, его дыхание размеренно, ресницы слегка подрагивают, должно быть, что-то снится. Морган долго и внимательно смотрит на него и никак не может отвести взгляд.       Под глазами у него небольшие следы от маски, и Морган не в силах удержаться, чтобы не провести по ним кончиками пальцев. Кожа Питера теплая и гладкая, он слегка вздрагивает, когда пальцы Морган соскальзывают и мажут его по щеке. Она сразу же отдергивает руку, краснея, словно совершила нечто непристойное.       Мысли и чувства путаются. Момент донельзя противоречивый, кажется, у нее это впервые. Впервые она позволяет себе смотреть так открыто и также открыто думать. Полумрак и тишина мастерской делают свое дело, и Морган, уже отметившей четырнадцатилетние, близость Питера ощущается не так, как в детстве.       Морган прислушивается и думает, что если сейчас Питер проснется, она подколет его, переведет все в шутку и отведет от себя подозрения. Но Питер не просыпается, а она все еще нависает над ним и признает, что да, наверное, она все-таки сталкер.       Морган кажется, что все звуки растворились, что их поглотили надвигающиеся чернильные сумерки, и всему дому, всему городу, всему миру слышно, как бухает в груди ее сердце.       Она подтягивает плед чуть выше, накрывая Питера до шеи, и касается костяшками пальцев его горячей кожи в вырезе футболки. Руки будто обжигает. Черт! Что она делает, и о чем она думает? Это катастрофа.       Морган берет себя в руки и разворачивается, чтобы встать, но бросает еще один взгляд на безмятежно спящего парня. Он такой милый, проносится в голове, и бабочки внутри нее совсем сходят с ума. Блин! Это все дурацкие гормоны, дурацкий переходный возраст и дурацкий Питер Паркер!       Уже сейчас ей становится стыдно при мысли, что кто-то узнает о ее деяниях и ее чувствах. Особенно Питер. Или ЭмДжей. ЭмДжей, наверняка, посмотрит на нее с жалостью и попробует объяснить, что она еще слишком маленькая, чтобы так смотреть на взрослого парня, который к тому же занят.       Но здесь нет ЭмДжей. Есть только Морган и Питер.       Растеряв остатки контроля от ревности при мысли об ЭмДжей и ее безраздельном владении Питером, Морган делает то, что вот совсем никак не может объяснить. Она склоняется над спящим Питером и прижимается к его губам своими. Всего лишь одно быстрое касание, но ощущение такое, будто по всему телу пустили заряд тока. Или это ее трясет от страха перед собственной отчаянной глупостью? Губы Питера горячие и мягкие. По телу бегут мурашки, от затылка и до самых пяток. Это первый раз, когда Морган целует кого-то в губы.       Она отстраняется также стремительно, как и поцеловала его, и вскакивает на ноги. Щеки пылают так, словно она забыла надеть юбку и прошлась в таком виде по всей школе. А сердце колотится похлеще, чем во время самых интенсивных тренировок.       Сумбур в голове настолько красочный, что Морган не знает, что ей делать дальше. Она прижимает пальцы к губам, которые будто горят огнем, как и вся она.       Глубокий вдох и медленный выдох. Все хорошо. Ничего страшного не случилось. Она просто поцеловала Питера Паркера. Это ведь нормально, да? Наверное, ему бы это показалось смешным. Ну разве это поцелуй? Ничего общего с тем, что он делает с ЭмДжей. Но для Морган и это уже за гранью.       Питер ворочается, хмурит брови, и у Морган холодеют руки, а внутри затягивается нервный узел. Она замирает, как громом пораженная, и во все глаза смотрит на Питера. Он окончательно просыпается и несколько раз моргает, сбрасывая с себя остатки сна. — Я, что уснул? — спрашивает он слегка хриплым голосом, поднимаясь на локтях. — Ага, — выдыхает Морган, все еще чувствуя, как пылают ее губы.       Неужели у него так же? Он знает? Знает? — Блин, который час? — Питер кутается в плед, озираясь по сторонам в поисках телефона, и выглядит при этом совершенно несведущим.       Кажется, не знает.       Морган облегченно выдыхает, прочищает горло и говорит бодро и с усмешкой, чтобы ничем не выдать себя и своего преступления: — Я принесла нам перекусить, а ты уже валялся в полном отрубе. Но спал ты недолго. Минут сорок. — А кажется будто дольше.       Питер наконец-то нащупывает свой телефон, смешно щурится, пытаясь сфокусироваться на светящемся дисплее. Смахивает упавшую на глаза челку. Морган слегка подвисает — он выглядит слишком мило. Но тут же одергивает себя и отворачивается. Отходит от злополучного дивана и плюхается на стул у стола. Хватает стакан с соком и начинает жадно пить. Просто, чтобы отвлечь себя.       Питер возится за спиной, а она думает о том, что несмотря на весь страх, что она натерпелась, она безумно рада. Рада тому, что ее первый, пусть и весьма невинный, поцелуй был с тем, с кем она хотела.