Край света

Сначала Чарли немного повезло. Но повезло только потому, что она не выскочила из дома и, подхлестываемая голыми инстинктами, не помчалась вдаль, а сделала так, как до этого Дэрил — осторожно приоткрыла дверь всего на несколько сантиметров и посмотрела на улицу. Там не было ничего нового — дорога, машина соседа, солнце. Трупы. От вчерашнего дождя остались только лужи на асфальте. Крыльцо, газон. Кровь. Но потом в этой узенькой щели мелькнула широкая черная тень. Чарли отшатнулась от двери и замерла, затаившись. С улицы не доносилось ни звука. Тогда Чарли осторожно, очень осторожно, практически не дыша, придвинулась обратно. И увидела их. Таких молчаливо-бесшумных. Больше всего похожих не на людей, а на призраков. Черных призраков. И вполне себе материальных призраков — вооруженных, в форме без знаков отличия, в бронежилетах и шлемах с опущенными забралами. И под забралами у них были респираторы, закрывающие лица практически полностью. Черные тени стремительно рассредотачивались по двое напротив домов, поднимая винтовки и автоматы наизготовку. Чарли беззвучно отступила от двери, даже не пытаясь ее закрыть, чтобы не щелкнул обычно громкий замок. Буквально только что она была уверена, что они просто ставят оцепление, заградительные кордоны. Просто не выпускают никого из зараженных зон, чтобы предотвратить распространение этой непонятной зомбо-недо-жизни, но теперь… Эти бездушные тени с оружием говорили ей о многом. Например, о том, что на самом деле они уничтожают всех. Не оставляют никого. Ни будто-бы-мертвых, ни пока-еще-живых. Уходить, скорее уходить! И она осторожно, стараясь не задеть ничего своим рюкзаком, сумкой, локтями, двинулась вдоль стены вглубь дома. В ее доме не было второго выхода, но в ванной было окно, из которого теоретически — теоретически! — можно было выбраться на задний двор соседей, а оттуда, перебравшись через забор, попасть в узкий проулок, идущий между домами. В проулок, не видный тем черным призракам в полной боевой экипировке. Чарли скользнула в ванную комнату, влезла на унитаз и подняла фрамугу. Да, можно. Можно. Минутное дело — выбросить на зеленую лужайку рюкзак и сумку, немного подтянуться на подоконник, пролезть в узкое окно, чуть задержаться, оценивая место приземления, и спрыгнуть вниз. Она уже бежала по проулку, стараясь держаться линии забора, когда справа, параллельно ей, синхронно и неотвратимо, ударили выстрелы. Чарли наклонила голову и ускорилась, стараясь закрыться, стараясь не вслушиваться в душераздирающие крики, в отчаянную трагедию, разворачивающуюся всего в паре десятков ярдов от нее, стараясь концентрироваться только на себе. Выбраться, выбраться, выбраться! Ей нужно выбраться! Проулок изгибался, забирая влево. Наконец-то впереди показалась улица. Чарли сбавила темп до шага, а потом совсем замедлилась и выглянула за угол. Никого. Сюда еще не добрались. Только люди, услышавшие выстрелы, шум и крики, начали выходить на улицу, чтобы узнать, в чем дело. Чарли, стараясь не привлекать к себе внимание, выскользнула из проулка и двинулась через дорогу. Ей нужно было пройти чуть ниже, где она знала одну отличную щель между заборами, которая незаметно вывела бы ее из их райончика на несколько кварталов в сторону, к старой пожарной станции, откуда можно было бы пробраться к выезду в сторону… — Извините! — остановил ее женский голос. — Вы не знаете, что там? Чарли замерла на месте. Так вот, как это происходит. Вот, как это бывает. Ты всегда думаешь, что никогда так не поступишь. Уж ты-то точно — нет. Ни за что. Но приходит время и… и включаются слепые рефлексы, слепое самосохранение, подавляющее все. Она же даже не подумала. Даже не подумала! Что могла бы предупредить, могла бы что-то сказать этим людям, может быть, даже спасти… но, похоже, рассудок в таких ситуациях уже плохо работал. Управление было под контролем первобытного, животного страха. Она повернулась. Это были люди. Просто люди. Такие обычные люди. Для которых это было обычное утро, прерванное какими-то странными звуками. Они ничего не знали. Но что она могла сказать им, что? Как в двух словах объяснить происходящее? И почему это должна делать она? А не какие-нибудь специальные службы? Ладно эти, вооруженные. Их прислали убивать. Но где свои-то, свои? Где вообще все? Где полиция, спасатели? Где почтальоны, в конце-то концов? Они-то всегда шарахаются по улице чуть ли не с пяти утра, они точно должны были увидеть и трупы, и зомби, поднять тревогу, предупредить людей… и они бы уж точно нашли какие-то нужные слова… А она? Что могла сказать им она? Чтобы это еще было что-то убедительное, развернутое, хоть немного понятное, а не просто паническое «спасайся, кто может»? И все это еще крутилось у нее в голове, когда она услышала свой собственный голос: — Я… там… военные… они… Чарли в растерянности обвела глазами выжидательно смотрящих на нее людей и заговорила торопливо, глотая слова: — Послушайте, я сейчас скажу безумное, абсурдное, но это правда, поверьте! Правда! Ночью здесь появились какие-то странные существа, вроде оживших трупов, и они нападали на живых… Она с ужасом увидела, как меняются выражения лиц вокруг нее. — Я не сумасшедшая! — в бессилии вскричала она, понимая, что этим еще сильнее утверждает их в этой мысли. — Не сумасшедшая! Послушайте, уходите! Скорее уходите! Уезжайте! Прячьтесь! Здесь какая-то зараза, зомби, не знаю, что! И военные! Они убивают всех, понимаете? Всех! Убивают всех, убивают! Что-то ударило ее в левый бок. Камень? Зачем? Откуда? Рядом с ней пошатнулся и упал человек. Потом еще один. Да что же это? Чарли развернулась так быстро, что чуть не потеряла равновесие. Черные тени уже шагали по улице. Все также молча. Быстро. Невообразимо, немыслимо жутко. А вокруг почему-то падали люди. Наверное, крича. Крича? Обливаясь кровью. Застывая в странных позах. И Чарли тоже застыла. Оцепенела. Оглядывалась, не понимая. Море волнуется раз, море волнуется два… Детская игра. Замри, Чарли. Замри. Замри. Не с ней, не с ней! Этого не может быть! Это не может быть по-настоящему! Из ее горла вырвался какой-то отчаянный всхлип. И только в эту секунду в ее барабанных перепонках будто бы что-то щелкнуло и включился звук. Навалился на нее. Взорвался в ее голове. Выстрелы. Крики. Стоны. Они же действительно стреляют! Стреляют прямо по людям, живым людям! По ней! По ней самой! Отомри, Чарли! Отомри!!! И только тогда она смогла оторвать ноги, будто бы приварившиеся к асфальту, и рвануть к той самой спасительной щели между заборами. Скорее! Скорее! Скорее! Чарли одним движением протиснулась между угловыми столбиками заборов и побежала по узенькой тропинке. Тело почему-то стремительно немело. И еще как-то жгло. Жжение, такое сильное жжение, распространяющееся от того места, куда ее чем-то ударили. Как же жжется! Будто от огня, от крапивы, от множества крохотных остреньких иголок. Только намного, намного сильнее. Намного. Чарли добежала до следующей улицы, нырнула в поворот, потом еще в один, потом подняла доску забора, которая плохо держалась столько лет, сколько она себя помнила, и забралась на территорию заброшенной пожарки. Ноги почти не двигались. Жжение стало нестерпимым. Да что за ерунда! Чарли остановилась, тяжело переводя дыхание. Она прижала руку к боку. Надо было раньше больше бегать. И сейчас бы ничего и не болело. Под пальцами ощущалось что-то странное. Влажное. Чарли опустила глаза. Кровь…? Кровь? Чарли распахнула куртку, задрала майку… дырочка? Дырочка. Небольшая, совсем небольшая. Темная. И из нее идет кровь. Из нее, из нее самой, из Чарли, идет кровь. В ушах зашумело. Ноги тут же стали ватными, отказываясь ее держать. С трудом, заставляя себя цепляться за реальность, она, спотыкаясь, добрела до приоткрытой проржавевшей двери в гараж. И только там позволила себе сползти вниз по стене. Теперь она чувствовала, как кровь толчками выплескивалась из ее тела. Ее захлестнуло отчаянием и слабостью. Она одна, одна! Как и всегда, одна! Даже сейчас! Особенно сейчас! Никого рядом с ней! И теперь она умрет, она просто умрет в этом старом гараже, умрет никому не нужной помойной шавкой, какой и родилась… Она, Чарли, просто закончится. Будто бы никогда и не начиналась. И никто не поможет ей, никто… никто… никто… Бок обожгло огнем настолько сильным, что она непроизвольно сжалась, будто в судороге. Но эта боль отрезвила ее. И здорово разозлила. — Заткнись! — рявкнула она сама на себя. — Прекрати истерику, дура! Сейчас же! Прекрати! Какого хрена ты ноешь? Одна, и что? И что? И раньше справлялась, и теперь справишься. Поняла меня? Поняла? Поняла?! Шипя сквозь зубы, Чарли скинула рюкзак, сумку, кое-как стащила куртку и стала ощупывать себя. Сзади отверстие было. Значит, навылет. Это же хорошо? Хорошо? Наверно, хорошо. — Ну и отлично, — громко и уверенно сказала она. — Сейчас ты со всем разберешься, моя хорошая. Разберешься! И все будет хорошо, слышишь? Хорошо! Кто-то внутри нее, кто-то маленький, неуверенный и затравленный, запуганный и забитый, знающий, что никто — никто, совсем никто и никогда — не заступится, знающий, что у нее есть только она сама, что у нее за спиной — никого, что она бьется за себя одна, всегда одна, и что каждый ее день — последний бой, и что сражаться ей уже нечем, потому что ни сил, ни патронов у нее уже давно нет… этот кто-то неуверенно кивнул. Прячась обратно в свою глубокую и надежную норку, зарываясь в постельку, закрывая уши лапками. Как всегда доверяя ей. Той, что злее. Храбрее. Резче. Той, что выросла из нее самой в драке за жизнь. Той, что могла за них постоять. Защитить их. Ее. Себя. Чарли. — Ну вот и хорошо, — произнесла она, — вот и хорошо. Ничего страшного. Перевяжемся, съедим пару таблеточек, и будем выбираться. Минут через пятнадцать Чарли высунула нос в ворота пожарной станции и прислушалась. Выстрелы все еще были слышны, но сейчас они были в стороне, ближе к центру. Она протиснулась между створками ворот и, цепляясь за кирпичный забор, за выступы стен домов, побрела вниз по улице, стараясь не обращать внимания на уже немного притупившуюся от лекарств боль. Ей оставалось совсем немного до границы города, до леса, когда она спиной почувствовала, как что-то изменилось. Она обернулась. Сзади появились черные тени. Как же стремительно они двигались! Нагоняли ее! — Нужно бежать, моя хорошая, — сказала она себе. — Беги. Беги. Беги же! И Чарли, которая могла заставить себя сделать практически все, что угодно, оттолкнулась от стены и побежала. --- Мэрл одним взглядом выхватил ее отчаянные глаза и бледное перепуганное лицо, резко разворачиваясь футах в десяти перед ней. — Быстро! — бросил он. — Быстро, я сказал! В его плечи практически мгновенно вцепились ее пальцы, байк чуть изменил развесовку, когда она встала на раму, забираясь на сиденье. Не дожидаясь, пока она устроится, он рванул с места. — Держись! Крепче держись! Пальцы соскользнули с плеч и ухватились за его куртку. Мэрл гнал, чуть рыская влево-вправо, чтобы в них было сложнее попасть. И это давалось ему очень непросто. Не только потому, что чоппер был плохо приспособлен для таких маневров, но и потому, что патронов на них не жалели. Похоже, на патронах они вообще не экономили. Но подставиться уже сейчас, когда они почти выбрались из этого гиблого места, было бы глупо. Очень глупо. Карамелечка болталась сзади, как мешок с картошкой, почему-то норовя съехать влево. — Да держись же ты, — рявкнул он, сворачивая на парковку магазина, рядом с которым уже вовсю газовал Дэрил. — Обхвати меня руками, карамелечка. Не съем я тебя. Не до этого сейчас. Он почувствовал, как ее руки тут же нырнули ниже, обнимая его, как она сильнее прижалась к нему сзади и, похоже, даже уткнулась головой в плечо. — Умница, — пробормотал Мэрл и, поравнявшись с Дэрилом, заорал. — Давай, ходу! Ходу! Двигаем! Они затормозили только миль через пять, на широкой развилке в глубине леса. Дэрил выпрыгнул из машины и закурил, опираясь спиной на кузов пикапа. Молча кивнул Чарли. Мэрл уперся тяжелыми ботинками в землю и выключил зажигание. Чарли сидела за его спиной тихо-тихо, почти не дыша и не двигаясь, даже не пытаясь слезть. И он ощущал ее пальцы, все еще цепляющиеся за его куртку. — Испугалась, карамелечка? — спросил он, чуть поворачиваясь назад. Движение ее головы. Она кивала. — Ну ничего, ничего. Край света — это даже как-то забавно. Пообвыкнемся, может даже понравится, — фыркнул он. — Надо говорить — конец света, — пробормотала она ему в плечо. — Нет, карамелечка, — усмехнулся Мэрл, — конец — это когда потом уже ничего нет. Конец. Все, баста. А здесь — очень даже есть. Сколько-то мы еще продержимся на этом светлом, бля, краю, конечно, но потом уже — тьма, да. И это, кстати, тоже будет не конец. — Они там всех убили, — невпопад сказала Чарли. — Всех людей. И никто им не помешал. Никто! Даже полиции не было. — Некому мешать было, — буркнул Дэрил. — Проезжали мы мимо вашего полицейского участка. Живых там нет. — Но как же… — Есть протоколы, карамелечка, — лениво произнес Мэрл, — инструкции. Кто-то нашел стремный труп или напоролся на зомби, вызвали полицию. Ситуация нештатная, так что они отправили запрос выше, куда там надо. Дэрил согласно хмыкнул. Мэрл тоже закурил, затянулся и продолжил: — Так и вижу, как им отвечают — сидите, бля, тихо, щас к вам приедут из центра по контролю заболеваний. Или там диких животных. Или еще откуда. Панику отставить, никого не поднимать, сирены не включать. Вот они и сидят. Ждут. Бобики, бля, жухлые. И дожидаются — приезжают специально обученные люди и валят всех раньше, чем они успевают что-то сообразить. — Но как же…? — А вот так, лапуля. Так оно все и работает. Чарли снова затихла, так и не отпуская его куртку — он чувствовал, как она немного оттягивает ее назад кончиками пальцев. Тогда Мэрл переглянулся с Дэрилом и спросил: — Так куда тебя подкинуть, карамелечка? Ты куда бежала-то? К родакам? — Тут в лесу что-то вроде туристического центра есть. Недалеко, — вздохнула она. — Оттуда тропы для прогулок расходятся. У них там кроме карт и прочей лабуды есть магазинчик. Шмот, всякая шняга для кемпинга, туризма и отдыха. Хотела у них поднабрать разного. А потом по обстановке. Похоже, она по-своему поняла их переглядывания, потому что неловко завозилась, как-то неуклюже сползая с байка. — Так что, спасибо вам. Спасибо. Большое спасибо. Я сама дальше. Сама. С ходу прикинув, чем им тоже можно там разжиться, Мэрл скомандовал ей: — Сидеть, — и, когда она замерла, продолжил, мельком глянув на Дэрила. — Туризм и отдых, говоришь. Кемпинг, — тут Дэрил хмыкнул, выбросил бычок и полез обратно в машину. — Вот это нам тоже пригодится. Показывай, куда ехать. --- — Веревки. Много. Палатка. Спальники. Два. Рюкзак. Два, — бубнил Мэрл, вышагивая к магазину, — Термосы. Фляжки. Горелка. Фонарики. Изолента. Лопата. Две. Нихуя, вот нихуя же с собой нет. Как же, бля, все не вовремя-то! Дэрил, оглядываясь по сторонам, шел за Мэрлом, слушая его бубнеж. Сзади тащилась Чарли, как-то сильно подрастерявшая весь свой яростный кураж, с которым выперла их из своего дома. Он обернулся. Она упрямо переставляла ноги, но очень уж медленно, без той живости, которую от нее можно было ожидать. Черные тактические штаны, черная плотная курточка, застегнутая почти под горло. Объемная сумка на левом боку. Ее рюкзак он предложил оставить в машине. Она согласилась. Здесь было спокойно. Похоже, сюда еще на докатилась волна охуевших зомби. Они припарковались в стороне от небольшого деревянного домика с вывеской «Туристско-информационный центр», стилизованного под что-то вроде сторожки лесника. На стоянке было пусто, но им не хотелось привлекать внимание к вещам, припасам и оружию в багажнике пикапа. А Мэрл все продолжал что-то дудеть про снаряжение. — У тебя денег столько нет, сколько барахла в твоем списке, — проворчал ему в спину Дэрил. — Если тут все живы, то придется платить. Просто так вынести не получится. — Предлагаешь подождать, пока здесь начнется все хуйня и они передохнут? — ржанул Мэрл, взбегая вверх по ступенькам. — Но вот тут ты мимо тазика, сестричка-брусничка, бабла у нас хватит, чтобы хоть все тут скупить, — он похлопал себя по карману и потянул на себя дверь магазина. Дэрил только фыркнул и как раз собирался что-нибудь съязвить ему в ответ, как позади ахнула Чарли. Он круто развернулся. По пыльной дороге, неспешно и отвратительно, хрипя и шаркая ногами, прямо к ним ползли они. Дохлые. Много. Очень много. Стадо. Настоящее стадо. — Внутрь! — заорал Мэрл с крыльца. — Быстро! Быстро, бля! Увидев, что Чарли застыла в оцепенении и не может оторвать взгляд от надвигающегося на них потока мертвецов, Дэрил схватил ее за рукав и дернул за собой. Не обращая внимания на ее короткий взвизг, он протащил ее вверх по лестнице, втолкнул внутрь, захлопнул за ними дверь и заблокировал ее столом, заваленным рекламными буклетами. Сзади раздался тяжелый удар и приглушенный звук падения тела. Дэрил выматерился, поворачиваясь. Вообще, за последние пару минут он как-то уже подзаебался крутить головой. Чарли стояла, прижавшись к стене и зажав рот ладонями. Рядом с ней возвышался совершенно невозмутимый Мэрл, крутящий в своих ручищах монтировку. Дэрил даже не заметил, как Мэрл прихватил ее с собой. А у его ног валялся труп. Зомби-труп. Гадостно воняющий зомби-труп. С оскаленной напоследок пастью и закатившимися глазами. В коричневой униформе с желтым косым галстучком. Похоже, местный продавец. — Надо как-то перестраиваться, что ли, — благодушно произнес Мэрл. — Они ж везде, походу. Пиздец подкрался незаметно. Хуй куда нормально сходишь, чтобы никого не ебнуть. Или чтобы тебя не ебнули. Ну вот пива там выпить, или еще чего. В кино, например. С девушкой, — он покосился на Чарли. — Далось тебе это кино, — фыркнул Дэрил и отвернулся к окну. — Дальше-то че. Пиздарики нам, сам смотри. За окном ничего хорошего не было. Большая часть стада уползала дальше по дороге, но одна группа, чувствительного такого размера группа, повернула к ним. И уже вовсю облепляла домик, билась в окна, взбиралась на крыльцо, дергала дверь… — У меня с собой пистолет, — негромко сказала Чарли. — Только всего одна обойма. Остальное в рюкзаке осталось. — Дюжина выстрелов, — буркнул Дэрил. — Мало. Их тут раза в три больше. Колотящиеся во все щели трупоеды его здорово нервировали. Он метнулся к прилавку и зарылся под него в надежде найти какое-то оружие. Пусто. Пусто. И по стеллажам пусто. Только по всем углам развешаны туристические топорики и прочая лабуда, которая ничего в их ситуации не решала. Как можно было быть такими утырками, как? Ни шагу теперь без оружия, бля! Ни шагу! Прав Мэрл, прав, нужно, нужно перестраиваться! Если у них вообще получится отсюда выбраться. Он глянул в окно. Трупоеды, действуя всей своей жутковато-шевелящейся, стонущей и царапающей когтями массой, давили на окна и дверь. Скорее, конечно, не получится. — Тогда я так думаю, — внезапно произнес Мэрл, и произнес очень вкрадчиво, — нужно переходить к плану «Б». — У тебя еще есть и план «Б», бля? — изумился Дэрил. — У меня всегда есть план «Б»! — гордо сказал Мэрл, поворачиваясь к Чарли и оглядывая ее с головы до ног. — У тебя же с собой твой эротический друг? Ни за что не поверю, что ты оставила его дома! Давай, расчехляй свой тайный арсенал, карамелечка. Ожидаемо, Чарли взвилась, но Дэрил уже не слышал ее. Он смотрел в дальний угол магазина. Там, на стене, прямо над стеллажами с какими-то сувенирами, висел арбалет. Настоящий. Тяжелый. Матово-черный. И теперь Дэрил видел только его. Мгновенно подтянув туда стул, он взобрался на него и аккуратно снял арбалет со стены. Арбалет, бля. С болтами. Он всегда хотел. Даже втихую чета типа там мечтал. Чтобы арбалет. И чтобы он, с арбалетом. Он слез вниз, бережно его поглаживая. Арбалет приятно оттягивал руки и был такой, как нужно. Совершенно такой, как нужно. Внезапно зомби ударили в окна с новой силой. Дэрил поднял голову. Ну конечно. Эти двое уже перешли на крик. — Даже если это и сработает, я не буду это все при вас делать! — кипятилась раскрасневшаяся Чарли. — Не буду! Да как ты себе это представляешь вообще! — Вот так и представляю, — ухмыльнулся Мэрл. — Вот очень хорошо прямо сейчас и представляю. Чарли задохнулась от бешенства. — Да хули вы грызетесь, бля! Какого хуя сейчас-то, бля?! — неожиданно для самого себя рявкнул Дэрил. — Мэрл, ты бы хоть иногда затыкал пасть свою, бля! А ты! Думаешь, мы чего-то там не видели? У тебя там что, поперек? С бубенчиками? — увидев рожу Мэрла, он прошипел. — Только молчи сейчас! Молчи, бля! — Я стесняюсь, — неожиданно тихо сказала Чарли. — Правда. И не хочу. Совсем. — Это понятно, карамелечка, — также неожиданно спокойно ответил ей Мэрл. — Это понятно. Вот только по-другому у нас не получится. На все ушло минут десять. Максимум. И это с учетом их клятвенных обещаний не поворачиваться и не смотреть, что Чарли делает на полу за прилавком. И с учетом отдельных уверений Дэрила, что он не даст подглядывать Мэрлу. Но стон они услышали почти сразу. Сначала тихий, потом все громче. Разливающийся, усиливающийся. — Окна, бля! — хрипло каркнул Мэрл. Он подскочил к окну, поворачивая ручку вверх, открывая его фрамугой. Дэрил рванул ко второму окну. И как раз вовремя. Как раз вовремя. Чарли закричала в полный голос и Дэрил своими глазами увидел, как от ее крика черепа трупоедов сначала начинают дрожать и вибрировать, будто бы разъединяясь на составляющие их косточки, а потом разлетаются к чертям собачьим. Разлетаются в клочья. В лоскуты. Оставляя за собой только окровавленные, совершенно безголовые и теперь уже совершенно дохлые трупы. — Ах-ты-ж-ебаный-ты-нахуй, карамелечка! — восторженно произнес Мэрл. — Едрить твою корюшку! Ты же, нахуй, живое оружие зомбового поражения! Потом, когда они уже взяли в магазине все, что им было нужно, и стояли около машины, собираясь отчаливать, Чарли, почему-то очень бледная и усталая, только что взявшая из рук Дэрила свой рюкзак и закинувшая его на плечо, к уже болтающемуся там мешку со спальником, сказала: — Я пойду. Дальше я сама. Сама. Спасибо вам. За все. И вроде как сейчас я вернула вам долг, — как-то криво улыбнулась она. — Спасибо. Она махнула рукой, повернулась, но не сделала и пары шагов, как ноги ее подкосились, и она упала бы на землю, если бы Мэрл не успел ее подхватить. --- Реальность возвращалась к Чарли медленно. Последнее, что она помнила — туристический центр, весь заваленный зомби-трупами, и дорога, по которой она собиралась идти. Сейчас же, по ее ощущениям, вокруг была трава. Шумела вода. И пахло какой-то едой. — Сдается мне, Тотошка, мы больше не в Канзасе, — пробормотала она, ворочаясь, пытаясь открыть глаза и приподняться. — Тихо! — раздался какой-то слишком уж знакомый голос рядом. — Тихо! Не колотись, бля, дурочка. Хотя это уже не дурость, это какое-то запредельное идиотство. — Да ладно, Мэрл, — фыркнул еще один знакомый голос. — Она хочет сама. Сама, бля! — А я что, зря ей промывал тут все, бинтовал, уколы колол, бля? Это для того, чтобы она снова тут пыталась коня двинуть? Над Чарли, с трудом разлепившей глаза, наклонилась голова Мэрла: — Ты эта… предупреждай в следующий раз, что падать собираешься. Так и говори — Мэрл, дорогой мой, я щас грохнусь. А то трах-бах, и попробуй еще успей тебя подхватить, — она почувствовала, как его руки помогают ей сесть. — Схренали ты не сказала, что подстрелили? В голове ветер, в жопе дым? — Да ладно, Мэрл, харэ уже, — снова фыркнул Дэрил. — Видишь, не в себе человек. Чарли огляделась. Они были на берегу небольшого озера. Она узнала его — здесь, кемпингом на озере с водопадом, заканчивалась одна из туристических троп. Стояла палатка, горел костер, рядом с которым что-то готовил Дэрил. Мэрл, ухмыляясь, сел рядом с ней и кивнул на ее бок, загадочно приподнимая бровь. Чарли посмотрела вниз и задрала майку. Все было аккуратно закрыто, забинтовано. Плотно тампонировано. И не болело. Она перевела удивленный взгляд на Мэрла. — Мастерство не пропьешь, карамелечка, — оскалился он. — Я ж, несмотря на сомнительную внешность, крайне приятный собутыльник, — он ржанул. — И это уж точно лучше той хуйни, которую ты намутила из какой-то стремной тряпки с рубашкой. Нашла, чем перетягивать. — Больше ничего под рукой не было, — пробормотала она. — Спасибо. — Да че ты, рыба моя, — подмигнул ей Мэрл. — Мы, знаешь ли, тоже долги всегда раздаем. Э! Ты давай, не дергайся, — сказал он, увидев, что она пытается подняться. — Тебе же все равно некуда торопиться, карамелечка, — Чарли ощутимо вздрогнула, услышав его слова. — Ясно же, что ты потому так резво с места и снялась, что ты одна. Некуда же? Прав я? Чарли очень неохотно кивнула. Меньше всего ей хотелось, чтобы кто-то знал о том, что у нее никого нет. И еще меньше, чтобы кто-то об этом просто догадался. Тем более, они. Тем более, сейчас, когда ей было так нехорошо. — Ну и все. Щас пожрем вот. Видишь, какую шнягу моя сестричка-земляничка мутит? Вкуснотища. Весь в меня пошел, — гордо заухмылялся он. — К твоей жратве, — хмуро сказал Дэрил, не отвлекаясь от костра, — можно только с подветренной стороны подходить. — Вот! Личным примером! Пусть даже и отрицательным. От обратного, так сказать, — развеселился Мэрл. — А вообще зря ты. Помнишь, я тебе как-то супчик варил, когда ты болел? — Это у тебя причинно-следственные связи нарушены. Последовательность, — Дэрил поднялся, отряхивая колени. — Сначала ты мне супчик сварил. С крабами какими-то, бля. А вот потом уже я слег. До смерти этих крабов помнить буду. — Вот всегда ты хамишь, — расстроенно констатировал Мэрл. —  Я же однажды обижусь, и потом ты все супчики через трубочку жрать будешь. Дэрил громко фыркнул. Чарли неуверенно улыбнулась. А может и ничего. Может и ничего.