Край света

Реальность заволокло мутью. Помехами. Потом все сместилось вправо. Раздвоилось. И стало трудно дышать. Дэрил тяжело сглотнул. Рука была его… и не его. Сейчас это были мальчишеские пальцы, чумазые, расцарапанные, с заусенцами. Ловкие. Быстрые. И они растирали толстой палкой мелко порубленные кору и корни в старой чугунной кастрюльке, заворачивали смесь в широкие листья, подносили тлеющие головешки, поджигали. Измельчали хрупкие ветви, стручки и иглы, подогревали на огне до яркого смолистого запаха. Соединяли с той плотной прожженой пылью из коры, корней и листьев. Добавляли ребристые семена, еще не опавшие с растопырчатых зонтиков соцветий. Снова и снова разминали, погружая в это месиво обкусанные ногти, пока не появлялся густой сок, обволакивающий массу, враз ставшую однородной и темно-коричневой. А потом укладывали ее в свернутые тугой воронкой листья, заливали кипятком из стоящего на костре котелка… — Что ты делаешь? — Помнишь, — его руки подставили под воронку небольшую стеклянную банку, в которую очень медленно начала капать бурая жидкость, — мы про разные виды кураре читали? У нас такое не добудешь. Даже если захочешь. Просто не растет. Но я нашел. В библиотеке. Книги. Разные. Можно похожий яд сделать. Из того, что здесь есть. — Но зачем тебе? — Как зачем? Охотиться, — резкий, уже ломающийся голос был намного серьезнее своего возраста. — Сам знаешь, как у нас с деньгами. На рыбе далеко не уедешь. А мама болеет. Ей нужно хорошо питаться. Мясом. Или там птицей. И Мэрлу нужно. Он думает, я не знаю, что у него и на завтрак, и на обед, и на ужин эти тухлые вонючие тосты с арахисовым маслом. А я знаю. Ему нужно есть. Нужно мясо. На лицензию денег нет. На оружие тоже. На одних силках далеко не уедешь. Поэтому — так. — Дэрил, это же браконьерство! — И что? На рыбу же тоже нужна лицензия, а у меня ее нет. Я по-тихому. Никто не узнает. Если ты не расскажешь. Ты же не сдашь меня, Банни? Не сдашь? — его собственный голос стал холодным, оценивающим. Почти таким, как сейчас. — Ну что ты, Дэрил, что ты! Никогда! — теперь-то он понимал, что Банни был не на шутку испуган. Тогда — нет. — Спасибо. Ты — друг. Иди, что покажу. Все те же руки вытащили из замызганной бесформенной сумки почти все его богатство — старый нож, россыпь заточенных треугольничков, нарезанных из жестяных крышек, гору пестрых перьев, катушку грубых ниток, комок воска, длинные тонкие заготовки стрел, острые вытянутые шипы гледичии, полоски кожи разной ширины, камушки, осколки стекла, тряпочки, шнурочки, моточки проволоки. И любовно сделанный им небольшой лук — аккуратно вырезанный ножом, выдержанный, затем распаренный и изогнутый, пропитанный жиром, натертый воском. С прорезанными выемками для тетивы. — Это будут стрелы. Из шипов — дротики. Шкуру, наверно, не пробьют, но будет достаточно царапины, — руки разрезали перья, аккуратно раскладывали, приматывали ниткой. — Окунуть в яд — высушить на огне. Окунуть — высушить. Один-два раза так сделать — парализует. Три-четыре раза — убьет. А для дротиков я еще такую штуку придумал, — голос стал быстрее, будто бы вдохновленнее, — чтобы можно было на руку надевать и самому острое не задеть… сейчас покажу. Закачаешься. Думаю, кидать их попробую. Смотри… …в глазах потемнело. Дэрил хотел было вдохнуть, но легкие и не думали втягивать воздух. Мальчишеский голос уплывал, становился глухим, гулким, звучал будто сквозь толщу навалившейся на него душащей воды… и тут ее взорвал, разметал на мелкие брызги, уничтожил пронзительный и злой крик Чарли. И бешеный рык Мэрла. Дэрил вскинул взгляд. Поганая пелена застилала глаза, мешала смотреть. Кажется — фигуры. Кажется — еще люди. Бежали к ним из лагеря. Много. Суки. Ебаные суки. Выстрелы слева. Выстрелы справа. Мэрл. Чертов сукин сын. Свирепый неубиваемый пес. Разъяренный до дикого берсерка. И Чарли. Наверняка опять застыла и до крови закусила губу. А стреляет хорошо — ровно, коротко. Но и он, Дэрил, все еще был на ногах. На ногах, бля. Сколько у них оставалось времени? Минута? Две? Или совсем ничего? Но им хватит. Хватит. Он ухмыльнулся. Прищурился, прогоняя белесую муть. И метнул нож. Четко. Одним движением. Именно в того, в кого хотел. С удовольствием фиксируя попадание. И короткий заячий взвизг. Рванул с плеча дробовик. Присоединяя его к пистолетам Мэрла и Чарли. И это стало похоже на стрельбу по мечущимся в загоне животным. Или там рыбам в бочке. Конечно, если бы рыбам дали по бейсбольной бите. Или там карабину. Потому что никто не ожидал, что они будут сопротивляться. Особенно сейчас. А еще потому что с оружием во всей этой шобле нормально умела управляться только парочка копов. Ну может и старикашка в панамке, судя по тому, как он держал ружье. Но он не стрелял. Только кричал, чтобы все остановились. Поздно, дедуля. Поздно. Вот и хмурый Шейн больше не упирал приклад в широкое, вздрагивающее от выстрелов плечо, а пытался развернуть выбежавших людей обратно за палатки. Тех, кто еще не лежал на земле. Вот и чистенький шериф Рик, подстреленный Мэрлом, взлетел в воздух, задержался на долю секунды и с размаху упал на спину, прямо в пыль, выпуская из пальцев свой кольт. Вот заголосила женщина… …а вот и снова мутный ил в глазах… и закружилась голова… кажется, их время заканчивалось… заканчивалось… почти закончилось… надо бы заправить в магазин новую обойму… но нет… нет сил… невозможно заставить себя поднять руку… воздух стал мертвым… вдох — мелким-мелким… еле-еле… совсем чуть-чуть… еще чуть-чуть… и Дэрил еще успел перебросить вперед арбалет… и выстрелить… и швырнуть еще один нож… прежде чем удариться всем телом о землю… …что-то шарахнуло его по лицу… он еще смог повернуть голову… чтобы увидеть Мэрла… и его руку в нескольких дюймах от своего плеча… пальцы, цепляющиеся за жухлую листву… и у него еще получилось ухватить его ладонь… сжать… и услышать отчаянный крик Чарли… посмотреть, посмотреть на нее… еще хоть немного… вот мелькнули розовые лохмы… вот она хлестко меняет магазины… вот кровь действительно течет из ее прокушенной губы… а вот осталось только небо… глаза не двигались… мышцы выморозило… сердце заходилось ударами, легкие требовали вдоха… но его не было… выстрелы — сухие, резкие… а вот и выстрелов нет… это у нее кончились патроны… и вдохи, кажется, тоже закончились… сердце било, било и било в грудную клетку… …крик… «не смейте! не смейте прикасаться к ним!» …удар… «нож! у нее нож!» …удар… «она дерется! кусается!» …удар… крик оборвался… «это они все еще живые, что ли? ну и приятели у тебя» — «это уже ненадолго. дыхание сейчас остановится. ну и все» …снова яростный крик, от которого чуть дрогнули барабанные перепонки… «нет! мэрл! дэрил! нет! дэрил! мэрл! ты — тварь! они считали тебя другом! другом!» — «да я их боялся до усрачки! как и все остальные! но зато меня больше никто не трогал!» — «врал! врал! ты все время врал им! отойди! отойди! не смей! не смей даже прикасаться к ним!» — «да кто-нибудь уже вырубит эту суку?» …крик захлебнулся тяжелым ударом… …небо… небо… губы пытались ухватить воздух… вдохов все меньше… меньше… еще меньше… вдох… или нет… пока еще вдох… вдох… «шейн, нет! что ты делаешь?» — «уйди, уйди, лори! иди к карлу! к рику! собирай вещи!» — «так нельзя, нельзя! это все неправильно!» — «что? что нельзя? очнись, дейл! они преступники! и они ранили рика! ранили бенджи! положили половину наших!» — «но это мы, мы напали! и она — человек! живой человек!» — «она — воровка! конфликты, побеги из-под надзора, попытки обвинить офицера полиции в побоях, продолжать?» — «оставь все это, шейн. бросайте лишнее! собираемся! нужно успеть в ЦКЗ до темноты» — «что ты говоришь, рик? ты же не можешь тоже…» — «никакой демократии, дейл! хватит! нам это встало слишком дорого! ты понял меня? понял?» — «дейл, идем. идем, дейл. не надо. не надо, не надо» — «кому не нравится, могут валить! все! все, кому что-то не нравится, могут валить! остальные — вещи в машины, быстро! я сказал, быстро!» …сердце?.. удар, еще удар… и еще один вдох… крохотный… почти без воздуха… легкие горят, горят, горят огнем… вдох..! вдох!.. вдох?.. все. вдохов нет. больше нет. --- Шаги. Шорох, шелест. Движение. Тело мелко встряхивало. Голова обо что-то билась. А ноги, наоборот, вроде были где-то вверху. Дэрил вяло затрепыхался: — Харэ, Мэрл, — кое-как пробормотал он, — ну че ты опять делаешь. Харэ, бля. Движение прекратилось. Ноги рухнули вниз. Дэрил непроизвольно застонал. Щелчок. Огонек зажигалки. Жесткое лицо Мэрла. — Ну че? Живой? Прочухался? — Вообще не ебу… Он с трудом сел, тяжело ворочая головой. Вокруг был лес. Кусты. Глухая темнотища. Только сверху, сквозь кроны деревьев, каплями хлорки, выплавившей белоснежные дыры в черной плоти неба, сияли звезды. И разливался накрахмаленный срез Млечного Пути. — Тогда вставай. Заебался уже тащить тебя, — Мэрл поднялся, порылся по карманам, вытащил сигареты, вытряхнул пару штук. Снова щелкнул зажигалкой, прикурил. Передал одну Дэрилу. — А так может к рассвету до 42 магистрали доберемся. А там и ЦКЗ. Осмотримся, все дела. Дэрил автоматически взял сигарету и открыл было рот сказать, что он совершенно не вдупляет, ни о чем Мэрл толкует, ни где они, ни что происходит, но тут туман, ватой застилавший еле-еле работающий мозг, начал понемногу приподниматься над поверхностью… рассеиваться… расходиться клочками, лохмотьями… сука! Сука, бля! Ебаное сучье вымя! Он шарахнул кулаком по земле. Еще раз. И еще. Длинно выматерился. Мэрл понимающе хмыкнул. Снял с плеча арбалет, бросил его Дэрилу. — На, имущество твое. Никто не польстился. Остальное забрали все, — он с наслаждением затянулся. — А рецептик-то твой дерьмом оказался. Думал — верняк, скопытимся. А это вроде даже и не тот свет. — Свезло. Это я ему точный состав не говорил, — Дэрил погладил арбалет. — И пропорции. Так-то он мышцы нахуй парализует, можно было и не продышаться, — он поднял глаза на облокотившегося на дерево Мэрла и покачал головой. — Но тебя реально ничего не берет. — У меня идеальный организм алкоголика — дольше не действует, быстрее выходит, — по его тону Дэрил понял, что он ухмыляется. — И масса большая. Сколько раз говорил тебе — жри. Жри! — Мэрл протянул Дэрилу руку. — И давай, вставай уже. Дэрил вцепился зубами в фильтр сигареты и ухватился за его грязную лапищу, больше напоминавшую небольшую лопату, чем человеческую ладонь, и мгновенно оказался на ногах. Та же ручища удержала его в вертикальном положении, а потом подтолкнула вперед. — Давай, давай. В темпе. До машины уже всего ничего осталось. Серый бетонный комплекс центра по контролю заболеваний выглядел погано. Полуразрушенные укрепления, полосатые заградительные блоки, пара мертвых танков и другой военной техники. И невероятное количество трупов, казавшихся сквозь линзы бинокля нелепой фантасмагорической инсталляцией. Дэрил вернул бинокль Мэрлу. Тот покивал и задумчиво наставил его на зеркальные окна и полукруглые стены главного здания ЦКЗ. — Она внутри, — наконец произнес он. — С чего? — Их машины на подъездной дороге. Рядом — никого. И свора этой ходячей живности толпится у входов. А вот сами входы… — Мэрл покрутил фокусировку, — …входы заблокированы. Они приехали сюда почти в ночь. Сейчас — несусветная рань. Если и будут какие-то движения, то позже. Значит — пока еще внутри. — Ну охуеть, бля, — Дэрил сплюнул. — Заблокированы. И че теперь? Подрывать там все нахуй? — Да не, — ржанул Мэрл, — подождем, пока они белый флаг выкинут. И предложат нам все блага человеческие только за то, чтобы мы ее забрали. Кстати, могли бы неплохо на этом подняться. — Она там вроде кого-то покусала, — хмыкнул Дэрил. — Сильно на это надеюсь, — Мэрл размышлял, постукивая жесткими пальцами по капоту пикапа. — Короче так. Пройдем через черный ход, — он ухмыльнулся на поднявшего бровь Дэрила. — За раскрытие этой их ебучей государственной тайны меня больше привлечь некому. И некуда. Так что погнали, тут рядом. Дэрил даже не сомневался, что ЦКЗ, как и любое другое приличное федеральное агентство, снаружи выглядит совсем не так, как внутри, и что ему полагается как минимум целая структура подземных этажей, бункеров и переходов, но такого размаха он предположить не мог. — Нас как раз тогда из Персидского залива вернули, мы там уже без надобности были, — трепался Мэрл, съезжая в пустой и совершенно безобидный на вид парк, — и отправили сюда, подводные кабели прокладывать в системе аварийного затопления каких-то там вирусных хранилищ, или что там у них вообще. Ну и организовать обратный сброс воды в Пичтри Крик. Пикап с визгом крутанулся на центральной площадке и рванул к одной из неприметных тропинок. Дэрил еще успел заметить аккуратный деревянный указатель с резной надписью «Хан Вудс» и цветастой картой парка, прежде чем Мэрл снес и ее, и невысокий заборчик, перескочил через дорожку, аккуратно выложенную плиткой, и понесся куда-то вниз, сминая широкими колесами густые кусты и заросли травы. — В случае атаки, взрыва зданий на поверхности или еще чего, все внизу должно было уйти под воду. Законсервироваться. Или как там. Вот тут, — он резко затормозил перед рядом невысоких столбиков, облицованных уже осыпающимся камнем, — есть спуск. Идем. Мэрл махнул рукой, выпрыгнул из машины и устремился к позеленевшим от старости ступенькам, ведущим к голому железному остову моста, перекинутому через небольшую мутную речушку. Дэрил ринулся за ним. Скатившись по лестнице, Мэрл по инерции заскочил на проржавевшие рельсы, оставшиеся от дорожного полотна. Развернулся. Развел руки в стороны: — Пичтри Крик, — рявкнул он. — Выглядит как хуйня какая-то, — фыркнул Дэрил, — уж извини. — Так и есть, — ухмыльнулся Мэрл, — но вот здесь, — он ткнул ткнул в полуразрушенную водонапорную башню, притаившуюся за деревьями, — проход вниз. А вот тут, за водопадом, — он показал на высокий бетонный перекат, разрезающий реку, — начинается коллектор. — А там, значит, ЦКЗ, — наклонил голову Дэрил, прищурившись на другую сторону оврага, поросшего волчьей ягодой. Не спрашивая, утверждая, потому что сквозь деревья и густую листву смутно просматривались высокие здания. — Точно, — кивнул Мэрл. — Где-то треть мили, если по прямой, — он облокотился на перила, по которым уже расползлись плети изумрудного плюща. — Сначала идут водоотводные тоннели. Там сейчас сухо. Потом спуск вниз. В подземный резервуар. В длину — больше трехсот ярдов. И глубокий, футов двести, чтобы можно было затопить сразу всю нижнюю зону ЦКЗ. Вот там уже воды доверху. Они тогда как раз его полностью залили и только потом сообразили, что хорошо бы сделать еще и сброс, — он хмыкнул. — Пидоры. Ну и позвали нас. Ковыряться. Под водой. К каждому этажу подходят трубы, но так-то они заглушками закрыты. Поэтому придется спускаться в самый низ. Там есть тоннель. И шахта вверх. Бетон, железные скобы. До уровня воды резервуара. Выход будет на жилом этаже. Зона «5». Или как-то так. — Ну и как там выйти? — напряженно спросил Дэрил, ловящий каждое слово Мэрла. — Это уж ты сам как-нибудь сообразишь. Но раньше там была дверь. Мэрл замолчал и отвернулся. Зло дернул щекой и тяжело уставился на проржавевшие опоры моста, вокруг которых шумно и весело летели струи воды. Полез по карманам в поисках сигарет. Дэрил быстро зашагал вперед, в секунду покрывая расстояние между ними. Встал рядом. Плечом к плечу. Мэрл закурил. Протянул пачку Дэрилу. Он кивнул, вытащил себе одну. Мэрл щелкнул ему зажигалкой. И они просто стояли. И молчали. И Дэрил не знал, как объяснить ему, что все в порядке. Что он все провернет. Что никто не виноват в том, что Мэрл больше не может быть рядом с ним там, внизу. Что Мэрл научил его всему. Что он жив только благодаря ему, Мэрлу. И что все, что он делает, он делает так, как сделал бы сам Мэрл. Всегда сверяя себя с ним. Только с ним. Поэтому он может не волноваться. Совсем. Но было совершенно непонятно, как все это выразить словами, так что он просто сказал: — Ты мне только самое главное расскажи. Как ее под воду-то затащить? Слова может какие тайные? Или за ушком почесать? — Последний секрет сэнсэя, — заржал Мэрл. — Тяжелое ей что-нибудь в руки дай и скинь прямо в шахту. Она сразу ко дну пойдет. Тут главное — эффект неожиданности. --- Взорванный входной люк, центральная галерея и тяжеленные заслонки, блокирующие слив в реку, остались позади. Коллектор плавно спускался под землю. Воздух был влажным, затхлым. Дэрил задел плечом старую кирпичную кладку — на рукаве остались следы сырой серой плесени. — Раньше там рядом была комната охраны, — хрипло и торопливо говорил Мэрл, широко шагая по вытертому камню, цепляя огромным баулом свежий мох со стен. — И в ней пульт. Затопление и сброс. Так вот, не вздумай тыкать в затопление. Трубы вскроются и вода хлынет так, что никогда нахуй не выберетесь. А вот сброс сольет и шахту, и резервуар в Пичтри Крик, поэтому вас потоком вынесет прямо сюда. Если будешь торопиться — сливай, не раздумывая. — Ладно… ладно… ладно… — повторял Дэрил после каждой его фразы. Пахнуло застоялым болотом. Луч фонарика выхватил темную массу воды, мертвенно стоящую под полукруглым сводом. До дальнего края отстойника свет не доставал. Стены были покрыты черно-зеленой осклизлой массой водорослей, чуть колышущихся на поверхности воды. — Охуеть, — неожиданно для себя сказал Дэрил. — А? А? А! — Мэрл развернулся к нему так гордо, будто сам, своими руками когда-то вырыл и забетонировал этот резервуар. — Теперь уже не хуйня, да? Теперь впечатляет? — Да пиздец, — Дэрил бросил сумку, подошел к краю. Присел на корточки, коснулся холодной воды. Понюхал пальцы. — Фу, бля, — поморщился он, вытирая руку о штаны. — А вот ты знаешь, — хохотнул Мэрл, — я сейчас прямо даже рад, что мне туда не надо лезть, — и ткнул Дэрила в плечо. Изнутри толща воды оказалась еще гаже, чем сверху — мутная, грязная, протухшая. Дэрил двигался вдоль стены, касаясь пальцами, обтянутыми неопреновой перчаткой, одного из кабелей. Возможно даже именно того, что был когда-то тут проложен Мэрлом. По его ощущениям до противоположной стороны было уже недалеко. Кабель уходил ниже. Он последовал за ним. А вот и стена. Целая связка проводов исчезала в круглом темном проеме. Аккуратно поднырнул в него и он. Пять футов, десять… двадцать… и действительно, шахта. Бетонная. С крепкими железными скобами по одной стороне. Дэрил хмыкнул про себя, погасил фонарик и быстро поплыл вверх. К поверхности он уже приближался настороженно, останавливаясь через каждые несколько футов. Но нет — над водой не было никаких движений. И темнота, сплошная темнота. Он вынырнул. Почти бесшумно. Никого. Совсем. Включил фонарик. Вокруг — только стены, трубы, провода. Маркированные тумблеры. Металлическая дверь. Дэрил осторожно подтянулся на небольшой уступ перед дверью. Замер. Протянул руку к ближайшему выключателю, под которым было написано «свет». Щелкнул. Ничего. Тогда он снял маску, ласты, баллоны. Пристроил все снаряжение на узкой ступеньке. Там же оставил сумку с вещами для Чарли. Поправил пояс с ножами, перехватил поудобнее свой обычный боуи. — … без электричества могут открываться… блокироваться… посмотрим, что здесь… — пробормотал он, мягко нажимая на ручку двери. Замок негромко клацнул. Дверь открылась. Лампы на потолке горели через одну, через две. И трубы, трубы, трубы. Сверху, снизу, сбоку. И шкафы. Шкафы и шкафы. Распределительные щитки. Молчащие генераторы. Пустые аккумуляторы. Цистерны с разноцветной кодировкой и знаками «огнеопасно». Похоже, какое-то техническое помещение. Дэрил заглянул в соседнюю белую дверь. А вот и помещение охраны. Никого. Он скользнул внутрь, огляделся. Приоткрыл узкий металлический шкафчик. — …вот же блядский крокодил, в рот мне ноги… В шкафчике было оружие. Просто так. Было — и все тут. Дэрил тут же убрал нож и хватанул себе штурмовую винтовку. Две. И магазины, уже заряженные обоймами. И просто обоймы. И гранаты для подствольника. И еще ткнулся носом в пульт управления, действительно обнаруживая там блоки всецэказэшного потопа и последующего его осушения. Фыркнул. Пульт был обесточен. Выбрался наружу и быстро зашагал между невысокими железными стеллажами. И здесь — никого. Но вроде бы что-то негромко тарахтело. Дэрил направился на звук. Генератор. Работающий. Он наклонился, выхватил фонариком разноцветные мигающие кнопки. Стрелки. Манометр. Подключенная к генератору цистерна была почти пустой. Он наугад качнул несколько стоящих рядом баков. Пустые. Тоже пустые. Дэрил хмыкнул и пошел туда, где, как ему казалось, должен быть выход. Мельком глянув на схему помещений, обнаруженную в одном из коридоров, он направился вверх по лестнице, уже не скрываясь. Потому что здесь не было никого. И ничего. Вообще. Совсем. Только белые стены, белый пол, белые лампы на потолке. И небольшие металлические вставки между всей этой белизной. Коридор, коридор, еще коридор. Светлый металл сменился черным. Лампы потускнели. Хоть какое-то разнообразие. Поворот, еще поворот. Голоса. До него донеслись голоса. Из проема. Широкого дверного проема. Дэрил поднял вверх винтовку, прижался к стене и двинулся туда. Ступая очень легко, почти невесомо. Замер, затаив дыхание и вслушиваясь в обрывки долетающих до него фраз. … «так вы не знаете, что это такое?»… — …«это могут быть микробы, вирусы, паразиты, грибок… выбирайте»… — …«и больше никого?»… — …«только я… другие учреждения… связь прервалась»… — …«нигде ничего не осталось»… — …«генераторы»… —…«заканчивается… поддерживать работу компьютеров… отключать несущественное»… — …«дезактивация»… — …«обратный отсчет»… Он слушал, слушал и слушал, сжимая приклад винтовки, автоматически фиксируя самое главное. Везде пиздец. И они не знают, что это за хрень. И, похоже, не узнают. Потому что никого не осталось. Только какой-то стремный хуй и свора этих сук. Срать. Срать. Сейчас на это совершенно срать. Потому что они должны были сказать ему только одно — где она. Где Чарли. Их с братом собственная Чарли. И Дэрил уже был готов вломиться в это помещение, положить там всех и каждого, кроме кого-нибудь одного, кто сможет… Но внезапно все пространство разорвал рев сирен. Лампы вспыхнули ярко-красным. Проем, к которому прилепился Дэрил, с грохотом захлопнулся шумно поднявшейся из пола дверью. — Блять! — в голос рявкнул он. Один у него тут же сложился с одним. И получилось два. Два, бля! Пустые цистерны. Подыхающий генератор. Обратный отсчет. Дезактивация. Хуй знает, что там за дезактивация, но звучало это так, что можно было не сомневаться — ему это не понравится. И тогда он с места рванул по коридору. Где, где она? На той чертовой схеме были какие-то конурки вроде жилых помещений. Там? Да, скорее всего — да. Свет мигал. Сирены выли. Он гнал, сворачивая уже почти наугад. Вот. Вот. Серый ковер, уютные настенные бра, кресла, диваны, книги… здесь, здесь, где-то здесь… он пнул ногой одну дверь, другую, закрутился на месте. Помчался дальше. — Чарли! — заорал он, пытаясь перекрыть жуткий металлический рев. — Чарли! Чарли, бля! Дэрил завернул за угол… и сразу же увидел ее. Она шла по коридору. Навстречу ему. С разбитым лицом. С заплаканными глазами. С закушенной губой. С тяжелой винтовкой. И за ее плечом было ружье, за поясом — пистолеты, а за спиной висела огромная сумка, набитая оружием. И она шла убивать. — Чарли… — выдохнул он. Она тут же вскинула винтовку… и захлебнулась криком. И бросила, бросила ее, и бросила все, и кинулась ему навстречу. Плача. Скуля и плача. Врезаясь в него. Вцепляясь в него. Почти разрывая обтягивающий его чертов неопрен. И он гладил, гладил, гладил ее по спине, по растрепанным волосам, а она только плакала, плакала и плакала. Сжимая его изо всех сил. — Малыш… малыш… ну что ты… что ты… все хорошо… хорошо… Чарли замотала головой, вцепилась в него еще сильнее. — Ну что ты… все хорошо… хорошо… идем, идем скорее. Мэрл ждет. Волнуется. — Он живой? Живой? Он в порядке? Чарли подняла на него глаза. Осунувшееся, мокрое от слез лицо, ссадины, кровоподтеки. Дэрил почти зарычал от насквозь прострелившей его злости. Ярости. Но он не мог дать ей выход. Не имел права. Потому что сейчас важнее было другое. Убраться отсюда. Убраться как можно скорее. — В порядке, в порядке, ну что ты, малыш, ну что ему сделается. Идем. Идем. Пока эта хуйня не схлопнулась. Или что тут вообще происходит, — он схватил ее за руку и потянул за собой. — А они? Они?.. — Их в какой-то комнате закрыло. Я видел. Слышал. Двери заблокировались. Не выйдут. — Хорошо. Хорошо. Дэрил бежал, волоча Чарли за собой, бешено надеясь только на то, что они успеют. Ну и на то, что он взял правильное направление в этих чертовых одинаковых белых коридорах. Поворот. Поворот. Еще поворот. Вниз, вниз по лестнице. Дверь. Дверь. Цистерны, трубы. Дверь. И он еще попытался включить тот самый сброс, про который говорил Мэрл, но пульт даже не собирался работать без электричества. И она даже без единого писка надела все снаряжение. И нырнула вместе с ним, крепко держа его за руку. И поплыла рядом вниз. И они уже были в этом чертовом тоннеле. Пять футов. И тут все дрогнуло. Десять футов. Покачнулось. Пятнадцать футов. И сверху на них начали падать куски кладки. И он еще успел толкнуть ее вперед. За двадцать футов. Когда его накрыло этими чертовыми кирпичами. --- Мэрл сидел. И курил. Мэрл стоял. И курил. Мэрл даже лежал. И курил. Один за другим бросая окурки в гнусную черную воду. Воняющую мертвечиной. Он посмотрел на часы. Они не наладили связь. Не было времени. И вроде все должно быть в порядке. Но ему, ему самому было погано и тягостно. Ныло, ныло, ныло где-то под ребрами. Возилось, мешало, не давало дышать. Он потер лицо. Еще раз посмотрел на часы. Сжал виски. Он всегда делал то, что нужно. Без лишних слов, без колебаний. Шел туда, куда его влекла совесть. И его собственные правила. И его инстинкт. Который никогда не подводил его. Так почему же он сейчас, сейчас чего-то ждет? — Да хули, бля, — сказал он. — Хули. И неожиданно расхохотался. И сразу стало легко и просто. Он расстегнул сумку, достал свой комплект, привычно собрал все снаряжение. Быстро скинул куртку, ботинки, джинсы. Переоделся. И он уже собирался нырнуть, как пол, стены, весь резервуар и коллектор ощутимо тряхнуло. Он выматерился и одним ловким движением, почти без всплеска, ушел на глубину. Быстрее, быстрее, еще быстрее. И еще глубже. Еще. Дно, дно, самое дно. Теперь левее, левее. И вперед, вперед. Быстрее, еще быстрее. Что, что, что там? Впереди, смутно различимая в грязной воде, отчаянно билась маленькая фигурка. И она разгребала какой-то завал, отбрасывая в стороны кирпичи, камни. Быстрее! Еще быстрее! Она даже не повернулась на свет его фонаря, только остервенело цеплялась за куски бетона и булыжники, ломая ногти, пальцы. Он схватил ее за плечо. Она резко обернулась к нему. Чарли. В глазах — слезы. Губы — искусаны, что-то шепчут. Дернула его, и тащит, тащит. Где, где Дэрил?.. Это его маска?.. его рука?.. его баллон виден из обрушившейся кладки?.. Мэрл взревел и ринулся вперед, расшвыривая в стороны упавшие вниз валуны и глыбы. Просто не обращая на них внимания. Быстрее! Еще быстрее! Быстрее! И вытащить, вытащить его. Держи, держи фонарик, Чарли! Баллон целый, шланги целые, маска целая… все, все целое. Тогда наверх. Быстрее, быстрее, еще быстрее! Быстрее, Чарли! Держись, держись рядом. И помоги! Давай, помоги мне! Только быстрее! И вот уже они наверху. И вот он уцепился за край резервуара. И рывком выбросил себя на вытертый камень площадки. И Чарли держала, держала, держала Дэрила. И вот он сам подхватил его и с яростным рыком вытащил из воды. И выдернул Чарли. И стащил с себя и с Дэрила снаряжение. И вцепился в его тело. И он дышал, дышал! И тогда Мэрл взвалил брата себе на плечи и понес к выходу. И Чарли торопилась за ним, зачем-то волоча за собой брошенные ими баулы. Он шел, чувствуя, как вскипает кровь в его венах. Как его легкие заполняют кровавые пузырьки. Кровь, кровь, сплошная кровь. Кровь и пена. Пена и кровь. Но он продолжал идти, шаг за шагом. Воздух. Свежий воздух. Пикап. Сумка с лекарствами. Осмотреть, осмотреть Дэрила. Хорошо. Хорошо. Все хорошо. — Все хорошо, кисонька, — сказал он вслух. — Похоже, сотрясение. Но все хорошо. С ним все будет хорошо. Но тут почему-то земля взлетела вверх. А небо обрушилось вниз. И стало темно. И закричала Чарли. И он почувствовал ее ладони у себя на плечах. А потом и сухую землю под своей спиной. И снова появился свет. Маленький, маленький краешек света. Она что-то говорила, но Мэрл уже не слышал ее. Он еще нашел в себе силы улыбнуться. Поднять руку, чтобы провести кончиками пальцев по ее щеке. Красивая. Такая красивая. — Какая же ты красивая, ласонька. Он закашлялся. Кровь. Кажется — кровь. И кажется — ее голос. Или нет. Наверно — нет. Потому что он уже провалился в черноту.