***
Лекс с раздражением побросал обувь прямо у порога и медленно прошелся по шершавому серому полу огромного холла в гостиную, раздумывая по пути. Груз на Феру следовало везти только под серьёзной охраной. На втором транспортном кольце из-за мелкой помарки в документах застрял крупный транспортник. Нотбеки перегрызлись, перекрыв удобные северные коридоры на подлёте к Лисьей. На Серой случилась очередная бойня. Рэйлеон опять устроил на Дымной дебош и драку, отправив троих в нокаут, в том числе и сына Первого Советника. Айзел заперся в Алгероне неделю назад, не отвечая на сообщения, и… На широком поясе не хватало двух плоских контейнеров. Лекс в полнейшем недоумении щёлкнул застёжками ремня, дёрнул его, бросая перед собой на тёмный стол и снова осмотрел. Ему не показалось. Контейнеров не было. Крепления были срезаны очень аккуратно, словно тончайшим лезвием, и чуть оплавлены по краям. Лекс в изумлении приподнял брови, быстро промотал в голове весь сегодняшний день, периодически ставя «запись» на паузу, тяжело нахмурился и щёлкнул по вмонтированной в стол широкой радужной панели. — Да, шеф? — казалось, что НачОхраны ответил на вызов мгновенно. — Меня обчистили, — сквозь зубы поделился с ним новостью Аллиэнн. — Сняли два контейнера с очень важными и ценными для меня стёклышками. — Понял, — вздохнул провинившийся и сделал выводы. — На рынке, больше негде. — Найди, — велел Лекс и утомленно опустился в кресло. Подумал немного и дополнил. — Доставь живьем, желательно в сознании. Хочу… мне интересно. — Есть, — коротко, но азартно отозвался подчиненный и отключился. Негоциант Аллиэнн хмуро оглядел просторную, полупустую гостиную. По-вечернему прохладный воздух овевал его из распахнутых окон. В корзине на полу багровели пышные соцветия каких-то странных цветов, которые Лексу давно хотелось разъяснить, но он подтащил к креслу широкий пуф, сложил на него ноги и решил, что пушистые цветы подождут. Ещё раз вспомнил прогулку по рынку, мимолетное ощущение чей-то маленькой ладони на спине, угнездился поудобнее и прикрыл глаза, задрёмывая.***
Эзра на цыпочках прокралась по тёмному узкому коридору, плотно прикрывая дверь своей крошечной норки, состоящей практически из одной только узкой кровати и не менее узкого окна. Распахнула его единственную створку, высунулась наружу по пояс и передала уже столпившимся внизу Канарейкам все добытые сегодня платёжные пластины. Погладила вихрастые макушки и велела подчинённым есть, спать и подтереть сопли, чтоб не свисали. Было уже совсем прохладно, но Эйзира всё равно немного полюбовалась на ясное ночное небо. Красная перистая сеть над городом сегодня была почему-то совсем не видна, звёздная россыпь занимала весь небосвод ослепительно красивой широкой полосой. Из светлых контейнеров на грубоватое покрывало высыпался целый ворох тонких маленьких стёкол. Гладкие пластинки приятно позвякивали и переливались яркими цветами и всполохами. Эзра сразу отложила в сторону платежные. Их было всего две, но обе на очень крупные суммы, и молодая воровка слегка насупилась — дело как-то очень резко запахло жареным. Стёкла с информацией тоже были не из простых — защищены шифровками и специальными плёнками против проникновения. Из разноцветной кучки вывалилась чёрная пластина Оружейников, и Эйзира в ужасе отпрянула, почти задохнувшись. Порадовалась, что не стала включать свет. Сдернула с себя шапку и настороженно прислушалась. Едва дыша, выглянула в окно — никого. Эзра сунулась под кровать, вытягивая из тайника серебристый шарик — зонд-посыльный. Черкнула напарнице маленькую записку с просьбой приглядеть за Канарейками и предупреждением: «Запалилась по полной, ко мне не суйтесь!!!» — выпустила зонд в окно и только тогда облегченно вздохнула. Старый дом на окраине Красного города поскрипывал и пыхтел пыльными углами. Узкий коридор был пустым, но воровке немедленно показалось, что все короткие кудри у неё на голове встали дыбом — коридор был не тихим, а притихшим. Эйзира снова нацепила шапку, будто пытаясь спрятаться в ней, нырнула обратно в норку, прикрыв за собой дверь. Рассмотрела напоследок окно, кровать, радужный веер на покрывале и отошла в сторону. Прижалась спиной к стене, опустила голову. Все внутренности противно потряхивало, сердце панически брыкалось, по щеке скатилась слеза. Жить хотелось до боли, до нервной дрожи и мурашек. Дверь еле ощутимо дрогнула, а потом вдруг с треском открылась наружу, вылетая в коридор вместе с куском хлипкого косяка и задвижкой. В комнату стремительно ворвался тот самый высокий сопровождающий и резво прихватил вытаращившуюся на него воровку за горло. Шагнул к кровати, сгреб к себе в сумку Стёкла, деловито поблескивая лысой головой, и, не снижая скорости, направился к выходу, потащив Королеву Канареек за собой. Захрипевшая, полупридушенная Эзра почти бегом проследовала за ним, понимая, что их прогулка скорее всего закончится в ближайшем овраге, а если вякнуть и взбрыкнуть, то прямо здесь же или на крыльце. Оставалось только считать собственные шаги, вероятно, последние, и думать о себе нехорошее: «Дура… двадцать лет стукнуло, и все такая же… тупица! Щас тебя дядя нашинкует кубиками, а то и… а то и похуже… нет, не хочу! Боюсь, боюсь, боюсь! Пусть… лучше сразу здесь… и точка!» — Эзра кое-как, на бегу, добыла из кармана гладкий рифлёный зацеп, будто напёрсток с острым коготком, и надела на большой палец правой руки. Коготок звонко зацокал по многочисленным кольцам, подцепляясь к ним тонкой светящейся паутинкой. У Эйзиры на ладони раскрылся яркосветящийся многоугольник, быстро обрастающий дополнительными рёбрами — маленькая белая сеть, острая, опасная, обжигающая. Лысый сопровождающий бодренько скатился с крыльца, щёлкнул пальцами, подзывая небольшой, ровно гудящий перевозчик, и перехватил воришку в шапке поудобнее — за шкирку. Невысокий, тощий преступный элемент вдруг икнул и начал медленно оседать на землю, безвольно свесив по бокам руки. НачОхр озадаченно почесал бровь, наклонился… и тут же этой брови лишился — когтистая, горящая белым лапка с оглушительной болью хлестнула его по лицу, оставляя яркий, мгновенно поплывший пузырями и сукровицей ожог. Сопровождающий яростно взревел, заметавшись, швырнул и прижал тонко запищавшего нападавшего к земле коленом. Проморгался немного, с облегчением обнаружил, что глаз на месте, поднял задыхающегося мальца на ноги, сдернул с тонких рук наперстки с коготками и пинком отправил засранца в перевозчик.***
Лекс сквозь сон услышал какую-то мышиную возню рядом, открыл глаза, сел ровнее, потер ладонями лицо и прищурился. В гостиной стемнело, тёплые жёлтые лампы услужливо и ненавязчиво подсветили обстановку. Прямо посреди комнаты стоял огромный лысый НачОхр, полыхая алым обожженным лицом и не менее горячим, яростным взглядом. Негоциант насупился и взмахнул рукой, прибавляя яркости освещению. Отпечаток руки на лице НачОхра тоже прибавил яркости. Аллиэнн оценил вид, сокрушенно покачал головой и протянул: — Красота-а-а. Это ты на завтрашний прием к Нотбекам так принарядился? Красный дресс-код, белые цветы в петлицах, прочие излишества? НачОхр дополнительно побагровел, насупился и молча подопнул лежащий у его ног тёмный куль. Лекс удивленно приподнял брови — куль пискнул и начал медленно отползать в сторону. Негоциант присмотрелся и изумленно воскликнул: — Это она тебя так… разукрасила? — В смысле, она? — крякнул НачОхр и подозрительно покосился на шапку внизу. — Иди, — вздохнув, велел ему Лекс. — В медотсек, быстро, хватит тут мужественно кровью капать… иди! — сопровождающий с сомнением глянул на воришку, потом на шефа, но спорить не стал. Вышел и тихо прикрыл за собой дверь. Тёмный куль дополз до ближайшего угла, забился в него и приготовился к обороне. Лекс улыбнулся, медленно поднялся с кресла и подошёл к красиво сервированному столу. Оглянулся на воровку в углу и негромко обратился к ней: — Слишком поздно для ужина, а для завтрака ещё рановато. В самый раз для меня. Ты голодная? Составишь мне компанию? Как тебя зовут? Эм-м-м, прости, но у меня ощущение, что я разговариваю с шапкой, можно попросить тебя... Да. Так намного лучше. Просто чудесно.