Snap queen

      Нью-Йорк мы в итоге пролетели и приземлились в соседнем городке Уэстчестере. Джаред сказал, что там поменьше любопытных глаз и в общем удобнее, а лишний час пути на машине нас никоим образом не задержит. Восточное побережье встретило нас ветром, прохладой и пасмурным небом, затянутым плотными сероватыми облаками. В трикотажном костюме было даже немного зябко. А я ещё в шортах хотела лететь, увидев шестьдесят четыре градуса и переменную облачность в прогнозе, подумала, что будет нормально. Вот глупая, совсем не учла, что здесь такая температура будет ощущаться иначе. Хорошо, что в багаже достаточно одежды, в которой я не замёрзну. Забавно, ведь я до сих пор считала, что не привыкла к калифорнийской погоде, но сейчас, оказавшись в более знакомом климатическом поясе, чувствовала себя некомфортно.       Мы распрощались с Илаем, у него были какие-то другие дела, видимо, они обсуждали это с Джаредом, пока я спала. Он уехал на такси, а мы остались ждать на парковке арендованный автомобиль. Прошло уже минут пятнадцать, я поигрывала выдвижной ручкой на новом чемодане, потому что было скучно. Элли предусмотрительно выбрала мой любимый цвет — жёлтый.  — Ты вызвал лимузин? — озвучила я первое, что пришло в голову, вспомнив какую-то дурацкую новеллу, действие которой разворачивалось в Нью-Йорке. Там главные герои, красивые и богатые, разъезжали по городу именно на лимузинах. Хотя блин, зачем нам лимузин?  — Лучше, — сказал он, глядя куда-то вдаль. — Смотри, едет!       И в этот момент из-за угла вырулила белая явно спортивная машина. Издалека мне показалось, что это Феррари, но я не угадала. Тесла. Причём какая-то необычная, в Лос-Анджелесе ездит много электрокаров, но такую я ещё не видела. Даже не заглядывая под капот, было понятно, что это очень крутая машина: обтекаемая форма, минимум выступов на кузове и колёса диаметром больше обычных.       Автомобиль практически бесшумно затормозил перед нами. И за рулём никого не было! Она приехала сама, чёрт возьми!  — А это точно не космолёт? — усмехнулась я. Машина выглядела даже в какой-то мере нереально.  — Это новая модель, её ещё нет в официальной продаже, — объяснил Джаред, загружая наши чемоданы в багажник. — Мне очень хотелось на ней прокатиться, поэтому я решил, что можно взять её на недельку, пока мы здесь.  — Идеальная машина для того, чтобы записывать истории в дороге, — усмехнулась я, — с автопилотом это безопасно.  — Хочешь за руль? — предложил он. Если ему так не терпелось испытать эту модель, то зачем предлагать мне опробовать новинку первой? — Ты вписана в договор бронирования, так что проблем не будет.  — Я никогда не водила электромобиль, тем более такой, — призналась я. Страшно даже открыть дверь и забраться внутрь, не то что ездить.       Но Джаред сел на пассажирское сидение первым, по-джентльменски уступив мне место водителя. Ну, раз уж он так хочет, то ладно — я забралась на сидение. Изнутри машина как будто сошла с видеоигры: руль похож на штурвал космического корабля, одна педаль вместо привычных двух, панелей с кнопками и приборами не было, только экран посередине, на котором и была вся необходимая для поездки информация. Разумеется, ключа зажигания или кнопки, запускающей авто, не предусмотрено.  — Ты знаком с Илоном Маском? — спросила я, пытаясь понять, как завести автомобиль. На экране горела только приветственная надпись «начните движение», а я всё ещё искала, как включить зажигание.  — Ага, — он тоже осматривался. Салон и в самом деле выглядел непривычно, футуристично. И ощущался тот самый аромат новизны, кажется, машина только с конвейера, не уверена даже, что у неё есть постоянный хозяин. — С ним же я и договаривался, точнее, он сам предложил взять машину на тест-драйв.  — Значит, Маск — твой друг? — в моём понимании экспериментальными тачками люди так легко не разбрасываются.  — Не до такой степени, однако если мы пересекаемся где-нибудь, то нам есть о чём поговорить, — равнодушно пожав плечами, ответил он.       Сказать мне на это было уже нечего. Джаред время от времени упоминал, что знаком с теми или иными людьми, и меня это в принципе не удивляло: за столько лет творческой карьеры с кем только не познакомишься. Я даже немного завидовала, ведь в моей телефонной книге лишь пара номеров не слишком известных коллег по YouTube, и то, некоторые успели подзабросить свои каналы. Но с учётом последних событий, мне было интересно, а смогу ли я завести столько же разных влиятельных «друзей»? И наверняка тут необязательно иметь одинаковые предпочтения в фильмах, книгах и настольных играх. Скорее будет важным то, насколько ты можешь оказаться полезным. А я никогда не умела дружить ради выгоды.       Наконец-таки меня вдруг озарило, что, вероятно, надо просто нажать на педаль, и тогда машина, скорее всего, сдвинется с места. Я с опаской слегка коснулась педали, тачка действительно тронулась. Причём довольно резко, меня вжало в сидение так же, как и в том самолёте на взлёте, хотя нажатие было несильным. Никогда не видела, чтобы машина вообще могла так разгоняться. И не было хорошо знакомого мне звука мотора — старт прошёл в тишине, и был слышен только лёгкий скрип шин на бетонном покрытии.       Пара кругов по стоянке понадобилось на то, чтобы привыкнуть к управлению, и мы наконец-то двинулись в сторону Нью-Йорка. Навигатор обещал всего-навсего час со всеми пробками.  — Что думаешь о машине? — поинтересовался у меня Джаред, когда мы выехали на платную трассу, где уже можно было разогнаться и не беспокоиться о знаках.  — Классная. Правда, слишком резкая для повседневных коротких поездок и слишком необычная для большинства на данный момент. Лет через пять, возможно, будет иначе, только такие автомобили и будут выпускать, — конечно, восторг — покататься на чём-то подобном, однако радость от поездки омрачалась пониманием того, что я не куплю себе такую. Быть может, если я чего-нибудь добьюсь в этой жизни… Но не в ближайшие годы уж точно.  — Хотела бы себе такую?  — Не знаю. Я люблю водить, но здесь машина слишком много берет на себя, и я не могу понять, хорошо это или плохо. — Мне б хоть какую-нибудь тачку себе купить, чтобы не бесконечно ездить пассажиром. Пусть даже это будет самый простенький Форд. — А ты?  — Слишком люблю внедорожники, чтобы что-то менять в своем гараже. Если, конечно, команда Илона не придумает то, что придётся мне по душе. Есть мнение, что страсть к большим машинам означает комплексы. Особенно у мужчин, но, глядя на Лето, в этом можно было усомниться. Комплексы у него? Смешно. Кажется, что всё ему нипочём.  — Куда мы вообще едем? — уточнила я примерно на половине пути. Хайвей проскочили быстро, и мы уже были на въезде в город. Джаред назвал навигатору улицу и дом, а что конкретно находится по этому адресу я не знала.  — В офис Алессандро Микеле. Нужно подобрать тебе наряд, это сейчас самая главная задача.       Хочется переключить автомобиль на автопилот, чтобы поднять челюсть с пола. Я то думала, мы простым походом в бутик обойдёмся, найдём какое-нибудь платье, и этим всё ограничится. Не ожидала, что кто-то будет мной заниматься, а уж тем более сам креативный директор Gucci.  — И Софи… — добавил вдруг Лето. — Хотя он мой близкий друг, мне пришлось лично уговаривать его, чтобы я мог пойти с тобой на бал. Ты же знаешь, идеи, образы продумывают за полгода, а то и больше, мой — не исключение. А тут всё так сложилось, что в последнюю неделю до мероприятия ему придётся менять намеченные планы. Естественно, ему не впервой, однако Алессандро недоволен.  — И как ты его убедил? — зря Джаред мне это говорил сейчас, пусть и подбирая слова так, чтобы не казалось обидно. Однако так оно и звучало. Я — обуза. Пока выглядело именно так.  — Сказал, что ты тот человек, в кого стоит поверить. Ну и Илай тебя поддержал, — а какие доводы имелись в виду, я знала благодаря тому, что подслушала их в разговоре. — Для меня важно, чтобы ты произвела на него хорошее впечатление. Постарайся ему понравиться.       Я промолчала, крепче сжав пальцами руль-штурвал. Лучше бы он мне этого не говорил.

***

      Алессандро и Джаред были похожи как братья. Или просто один копировал другого. Длинные тёмные волосы, борода, худощавое телосложение. Мне кажется, даже Шеннон рядом с ними бы казался приёмным ребёнком.       Офис находился в невысоком относительно соседних здании. И занимал всего лишь один этаж — последний, двенадцатый, — и внутри был похож на квартиру. Джаред пояснил мне, что это временная творческая студия, одна из многих, поскольку маэстро не любил менять обстановку. Сейчас ему нравилось здесь, а через месяц Алессандро мог перебраться в Лос-Анджелес и жить в гостинице или же вернуться в Рим. А главный офис бренда располагался в паре кварталов отсюда.       Пока мы поднимались на лифте к нему, я рассматривала в зеркальной стене себя. Зря мы, конечно, не заехали в гостиницу. Вроде бы я неплохо выглядела, но явно не так, чтобы произвести впечатление. Следы бессонной ночи на лице проглядывали беспощадно, на бледной коже это было особенно заметно. Я думала о том, как понравиться ему, но чёрт, всё, что приходило в голову, напротив, веяло провалом. Лесть, заискивание и готовность в любой момент встать на колени вряд ли мне могли помочь, поэтому я приняла решение пустить всё на самотёк и вести себя как обычно. Разве что, попытаться отбросить волнение.       Наверное, это было адекватным решением. Знакомство прошло вполне штатно, я не заметила никакого пренебрежения к себе. Алессандро рассказал о своей поездке в Марокко и впечатлениях, которые станут частью новой коллекции. Подали шампанское и закуски, так что пока обстановка не становилась напряжённой. Наоборот, несколько тарталеток с креветками и алкоголь, от которого я уже не отказалась, даже немного расслабили.       И вот наконец, когда с прелюдией было покончено, меня попросили пройтись, чтобы Алессандро мог внимательно меня рассмотреть и решить, что со мной делать. Как же некомфортно было от его цепкого взгляда, я не привыкла к тому, что на меня так смотрят и оценивают, будто собачку на выставке.  — Наконец-то у твоей подружки волосы лучше, чем у тебя, — и всё-таки позволив себе слегка пренебрежительный тон, заметил дизайнер, осматривая меня с ног до головы. Неприятное сравнение с бывшими, навело на мысль, что он видел и других.  — Я скоро побреюсь налысо, — хмыкнул Джаред в ответ, с ногами устраиваясь на диване, — так что Софи вне конкуренции.  — У тебя очень интересная внешность, — теперь он уже обратился ко мне. — Итальянские корни?  — Грузинские. Моя мама оттуда. Её семья иммигрировала в Штаты после развала Советов.       Тёмные кудрявые волосы, карие, почти чёрные глаза, крупные носы — это мамины гены, от отца досталась бледная кожа, худощавость и высокий рост. В школе бывали этнические недели, когда надо было рассказывать о своих предках, мы с Саймоном выделялись. Мало кто знал о Грузии, что такая страна вообще есть, все считали, что это штат*. Нас действительно часто принимали за итальянцев, правда, слишком белых. Но внешность — это всё, что нас связывало с этой культурой. Мы не знали языка — в семье на нем не говорили вообще — у родни был только акцент. У нас уже его не было, потому что мы пошли в американскую школу.  — А папа?  — Он всегда говорил, что он американец и весь его род — тоже. Но конечно, речь не об индейцах, вроде как его предки были из первых поселенцев.  — У тебя очень драматичное лицо: немного грустное, даже когда ты улыбаешься, — добавил Алессандро, — Не недовольное, а именно драматичное. Это будет хорошо смотреться… Ты же знаешь тему бала?  — Да, в этот раз там что-то связанное с ювелирными украшениями. «Знаковость драгоценных камней в силуэтах культовых образов» — вроде так звучит. Я сделала домашнее задание: посмотрела всю доступную информацию об истории Бала: как он проводится, что интересного было в последние года.  — Верно, — согласился дизайнер, я бросила беглый взгляд на Лето, и тот незаметно показал мне большой палец. — И в этом нам повезло: не нужно изобретать что-то необычное в плане костюма. Достаточно чего-то простого, чтобы не отвлекать внимание от работы ювелиров. — Он открыл широкие дубовые двери за моей спиной. За ними оказался шкаф, оттуда Алессандро начал доставать чехлы с нарядами и свешивать их на рейл. Подозвал ассистента и попросил его что-то достать, что именно я не поняла.  — Мы посмотрим несколько вариантов, — объяснил он, — и решим, что больше подойдёт к колье. В соседней комнате можешь переодеться, моя ассистентка тебе поможет.       И я поспешила туда. Ассистенткой Алессандро оказалась приятная девушка Ким Лиа, кореянка, по всей видимости. Ростом она была на две головы меньше меня и ей пришлось даже вставать на специальную табуретку, чтобы застегнуть мне платье, иначе ей было весьма проблематично это сделать.       Первое платье было кремового цвета, довольно простого кроя. Вроде бы это называется стиль ампир, когда талия завышенная и глубокое декольте. Оно не подчёркивало фигуру, но смотрелось вполне неплохо. Только вот СМИ бы точно заговорили о моей предполагаемой беременности после появления в нём. Алессандро его сразу забраковал.       Второе было ярко-синим. Когда Лиа расстёгивала чехол я успела испугаться того, что сбывается мой утренний кошмар, однако оно оказалось коротким. И тоже не облегающим, а гипертрофированно широким. Когда я покружилась в нём, оно забавным колоколом обрисовалось вокруг тела. Мне понравилось, однако вариант тоже был отвергнут Микеле.       А вот третье вызвало восторг у всех. И оно же больше меня пугало, потому что походило на бальное платье эпохи Ренессанса, оно было объёмным и в какой-то мере тяжёлым. Пышная юбка держалась на каркасе и шла ярусами из молочного, чёрного и кофейного кружева. Корсажа, слава богу, не было, вместо него вполне комфортный лиф на бретелях, также выполненный из кружева. Гарри Стайлз был на обложке Vogue в похожем наряде. И несмотря на то, что оно было довольно странным, на первый взгляд, на мне выглядело очень круто: его хотелось рассматривать. И без причёски и вечернего макияжа смотрелось прекрасно, думаю, оно бы даже стерпело кроссовки. Кстати, туфли подобрали не на высоком каблуке, длина около дюйма, и это хорошо — с них я точно не навернусь.  — И последний штрих, — Алессандро застегнул у меня на шее колье и всё встало на свои места, — это реплика, настоящее будет только на Балу. Повсюду будут секьюрити, так что волноваться не о чем, по-моему, столько охраны нет и в Белом доме.       Дюжина тонких жемчужных нитей сплеталась в причудливый бриллиантовый цветок, внутри которого какие-то розово-оранжевые камни. Я не знала, как они называются. Даже думать не хочу, сколько это стоит. И от мыслей в голове оно будто удавка сдавливает шею.  — В нём сапфиры падпараджа, очень редкие и очень дорогие. Это Картье.       Не знала, что сапфиры бывают не только синего цвета… На этом примерка подошла к концу: удовлетворённый дизайнер сделал несколько снимков, уверив, что я выгляжу straordinariamente. Платье подгонят по фигуре, найдут туфли по размеру, и всё будет в порядке. Еще одна примерка в среду, а контрольная пятницу, а до этого времени Алессандро повелел побольше отдыхать и отпустил нас.  — Ты никогда не рассказывала про своё происхождение, — сказал Джаред, пока мы ехали на лифте вниз, — и я подумал, что столького о тебе ещё не знаю.  — Ты просто не спрашиваешь.       Кабина едет медленно, останавливаясь практически на каждом этаже. Благо входящим и выходящим людям не было до нас никакого проку.  — Значит, сегодня спрошу, — хмыкнул он, притягивая меня к себе для поцелуя, но я отстранилась, потому что хотела узнать ещё одну вещь.  — Так я понравилась Алессандро? — раз уж он так ясно дал понять, что я должна была быть хорошей девочкой, то пусть скажет, получилось у меня или нет.  — Он в восторге. Конечно, он отметил, что ты немного скована, но здесь только моя вина. Я зря тебе сказал про то, что ты должна произвести впечатление, и всё такое…  — Но зачем-то ты дал мне это понять?  — Потому что дурак. Тебе не нужно стараться, чтобы кому-то понравиться, поэтому прости меня, Софи. Простишь же?       В притворной обиде надуваю губы и отрицательно качаю головой. Хотя на самом деле хорошо, что он свою ошибку признал. За время примерки я успела подзабыть об этом и успокоилась, однако напряжение перед ней было ужасным.  — Тогда что мне сделать, чтобы ты меня простила?  — Хочу увидеть статую Свободы.       В его взгляде на секунду мелькает удивление, но соглашается он сразу.  — Окей, поехали. А теперь прощаешь?  — Прощаю, — и уже сама тянусь к его губам. Но долгого поцелуя не вышло — лифт остановился на первом этаже и пора было выходить.       Вообще про статую Свободы я пошутила, даже не подумав, что Джаред воспримет это всерьёз. Но вот машина уже мчала нас не к отелю, а к побережью залива, мы нашли свободный катер, и Лето заплатил лодочнику явно больше, чем по прайсу. Так, закат мы встречали на катере в Аппер-Нью-Йорк-Бей, по уши закутанные в пледы, потому ледяной ветер пронизывал до костей.       Но как же было красиво: немного распогодилось, и из-за темных облаков солнце, будто раскаленная магма, озаряло небо рыже-красным светом. В школе всегда говорили, что эта статуя — символ независимости и демократии, место силы всех американцев, и, наверное, только сейчас я понимала почему. Несмотря на то, что городские небоскребы уже давно превзошли её по вышине, «Леди Свобода» всё ещё стояла гордо, олицетворяя собой американскую мечту, непоколебимую и прекрасную.       И прижимаясь к Джареду, пытаясь согреться, поскольку пледы особо не спасали от холода, я смотрела на неё и видела более личное, нежели просто символ патриотизма.       Эта высокая и статная Леди теперь напоминала о том, что любые желания могут исполниться. И не нужно считать, что это надо заслужить.