Snap queen

      Статуя Свободы была единственной достопримечательностью, которую нам удалось посетить за неделю. Остальное время прошло в подготовке к Балу: несколько примерок, репетиция макияжа и причёски, отбеливание зубов и различные спа-процедуры. Алессандро хотел, чтобы всё было идеально, однако так будет, лишь когда я перестану трястись от волнения.       Но как тут не трястись?       Помнится мне, Алессандро сказал, что наряд должен быть простым, чтобы не перетягивать внимание с украшений на себя, однако я его, наверное, неправильно поняла, где-то пропустив слово вычурность. Теперь я выглядела, как викторианская принцесса, сбежавшая на рок-концерт. Платье дополнилось аксессуарами: кружевные перчатки в тон, остроносые туфли на низком каблуке, выбранные изначально, заменили на грубые ботинки, а в качестве сумки выдали небольшой кожаный кисет на цепочке, в который едва влез даже мой телефон. А смотрелось всё вместе безумно, но в хорошем смысле: образ хотелось рассматривать, изучать детали. И при всём этом украшение, весьма яркое само по себе, не терялось на их фоне.       И во всём этом я не выглядела тенью Лето. Даже наоборот. Кстати, Джаред сказал, что Алессандро ничего не изменил в его образе. Не подумаешь, что ещё неделю назад я вообще не должна была попасть на этот бал, всё так удачно сошлось: его костюм идеально подходил к моему платью — смокинг был такого же молочно-белого цвета, однако вместо классической мужской рубашки — вычурная кружевная блузка. И на лацкане пиджака должна была быть бриллиантовая брошь в виде цветка, похожего на тот, что на моём колье.       Казалось бы, чего тут бояться и переживать, если все детали так дивно складываются в красивую картинку? Но чем дальше шло, тем больший груз ответственности давил на мои плечи, и никакие массажи не облегчали боль от этой тяжести. Конечно, никто мне и слова не сказал, что я что-то должна. Однако я не могла подвести стольких людей, в меня немало вложили, поэтому я боялась сделать что-то не так: сказать что-то не то, неудачно пошутить или всё-таки навернуться на ковровой дорожке, споткнувшись о пышный подол платья. И тоненький противный голосок в голове время от времени пищал: «Ты не заслуживаешь!». Возможно, не заслуживаю, однако столько людей верят в меня, и это даёт мне надежду. Надежду на то, что я не вернусь в прошлое и не буду растягивать пачку овсянки и два фунта яблок на неделю, потому что ежемесячный платёж по кредиткам съел весь доход, а денег больше не осталось.       Как бы я ни ныла по поводу того, что не хотела выехать благодаря статусу подружки Джареда, оставалось лишь пожинать плоды. Даже Лето сам это поощрял, хоть и больше не просил «произвести впечатление», видимо, желая, обратным путём прибавить мне уверенности в себе.       Так, понедельник подкрался незаметно. Я выспалась благодаря снотворному, которое Джаред для меня где-то достал, но всё равно происходящее было словно в тумане. В общей сложности, подготовка заняла часов восемь: причёска, макияж, облачение в платье, последние детали, доведение меня до совершенства… Образ целиком я увидела только сейчас. И могу сказать, что команда стилистов сотворила чудо. Радикальных изменений не было, оставили мои кудряшки, выделив завиток специальными средствами, да и накрасили вполне естественно, сделав достаточно яркими только румяна. Классно было именно то, что я осталась собой, несмотря на все эпатажные детали.       Потом привезли украшения. Копия, созданная специально для примерок, не сияла так, как оригинал. А ещё настоящее колье было гораздо тяжелее по весу. К бриллиантам и сапфирам прилагался и персональный телохранитель: Мирна, статная блондинка с крупными чертами лица, будет сопровождать меня даже в туалет, ведь в её смену ни один камень и ни одна жемчужина не должны исчезнуть с моей шеи. Джареду достался мужчина, который был его на полторы головы выше ростом и крупнее. Забавный такой. Казалось, что в случае опасности, охранник может просто взять его на ручки и куда-нибудь отнести. Всей этой весёлой компанией — Я, Лето, Алессандро, три телохранителя — мы загрузились в лимузин и поехали в музей Метрополитен, где проходило торжество.       Моего появления действительно никто не ожидал, это удалось сохранить в тайне. Как только мы вышли из машины, вспышки камер окружили нас буквально со всех сторон, ослепляя так, что сложно было в принципе рассмотреть происходящее. И как Джаред ещё не лишился зрения после такого количества мероприятий с фотографами? Было очень шумно, выкрикивали наши имена. Это так дезориентировало, но тело работало на автомате, выдавая вполне уверенные шаги и вроде как не нервную улыбку.       Первичный шок отступил, когда меня попросили попозировать отдельно от Лето. Слышала восторженные возгласы в мой адрес, и на душе становилось как-то теплее и легче что ли. Так мнимая уверенность показалась настоящей. Я даже пару слов журналистам сказала. Не вспомню, что именно, но что-то в духе «Все отлично, настроение — супер». На мгновение я встретилась взглядом с Алессандро, стоящим примерно в трёх футах от меня, и получила в ответ одобрительную улыбку. Джаред шепнул, что я отлично держусь. Несмотря на то, что за нами на ковровой дорожке были и другие селебрити, больше внимания всё ещё уделяли нам, ловя в кадр буквально каждое движение.       Но закон Мёрфи сработал и в этот раз.       Нет, я не споткнулась о платье. Хуже. На ботинках развязался шнурок и после того, как я, позируя с Лето, стоя на лестнице, хотела подняться выше, то наступила на него и всё-таки упала. Повезло, что не носом вперёд, а как-то боком, попой на верхние ступеньки. То есть я просто вдруг села на них. Хотелось расплакаться и убежать, но без посторонней помощи я бы не встала. Я продолжала улыбаться, видимо, на адреналине мозг принял решение, что так будет лучше. Но на самом деле я очень смутилась, не зная, как из этого выпутываться и что будет потом.       Ситуацию спас Джаред, сев рядом со мной на ступеньку. Минутой спустя к нам подбежал Алессандро и тоже пристроился к нашей «сидячей забастовке» на потеху прессе. Но этим всё не ограничилось, и боже, к нам присоединился Гарри Стайлз, Дакота Джонсон, Майли Сайрус и другие знаменитости. Моё падение превратилось во флэшмоб! — Что случилось? — шёпотом спросил Джаред, когда внимание переключилось на тех, кто только сел с нами. — Ш-шнурки. — Голос дрожал, кажется, ещё слово, и я всё-таки заплачу. Я всё испортила. — Ерунда. Сейчас все встанем, а потом я тебе помогу.       Фотосессия на лестнице затянулась. Пока на ступенях устроились все, кто захотел, потом мы все встали и нас ещё раз сфотографировали уже стоя. Кое-как я поднялась со всеми наверх, стараясь вновь не наступить на шнурки, и там уже можно было вздохнуть спокойно. Внутрь музея прессу не пускали. Только там Джаред, сев на корточки, завязал мой многострадальный шнурок и перевязал второй на всякий случай. — Это было ужасно, да? — спросила я, пока он возился с узлами. — Нет, по-моему, ты очень изящно упала, — сказал Лето с улыбкой. — Кстати, не ушиблась? — Может, на бедре синяк останется, не знаю… А платье не грязное? — кружусь во все стороны, чтобы он мог рассмотреть наряд. Оно же почти всё белое, не дай бог, останутся пятна. — Пожалуйста, не пытайся меня как-то ободрить, я прекрасно понимаю, как это выглядело. Мне очень стыдно теперь перед Алессандро. Так не должно было быть. Я облажалась. — Гораздо хуже, когда твой iCloud взламывают и твои голые фотки сливают в интернет. —Раздался незнакомый женский голос за спиной. — А падение… Ерунда.       Оборачиваюсь и вижу, боже, Дженнифер Лоуренс! Плакаты с Китнисс Эвердин тоже украшали мои стены. Конечно, «Сумерки», я любила больше, чем «Голодные игры», однако и эти книжки были у меня зачитаны до дыр… Так странно. Человек вроде бы мне знаком, я знаю её имя, кучу фактов о ней, но при этом до этого момента мы никогда не встречались. Теперь она стоит передо мной в прекрасном чёрном платье, соблазнительно облегающим её фигуру, и пытается меня ободрить. Если бы я только знала. — Привет, Джен, — В знак приветствия он обнял её, наверное, они тоже старые друзья, — Знакомься, это Софи Грей — моя девушка.       И как же приятно было, когда он представил меня как свою девушку. Вроде бы ерунда, но эти слова будто тёплым душем по телу, приятные. Сразу чувствуешь свою значимость. — Привет, привет, — в жизни она, конечно, очень милая, позитивная. — Извините, нечаянно подслушала ваш разговор. — Дженнифер просто сама знает, каково это, — с улыбкой пояснил Джаред. — Ага. Я вот несколько лет назад упала на лестнице, когда поднималась за своим Оскаром. И в следующем году тоже навернулась на ковровой дорожке, а потом ещё на Золотом Глобусе. Это вообще стало моей визитной карточкой…       Ну и болтушка она оказалась! Наверное, мы ещё минут пятнадцать точно стояли, слушая в красках детали этих историй. Она говорила столько, что едва удавалось вставить хоть слово, чаще выходили однозначные и короткие ответы: «да», «нет», «не знаю», «чудесно», кивания и поддакивания. Но в конце концов, обмен любезностями кончился и мы прошли дальше в холл музея.       В прошлом году декорации были массивные, броские, много живых цветов и розовых оттенков, а на этот раз всё выглядело уже не сумасшедшим, а элегантным. Зал был украшен гигантскими инсталляциями из стекла. Освещаемые с разных сторон лампами белого и жёлтого цвета, они переливались, отбрасывая причудливые тени на стены. Множество лучей, возникающих от преломления света в стекле, отражались и в украшениях гостей. Так, моё колье сияло ещё ярче, привлекая к себе внимание.       Через час должен был начаться банкет, но пока ещё не все прошли через ковровую дорожку, поэтому все тусовались в холле музея, общаясь и попивая шампанское из бокалов-креманок, похожих на те, что были в «Великом Гэтсби». После дурацкого эпизода со шнурками и я тоже приложилась к бокалу, пытаясь успокоить ещё колотящееся сердце и снять напряжение.       Мне кажется, Джаред знал практически всех присутствующих. Он бесконечно кого-то обнимал (рукопожатиями обмениваясь в крайнем случае — Джаред не любил этот жест), представлял меня, я говорила несколько вежливых фраз и так по кругу. Круто было познакомиться с теми, на кого я раньше смотрела только в экране, слушала в плеере, видела на билбордах. Но в отличие от Лоуренс, многим было уже плевать на меня: некоторые девушки намеренно едва ли не вешались ему на шею. Конечно, он старался оперативно пресекать их поползновения, однако каждая подобная выходка сильно действовала мне на нервы. Хотя даже взгляда было достаточно, и моя шаткая самооценка колебалась сильнее.       Сейчас мне было одиноко: его внимание рассеивалось на окружение и уже не всё время его рука приобнимала меня за плечи или за талию. В глубине души я понимала, что это нормально, однако в столь непривычной обстановке и окружении мне нужно было больше его поддержки.       Странно — чувствовать себя одинокой в таком количестве людей вокруг. Наверное, со мной что-то не так, что я не могу с ходу войти в это общество и сразу зайти за свою. У Золушки же как-то получилось… Хотя блин, у меня и самая крутая фея-крестная, и принц, почему я всё равно не ощущаю себя на своём месте? ***       Банкет напоминал собой типичный свадебный приём: небольшая сцена и много отдельных столов, рассчитанных примерно на шесть-семь человек каждый. Рассадка была по приглашениям, поэтому нам пришлось постоять в очереди, пока всех помогали размещать специальные люди. Это сначала вызвало у меня недоумение, ведь чего сложного проводить гостей к свободным столикам, но когда очередь дошла до нас, я поняла в чём сложность, вдруг заметив, что на наших приглашениях написаны совершенно разные номера столов. — Стой, здесь какая-то ошибка. — Я судорожно проверяла, не обманывают ли меня глаза. — Почему у меня одиннадцатый стол, а у тебя седьмой? — Я забыл тебе об этом сказать. Каждый год Анна Винтур уделяет особое внимание рассадке гостей: если кто-то сидел вместе в прошлых годах, то на последующих мероприятиях будет иначе. Даже для супругов нет исключений, — сказал Джаред, наблюдая за тем, как Ким и Канье расположили по разные стороны зала, хоть и они пришли вместе. — Так ты знал?! — Да, но не придавал этому значения, потому что всегда ходил один на такие мероприятия, — объяснил он. — А смысл? — Общаться, заводить новые знакомства. Ведь как этого можно добиться, если каждый год рядом с тобой одни и те же люди? — он равнодушно пожал плечами.       Качаю головой, бессловесно соглашаясь. Окей, теперь в этом есть смысл. Кажется, я догадываюсь, за каким столом будет моё место. Меня впихнули в список гостей в последний момент, и никакого статуса, кроме подружки Лето, у меня нет, так что не удивлюсь, если придётся занять самый дальний столик. И ладно, смириться с тем, что в этой иерархии я ниже, чем ковёр, можно было с лёгкостью. Хуже то, что мой спасательный круг снесло в другой залив, а вместе с ним какая-либо поддержка, помощь и подсказка — я всё же надеялась, что буду рядом с Джаредом.       Ладно, придётся плавать в одиночку. Не впервой, конечно, но не в таком аквариуме… К моему удивлению, стюард отвёл меня к столику примерно в середине большого зала. Я была первой и всё ещё не знала, с кем мне предстоит сидеть — табличек на соседних тарелках я не обнаружила. Джареда посадили довольно далеко от меня, но ближе к сцене, и за его столом уже было несколько человек, поэтому в мою сторону он не смотрел. Было огромное желание уткнуться в телефон по привычке, но я не решалась даже вытащить его из сумочки: Джаред предупредил, что на этом мероприятии залипание в телефоне крайне нежелательно. Поэтому я глазела на других, рассматривая их наряды и украшения.       Но одна я оставалась недолго. И я была готова взять назад свои мысли о столе для отбросов: на соседний стул изящно опустилась женщина, которую я никак не ожидала увидеть рядом с собой.