***
Я съедала уже второй кусок именинного торта. Он был безумно сладким, но вкус оказался настолько потрясающим, что я не могла остановиться. Удивительно, но Джаред запомнил и какой я люблю — трес лечес. Я почему-то думала, что он закажет нечто более предсказуемое из какой-нибудь пекарни, ведь Лето у плиты — это скорее к пожару, чем к пиру… Но всё оказалось практически по-домашнему: его домработница как раз родом из Мексики, она приготовила сладость по какому-то фамильному рецепту. Сколько бы я сама не пекла, он никогда не получался таким, как в этот раз. И не совру, если скажу, что это был самый вкусный торт в моей жизни. Мы с Джаредом сидели на полу в гостиной, потому что диван всё ещё занимали многочисленные подарки. Я смотрела на этот Эверест из оберточной бумаги и даже не знала, с чего начать. Я не привыкла, что у меня может быть столько презентов. — Помнишь, я же просила мне больше ничего не дарить после Теслы? — в шутку поинтересовалась я. — Да. Но я не сдержал обещание, и одна небольшая коробочка всё-таки от меня. — А остальное? — Твой брат, Илай и куча всего от брендов, которые бы хотели с тобой поработать, — ответил Джаред, жуя торт. — Так значит, это подкуп? — я вытянула один из пакетов с логотипом косметической фирмы и нашарила в нём открытку. И да, под несколькими строчками поздравительного текста телефон и имя пиарщика. — Скорее просто попытка привлечь твоё внимание. И не воспринимай ты это так, — Лето вытащил другую коробку и протянул её мне. — Это ведь классно: ты хотела работать с ними, а теперь они хотят работать с тобой, даже умоляют. Это ли не классно? — Да, согласна, так и есть. Просто я до сих пор всё не привыкну, что это всё моё и для меня, — пальцы долго возились с ленточкой, и наконец она поддалась, бумага разорвалась легко. Следующая карточка желает ярких впечатлений, а в коробке находится вибромассажер. Недвусмысленно. Из любопытства я вытащила его и повертела в руках. Помнилось мне, у мамы был похожий массажёр, и она пользовалась им как раз по назначению: для спины, — Мда уж… Ну, зато не ползунки и пинетки. Джаред поморщился, а я поняла, что зря это всё-таки сказала. Вся катавасия с беременностью, которой нет, задевала не меньше. Например, когда Илай приехал на следующий день после того, как я рассказала ему обо всём, Джаред был зол. Илай тогда приехал с жутким тортом из подгузников в руках и едва ли не со слезами счастья кинулся нас обнимать. Неловко так получилось. Его радость была такой искренней, я даже не решалась ввернуть в его поток слов неприятную правду. Джаред казался мне тогда абсолютно спокойным: он поблагодарил его и сообщил, что я всего лишь ездила на чекап, а потом увёл пиарщика в другую комнату. А позже, с уходом Илая, Джаред со злостью швырнул эту дурацкую инсталляцию из памперсов в помойное ведро, думая, что я этого не видела. Впрочем, там ей и самое место… Интересно, что после того, как я призналась, что ребёнка не будет, мы больше это не обсуждали, словно ничего и не было. Но я слышала его некоторые телефонные разговоры и сколько раз он в них упоминал, что я не беременна. Уверена, ему это давалось не легче. — Знаешь, а эти штуки поставляются полузаряженными, — ловко сменив тему, он указал на выключатель. — Попробуй. И он действительно, работал. Вибрация была такой сильной, что отдавала в ручку. Слишком интенсивно, чтобы представить эту штучку где-то, кроме уставших мышц шеи… Да уж, взрослым девочкам — взрослые подарки. Честно говоря, я бы себе вряд ли купила что-то подобное, поэтому правильно Джаред считал — нужно радоваться тому, что преподносит жизнь. Лимоны и лимонад. Так, коробочка за коробочкой, и я стала сортировать открытки, откладывая в одну сторону те, что мне понравились больше и с кем я бы посотрудничала. Наверное, рановато строить планы, ведь в последнее время я делала всё, касающееся блога, без особого энтузиазма, но, окружив себя кучей вещей, которые я всегда хотела, появилось непривычное чувство. Я была довольна. Всем. Я ем свой до одури сладкий торт, рядом со мной человек, с которым мне безумно хорошо, мне не нужно думать о выборе между новым крутым штативом и продуктами. На середине распаковки моё внимание привлекла небольшая красная коробка. Она смотрелась строго и благородно, выделяясь среди разноцветных голографических обёрток. И золотые буквы Картье на ярком фоне означали, что внутри явно не безделушка. — А вот и мой подарок, — сказал Лето, и мои брови удивлённо поползли вверх. Мне было страшно ее открывать, потому что я уже предположила, какое украшение могло там быть. Спокойствие перешло в лёгкий мандраж, я замялась, поглаживая рельефную поверхность коробочки. Кольцо? Слишком предсказуемо, но слишком рано. Мне всегда казалось, что между нами совсем не те отношения, которым это нужно и будет важно. К тому же прошло слишком мало времени, я сказала ему, что люблю, но не получила этих же слов в ответ. Хотя, может, вот они, там, внутри… Медлительность сменилась молниеносностью, я сняла крышку быстрее, чем подумала о том, что он сейчас сделает мне предложение и… Браслет! Я выдохнула. Всего лишь знаменитый «гвоздь» из белого золота с россыпью бриллиантов сверху. Знаковое украшение, ставшее современной классикой. — Решил, что тебе понравится такая штучка, — добавил Джаред. — Но кажется, я ошибся… — Нет, нет, — поспешила заверить его я. — Мне нравится, просто… — блин, как же глупо это будет звучать сейчас, но иначе никак. — Я подумала, что там кольцо. — А ты ждала кольцо? — Нет, — очередное чистосердечное признание. Не ждала и не хотела. Мне рано. Он только усмехнулся. А браслет был, конечно, как Тесла — неожиданно и дорого, тем не менее, приятно. И чего греха таить, я хотела такой, быть может в более скромной версии. Только никому и никогда в этом не признавалась. — Хоть я и очень уважаю этот ювелирный дом, но никогда бы не стал покупать у них помолвочное кольцо, — неловкая ситуация выплыла в необычное откровение. — Почему? — поинтересовалась я, вынув браслет из коробки, и попыталась застегнуть его на запястье. Джаред помог сделать это быстрее и проще. — Я считаю, что такие вещи должны быть особенными и символичными: с душой, с теплом. Не хотелось бы, чтобы первое впечатление забирала на себя фирменная коробка. Забавно это слышать. Обычно люди не разговаривают о таком. Помолвочные кольца просто дарят… А Джаред сейчас так просто рассуждал о том, какое оно должно быть. С другой стороны, это честно, правда рушит сакральность околосвадебной темы. Забегать вперёд, конечно, не стоило, но перспектива носить на пальце нечто такое, что всегда напоминало бы о нас своим видом, чем своим фактом, прельщала. Поэтому я понимала, о чём он. — Видимо, поэтому ты и никогда не был женат: просто не мог никак придумать дизайн кольца, — я свела всё в шутку, и Джаред над ней даже посмеялся. Интересно, а делал ли он вообще кому-нибудь когда-нибудь предложение? Наверное, да, но я не буду углубляться в эти дебри, потому что слишком много вопросов появляются вслед. Например, почему Валери за столько лет не получила заветное колечко? Или получила… Но случилось что-то ещё там у них? Я никогда не задумывалась о браке, но наверное позже я захочу. Это как мечта на вырост: в этом возрасте ещё рано, ветер в голове и свобода действий и мыслей, а когда-нибудь потом это желание станет больше, и я начну видеть в нём больший смысл для себя. — Может, — шутливо согласился со мной Лето. — Знаешь, скорее я сам сделаю это кольцо, чем доверю какому-то мастеру. Но чтобы научиться так виртуозно обращаться с металлами и камнями, мне придётся прожить эту жизнь заново, но уже как ювелир, а не актёр. Бриллианты на браслете играли в солнечных лучах, пробивающихся сквозь большие окна. Мы продолжали распаковывать мои подарки, смеялись над поздравлениями в открытках и складывали упаковочную бумагу и коробки так, чтобы их можно было использовать повторно. Мне было хорошо, даже лучше, чем в любой домашний день рождения, и весь этот короткий переполох с кольцом, которого нет, быстро забылся, оставшись мимолётной неловкостью.30. День Рождения
3 ноября 2021 г. в 12:37
— Что ж, ваши анализы не вызывают опасений, мы не нашли раковых клеток в образце, — доктор читал с планшета результаты биопсии моей дурацкой кисты.
Когда я рассказала Джареду, что задержка связана не с беременностью, а чем-то более плохим, он, конечно, не дал мне с этим затянуть. Уже через два дня меня прооперировали и всё, вроде, прошло успешно, но так просто не закончилось. Нужно было дождаться результатов биопсии удалённой опухоли и удостовериться, что это не онкологический процесс. Когда врачи предположили, что киста могла быть злокачественной, я очень испугалась. К тому же поводы для опасений имелись: от рака яичников умерла бабушка. И воспоминания, какой она была, когда болезнь прогрессировала, пугали лишь сильнее, ведь она сгорела за два года, превратившись из бодрой женщины в землисто-серую тень своей прошлой активной жизни… Результаты анализов шли долго, почти неделю, хотя мне обещали сутки, и за это время я практически не спала: стоило лечь, как в голову сразу лезли дурацкие мысли, дыхание перехватывало, будто кто-то меня душил. И в тех коротких моментах, когда я всё-таки засыпала, во снах появлялись уже не младенцы, а я, лысая и бледная, в гробу.
Джаред был со мной в больнице, очень поддерживал, и это не давало окончательно сойти с ума. Правда, об опасениях врачей я ему не говорила, чтобы лишний раз не заставлять волноваться, решив оставить это до момента оглашения результатов анализа. К тому же я думала, что если у меня действительно рак, мне следует залечь в какую-нибудь канаву и спокойно умереть, исчезнув для всех.
— Замечательно, — мыслей в голове ещё много, но всё же почувствовалось облегчение.
— Я жду вас на контрольном приёме через два месяца, посмотрим, как проходит восстановление. А пока что вам следует наладить питание, сон и меньше нервничать — это базовая рекомендация. Также ещё две недели следует воздерживаться от сексуальной активности.
— Хорошо, — получив финальные предписания, я покинула клинику и спустилась на подземную парковку. Теперь я уже была поумнее и не ставила машину на улицу. И здесь, в бетонном подземелье, было совершенно тихо и безлюдно, поэтому я могла спокойно выплакаться в собственной тачке и без лишних свидетелей.
Я не больна.
Это, конечно, отличная новость, только вот мне дорого дались все эти переживания. Из-за стресса я резко скинула фунтов семь, у меня глаза на пол-лица и острые скулы. Я не особо похожа на себя. И теперь интернет завален статьями, что у меня проблемы с весом. Про беременность никто уже и не смел упоминать. Пока я разбиралась со своим здоровьем, та журналистка, что тогда дозвонилась мне, выпустила опровержение статьи. В электронной версии она догадалась прикрепить запись нашего разговора, и это сыграло против неё. Публика встала на мою сторону, и тема стала новым трендом: люди делились своими историями, и много критики обрушилось на СМИ. До такой степени, что даже по телеку в каком-то дневном телешоу шла дискуссия о том, этично ли так поступать, нормально ли лезть в жизнь известных людей, о репродуктивном давлении… В какой-то мере я добилась своей цели, пристыдив, заставив людей поддержать меня и моё право на приватность, но, честно говоря, мне это не принесло никакой радости. Было даже всё равно.
Вообще, настроение в последнее время как на аттракционе: то эмоции, то апатия, но я понимала, что это естественно. Когда тебе говорят, что, возможно, ты смертельно болен, а журналисты полоскают твоё бельё, как им вздумается, мысли пойдут и не о таком. Но раз уж всё кончилось, то пора возвращаться и к нормальной жизни.
Домой я вернулась с настроем получше. А там обстановка была на удивление праздничная: в гостиной всё в разноцветных бумажных гирляндах, на диване гора подарков, а журнальный столик уставлен едой. Как будто планировалась вечеринка. Только вот я ни о какой вечеринке не знала.
Так, ладно. Не особо, конечно, хочу сегодня кого-либо видеть, но, что поделать, если всё уже готово.
— Мы что-то празднуем? — поинтересовалась я у Лето, поднявшись в спальню. Я правда не понимала, в чём дело.
— О, я думал, ты появишься только к обеду, — и, казалось, что я застала его врасплох, будто чему-то помешала. — Неужели ты не помнишь, какой сегодня день? — он немного удивлён, что я не врубалась, но честно говоря, события последних недель меня так подкосили, все дни слились в одно, и я не замечала, как они пролетали. И тем более меня совсем не интересовала цифра в календаре. Но всё же я вытащила телефон из кармана джинсов и, разблокировав экран, глянула на дату.
— А… — тридцатое мая. Уже. Дурацкий месяц.
Зато Джаред запомнил с нашего прошлого разговора и подготовился, да ещё как. Я ещё от машины не отошла, а в гостиной Эверест подарков, оказывается, ждал меня.
— С днём рождения, Софи, — но честно говоря, это было чертовски приятно, до мурашек трогательно, и, возможно, это то, чего мне и правда не хватало — праздника, пусть даже и домашнего, где никого, кроме меня и Лето.
И поздравительный поцелуй отрезвляет, окончательно отправляя весь негатив последней недели подальше. И в какой-то момент всё стало более пылким, чем мне разрешил врач, поэтому, когда его руки забрались под мою рубашку, пришлось остановиться.
— Ещё две недели, — и огорошить.
— Значит, через две недели. Или как ты скажешь, — абсолютно спокойно Джаред пожимает плечами, не выказав и доли недовольства или какого-либо сожаления.
Если он и с другими девушками был таким, то можно смело назвать его идеальным парнем. Ведь чем дольше мы вместе, тем больше мне казалось, что все вопросы и неудобства выдумывала я сама. А Лето с лёгкостью шёл на компромисс или вставал на мою сторону. И все проблемы лишь от того, что он не мог прочесть все опасения из моей головы.
— Саймон приедет вечером, — Джаред и о моем брате тоже не забыл. — Поужинаем все вместе, он сказал, что ты бы этого хотела.
Да… А мы ведь тысячу лет не праздновали вместе. А в детстве каждый день рождения был особенным. Мы с Саймоном очень ждали этого, каждый раз мама старалась нас чем-то порадовать. Когда мы были совсем маленькие, она устраивала шумные праздники на заднем дворе, придумывала тематику, сама мастерила украшения и обязательно пекла по два торта — неизменная традиция с нашего трёхлетия, когда мы подрались за первый кусок, не желая делить его между собой. Спустя двадцать лет понимаешь, насколько это было смешно и нелепо, но тогда казалось трагедией трагедий.
В средней и старшей школе вечеринки с клоунами уже не были актуальны, и чаще праздник проходил порознь, ведь, взрослея, мы стали понимать, что наши интересы довольно сильно отличаются. Так, Саймон со своей компанией ездил играть в пейнтбол или куда-то ещё в похожие места, а я устраивала ночёвки с немногочисленными подружками.
А в выпускном классе школьный бал совпал с нашим праздником, но для меня этот день не оставил хороших воспоминаний. И с тех же пор больше никаких домашних тортов не было: я уехала в колледж, потом бросила его и оборвала связи с семьёй.
Так что праздник перестал быть праздником. Мы обменивались подарками с братом, меня поздравляли подписчики, и на этом всё — никаких вечеринок. Я же больше не считала этот день особенным, не ждала и не ожидала от него ничего сверхъестественного. Я даже не знала, что меня поздравляли мои миллионы подписчиков.
После того, как до меня успешно дозвонилась та журналистка, телефон не умолкал, пытались и другие получить комментарий. Пришлось обзавестись аж двумя новыми симками и телефонами: для личных и рабочих дел. Рабочий пока лежал на комоде в спальне, я проверяла его раз в день, тогда же и обновляла блог, кидая лёгкие посты без особой смысловой нагрузки: большего не хотелось, но нужно было поддерживать актив. Хотя, в принципе, и личный я стала брать в руки реже…
— Спасибо, — и я ему безумно благодарна за всё.
— Но до вечера ещё далеко, поэтому придумывай, чем займёмся.
— Давай просто посидим и пооткрываем подарки. Только сначала я хочу принять душ и переодеться, — и наконец-то появилось желание накраситься и нарядиться.