Snap queen

      Как бы я ни пыталась убедить себя в обратном, моё возвращение в Америку — это побег. Слишком быстро я собирала вещи, слишком быстро прощалась с Джаредом и слишком уверенно соврала о своих дальнейших планах. Хотя ничего криминального я не скрывала. Я всего-то хотела для начала поговорить с братом обо всём, что меня тревожило, и, возможно, собиралась пожить там какое-то время.       Конечно, можно было бы просто позвонить прореветься по видеосвязи и получить дозу терапевтической братской поддержки без долгого перелёта и даже в более-менее приватной обстановке… Но почему-то это казалось мне ненадёжным. Я боялась, что если хоть кто-то увидит меня не в лучшем эмоциональном состоянии (уверена, этот разговор будет утоплен в моих слезах), то меня будет опять преследовать пресса. Краешком разума я понимала, насколько это иррационально и тупо, однако ничего поделать не могла. И закручивала себя всё больше и больше в эту бесконечную спираль эмоциональной мясорубки, изводя душу чувством вины буквально за всё на свете.       На этой драме прямо перед отлётом я отправила Саймону данные своего рейса и короткое «встречай», после включив авиарежим, не желая отвечать на тысячи сообщений вдогонку. А Джаред на мой звонок не ответил, по словам Элли, он спал, потому что температура поднялась вновь. В очередной раз я ощутила себя последней мразью. И на душе было гадко, зато в небе за облаками светило яркое солнце и сновали туда-сюда приветливые стюардессы, заботливо подливающие мне вино. Я слишком много выпила на борту, пытаясь забыться, в первые два часа полёта и потом уснула, а ближе к началу снижения блевала от похмелья в туалете как раз в тот момент, когда самолёт вошёл в зону турбулентности. Незабываемые ощущения, которые я стоически приравняла к справедливости: ведь Лето сейчас тоже страдал от своей простуды, и теперь настало время мне получить от неё долю. А ещё я, похоже, заразилась от него: в горле першило и ощущался небольшой жар, но я всё же надеялась, что это всё последствия рвоты.       Так что после одиннадцати с лишним часов полёта я была далеко не фрэш и, когда мы наконец с Саймоном встретились на парковке, мой вид его немало напугал: — Только не говори, что вы всё, — с опаской предположил брат, забирая мой чемодан. — Поехали быстрей, я потом всё объясню, — буркнула я, поскорее устраиваясь на пассажирском сидении его машины. В нескольких футах какая-то девушка пыталась снять меня на камеру телефона, выглядывая из-за бетонной колонны. Я бы не хотела оказаться на первых полосах в своём бомжеватом виде, но, похоже, этого не избежать, — У нас с Джаредом всё по-прежнему. — Софи, если тебе нужен водитель, то можно было мне не звонить, а кого-то нанять, — столь холодный тон от обычно приветливого Саймона заставил меня немного напрячься. — Я тебя никуда не повезу, пока не расскажешь, что произошло. Ты внезапно пишешь, что летишь ко мне, причём с такой драмой в сообщении, я в ахуе, я меняю все свои планы, чтобы встретить тебя сейчас, но по факту ничего страшного не произошло. Так ведь?       Я сделала глубокий вдох и такой же выдох. Ещё не хватало сейчас разосраться с братом из-за фигни. — Мне кажется, что-то не так. Я живу не свою жизнь, и чем больше времени проходит, тем более странно я себя чувствую.       Во взгляде Саймона трудно было разобрать, как он отнёсся к моему пассажу, но машину он завёл без дополнительных вопросов, и мы тронулись. Боже, как плохо мне сейчас было: до сих пор подташнивало, хотелось просто принять душ и поесть нормально, а то весь мой завтрак успел выйти, и накатило чувство вины теперь уже перед братом. Он вообще-то прав. Как минимум мне стоило внятно объяснить, что случилось, ещё на этапе смски и поинтересоваться, удобно ли ему. Я совсем не подумала о его работе. Наверное, стоило всё же приехать в Лос-Анджелес, пару дней передохнуть и потом съездить к Саймону уже в выходные… Но, что сделано, то сделано.       Нельзя зарываться в трясину тоски, поэтому я всё же собиралась и записала историю о том, что я вернулась в Америку, анонсировав парочку мероприятий, и заверила всех фанатов, что через некоторое время я вновь вернусь в тур. Хорошо, что есть фильтры, способные прекрасно скрыть отёкшее и бледное лицо и синяки под глазами. Даже краситься не нужно. Джареду тоже позвонила и сообщила, что долетела, очень удачно попав в момент, когда он не был ничем занят. — Если у вас всё в порядке, то почему ты не поговоришь об этом с Лето? — спросил Саймон, когда я закончила болтать. — Я не понимаю. — Наверное, мне стыдно такое с ним обсуждать… Джаред слишком занят туром. Я просто не могу к нему подойти и сказать, что-то вроде «Милый, ты слишком много работаешь и мало внимания уделяешь мне», бред же! Но проблема в чём: моё присутствие драйвит тур, я весомая часть жизни Лето сейчас, наша история хорошо продаётся, я снимаю наши покатушки, как в реалити-шоу… Но это перестало быть отношениями, превратившись в работу. — Ты думала, он будет вечно держать тебя за руку и заботиться о твоём комфорте? Когда мой кот лезет ко мне посреди рабочего зума, я прогоняю его или закрываю дверь в кабинет. Здесь то же самое. — Нет, я не это имела… Стой, с каких это пор у тебя кот? — помнится мне, Саймон всегда хотел собаку, а потом с переездом в Калифорнию это затерялось, потому что по договору ему нельзя было иметь животных в квартире. Кажется, я совсем потерялась в этой жизни. — Наверное, стоит звонить мне почаще, — усмехнулся он и, остановившись на светофоре, показал в телефоне фотку шикарного пушистого белого кота. — Это Цезарь. У жениха моей коллеги на него оказалась аллергия, а я, как увидел фотку, сразу ей написал. Ну вот есть в нём что-то, согласись?       У пушистой морды и правда было слегка надменное выражение абсолютной гордости самим собой. И он какой-то огромный и мало похож на домашнего. Правда я не знаю ни одной кошки в дикой природе, которая имела бы такой окрас. — Красавец. — Он любит сидеть на столе рядом с компьютером и заглядывать в экран. Знаешь, порой мне кажется, что этот кот умнее меня и, если я оставлю ноут открытым, он с лёгкостью напишет крутой код.       И мы стали обсуждать его питомца, вновь переключившись с Лето на другое, поэтому я продолжала свою историю уже у Саймона дома с кружкой кофе в руках и с этим самым Цезарем у себя на коленках, наминающим своими мощными лапами мои худые бёдра. Несмотря на диковатый вид, котик очень даже домашний, ласковый и бесконечно мурчащий. Он действовал на меня успокаивающе.       Хотя и пронзительный взгляд зелёных глаз был обращён на меня с неким укором, мол, «кожаная, о чём ты вообще? Какие у тебя могут быть проблемы?» Я гладила его и думала о том, что сейчас столкнулась с чем-то реально сложным и непонятным — с самой собой. Дело теперь было не в отсутствии денег, ни в бывшем-мудаке или родителях. Я осталась наедине со своими страхами и сомнениями. Только вот странно, что я так считаю, находясь рядом с близкими… Но кажется, настало время подумать о себе вне рамок окружающих и решить, что нужно именно мне.       Похожее чувство я испытывала перед тем, как бросить колледж и переехать, но тогда решение было на поверхности: уйти или остаться. Сейчас я даже не вижу пути, однако слишком явно чувствую потребность в переменах. В других переменах. — Знаешь, похоже, мама с папой были правы. Не в том смысле, что блог — это глупость и пустая трата времени, а в том, что это не для меня. Да, моя мечта исполнилась, я стала очень популярной, счастливее — нет, — с первой же фразы я заплакала. — Мне кажется, что мы отдаляемся с Джаредом. За год мы должны были сблизиться, но чем больше времени проходит, тем меньше что-то меняется. Иногда я не могу понять, что в его голове… — Дело опять в Валери? — первую часть моей истеричной речи он будто игнорирует. — Скорее нет, но он в принципе не особо щедр на выражение чувств и эмоций, но при этом и не отпускает меня далеко от себя. Я до сих пор не знаю, что он чувствует ко мне. — А как же прекрасное «словами через рот» и сказать ему, что тебя не устраивает? Ты ведь сама понимаешь, когда неправа       Один из наших старых разговоров вдруг всплывает в памяти, и поток слёз чуть ослабевает, пропуская вперёд кое-что совсем иное. А всегда ли я неправа? Я ведь давала ему понять, что хочу услышать, но каждый раз получала витиеватый ответ, уводящий меня в пучину собственных мыслей. Есть над чем задуматься. — Это, похоже, не работает, — и я впервые допустила это вслух. — Знаешь, Джаред порой переворачивает мои слова совсем не в то русло… Возможно, я ошибаюсь и мне опять мерещится не то, поэтому я вернулась. — Блять, ну почему, когда мне наконец-то по-настоящему нравится парень моей сестры, то он всё равно оказывается мудаком? — вздыхает Саймон. — Не обвиняй его зря, — вступилась я за Джареда. — Я склонна драматизировать, поэтому сейчас хочу просто разобраться во всём. — Пока что выглядит как газлайтинг с его стороны. — Может быть. Но если я решу с этим что-то сделать, то ты узнаешь первым, обещаю. — Так ты уже сделала.       Кот, вдруг спрыгнув с моих коленей на журнальный столик, опрокинул чашку Саймона, и пока мы убирали последствия в виде разбитой керамики и большой лужи горячего кофе, оба расхотели продолжать этот разговор и в течение недели, что я гостила у брата, мы это больше не обсуждали.       Наверное, поэтому я надолго не задержалась и вернулась в Лос-Анджелес немного раньше, чем планировала. Не сказать, что все тревожные мысли забылись, но, наверное, они отошли подальше. Странно было возвращаться в огромный и пустой дом Лето без него, однако это чувство испарилось с обилием рабочих задач, в которые я погрузилась с головой. Съёмки, переговоры, снова съёмки — график сдвинулся из-за моего отсутствия в стране, и надо было нагонять. Так даже лучше: я приезжала домой и практически сразу ложилась спать, утром завтракала, а потом вновь на работу.       Я перестала снимать истории сама, отдав управление аккаунтом своей ассистентке. И пока она отбирала лучшие ракурсы и применяла фильтры, я наслаждалась тем, что теперь вне работы могла выключить телефон и даже не думать о нём, ведь о самом важном мне лично докладывали. Сотни комментариев и лайков каждый день продолжали сыпаться, однако теперь это шло как-то мимо меня. Когда-нибудь я вновь вернусь к более активным действиям со своей стороны, но явно не в ближайшие недели.       Даже на мероприятия я ходить перестала. Без Джареда делать селфи с людьми, которые даже не могут запомнить, как меня зовут — слишком унылое времяпрепровождение. И хотя приглашения продолжали поступать, я их отклоняла, вместо вечеринок проводя время дома в кровати. Правда один организатор оказался слишком настойчивым. Мне предлагали посетить открытие нового фьюжн-ресторана ещё неделю назад, однако, похоже, что моё нет пиар-команда приняла как вызов и стала терроризировать звонками мою ассистентку, пока она, не потеряв терпение, не сболтнула, что я заболела. После этого с ней больше никто не связывался, зато неожиданно вышли напрямую на меня. — Привет, — голос, звонивший с неизвестного мне номера, оказался мне знакомым. И вновь Адам. Сколько мы не общались? Может, полгода с той вечеринки, где я нацепила платье Валери и подслушала их странный разговор с Лето. — Я тут узнал, что тебе не здоровится, хотел поинтересоваться, не могу ли я ничем помочь… — Так это ты всё зовёшь меня на открытие? — естественно, в голове сложилось одно с другим. — Ага. Так что с тобой случилось, если это, конечно, не секрет? — продолжал допытываться он. — Я писал твоей ассистентке почти с твоего приезда в Штаты.       Не настолько мы близки, чтобы я с ним слишком откровенничала, однако грубить я тоже не собиралась. Только интересно, где он достал мой личный номер, который я старалась вообще не светить нигде. — Ничего, — я не стала поддерживать легенду и раскололась практически сразу. Смысла в этом не было, мои снимки от папарацци регулярно появлялись в интернете — слишком часто для болеющего человека. — Просто много дел, которые нужно решить перед возвращением в тур, столько всего успеть… — Я могу попросить об услуге?       Адам дал мне понять, что я нравлюсь ему, в самом начале нашего странного знакомства, попытавшись пригласить на свидание. И мне сложно было выбросить этот факт из головы: в его дружелюбии мне зачастую виделся флирт и желание сблизиться. Однако я допускала, что он всегда такой, просто я его плохо знала, поэтому не послала его раньше. — Смотря какая услуга. Сразу говорю, я не умею прятать трупы, — пошутила я. — И с алиби не смогу тебе помочь. — Ой, как жаль, тогда, наверное, я зря позвонил… Ну, а вообще, приглашение в мой новый гастробар всё ещё актуально. Мне нужна медиаподдержка, потому что первый день прошёл неудачно. — Почему? — Конкуренты открылись буквально через дорогу и в один и тот же день, мероприятие прошло тухло, ресторанные критики пока ко мне не торопятся, так что нужно исправляться. От тебя требуется небольшой обзор в историях, может, пост, как тебе будет удобно… Естественно, ужин за мой счёт и ещё вознаграждение сверху по твоему прайсу.       Мне сложно отказывать знакомым, особенно, когда просьба не слишком запарная, а сейчас кажется, что усилий вообще не нужно никаких прилагать. — Можно без последнего, если столик будет подальше от людей, — честно говоря, я была готова предложить вариант, чтобы еду прислали домой и я бы сделала обзор, не вставая с дивана. — Без проблем. И когда тебя ждать?       Я не была занята настолько, чтобы не нашлось свободного вечера. Точнее, мой график был распланирован так, чтобы у меня оставалось достаточно личного времени. И я решила не затягивать, чтобы он мне потом не названивал и дело не тянулось слишком долго. — Как насчёт сегодня? Или завтра? — хотя, наверное, я черезчур наивна, если надеюсь, что смогу решить вопрос быстро. — Приезжай в восемь, я всё подготовлю, — однако я ошиблась. Он как будто знал, что я соглашусь, и у него всё уже готово. — Договорились.       Сделка с собой совершилась без лишних колебаний, и я пошла собираться.       Даже смешно, что когда-то меня беспокоило, что я ограничена своей крохотной студией и нет денег, это ограничивало мою социальную жизнь. Теперь я могу пойти куда угодно, улететь в любую точку планеты, но не хочу. Как это работает?       Слишком наряжаться я не стала, ограничившись джинсами и блузкой. В городе не очень жарко, тем более уже вечер, и так будет удобнее. Нейтрально накрасилась и, помыв, уложила волосы как обычно, не утруждая себя лишним часом с выпрямителем или щипцами. А ещё я зачем-то сняла все украшения: браслет с бриллиантами, подаренный Джаредом на Рождество, серьги с крупными изумрудами и привычную россыпь мои повседневных колечек, которые я носила в последнее время практически на всех пальцах.       Я приехала вовремя, не задержавшись в вечерних пробках. Администратор, даже не спросив моё имя, сразу повела меня к столику, который оказался в довольно укромном месте. Это была почти тайная комната: раздвижная дверь в виде книжного стеллажа отделяла небольшое пространство от основного зала, за ней не было слышно шума от других посетителей и музыка звучала тише. Идеально.       Самого Адама я увидела только в самом конце, я уже успела сделать красивые кадры и заснять несколько минут в истории и теперь просто доедала десерт. За те полгода, что мы не виделись, он успел избавиться от трости и в общем выглядел очень хорошо. Минимализм в одежде, аккуратная стрижка и опрятность в каждой детали, даже рукава на его рубашке закатаны так, будто он с линейкой вымерял ширину манжета. Саймон как-то говорил, что он тоже довольно медийная личность, хоть и не такого масштаба, как Джаред, но до нашего знакомства я о нём не знала. И сейчас мне тоже было мало что о нём известно — я его не гуглила. Правда после пары бокалов вина некое любопытство и желание это сделать меня посетило. Впрочем, телефон всё ещё лежал на столе экраном вниз…       Да, несмотря на то, что я приехала на своей машине, я рискнула выпить. Конечно, эта проблема решается одним сообщением ассистентке, но всё равно первичный план сохранять здравый рассудок рухнул от предложения сомелье достать из погреба кое-что интересное. Не то чтобы я стала скатываться в бытовой алкоголизм, однако порой я замечала, что в лёгком «навеселе» и правда чуть проще. — Надеюсь, ты расхвалила это место не просто по моей просьбе, а потому что тебе реально понравилось, — он присел на стул напротив меня. — Ну, я обычно не вру своей публике, — усмехнулась я. — Да и ты, кажется, делаешь отлично всё, к чему прикасаешься. По-моему, это третий твой ресторан, где я оказываюсь, и пока ничего плохого сказать не могу. — Это лишь на первый взгляд, — хмыкнул Адам в ответ. — Ещё вина? — я кивнула и подвинула свой уже успевший опустеть бокал ближе к нему, и он наполнил его чуть меньше, чем до половины. — Ты бы знала, сколько мы тут бились с ремонтом, а потом в офисе над нами прорвало трубу и… Всё по новой. Иногда кажется, что это никогда не кончится: то в одном месте потоп, то в другом жалоба на шум, то в третьем кто-то волос в блюде нашёл. Я не знаю, как отец с дядей с этим справлялись. — Неужели они не заваливают тебя советами?       Я не имела ввиду ничего такого, однако в один миг выражение его лица переменилось, он скрыл улыбку за плотно сжатыми губами. — Отец погиб пять лет назад в автокатастрофе, а у дяди уже давно прогрессирует Альцгеймер. Так что приходится самому.       И всё же стоило поискать информацию о нём в интернете, потому что беседа вдруг приобрела не самый приятный тон. — Мне жаль. — Я должен был возглавить холдинг. Да, мы оговаривали этот вопрос, но я был управляющим в кофейне и готовил на вечеринках, то есть только начинал карьеру, недавно женился… Это должно было случиться лет через двадцать… Папа планировал, что за это время я наберусь опыта и постепенно вникну во все процессы. По завещанию всё свалилось на меня, и пришлось разбираться во всём по ходу. — Ну, видишь, у тебя всё же получилось. Сейчас всё процветает, — я обвела рукой комнату, обставленную по самым современным архитектурным тенденциям. — Выручка всё равно меньше, чем была при отце. Гораздо меньше. В первый год бизнес хотели прибрать к рукам партнёры, предлагали продать мой контрольный пакет, родственники свои акции попродавали, потому что я упёрся и решил всё делать сам. Потом нанял несколько консультантов, стало ещё хуже, я был очень близок к банкротству, но кое-как смог закрыть тот год почти в ноль, и потом ситуация стала выравниваться. Прибыль начала расти, но уже ценой моего брака и моего личного времени… Наверное, только в этом году я почувствовал себя чуть посвободнее, ведь появилась хорошая команда, которая меня разгрузила. Знаешь, так забавно было, когда я впервые за долгое время взял отпуск этой весной, то просто не понимал, чем себя занять. Я растерял друзей, развёлся, и как будто бы ничего важного в этой жизни не осталось, кроме работы… Ой, что-то я увлёкся. Наверное, я тебя сейчас хорошенько загрузил, да?       Теперь до меня дошёл смысл некоторых его фраз. «Ну вот, например, кто полезет в горы без зарядки на телефоне, не сообщив вообще никому?» — это ли не явный крик о помощи? Чёрт, он пытался с собой покончить по всей видимости, но, кажется, принял нас с Саймоном как знак на второй шанс. — Что ты… Нет. Только… В некоторых моментах я понимаю, что ты чувствуешь.       В погоне за собственным успехом я порой забывала о самой себе, не давая себе право на эмоции и комфорт. Я жила так, чтобы это хорошо выглядело на камере, а остальное отходило на второй план. Но когда жизнь изменилась вроде бы в лучшую сторону, то удовлетворения не наступило, а появилось лишь больше вопросов к себе. Что объединяло нас с Адамом здесь — это непонимание дальнейших действий. Хотя он, кажется, разобрался. — Правда? Почему? — но мне всё же стоило оставить сказанное в собственных мыслях, потому что я привлекла его внимание. Никто не должен был стать свидетелем моих сомнений. Но вино, по всей видимости, неплохо меня расслабило, и я сболтнула лишнего. — Ну… Было всякое в жизни. И такое тоже, только в чуть меньших масштабах, — конечно, звучала я максимально неубедительно, но ничего не поделаешь. Я облажалась. — Понятно, — Адам явно мне не поверил, на его губах мелькнула легкая, едва заметная усмешка, однако дальше он не стал меня допрашивать и докапываться до истины. А мне по-хорошему, уже пора было возвращаться домой. — Спасибо за приглашение, я правда получила удовольствие, — я потянулась к телефону, чтобы вызвать себе машину и написать ассистентке, что нужно будет забрать мою Теслу с парковки ресторана завтра. — Ты надолго в Штатах? — Пока не знаю, как пойдёт. Может, вернусь обратно в тур, а может нет, — я понятия не имела, как всё сложится, так что сложно рассуждать о планах. — Я хочу завести собаку, и наверное, не стоит таскать её сразу по аэропортам и гостиницам.       Я сказала это, вспомнив про Саймона и его кота. И да, на сайты приютов я тоже посматривала. А ведь однажды я предлагала это Джареду, и он не был против. — Уже определились с породой? Или ты хочешь взять из приюта? — Пока нет, но… Знаешь, это чтобы одиноко не было… — А тебе одиноко?       Боже, я больше никогда не буду пить. Да кто меня за язык тянул, чтобы я несла такую чушь? Мне ведь не должно быть одиноко, как минимум у меня есть Саймон, Джаред, моя помощница и ещё много-много людей, с которыми я работаю. Почему я выбрала такую идиотскую формулировку, за которую Адам, естественно, зацепился?       Сейчас я промолчала и просто встала из-за стола. Такси как раз подъехало. — Спасибо за всё, Адам. Правда спасибо, мне пора домой. Только я вызвала машину на соседнюю улицу, можно будет выйти через чёрный ход? — Да, конечно, я провожу тебя.       Он встаёт вслед за мной, и мы вместе выходим из здания, минуя кухню и шумный общий зал, где люди наслаждались ужином. Через некоторое время мы выходим на весенний чуть подёрнутый вечерней прохладой воздух. Вход для сотрудников был расположен в довольно тихом переулке и тут не толпились оживлённой очередью люди, пытающиеся попасть внутрь. Чёрная машина такси мигнула фарами мне в ответ, когда я махнула рукой водителю. Теперь надо было попрощаться. — Надеюсь, мои охваты помогут этому месту процветать, — ведь ресторан и правда хороший, и я не пожалела о том, что пришла. Стыдно было лишь за свой язык без костей, но Адам явно был готов мне это простить. — В противном случае, я перестану угощать тебя ужинами, — пошутил в ответ он, а вот меня его слова смутили. Он будто намекал, что хочет увидеть меня ещё не раз. Пару секунд мы молчали, и я уже собиралась окончательно сказать ему «пока» и сесть в машину, как Адам, опередив, сократил расстояние между нами так, что позади оказалась стена здания, а прямо напротив — он, и я не могла шагнуть никуда в сторону. Он смотрел на меня уж не смеясь. — Вижу, ты не особо счастлива со своим музыкантом, и я просто хочу, чтобы ты знала, что заслуживаешь лучшего. Как минимум, человека, который не будет тебе лгать. — Отпусти! — Я сейчас поступлю очень нехорошо, и за это я сразу прошу прощения. Но вот жалеть о содеянном точно не буду, — и он сокращает оставшиеся дюймы между нами, касаясь моих губ своими. Пока он говорил о Лето, я уже понимала, к чему всё идёт, однако почему-то я не остановила его сразу. И более того, я, кажется, ответила на этот поцелуй… Прошло секунд десять, не меньше, прежде чем я силой пихнула его в грудь, заставив отстраниться, и, не оборачиваясь вслед, влетела на пассажирское кресло такси, проигнорировав приветствие водителя.       Что я натворила? Можно было нести чушь сколько угодно, но вот сейчас дело приняло совсем иной оборот. Я ведь тоже целовала его. Возможно, неосознанно и случайно, потерявшись в реальности, но я всё же это сделала. Мои губы раскрылись ему навстречу так, будто Джареда нет в моей жизни, я не сразу вспомнила о нём. А когда, наконец, додумалась, то уже было поздно. Я столько раз говорила ему, что люблю, и выходит, сейчас это уже не имеет никакого значения?       Как смотреть теперь Лето в глаза? Ведь по факту я предала его, позволив Адаму подобраться ко мне так близко. Я уехала от Джареда, пытаясь узнать лучше себя, но, кажется, я лишь сильнее всё запутала.       И теперь я не знаю, как распутаться.