Время между нами

Глава третья

— Дженсен? Дженсен Росс Эклз! Либо ты мне отвечаешь сию же секунду, либо, когда проснешься, отшлепаю тебя, как в детстве! В висках сильно пульсировало и без встревоженного голоса бабушки, отчего головная боль становилась еще болезненнее раз в десять. Дженсен, вспомнив произошедшее, открыл глаза. — Где он? — спросил он, удивленный, насколько дрожащим показался ему свой собственный голос. Он лежал на влажной земле, одной рукой все еще прижимая дневник к своей груди. — Ба, что случилось? — Ну, я вообще-то надеялась, что ты мне это расскажешь, — с облегчением ответила Кейт, когда ее внук медленно сел, его взгляд блуждал, словно искал кого-то. — Когда начало темнеть, я отправилась на твои поиски и нашла тебя здесь, спящего под деревом без задних ног. Если бы я знала, что все это может тебя так расстроить, я бы никогда… — Нет, мне нужно было узнать, — сказал Дженсен, хватая рисунки с фотографией и возвращая их обратно в дневник, а затем поднялся. Он был рад, что ноги его не дрожали, и был почти готов поверить в то, что видел своего предка, которого нарисовало его потрясенное воображение… почти поверить. — Мне нужно было узнать, что Джаред был настоящим, узнать о Дженсене, в честь которого меня назвали, но… думаю, что есть еще много чего, что мне только предстоит узнать. Мне нужно ехать, ба. Кейт это не удивило. Она подозревала, что ее задумка заставить внука остаться у нее с ночевкой, дабы увериться, что он хоть поест нормально в кои-то веки, летела коту под хвост. Точно так же, как и то, что, возможно, Кейт знала, почему Дженсен оказался в таком состоянии, в котором она его нашла. — Будь осторожен за рулем и оставайся на связи, — попросила она с теплой улыбкой, пока он ее крепко обнимал. — И скажи Кристиану, что я заеду на следующей неделе в его новый бар, так что пусть приведет его в порядок и сделает уборку. — Скажу, и я уверен, что он будет рад тебя видеть, — заверил ее Дженсен, останавливаясь, чтобы еще раз взглянуть на дуб и подумать о том, насколько же реальным показался ему призрак. — Ба, а ты веришь в привидения или реинкарнацию? — рассеянно спросил он, дрожа от прохладного ветра, взъерошившего его волосы. — Я же ирландка, Дженсен, — улыбнулась Кейт, провожая Дженсена к машине. — Конечно я верю в призраков, а вот о том, реинкарнация ли ты своего тезки, я, если честно, не знаю. Поезжай домой и хорошенько выспись, прежде чем принимать какие-нибудь необдуманные решения, — проинструктировала она Дженсена, потрепав его по щеке, пока он убирал дневник на сидение рядом с собой. — Обязательно позвони мне, или своему дяде, или своему другу, который не отвечает на звонки, если появятся какие-нибудь проблемы с «ними». Вставив ключ в замок зажигания, Дженсен слегка нахмурился, но потом подумал, что в этом не было ничего страшного — только гиперопека его бабушки. — Ба, мама и Дэвид слишком заняты, чтобы беспокоить меня, им вообще наплевать на то, чем я занимаюсь, — он решил не упоминать ни телефонные звонки, ни эсэмэски, ни электронные письма, которые стали приходить все чаще. — Но если что-нибудь случится или они решат со мной связаться, я знаю, кому звонить. Все будет хорошо… Думаю, что знаю, куда мне следует наведаться дальше. Люблю тебя. — Ну конечно, глупенький, — Кейт улыбнулась, наблюдая за Феррари, пока машина не скрылась из виду. Затем она перевела свой строгий материнский взгляд в сторону кладбища. — А ты, черт бы тебя побрал, уж лучше позаботься о нем, или я позову кое-кого, и тебя отправят восвояси, — фыркнула Кейт, разворачиваясь на каблуках, чтобы вернуться в дом и сделать несколько звонков. Ее любимый и самый старший внук, может, и научился скрывать проблемы лучше, чем раньше, но и она не была глупой. Сыновья сказали ей, что Селия Эклз-Делотер, так называемая мать Дженсена, тщательно следила за жизнью своего сына и еще тщательнее за его финансами с тех пор, как узнала, сколько он времени проводит в Чарльстоне. Однажды Кейт дала понять, что ее невестка может потерять намного больше, чем могла бы получить, если она и тот хорек, за которого она вышла замуж, продолжат беспокоить Дженсена. Возможно, настало время, чтобы ее юрист напомнил об этом Селии еще раз. Она подозревала, что Дженсену придется в ближайшее время столкнуться с другими проблемами, и ему будет не до кое-каких злобных и завистливых родственничков. Пусть Кейт и не верила в реинкарнацию, но верила в призрака, который не перебрался еще на ту сторону, и в обещание, данное несколько веков назад. И верила в боль, которую может все это принести Дженсену. Дженсен же не думал о возможных потрясениях или даже о том, что произошло, когда несся по дороге, возвращаясь в город. Он все еще чувствовал оцепенение от того, что узнал за несколько коротких часов, и планировал уже свои последующие действия. — Крис, — Дженсен включил голосовой набор на своем телефоне. Как только услышал сигнал, он вставил наушник себе в ухо. — Я возвращаюсь домой… что? Нет, все в порядке. Ну, в таком порядке, какой может быть после того, что я выяснил. Возьми Дани, и приходите ко мне вечером. Он знал, что говорил невнятно, что Крис будет за него беспокоиться, но сейчас Дженсен не был готов по телефону рассказать ему всю правду. — Да, я уверен, что со мной все в порядке. Мне… мне просто нужно поговорить с кем-нибудь, и мне нужно, чтобы Дани поскорее закончила оформлять сделку по дому, — Дженсен вытянул руку, чтобы сжать переносицу, ощущая нарастающую головную боль, а затем схватился обеими руками за руль и от испуга крутанул его в сторону. — Блядь! Шины Феррари взвизгнули, когда Дженсен нажал на тормоз, чтобы вернуть себе контроль над машиной. Когда у него получилось, он остановился на обочине, переводя дыхание и пытаясь перекричать Криса. — Я… я в порядке, Крис, — сказал он, хотя и знал, что голос его дрожал. У него перехватило дыхание и бешено колотилось сердце. Дженсен сузил свои зеленые глаза и посмотрел на призрака, который только что появился на пассажирском сидении машины и чуть его не убил. — Нет. Это был олень. Я ехал слишком быстро, и он неожиданно выскочил. Да, я хорошо помню, что говорила твоя мама о том, что я купил машину-убийцу. Все в порядке. Просто подъезжай ко мне, хорошо? Дженсен сбросил звонок прежде, чем Крис смог бы задать больше вопросов. У него у самого было несколько, кстати. — Ты настоящий. — Такой настоящий, как может быть человек, умерший в тысяча восемьсот шестьдесят втором году, — спокойно ответил Дженсен Эклз, наблюдая с улыбкой за своим нынешним тезкой. — Ты не очень с этим справляешься, так? — Я справился с новостями о том, что солдат, который мне снился, которого я слышал в своей голове с самого раннего детства и которым был одержим, оказался реальным. Я справился с новостями о том, что мой семь раз прапредок не только знал солдата из моих снов, но и, если учитывать то, что сказала бабушка и записи из дневника, был его любовником. Я справился с тем, что, возможно, я не сумасшедший, но… Да, у меня есть кое-какие проблемы с тем, чтобы смотреть в лицо чертовому призраку, который так сильно похож на меня. И это меня просто пугает! — Дженсен наклонился и коснулся лбом руля, успокаиваясь.— Почему ты исчез на кладбище, раз так хотел поговорить со мной? Дженсен времен Гражданской войны оглядел Феррари, его пальцы нежно поглаживали кожаный переплет дневника. — Я остался после того, как ты неожиданно решил упасть в обморок, но потом пришла Кейтлин. А так как она всегда связывает мои появления со смертью, я решил, что покажусь тебе снова, но уже в другом месте. Извини, что напугал тебя. Я часто забываю, насколько эти современные машины могут быть опасны, — и затем добавил с ухмылкой: — Хотя ты и сам ехал слишком быстро. — Боже, призрак учит меня, как правильно водить машину, — простонал Дженсен, качая головой, и дернул рычаг передач, снова выезжая на трассу. — Ба тебя видела? — спросил он, удивленный тем, что его бабушка никогда об этом не упоминала. — На протяжении всех этих лет несколько человек из твоей семьи видели меня, Дженсен. Некоторые принимали это, остальные отказывались в это верить. Кейтлин видела меня дважды в полной форме, но оба раза я выбирал неподходящее время, именно тогда она теряла любимых, — вздохнул Дженсен, сжав пальцы, когда машина резко вошла в поворот. — В ночь, когда умер твой отец, и в день смерти твоего дедушки. Я этого не планировал, я не всегда могу появляться в более-менее осязаемой форме. И я, к сожалению, выбрал для этого очень неподходящее время. — Итак, этот визит — твое очередное явление Эклзам или что-то другое? — Дженсен бросил взгляд на призрака и увидел, как тот открыл дневник и внимательно рассматривал рисунки, что были внутри. — Это ты… нарисовал их? Дженсен коснулся рисунка Джареда, что он сделал в день их первого поцелуя, немного удивившись, что у него все еще были воспоминания и чувства о тех временах и ощущение потери. — Хобби, — прошептал он, а затем прочистил горло, чтобы вернуться к причине, по которой появился в машине. — Что касается твоего первого вопроса. В этот раз мой визит связан с тем, что наконец ты можешь меня видеть. — Я наблюдал за тобой со дня твоего рождения, Дженсен. Я знал, что из всех твоих предшественников именно ты сможешь выяснить истину и не только мне помочь пересечь черту. Надеюсь, что ты сможешь помочь и Джареду, — сказал ему Дженсен, молча признаваясь себе в том, что было немного странно даже для него видеть такое сходство между этим молодым человеком и собой. — Ты первый из моих потомков, который действительно выглядит как я. У всех остальных, конечно, были сходства, но они никогда не были точной копией. Хотя твои волосы немного отличаются от моих. — Так это реинкарнация? — хотел знать Дженсен и расслабился только тогда, когда повернул на шоссе, ведущее в Бостон. Часть его все еще не доверяла отчиму, и все это время ему приходилось быть настороже. — Именно поэтому мне снился Джар… он? Призрак улыбнулся. — Ты можешь называть его по имени, Дженсен. Ты звал Джея по имени с тех самых пор, как научился говорить. На самом деле, «Джаред» было твоим третьим словом после «папа» и «мяч», за исключением того, что ты использовал короткую форму имени, потому что так было проще, — он закрыл дневник, чтобы сконцентрироваться на том, сколько времени ему осталось провести с парнем, на которого он возлагал все свои надежды. — Что касается другого, то это не полная реинкарнация и не что-то похожее. Если бы так было, я бы явился твоей семье только тогда, когда пересек черту. В тебе много от меня, именно это объясняет твою эмоциональную привязку к Джею, но ты не первый Эклз, которому снился Джаред. Хотя ты первый, который видел не только сны с ним, но и чувствовал его, но ты первый, которому он стал важен, который захотел узнать о нем больше. Думаю, именно поэтому я наконец смог помочь тебе найти портрет и письма. — А мои папа и дедушка видели… — Дженсен не понимал, если другие видели во сне солдата, тогда почему все верили в то, что он был сумасшедшим. — Почему они мне не сказали? Они же знали о моих снах, так сильно пугавших меня в детстве. — Брендону Джаред снился тоже в детстве, но он не обращал на эти сны внимания. Со временем сны прекратились или он просто забыл о них. Брендон и не вспоминал о них, пока ты не начал всем рассказывать о солдате, который приходил к тебе во снах, — ответил Дженсен. — Дж.Р. они никогда не снились, но он достаточно верил в легенды, чтобы заглянуть в прошлое и найти то, что он нашел. А еще он верил в то, что если именно тебе было суждено, то ты самостоятельно бы во всем разобрался, и… ты разобрался. — Мне суждено именно что? — потребовал Дженсен, ненавидя тайны и желая, чтобы хоть кто-то мог нормально ему все объяснить. — Ба сказала, что мне суждено закончить это, но не сказала, что именно закончить. Почему ты не пересек черту? Что я должен сделать? — Помочь ему, — просто ответил Дженсен, узнавая знакомый растерянный взгляд. Он пытался объяснить все, что мог. — Я не пересек черту. Я не обрел мир, потому что остались вещи, о которых мне нужно еще позаботиться. Обещание, которое я должен выполнить. Мне нужно убедиться, прежде чем я смогу обрести покой, что Джей в безопасности и счастлив. Пальцы Дженсена сжались на руле, когда он подумал о том, что Дженсен все это время был неприкаянным, потому что не смог каким-то образом воссоединиться с духом своего друга. Это бы означало, что все сны о солдате, который стал огромной частью его жизни, тоже исчезнут. — Тебе нужно найти дух Джареда, чтобы вы оба смогли пересечь черту и быть вместе, как ты и обещал? — спросил он тихо. Зная, что сейчас не время чувствовать утрату или расстраиваться из-за возможности потерять ту маленькую связь, которой он был связан с Южанином. Но тут Дженсен понял, что никогда не встретится с ним и что Джаред на самом деле всегда принадлежал призраку, сидящему с ним рядом. — Но если Джаред погиб где-то под Геттисбергом, тогда он уже пересек черту, и ты находился все это время здесь просто зря. — Если бы Джей пересек черту, я бы это почувствовал, и он не являлся бы тебе во снах так часто, — сказал ему Дженсен, поворачиваясь, чтобы посмотреть на то, как его тезка теребит кольцо, которое он сам когда-то носил, и задаться вопросом, знал ли этот мальчик, сколько чувств он бессознательно вложил в этот простой жест. — Он умер, но не пересек черту, Дженсен. Он потерялся. Найти его и помочь ему — именно это тебе суждено сделать. С таким простым заявлением призрак исчез из машины так же быстро, как и появился. — Найти его? Как, черт возьми, я должен найти Джареда, когда я ничего о нем не знаю, и даже не знаю, откуда начинать поиски? — раздраженно спросил Дженсен у пустой машины. А затем отбросил свои сомнения. Он не знал, где точно погиб Джаред и точно ли он погиб в Геттисберге, но сейчас Дженсен знал его имя и его ранг, и с этого можно было бы начать поиски. Оставшаяся часть пути до Бостона для Дженсена пролетела незаметно, ведь он планировал, с каких имен, дат и мест начать свой поиск, планировал забронировать номер в какой-нибудь гостинице в Геттисберге. Сейчас он был на сто процентов уверен, что хочет поприсутствовать на реконструкции, проводившейся в этом году. Если Джареда убили в сражении в один из тех трех кровавых дней, тогда логично предположить, что вся энергия реконструкции может вернуть его дух назад. И тогда Дженсен, возможно, смог бы помочь ему перейти черту. Дженсен переживал о том, что его сны прекратятся, если душа Джареда найдет свое успокоение, если она воссоединится с душой своего лучшего друга и любовника. Возможная потеря страшила его, потому что видения и голоса были с ним так долго. Мысль об этом стала причиной такой сильной боли в сердце Дженсена, которую он никогда еще раньше не чувствовал. — Так, ладно. Прежде чем ты начнешь волноваться из-за всего того, что никогда тебе не принадлежало, тогда сначала следовало бы узнать, где он погиб и… какого черта? — Дженсен полностью погряз в своих мыслях и не обратил должного внимания на окружающую его реальность. Когда он подошел к двери своей квартиры, то обнаружил, что она была приоткрыта. — Крис? Дани? Ребят, вы что, уже приехали? И решили не закрывать мою дверь? — Вижу, что твой выбор друзей за одиннадцать лет так и не изменился, Дженсен, — глубокий и ровный мужской голос звучал как мед, но и этого было достаточно, чтобы кровь в жилах Дженсена превратилась в лед. Прийти домой и увидеть, что его отчим сидит у него в гостиной словно у себя дома, разозлило Дженсена. Дэвид Делотер, может, и был уравновешенным и приятным бизнесменом, но Дженсен сам был свидетелем того, насколько тот мог быть жестоким. На самом деле на нем так и не зажили шрамы, которыми наградил этот мужчина нескладного четырнадцатилетнего подростка. — Какого черта ты делаешь в моей квартире? — потребовал Дженсен ответа, бросая сумку на пол возле кресла и аккуратно кладя дневник и свернутый портрет на край стола, не сводя глаз с лица мужчины. — Как, черт возьми, ты сюда вообще попал? Проведя наманикюренной рукой по штанине своих итальянских брюк, Делотер с усмешкой наблюдал, как его пасынок занял оборонительную позицию. — Квартира принадлежала твоей семье задолго до того, как ты в нее переехал, Дженсен. Ты даже не удосужился сменить замки, когда Кейт подарила ее тебе. У твоей матери до сих пор есть ключи, — он медленно встал и улыбнулся тому, как Дженсен сделал несколько шагов назад. — Я позволил себе заглянуть сюда, чтобы подождать тебя, после того, как вернулся мой друг и сказал, что ты виделся со своей бабушкой. — Ты имеешь в виду кого-то из тех, кому ты платишь, чтобы шпионить за бабушкой? — резко ответил ему Дженсен, будучи не настолько глупым верить в то, что его визит не останется незамеченным. — Какая тебе разница, ездил я к бабушке или нет? Мама потеряла надо мной власть, когда мне исполнилось семнадцать, а ты никогда не имел чертовой власти, Дэвид. А теперь убирайся к чертовой матери из моей квартиры. С самого первого момента, когда Делотер увидел паршивца, он невзлюбил своего пасынка. А с тех пор, как он эмансипировался и стал владельцем всех трастовых фондов, Дэвид возненавидел его еще больше. — Знает ли Кейт, что ты тратишь ее деньги на бесполезное дерьмо? — поинтересовался Делотер, бросая документы на недвижимость, что он нашел, когда обыскивал квартиру Дженсена, на пол. Он был в ярости из-за того, что этот придурок собирался купить какую-то халупу в Южной Каролине на деньги, принадлежащие ему и Селии. — Знает ли она, что ты до сих пор живешь в мире грез, который только ты считаешь реальным? — Я ни на что не трачу бабушкины деньги. Это мои деньги. Их я получил в наследство от своего отца и своего деда. Деньги, которые никогда не принадлежали моей матери и, конечно, черт возьми, никогда не будут принадлежать тебе, — выкрикнул Дженсен, зверея от одной только мысли, что в его вещах рыскал этот козел. — И это мое дело, что мне делать с моими деньгами. Это мое дело, как мне жить, и если я собираюсь переехать, переехать подальше от всех, кто знает меня или тебя и мою маму, то это тоже мое чертово дело. Дженсен ненавидел этого человека. Он возненавидел его с самого первого момента, когда понял, что у его мамы, возможно, был с ним роман еще до смерти отца, и эта ненависть с годами ни чуточки не уменьшилась. Он знал, кто был ответственен за то, что его мать заперла его в том гребаном месте, и знал, что Делотер будет только счастлив, если с ним что-нибудь случится. — Думаешь, я не видел тот иконостас, что ты держишь в своем шкафу, Дженсен? Думаешь, мы с твоей мамой не знаем, сколько ты времени и денег тратишь на свой выдуманный мир, выдуманного солдата, которым ты так безумно увлечен? — Делотер подошел достаточно близко, чтобы всмотреться в лицо своего пасынка, и был немного удивлен, что на этот раз парень не отступил и не отвел взгляд, как делал всегда после того раза, когда Делотер первый раз ударил его. — Ты все такой же больной и чокнутый, как в ту ночь, когда они вытащили тебя из дома и заперли в клинике. Если бы все зависело только от меня, то ты бы до сих пор находился в том месте, пускал слюни как овощ и больше не позорил свою семью этим безумием. Он обеими руками толкнул Дженсена в грудь, чтобы отпихнуть его на шаг, но в этот раз ощутил под руками литые мышцы, которые практически не шелохнулись. — Ты живешь в вымышленном мире, ты влюблен в ублюдка, который был когда-то таким же уродом, что и ты сейчас, — прошипел он, сжимая в кулаках куртку Дженсена и зыркая на него холодным взглядом, излучающим ненависть и горечь. — Мне больше не четырнадцать, Дэвид. Мне не шестнадцать, и я не накачан наркотиками. Я уже взрослый и хочу, чтобы ты сейчас же убрался из моей квартиры, — Дженсен чувствовал, как Делотера переполняет ненависть, и понимал, что ему грозит опасность, но не позволил этим себя напугать. — В этот раз ты не сможешь причинить мне боль. — Ах ты, высокомерная маленькая тварь! — прорычал Делотер, начиная заносить вторую руку для удара. — Думаешь, я не смогу разрушить этот твой маленький мирок, в котором ты так счастлив? Думаешь, я не смогу найти способ, чтобы вернуть себе все, что должно было быть моим, или не смогу вернуть тебя в клинику? — он усмехнулся, видя, как воспоминания на миг нахлынули на Дженсена. — Ты не что иное, как сумасшедший избалованный педик. Нужен только один телефонный звонок, чтобы лишить тебя всего, и нет ничего, что бы эта шизанутая старуха смогла… А! Дженсен уже много лет не выходил из себя, но на этот раз причиной такой реакции стало оскорбление его бабушки, а не самозащита. — Убирайся отсюда к черту и держись подальше от того, что принадлежит мне! — прорычал он сквозь сжатые зубы, не обращая внимание на пульсирующую боль в костяшках пальцев от соприкосновения кулака с челюстью Делотера. — Вы с моей матерью преследуете меня с тех пор, как я получил доступ к своему первому трастовому фонду, но только через мой труп вы сможете получить деньги, принадлежащие моей семье. Вы никогда не причините мне боль и никогда ничего у меня не заберете. — Я надеру тебе задницу, ты, говнюк! — Делотер был в ярости и в то же время шокирован тем, что получил кулаком по лицу. И как только он собрался броситься вперед, кто-то сильно схватил его за локоть, развернул и прижал лицом к стене рядом с дверью. — Какого черта?! — Вообще-то ты нарушил судебный запрет не приближаться к Дженсену ближе чем на сто пятьдесят метров, поэтому мне придется ужесточить меры, — голос Криса Кейна был полон ярости, как и его взгляд, когда он приблизил свое лицо к лицу Делотера. — Помнишь меня, Делотер? Я тот парень, чей отец сделает так, чтобы ты чертовски пожалел, еще хоть раз приблизившись к моему другу, если только симпатичная маленькая адвокатесса позади меня не сделает это первой. Дженсен был настолько отвлечен эмоциями, затопившими его разум, что даже не услышал, как появился Крис. Теперь, когда он узнал по голосу едва сдерживаемую ярость, Дженсен, переступая через свою собственную, сделал шаг ближе, но остановился, когда его плеча коснулась рука. — Пусть он сам с этим разберется, — тихо попросила Дэннил Харрис, все еще держа в руке телефон и наблюдая за происходящим. — Проникновение на частную территорию, взлом и угроза Дженсену идут вразрез с постановлением суда, по которому вам и вашей жене запрещается общаться с Дженсеном, мистер Делотер, — отчеканила она словно в суде. — Я вызвала полицию, и если вы хотите дождаться ее прибытия, то, уверена, им будет очень интересно, почему Дженсен защищал себя, и я лично, даже прежде чем мистеру Кейну выпадет шанс, отправлю вас за решетку. — Я бы предпочел, чтобы его лицо… а, ты имеешь в виду моего отца, — ухмыльнулся Крис, подталкивая мужчину к двери и закрывая на всякий случай того своим телом от друзей. — Ну давай, — сказал он, заметив ладони, сжатые в кулаки. — Ты только попробуй, я же чертовски менее сдержан, чем Джен, и я отправлю тебя на больничную койку. Делотер резко обернулся, но в последнюю секунду остановился. Попытка запугать своего пасынка, когда тот был один, — было одним. Но он не был настолько глуп, чтобы рисковать, когда тут были и Харрис, и проклятый бандюган Кейн. — Это еще не конец, — предупредил Делотер, выбегая из квартиры до того, как приедет полиция, потому что на их помощь он не сможет рассчитывать. — Тебе бы лучше подумать над своим выбором, говнюк! — Ему бы лучше подумать над тем, чтобы сменить чертовы замки, — пробормотал Крис, захлопывая дверь и по привычке закрывая ее на все замки. — Какого черта, Джен? Дженсен прислонился к спинке дивана, и теперь, когда угроза миновала, его нервы начали сдавать. — Он был здесь, когда я вернулся, — ответил он, потирая обеими руками лицо, пытаясь избавиться от ненавистного взгляда, который все еще стоял перед его глазами. — Думаю, перед тем, как вернуть бабушке ключи, мама… черт! Вспомнив, что сказал его отчим, Дженсен бросился в свою спальню и чувствовал, как сердце начало вырываться из груди при виде найденного там беспорядка. Конечно, в его комнате всегда царил бардак, но вещи из ящиков валялись на полу, антикварный чемоданчик, в котором он хранил отцовские и дедушкины часы и другие драгоценности, был открыт и тоже валялся на полу, но больше всего его расстроил открытый нараспашку шкаф. Все его блокноты с записями о датах, сражениях, жертвах и всём остальном — работа, на которую ушли годы, чтобы все найти, отсортировать и затем все вручную переписать, — были на полу. Некоторые страницы были выдернуты и разорваны, его рисунки и наброски были смяты и порваны. — Черт! — Блядь! — Крис изъяснился более подходяще, увидев хаос, царивший в спальне. — Чего ему в этот раз было нужно? — Я не обращаю внимание на их угрозы. Поэтому, наверное, Дэвид решил поугрожать мне физической расправой, — пробормотал Дженсен, опустившись на колени и поднимая смятый рисунок Джареда, самый любимый, и попытался его разгладить. — Они с мамой знают, что звонки и сообщения меня не особо беспокоят, поэтому встретиться с ним лицом к лицу было бы эффективнее, ведь я его до сих пор боюсь. — Звонки? — Дани только что вошла в спальню и сразу же на него накинулась. — Они звонили тебе? Отправляли тебе сообщения? Как долго? Когда это началось, почему ты ни мне, ни мистеру Кейну ничего не сказал? — потребовала она разъяснений. — Скажи мне, что ты не поддался ей и не дал денег. Крис собирался поднять с пола хоть что-нибудь, но решил оставить все как есть, чтобы полицейские могли все сами увидеть. Он посмотрел через плечо. — Уж лучше бы он ничего никому из них не дал, включая и свое время, иначе я тресну его по голове. — Им нужны деньги, которые они «потеряли», когда я вступил в наследство, но они больше не в состоянии контролировать меня, именно поэтому я никогда не отвечал ни на звонки, ни на сообщения. Я не ожидал увидеть его здесь сегодня, — Дженсен терпеть не мог не чувствовать себя в безопасности в месте, которое уже как десять лет было его домом. — Завтра поменяю замки, прежде чем… — Мы поменяем замки сегодня же, пока я здесь, Джен, — твердо поправил его Крис, скрестив руки на груди, чтобы посмотреть на друга серьезным взглядом, едва сдерживая гневную тираду. — Если этот ублюдок с крысиной рожей был таким смелым, чтобы заявиться сюда, тогда он достаточно смелый, чтобы сделать что-нибудь или подослать кого-нибудь, чтобы сделать за него всю грязную работу, особенно сейчас, когда он знает о твоих планах на Южную Каролину. Дженсен вскочил на ноги, когда в дверь постучали, но Крис опередил его. — Может ли Дэвид или моя мать сделать что-нибудь, чтобы помешать мне купить дом в Чарльстоне? — с беспокойством спросил он у Дани. — Это же мои деньги, да и бумаги уже подписаны. Могут ли они как-нибудь помешать сделке? — Очень маловероятно, поскольку сделка сейчас находится на заключительной стадии, — заверила его Дани, слыша, как Крис кричит на полицейских, которых она вызвала. — Единственное, что они могли бы сделать, так это предложить продавцу в три раза больше, чем предложил ты. Делотер — еще то говно, и он ненавидит тебя, деньги же он слишком любит, чтобы раскошелиться на такую сумму только для того, чтобы сделать тебе больно. Я свяжусь с юристом из Чарльстона и введу его в курс дела, — она положила свою руку на руку Дженсена, — Все будет хорошо, Дженсен. Он на это и надеялся, но странное чувство в его животе говорило ему совершенно другое, когда он вышел, чтобы поговорить с полицией. Больше часа офицеры составляли отчет, оценивали ущерб, нанесенный его личному имуществу. Дженсену пришлось все перепроверить и убедиться, что ничего не было похищено, чтобы, если что, добавить к нарушению судебного запрета на приближение и проникновение на частную территорию и кражу. Как только они втроем остались одни и после того, как Крис лично сменил замки на двери и добавил засов, Дженсен рассказал о том, что сегодня узнал. — Он настоящий, — он положил развернутую картину Джареда на журнальный столик и рядом с ней — второе кольцо и письма. — Его действительно зовут Джаред, и он был родом из Южной Каролины. Согласно его последней записи в дневнике он был капитаном в Армии Конфедерации в Геттисберге, и они с моим предком были больше чем лучшими друзьями. Дани просмотрела письма, написанные Дженсеном и Джаредом друг другу, дневник и глянула на выцветшие картинки, нарисованные более сотни лет назад, и на те скомканные, которые рисовал ее друг, и на настоящее фото молодого солдата. — Это просто необъяснимо, как ты и Дженсен из прошлого могли с такой точностью запечатлеть его лицо на бумаге, — сказала она, потягивая красное вино и накручивая длинный локон себе на палец. — Это все так странно. — Ну, Джен говорит, что парень был настоящим, — крикнул Крис от входных дверей, закручивая последний винт засова. — Вопрос сейчас только в том, что ты, черт возьми, собираешься делать? — он убрал инструменты, прошел в гостиную и плюхнулся в кресло, хватая пиво и кусок пиццы. — Узнать, что тебе снился настоящий человек, — это одно, но я знаю тебя, Дженсен, и знаю, что этого тебе недостаточно. Ты же хочешь узнать больше, так ведь? — Мне нужно знать, когда и где он погиб. Мне нужно узнать, что случилось с ним после того, как была сделана последняя запись в дневнике. И если он погиб, то что случилось с его телом, — Дженсен решил не упоминать ту часть, в которой ему явился призрак его предка. — Думаю, мне нужно узнать, снился ли он мне только потому, что его душа пока не нашла успокоения и не смогла встретиться со своим Дженсеном, и если в этом все дело, тогда мне… нужно узнать, как ему помочь обрести мир. Пусть даже это означает, что я его больше никогда не увижу в своих снах. Крис поднял бутылку с пивом и чокнулся ею с Дани, улыбка появилась на его лице. — Я же тебе говорил, что наш Дженсен не будет просто счастлив, узнав, что его Мятежник окажется настоящим. Ему нужно будет увериться, что в этой истории обязательно окажется счастливый конец или что-то похожее, — он увернулся от подушки, которой в него запустил Дженсен. — Чувак, смирись уже с этим. Никто никогда не сомневался, что если бы парень оказался настоящим, ты бы обязательно захотел узнать, что с ним случилось, потому что ты всегда радел за счастливые финалы. — Может, только потому, что я всегда знал, что у меня такого никогда не будет, — заметил Дженсен, но затем быстро выставил руку перед собой, предупреждая своих друзей от комментариев или споров по поводу того, что он сказал. — Я знал, когда мне было еще семнадцать, что никогда не встречу любовь, которая бы длилась всю жизнь, как у моих дедушки с бабушкой или даже как у моего предка и Джареда… Я могу смириться с этим. Я могу смириться со своим одиночеством, но я никогда не смогу смириться с мыслью, что душа Джареда потерялась и бродит в одиночестве среди тех полей в Пенсильвании. Он встал, чтобы взять со стола бумаги и буклеты, которые он собирал о Геттисберге с тех пор, как впервые начал планировать посещение места сражения. — Это стопятидесятилетняя годовщина сражения, поэтому реконструкция должна быть масштабнее, чем была в прошлые годы. Если это правда, что по Геттисбергу бродят призраки и то, что призраки погибших продолжают проживать один и тот же день в бесконечном цикле, тогда есть шанс, что, вероятно, я смогу найти способ связаться с призраком Джареда и помочь ему пересечь черту, — Дженсен достал кольцо из бархатного мешочка и сжал его в руке. — Это кольцо носил он. И оно принадлежало Дженсену. Так что если я смогу найти место, где он погиб, а еще лучше, его могилу, я бы мог вернуть кольцо обратно ему… — Джен, тела многих конфедератов никогда не были идентифицированы и были захоронены в братских могилах, — может, Крис и не помнил многого из школьного курса по Американской истории, но именно это он знал точно. — Ты ищешь очень маленькую иголку в огромном стоге сена. — Я найду его, Крис. Я всем сердцем чувствую, что мне суждено это сделать, — Дженсен крепче сжал в кулаке кольцо и мог поклясться, что то, которое он носил на пальце, потеплело. — Я и так собирался в Геттисберг, а сейчас у меня просто появилась веская для этого причина. — Ну да. Ты собираешься на охоту за привидениями в июле, когда кучка людей собирается воссоздать три дня адских сражений, и все еще думаешь, что это хорошая идея, — простонал Крис, опускаясь ниже в кресле и качая головой. — Джен, я тебя, старик, люблю. Ты мой лучший друг, но иногда мне становится интересно, следует ли нам с Дани подыскать тебе нормальное хобби. Дженсен улыбнулся тому раздражению, с которым произнес фразу Крис. Он знал, что хоть его друзья и принимали его одержимость Гражданской войной, они так и не поняли, что все это для него значило, и частенько над ним подшучивали. И за это он их и любил. — У меня есть хобби, Крис, — напомнил ему Дженсен. — Думаю, Крис имел в виду хобби, не связанное со сражениями, картами, походами в библиотеку и спорами с университетским преподавателем, который неточно высказался об одном факте, — все же сказала Дани, зная, что Дженсена было не переубедить. Она была с ним дольше всех и до сих пор могла видеть искреннюю радость на его лице, когда он узнавал что-нибудь новое или посещал интересную лекцию или новые места. — У меня есть такие. Мне нравится музыка, я играю на гитаре, рисую, люблю старые машины, — ответил Дженсен, пожимая плечами, странное покалывание распространялось по его шее, но он старался его игнорировать. — Джаред — больше чем хобби. Он… — Тот, в кого ты влюблен, — перебила его Дани, улыбаясь, когда Дженсен повернулся и уставился на нее, а Крис подавился пивом. — Что? С каких это пор это секрет, что он влюблен в солдата и что по этой причине он смирился со своим одиночеством? Откашлявшись, Крис приподнялся в кресле и поставил бутылку на пол, пытаясь стряхнуть капли со своей рубашки, видя легкий шок в зеленых глазах своего друга. — Не секрет. Я просто не знаю, смирился ли сам Дженсен с этим фактом, детка. Джен? Ты в порядке? — Да-да, все хорошо, — Дженсен уже какое-то время знал, что был влюблен в Джареда. Он просто не думал, что это было так очевидно для других. — Думаю, что у меня не получается это скрывать, да? — Милый, ты врезал моему брату за то, что он назвал каждого солдата с Юга, даже не твоего солдата, предателем своей страны, но ты едва моргнул, когда Мик назвал тебя пидором, — улыбнулась Дани, допивая вино, и потом поцеловала его в щеку. — Это не такой уж и секрет для тех, кто тебя хорошо знает. Нормально ли это? Нет, но сколько одержимостей в этом мире можно назвать здоровыми и нормальными. Пока ты счастлив, я буду счастлива за тебя. Дженсен кивнул, принимая ее слова, потому что Дани, как всегда, была права. — Я буду счастлив тогда, когда узнаю все остальное и перееду в свой новый дом, — он заметил, как Крис слегка нахмурился, но проигнорировал его, потому что для Дженсена Бостон больше не был домом, если вообще когда-то им был. — Мне нужно, чтобы ты ускорила процесс купли-продажи, Дани. Хочу переехать туда как можно быстрее. Тот дом, та земля для меня так же важны, как и Джаред. — Я поговорю завтра утром с юристом и посмотрю, что смогу сделать, — заверила его Дани, взглянув на часы. — У меня утром суд, поэтому мне уже пора, но ты мне обязательно позвони перед отъездом, если всплывут еще какие факты, — сказала она и крепко обняла Дженсена. — Утром позвони отцу Криса по поводу Делотера, не забудь. — Ха, я наберу отца, как только сяду в машину, — фыркнул Крис, беря на себя этот телефонный разговор. — Когда ты планируешь эту свою историческую охоту за привидениями? Разрываясь на части от того, попросить ли Криса остыть или принять его помощь, Дженсен моргнул от неожиданного вопроса. — Мне нужно все спланировать и проверить, есть ли места в гостиницах или мотелях поблизости. Но вероятнее всего, поеду послезавтра. — Будет, конечно, непросто, но я попытаюсь найти кого-нибудь, кто бы смог присмотреть за баром на пару дней, — кивнул Крис и, немного подумав, взял с полки буклеты и засунул их в карман своей куртки. — Думаю, мне будет полезно проштудировать информацию об этом месте, чтобы я не выглядел полным идиотом. Но мы возьмем в аренду машину. Я не собираюсь ехать до Геттисберга на той штуке на колесах, которую ты называешь машиной. — Я… я хотел арендовать внедорожник для поездки. Подожди-ка… ты поедешь со мной? — голова Дженсена шла кругом весь день, и это стало для него полнейшей неожиданностью. — Зачем? Ты же ненавидишь историю. Почему ты хочешь поехать со мной? Крис собрал весь мусор и отнес его на кухню, чтобы выбросить в ведро. В кухонных дверях он остановился и повернулся к Дженсену: — Может, я бы чему-нибудь смог научиться. И пусть я ненавижу историю, но вдруг реконструкция мне понравится? — Крис пожал плечами, но не пропустил того, как Дженсен свел над переносицей брови — он не купился на это объяснение. — Ладно. Я не доверяю Делотеру. Знаю, как сильно ты отвлекаешься на такие вещи, а в этот раз ты будешь вообще сам не свой, так что считай меня своей тенью. Только если ты не собираешься выдвинуть обвинение против этого урода за взлом и проникновение. — Технически у него был ключ, и единственное, что мы можем, так это вменить ему в вину нарушение судебного запрета на приближение, — крикнула Дани из коридора, где до сих пор ждала Криса. — Он угрожал Дженсену прямо в лицо, и мы могли бы вменить этой крысе в вину еще и статью об угрозах, — ответил Крис, ненавидя, когда Дани переключалась в режим адвоката. — Дженсен ударил его, и он мог бы сказать, что это была самооборона, — улыбнулась Дани. — Оставь юридические дела мне и своему отцу. Ты же только что прикрыл Дженсена так, как всегда это делаешь, Крис. Крис закатил глаза и направился к двери. — Угу. В следующий раз я выброшу его в окно и скажу, что он просто споткнулся, — пробормотал он и повернулся к Дженсену. — Я сам арендую машину и заеду за тобой послезавтра в семь утра. — Крис решил, что внедорожник будет намного удобнее и просторнее, чем микромашинка его друга. — Или я могу принести китайской еды и остаться у тебя завтра с ночевкой. — Крис, ты не обязан… хорошо, я молчу, — Дженсен рассмеялся, увидев тот взгляд, которым его одарили, и поднял руки, сдаваясь. — Ты выиграл, и мы выезжаем в пять утра, так что постарайся выспаться. Крис хотел было простонать — он не был любителем вставать рано, но сдержался, только позволив себе пробормотать: — Я не сдвинусь с места, пока не услышу, что ты закрыл дверь на три замка, — предупредил он, выйдя за порог квартиры. — Мне двадцать восемь, а не восемь лет, Кейн! — рассмеялся Дженсен, но закрылся на все замки, улыбаясь негромкому стуку в дверь, эдакому «спокойной ночи» от Криса. Дани с Крисом отправились по домам. Дженсен на несколько секунд прислонился к двери, чтобы успокоиться и постараться не обращать внимание на странные ощущения, пробегавшие мелкой дрожью по его спине. Вторжение его отчима нарушило то самое спокойствие и чувство защищенности, которые Дженсен испытывал здесь и каким-то образом знал, что они больше к нему не вернутся. Дженсен включил софт-рок, который всегда на него действовал успокаивающе, прошел в спальню и начал собирать рисунки и книги, размышляя над тем, что он мог бы еще спасти, а что бы потребовало замены. — У тебя хорошие друзья. Таких тяжело найти в любом времени. Дженсен стоял на коленях перед шкафом с помятым рисунком Джареда в руке и затем поднял голову, едва заметно улыбаясь. — Ты так детально его рисуешь. Как ты понял, что его глаза именно такого цвета? — в свое время он редко использовал краски, только когда рисовал маслом, но этот мальчик, как ему показалось, любил рисовать цветными карандашами и углем, и это было так странно видеть, как четко были изображены ореховые глаза его друга. — Я всегда об этом знал, — пожал плечами Дженсен, все еще шокированный тем, что за ним по пятам следовал призрак. — Я могу рисовать все что угодно, но… именно над ним я люблю работать больше всего. — Я тоже, и я говорю не только о рисунках. С Джеем было весело… работать и над кое-чем другим, — ухмыльнулся Дженсен, которого позабавил легкий румянец на щеках парнишки. — Ты не такой общительный, каким я был в свое время. — Как-то это немного странно, разговаривать о сексе с призраком своего предка, — ответил Дженсен, поднимая с пола разбросанные бумаги. — Каким он был? — внезапно спросил он. — Ты его так хорошо знал, так сильно любил, ради него ты оставил позади и свою семью, и прежнюю жизнь… Рассматривая многообразные рисунки своего друга, призрак улыбнулся, когда поднял с пола эскиз, на котором Джаред смеялся, и смог отчетливо расслышать его смех. — Ты смог запечатлеть его смех, его улыбку, то, как появляются ямочки на его щеках, когда он бывал счастлив, и даже глубину всех эмоций, когда он о чем-то задумывался. Скажи мне, что ты сам думаешь о Джее, и я скажу, точны ли твои предположения или нет, — ему было интересно, мог ли его тезка чувствовать всю связь с ним или только мог его видеть. Сосредоточившись на том, что он делал, и на том, что ему предстояло сделать, Дженсен на секунду остановился, раздумывая. — Он был счастливым. То есть по своей натуре счастливым. Он любил часто смеяться и улыбаться. Он был добр ко всем, кого встречал. Он любил животных, любил шутить. — Дженсен сел на краешек кровати, вытащил свой альбом для рисования и просто позволил тому, что он сейчас представлял, превратиться в линии на бумаге. — Когда я слышу Джареда в своих снах, его голос звучит так мягко, в нем есть акцент, от которого он, наверное, никогда и не пытался избавиться, но он становился практически неуловимым, когда Джаред злился, — Дженсен немного нахмурился при этом, сам не зная отчего, но вернулся обратно к образу из своих снов. — Он был выше тебя, и мне всегда казалось, что в нем было сантиметров сто девяносто или чуточку больше. Его глаза были ореховыми и, думаю, могли становиться темно-карими или даже черными, когда вы, ребята… — Дженсен кашлянул и расслышал рядом с собой смешок. — Ему не нравились города, и ему нравилось жить подальше от них, именно поэтому он купил дом под Чарльстоном. Он не был приверженцем рабства и не воевал за него. Он воевал потому, что принял присягу, он хотел быть полезным своей стране, и когда началась война, у него не было шансов уволиться из армии, — Дженсен выпустил из руки карандаш и вырвал из альбома страницу, чтобы показать рисунок призраку, сидевшему рядом с ним. — Он любил тебя. Дженсен взял рисунок, на выполнение которого ушло меньше пяти минут, и встретился взглядом с глазами своего лучшего друга, глазами, излучающими сильную любовь и неописуемые эмоции. На рисунке Джаред был изображен в полный рост, полубоком, поворачиваясь от берега речки, которая протекала за домом. Его волосы, длинные и пушистые, развевал легкий ветерок, и по взгляду его глаз было видно, что он что-то или кого-то увидел. И Дженсен снова подивился, насколько точно и четко был нарисован Джаред и передан антураж. Дженсен нарисовал Джареда в обычной для него домашней обстановке, и губы призрака дрогнули, когда он заметил мелкие детали, которые добавил его потомок, на которые бы никто другой даже не обратил внимание. Поношенные брюки, мягкая рубашка, бывшая когда-то белой, расстегнутые на ней три верхние пуговицы. На рисунке можно было рассмотреть цепочку, на которой Джаред носил медальон, что Дженсен подарил ему, кольцо на пальце и то, что его друг предпочитал ходить босиком дома. Все это поразило Дженсена намного сильнее, чем он ожидал. — Единственное, что ты упустил, так это то, что Джей очень сильно доверял людям. Именно это доверие стало для нас началом конца и, вероятно, тем, что убило его, — ответил он, убирая рисунок в сторону, изо всех сил пытаясь сказать то, что хотел, но не знал, как бы это сделать, не сбивая мальчика с толку еще больше. — Тебе нужно быть очень внимательным. Помочь Джею узнать правду о том, что произошло, это может показаться слишком простым, но это не так. У тебя есть реальный шанс разозлить того, кому может не понравиться то, до чего ты пытаешься докопаться, и кто до сих пор жаждет отмщения. — Не думаю, что кто-то из прошлого может причинить мне боль, — улыбнулся Дженсен, надевая кольцо на цепочку и вешая ее себе на шею. — Я выясню, что произошло с Джаредом, и обещаю, что помогу тебе сдержать свое обещание, вы оба сможете покинуть этот мир и найти успокоение. — Он осторожно убрал рисунок в кожаную папку к остальным, которые решил взять с собой. — Думаю, он был готов умереть, потому что писал в своем дневнике, что слышал и видел тебя. Возможно, это было следствием болевого шока от ранения, ставшего причиной его смерти. Слегка покачав головой, Дженсен бросил странный взгляд на своего тезку, будто обдумывая, что тот сказал, и лишь потом улыбнулся и начал мерцать. — Джей был готов умереть, вероятно, с момента моей смерти, но не меня он видел и слышал. Тебя он видел и слышал. Но до того, как ты отправишься на поле битвы, тебе следует взглянуть на памятник солдатам из Южной Каролины. На нем ты увидишь имя, тебе знакомое, и принадлежать оно будет не Джею. Прежде чем Дженсен смог открыть рот от удивления, призрак исчез, и он снова остался один, пытаясь понять, в чем был смысл его и без того запутанной жизни и что вообще это все означало.