Время между нами

Глава семнадцатая

Лицо Дженсена слегка дернулось, хотя он и не знал, что происходит вокруг него. Казалось, будто Дженсен разрывался между открытием глаз, чтобы узнать правду, и тем, чтобы остаться там, где его разум был в безопасности. Последнее четкое воспоминание, которое он позволил себе увидеть — Джаред падает после того, как в него стреляли. Последующие воспоминания никуда не делись, но Дженсен боролся с ними из-за боли и страха, что принесли ему. Момент, когда Дэвид снял кольцо с пальца Дженсена, прежде чем ему сломать кости, случился как раз тогда, когда Дженсен спрятал свое подсознание так глубоко, что не смог больше чувствовать боль, страх, вину, туда, где он был в безопасности. Дженсен не был глупым. С первого удара по голове он понял, что на этот раз умрет, потому что Джаред был мертв, он не смог защитить своего друга, и Дженсену, честно говоря, было уже все равно, умрет он или нет. На самом деле он жаждал наступления облегчения от боли и стыда, что чувствовал. У Дженсена действительно не осталось слишком много ясных воспоминаний после того, как его во второй раз избили и накачали наркотиками. Все превратилось в кашу из ярких вспышек боли, издевательского голоса отчима и других голосов, включая голос отца и своего предка. Именно его голос Дженсен услышал до того, как что-то другое начало прорываться сквозь стены его самодельного барьера. — Ты в безопасности, Дженсен. Раньше, когда Дженсен запирался в своем разуме, прячась от событий, которые произошли с ним в семнадцать лет, это была просто темная дыра. Это стало одной из причин, по которой сейчас Дженсен ненавидел темноту. Но когда он открыл свои глаза, чтобы отыскать, откуда раздавался голос его тезки, ему пришлось несколько раз моргнуть, привыкая к яркому синему небу над… его домом. — Похоже, у вас с Джаредом один и тот же внутренний компас, — Дженсен успокаивающе улыбнулся, опустившись на колени немного дальше от того места, где Дженсен сидел под ивой. — Да, это то самое дерево на заднем дворе дома Джареда в Чарльстоне. Теперь и твоего дома. — Почему? — прошептал Дженсен, оглядываясь вокруг, прежде чем взглянуть на свою невредимую руку. — Они… Дэвид заставил своих подручных ее сломать… где я? — спросил Дженсен, паника накатила на него за секунду до того, как он посмотрел в свои собственные глаза. — Я подвел его, — сказал Дженсен призраку, воспоминания окровавленного Джареда ожили в его голове. — Он застрелил его! Джаред умер из-за меня! Я пообещал тебе, что помогу ему и… — Ты не подвел его, Дженсен, — пальцы призрака были теплыми, когда коснулись волос Дженсена, позволяя части энергии, что у него осталась, пройти между ними. — Джаред с тобой… там. Он не умер… практически. Дженсену было трудно сосредоточиться, потому что его тело билось в агонии, причины которой он не знал, но затем его взгляд снова переместился на призрака. — Практически? — повторил Дженсен, пальцы левой руки сжались, и он почти почувствовал что-то твердое между ними. — Что… что это значит? Я видел, как Дэвид дважды в него выстрелил! Он сказал, что Джаред мертв и что никто не будет… почему мне так больно, если я умираю? — Больно потому, что твои разум и тело пытаются воссоединиться, и ты не умираешь, мальчик, — спокойно ответил Дженсен, садясь рядом со своим потомком, как делал раньше, когда они с Джаредом сидели под этим деревом так давно. — Правда в том, что ты ранен и исцеление не будет легким, но ты сможешь поправиться и вернуться, когда почувствуешь себя в достаточной безопасности. — Я никогда не буду в безопасности, — пробормотал Дженсен, откидывая голову назад, и уставился на ветви. — Я скучаю по нему. — И он тоже по тебе скучает, но сейчас он сидит рядом с тобой и держит тебя за руку, — заверил его Дженсен. — Джареда ранили, Дженсен. Одна пуля попала в него, а вторая… последняя, угодила в медальон, — он наблюдал за тем, как двигались пальцы парня, но ничего не сказал, продолжая рисовать в маленьком блокноте, что постоянно носил с собой. — У него был выбор пересечь завесу, оставить все и быть со мной, или остаться в современном мире с тобой. Он выбрал остаться. Дженсен наблюдал, как его предок с легкостью рисовал лицо Джареда, даже не глядя на бумагу, и мечтал о такой же уверенности в своих художественных способностях, даже не подозревая, что они у него уже есть. — У него был выбор уйти? — Дженсен моргнул, волна боли утраты нахлынула на него, но вдруг рука схватила его за подбородок. — Да, из-за того, насколько он близок был к завесе, Джаред мог выбрать, пересечь ее или же остаться. Он остался, — призрак улыбнулся, видя растерянность в глазах, передавая Дженсену законченный рисунок. — Он выбрал тебя, и теперь он будет бороться за тебя, но и тебе нужно за него бороться, потому что, несмотря на все, именно это поможет тебе исцелиться. Именно от тебя будет зависеть, когда ты сделаешь тот последний шаг, чтобы довериться полностью Джею и, наконец, открыть свое сердце тому, что всегда было твоим. — Почему он выбрал остаться, когда мог быть с тобой? — Дженсен этого не понимал, взглянув на рисунок, он увидел, что на нем был изображен он сам с Джаредом под этим деревом. — Что… что это? — Будущее, которое все еще у тебя есть, — сказал ему Дженсен, замечая страхи парня. — Знаю, что ты боишься довериться голосу, что слышишь, но Делотер больше не причинит тебе боли, потому что Джаред застрелил его. Ублюдок мертв, и твоя мать больше не доставит тебе проблем. Ты не одинок, Дженсен. Джаред с тобой, и он всегда будет с тобой. Ты должен доверять ему так же, как и он научился доверять мне. Это был очень болезненный разговор, и призрак знал, что времени у него не так много, но он должен был дать то, за что Дженсен мог ухватиться. — Посмотри на свою левую руку, — кивнул Дженсен, ожидая, пока Дженсен этого не сделает — он увидел кольцо на своем пальце и еще одно в своей ладони. — Джаред вернул тебе их. Он не будет носить то, что ты держишь, пока ты сам ему его не дашь, как я когда-то. — Он… должен был пойти с тобой. Я не могу ему предложить ничего кроме неприятностей, — прошептал Дженсен, желая увидеть Джареда, но все еще боясь почувствовать, насколько ему будет больно. — То, что они сделали… я… — Джаред поймет это намного лучше, чем ты думаешь, и скорее всего, он скоро расскажет тебе о шраме на своей спине, который он тебе еще не позволил увидеть, — Дженсен оглянулся на дом и только потом посмотрел Дженсену в глаза. — Он остался, потому что любит тебя, Дженсен. Он любит тебя таким, какой ты есть, что бы ни случилось, и когда Джаред решает любить, то это навсегда, — он положил свою руку на ту, в которой Дженсен сжал кольцо. — Твое выздоровление будет нелегким, потому что я не могу полностью тебя исцелить, как бы мне того ни хотелось, но если ты будешь бороться за то, что для тебя важно, если ты позволишь ему бороться за тебя, то у тебя все получится. — А сейчас, прежде чем Джаред и твой друг не разнесут, препираясь, твою комнату, сделай первый крошечный шаг, Дженсен, — с нежной улыбкой подбодрил он. — Дотянись до Джареда. Дженсен слышал знакомый южный выговор так близко и в то же время так далеко, и он знал, что слышал его уже несколько дней. Он хотел увериться, что в безопасности и что Джаред жив, но что-то заставило его остановиться. — Ты не назвал его «Джеем», как раньше, — прокомментировал Дженсен, когда понял, что именно изменилось в этом разговоре с призраком. — Почему? — По той же самой причине, по которой он больше не называет меня так, как тебя сейчас, — ответил Дженсен, пожав плечами, и осторожно объяснил: — У меня больше нет права называть его так. То кольцо принадлежит тебе, Дженсен. Дотянись до него и начни исцеляться. — Что, черт возьми, происходит? — спросил Крис, зная, что грохнется в обморок, если его сердце не перестанет так быстро биться, пока они вместе с Джаредом ждали, что произойдет дальше. — Он тебя что, слышит? Или это что-то типа… давно я уже не получал от тебя кулаком по лицу, — прошипел он. — Кажется, я уже начал по этому скучать. — Заткнулся бы уже, или хочешь еще получить, янки? — тихо прорычал Джаред, не отрывая своего взгляда от лица Дженсена и замечая малейшее подергивание губ при звуке прозвища, которое он так часто использовал, обращаясь к Крису. Именно тогда до Джареда дошло, что он делал не так. Было ясно, что Дженсен будет бояться просыпаться, если будет верить тому, что слышит. Джаред помнил, насколько ему было тяжело приходить в себя и что именно его вернуло к жизни. Помимо его более привычного укороченного имени, было еще одно прозвище, которым называл его Дженсен и которое использовалось только между ними. Именно оно вернуло Джареда обратно. Пару раз оно у него и здесь, с Дженсеном, вырывалось, но Джаред внезапно понял, что ему нужно было сказать. — Эй, Джен? — тихо прошептал он, прижимаясь губами к уху Дженсена, держа его руку в своей. — Ты скоро собираешься открыть свои красивые зеленые глаза и вернуться ко мне, а… малыш янки? Пальцы Дженсена еще раз дернулись, а затем он сжал их вокруг пальцев Джареда, из уголка его глаза скользнула слезинка, прежде чем его ресницы затрепетали и он попытался открыть глаза. Именно глубокий хриплый южный выговор, произнесший это прозвище, дал ему смелость последовать совету своего предка, и Дженсен дотянулся до Джареда. Это было простым прикосновением, но когда он медленно открыл свои глаза, то именно полные слез ореховые глаза — первое, что увидел Дженсен. Никаких слов не было произнесено, потому что было еще рано, но между двумя парнями все еще прослеживалась очевидная связь, когда Джаред подвинулся, чтобы прижать дрожащее тело своего друга к своей груди, чтобы просто сидеть рядом и держать его в своих объятиях. Его собственные слезы были скрыты от глаз окружающих, когда Джаред молча поблагодарил своего друга за то, что тот смог дать ему такой небольшой старт. Крису пришлось выглянуть в окно, чтобы скрыть свои эмоции, и прокашлявшись, чтобы Джаред был в курсе, он вышел из палаты, давая им возможность остаться наедине. Кейт вытирала слезы со своих глаз, а Мэгги даже не старалась их спрятать, когда ее сын вышел из палаты, закрывая за собой дверь с громким щелчком, чтобы Джаред знал, что Крис оставил их в покое. — Дженсен поедет с Падалеки домой, как только его выпишут, — твердо заявил он, фамильная кейновская решимость сквозила в его взгляде, когда он посмотрел на обеих женщин. — Никаких вопросов, никаких возражений. Сделайте это, потому что Дженсен не станет выздоравливать ради кого-либо другого и в каком-то другом месте. А сейчас мне нужно отменить заказ на розовый ковер в пользу дурацкого паркета. — Мальчик думает, что Дженсена так просто отдать под опеку человеку, который юридически даже не из этого времени, — Мэгги закатила глаза, желая, чтобы ее сыну досталось в разы меньше отцовского упрямства да и ее собственного. — Конечно просто, — ответила Кейт, сделав свой выбор. — Мне нужно сделать несколько звонков, чтобы Дилан оторвал свою задницу с места, но если этот мальчик смог вернуть моего внука, тогда у него будет все, что нужно, чтобы быть уверенным в том, что никто не сможет отнять у него Дженсена, — она остановилась, оглядываясь на врача. — Я позаимствую одно из выражений Криса, когда скажу… Мэгги, сделай это. Прошло несколько часов, прежде чем Кейт тихо постучала в дверь палаты своего внука, просунув голову только тогда, когда тихий голос сказал, что можно войти. Она улыбнулась, когда оказалась внутри и увидела, что Джаред не сдвинулся со своего места на краю кровати, где был с тех пор, как Дженсен открыл свои глаза и посмотрел на него. Кейт слышала негромкую перепалку, когда Джаред зарычал на медсестру, которая зашла, чтобы проверить показатели Дженсена. Сейчас она смогла рассмотреть, что одна его рука прижимала ее спящего внука к своей груди, пока пальцы второй медленно гладили руку Дженсена. — Могу я с вами поговорить, капитан? — она знала, кем был этот человек, и будет его называть только по званию, пока тот не скажет иначе. Губы Джареда изогнулись в улыбке, когда он услышал, как к нему обратились по званию. — Этот титул мало что значит здесь, миссис Эклз, — ответил он, понизив голос, чтобы не разбудить спящего Дженсена, потому что это будет первая ночь за целую неделю, когда Дженсен сможет поспать и его тело сможет отдохнуть. — Пожалуйста, зовите меня Джаредом. — Если ты меня будешь называть Кейт, — ей нравился этот парень-южанин, и это было еще даже до того, когда она собственными глазами увидела его очевидные чувства к Дженсену. — Мне нужно вернуться в Бостон, чтобы решить кое-какие дела, так что, возможно, я не увижусь с тобой и с моим милым мальчиком до того, как вы отправитесь в Южную Каролину, — она улыбнулась его осторожному взгляду, махнув рукой. — Я не слепая, Джаред. С самого начала было ясно, что ты будешь бороться с любым человеком, который попытается забрать у тебя Дженсена. Никто из моих детей за исключением Дилана не проявил интереса к заботе о нем, поэтому мне бы пришлось сделать этот трудный выбор, чтобы позволить Мэгги отправить его в одно из тех специализированных мест, — Кейт уловила, как напрягся Джаред и тихий звук, что издал Дженсен, услышав это даже во сне. — Я уже поняла, что будет лучше для него, когда наблюдала за вами ранее, когда он открыл глаза и посмотрел на тебя, я поняла, что приняла правильное решение, — она полезла в сумочку, чтобы достать большой конверт, и положила его на кровать рядом с Джаредом. — Джаред, никто не сможет исправить того, что случилось с тобой или Дженсеном из твоего времени. С вами обращались несправедливо, но когда я просматривала коробки с вещами, которые мой муж собирал все эти годы, я нашла парочку, которые, как мне кажется, ты бы хотел увидеть, — она постучала пальцем по конверту. — Полковник Эклз был жестким и холодным человеком, как я могу сказать по всему услышанному, но мне кажется, он пытался компенсировать ту боль, которую причинил своему сыну, когда ходатайствовал от имени твоей семьи, чтобы они смогли сохранить тот дом, в которым ты жил вместе с его сыном. Джаред нахмурился. Кейт наклонилась поближе и поцеловала его в щеку, прежде чем с любовью сделать то же самое со своим внуком. — У Дженсена очень красивая улыбка, когда он улыбается. Надеюсь, ты сможешь вернуть ее, и вы пригласите меня посмотреть на дом, который так много значит для моего мальчика, — Кейт остановилась в дверях. — Я не доверю абы кому то, что люблю больше всего на свете, Джаред. Я вверяю тебе своего мальчика. Люби его и относись к нему хорошо, потому что он слишком мало познал настоящей любви в своей жизни. — Кейт? — позвал Джаред до того, как она вышла из палаты. — Спасибо. Кейт лишь наклонила голову, выходя из палаты, и изогнула бровь, увидев ухмыляющегося парня, который ждал ее в коридоре. — А ты, Кристиан Кейн… тебе бы лучше держаться подальше, потому что мне кажется, что он не потерпит от тебя глупых поступков и комментариев. — До сих пор же терпел, Кэти, — улыбнулся Крис, целуя ее в щеку. — Я побуду с ними, пока все не уладится, Кейт. Дженсен в самых лучших руках… хотя я лучше вырежу себе язык, чем признаюсь в этом солдатику. Кейт несильно шлепнула его по руке, перед тем как отправиться позаботиться кое о чем, связанном с ее бывшей невесткой, в случае, если этой женщине когда-нибудь придет в голову попытаться снова связаться с Дженсеном. Она была уверена, что сделала все, что могла, для своего внука и надеялась только на лучшее. — Я обещала, что найду кого-нибудь, кто отправит тебя через завесу, — сказала она призраку, которого почувствовала в лифте рядом с собой. — Если эта тварь причинит боль любому из этих мальчиков, я самолично вышвырну твою призрачную задницу на тот свет. — Я знаю, Кейт, — вздохнул Дженсен, уверенный в том, что его потомок поправится, но беспокоился он больше о том, как Джаред справится с возвращением туда, где его жизнь изменилась в худшую сторону. Шесть недель спустя. Окраина Чарльстона, Южная Каролина. Прошло еще шесть недель в больнице, прежде чем физические травмы Дженсена зажили до такой степени, когда Мэгги Кейн решила, что Дженсена будет безопасно выписать под опеку Джареда, но она все же сомневалась насчет такого скорого переезда в Чарльстон. С руки и запястья Дженсена сняли гипс, физиотерапия помогла убрать скованность и показала, что нервы не были повреждены. Дженсен уже сам мог одеваться, но очень быстро уставал, мог сам есть, когда ему хотелось, но не прикоснулся еще к карандашу и не сделал ни одной попытки рисовать, что очень беспокоило Криса, который никогда не видел, чтобы его друг так долго смог продержаться даже без корябания закорючек. За исключением одного раза, о котором он даже и вспоминать не хотел. Тяжелее всего было по ночам, потому что Дженсен все еще часто просыпался от кошмаров, задыхаясь и дрожа, он до сих пор не мог нормально выражаться словами, потому что когда бодрствовал — общался глазами или случайными жестами, но пока не произнес ни слова. Все вещи Дженсена были отправлены на Юг, включая старый стол из сарая в Стурбридже, и Дани заверила Криса, что полы, стены, потолки и все нужное, чтобы Дженсену было тепло, безопасно и уютно, уже готово. — Ты все еще уверен, что хочешь это сделать? — спросил Крис, не нуждаясь в GPS, зная, куда нужно ехать, потому что на заднем сиденье находился Джаред, указывая дорогу, хотя не был здесь более ста пятидесяти одного года. — Да, именно этого я и хочу, — ответил Джаред со своего места рядом с Дженсеном в недавно купленном внедорожнике. — Он должен быть здесь, а я должен быть с ним, — он чуть шире улыбнулся, когда рука нежно подтолкнула его, чтобы указать на окно. Джаред уже знал, что его друг хотел показать, даже не видя искру радости от того, что они скоро будут на месте. — Да, Джен, я знаю. Еще несколько поворотов, и покажется дом. Джареду все еще было тяжело видеть столько боли и тени под глазами своего друга, особенно когда тот просыпался после кошмаров или если не видел Джареда слишком долго. Шон Кейн предупредил Джареда, что, вероятно, в ближайшее время Дженсен будет немного недоверчив и осторожен даже с ним, потому что не до конца осознал, что кошмары с участием его отчима больше не были реальными. В ночь после того, как Джаред разрешил Шону показать Дженсену свидетельство о смерти и снимок трупа Дэвида Делотера, произошел следующий крошечный шаг в исцелении Дженсена. Джаред проснулся от того, что Дженсен стоял на коленях возле раскладушки, которую наконец-то занесли в палату Дженсена, и ему стало ясно, что южанин не собирался уходить. Дженсен положил свою голову на кровать, прикасаясь к руке Джареда, и ждал, пока тот не проснется, чтобы указать на фотографию, перевести взгляд на Джареда, а затем на свидетельство о смерти, словно спрашивая, застрелил ли Джаред Делотера. Как только Джаред сказал, что застрелил, будто обрушилась еще одна маленькая стена, и Дженсен обнял его настолько крепко, насколько ему позволяли силы. С тех пор Дженсен позволил к себе прикасаться, но вот если кто-то, за исключением Джареда, Кейнов, подходил к нему ближе, он становился раздражительным. Сегодня Дженсен был уставшим, потому что не очень хорошо выспался ночью из-за предвкушения и волнения. Дженсен предвкушал переезд в дом, который, как он боялся, больше никогда не увидит снова, тем более что будет жить в нем вместе с Джаредом. А волновался Дженсен о Джареде, который, как Дженсен знал, не был здесь с тех пор, как убили его друга. Ему до сих пор было интересно, почему Джаред не выбрал пересечь завесу, чтобы быть с тем Дженсеном, и неосознанно боялся, что однажды Джаред поймет, что сделал ошибку, и рано или поздно уйдет. Этот страх, а еще оставшиеся воспоминания были причиной того, как понял Дженсен, что ему не позволяло говорить, потому что если заговорит, то ему придется рассказать, что он помнит, и ему придется спросить Джареда, что заставило того остаться, а не быть с человеком, которого он любил. — Джен? — Джаред уловил напряжение на лице Дженсена и провел пальцами по лицу. — Что-то не так? Дженсен мог только покачать головой, хотя ему очень давно хотелось сказать Джареду, как сильно он его любит и насколько ценит то, что он для него сейчас делает. — Ну, Дани говорит, что над фасадом еще придется потрудиться, сорняки, которыми зарос двор, были срезаны, но трава все еще довольно высокая, — говорил Крис, следя за извилистой дорогой, что вела к дому. И за лицом своего друга, когда в поле зрения показался двухэтажный дом, ожидая две противоположные реакции. Крис много раз был здесь с Дженсеном, чтобы знать, что за последним поворотом бледное лицо его друга должно измениться, и он не был разочарован. Он уловил мягкую полуулыбку, которая пока могла тронуть его губы, но блеск в глазах сказал Крису, что его друг был счастлив. А еще он не был разочарован другой реакцией, потому что был совершенно уверен, какой именно будет реакция Джареда или, по крайней мере, какой будет его реакция при виде дома впервые за такое долгое время. — Что, черт возьми, это такое? — Джаред наблюдал за лицом Дженсена, когда появился блеск в его глазах, и губы тронула едва заметная улыбка. Это успокоило его до того момента, пока… он не поднял взгляд, чтобы увидеть свой старый дом. — Ой, я разве забыл упомянуть, что один из предыдущих владельцев покрасил дом в… фиолетовый? — Крис прикусил язык, пытаясь хотя бы звучать серьезно и не рассмеяться над испуганно-гневным выражением лица Джареда, когда тот увидел цвет. — Тебе нужно было согласиться на мое предложение про розовые ковры, Падалеки, — фыркнул Крис, ерзая на своем сиденье, чтобы сбросить со своего затылка шокированный взгляд. — Ты только что дал мне подзатыльник, Дженсен? Сужая губы, пока они не превратились в тонкую линию, Дженсен мрачно зыркнул на своего лучшего друга, чтобы тот перестал дразнить Джареда, пока Джаред рычал себе под нос и негромко выговаривал такие конструкции, которых сам Крис никогда не слышал. — Кто будет красить дом в фиолетовый? Зачем кому-то даже хотеть покрасить дом в такой цвет? — Джаред начал задаваться вопросом, действительно ли люди в этом времени настолько не различали цвета. Затем он почувствовал, как на его руку легла рука Дженсена, и заставил себя успокоиться. — Нет, я в порядке, Джен. В порядке. Я просто немного… поразился… этому, — он положил свои ладони Дженсену на лицо, чтобы заставить того посмотреть себе в глаза, лаская большими пальцами щеки, успокаивая того. — Извини. Я не хотел, чтобы ты подумал, что я не рад оказаться здесь. Я стану еще радостнее, когда его перекрашу снова в белый. Губы Дженсена немного изогнулись, когда он убедился, что его друг не очень расстроился, но затем напрягся, когда заметил на подъездной дорожке еще одну машину, которая принадлежала явно не Дани. — Леди, которая продала дом Дженсену, хотела приехать, чтобы лично поприветствовать его, вроде так Дани сказала этим утром, — Крис ожидал услышать рычание, которое незамедлительно последовало, потому что и ему не нравилось это, но речь же шла о маленькой сморщенной старушке. Крис припарковался перед причудливо покрашенным домом, выключил двигатель и повернулся к своему другу. — Дом, милый дом, приятель, — он улыбнулся, вспоминая, как они впервые оказались здесь, когда им было по восемнадцать. Ты готов? Если бы все было хорошо и он бы полностью поправился, Дженсен и тогда вряд ли был бы готов к этому, но он почувствовал руку Джареда на своем плече и знал, что это огромный шаг не для него одного. Медленно кивнув, он потянулся к дверной ручке. — Пойду найду Дани и мисс Пи, а еще придумаю способ не называть тебя по фамилии перед этой женщиной. Оставайся с ним. — Раскомандовался! — прокричал Джаред, обходя внедорожник, чтобы поддержать Дженсена за руку, когда тот, покачиваясь, ступил на гравий. — Устал? — спросил он с беспокойством, зная, что его друг ночью не выспался. — Я не знаю, какая мебель внутри кроме той, что отправила сюда мисс Харрис, и той, что, по словам Кейна, была на складе, но как только ты окрепнешь, я перекрашу дом и мы купим такую мебель, какую ты только захочешь. А теперь давай посмотрим, как дом выглядит изнутри. Дженсен удивленно моргнул, увидев цвет фасада дома, — теперь он мог его лучше рассмотреть, и ему стало интересно, кто, черт возьми, покрасил дом, потому что когда он был здесь последний раз восемь месяцев назад, то тот был тусклого кремового цвета. Дженсен коснулся кольца, что висело на его шее, чтобы успокоить расшалившиеся нервы, прежде чем открыть дверь в первый раз без стука. Он почувствовал, как рука Джареда успокаивающе погладила его по спине, позволил себе прижаться спиной к твердой груди позади себя и оглянулся с молчаливым вопросом. — Нет, это ты должен открыть дверь, — Джаред без слов понял, о чем у него спрашивали, чувствуя, как в его сердце появляется еще больше места для этого парня, когда Дженсен потянулся к его руке, указывая на дверь. — Ты хочешь, чтобы мы вместе открыли дверь? — спросил он, борясь со слезами, увидев кивок, и осторожно поцеловал Дженсена в висок. — Мы сможем это сделать, Джен. Джаред никогда не скажет Дженсену, что подобный жест и он сделал его предку, когда они впервые вошли в дом вместе. Теперь ему хотелось поцеловать своего друга на пороге этого дома, но он пообещал себе, что не зайдет так далеко с Дженсеном или не будет напирать, пока Дженсен не почувствует себя более комфортно рядом с Джаредом и пока снова не станет самим собой. — Открой дверь, и мы будем дома, Дженсен, — прошептал Джаред ему на ухо, положив свою руку на руку Дженсена, когда новая, современная дверная ручка повернулась, впуская их в дом. Воспоминания, как Джаред и боялся, никуда не делись. Годы перемен, перепланировок, новая мебель не означали, что в коридоре произошли разительные перемены, и Джаред все еще мог видеть лужу крови, на которой он в спешке поскользнулся, когда нашел своего друга, лежащего на полу после того, как его до полусмерти избили и изрезали. Это было все там, и Джаред все еще чувствовал запах крови, видел грубые послания, нарисованные кровью на стене и на входной двери. Он вспомнил свой ужас и то, как спокойно его друг принял свою неминуемую смерть. Как Джаред недавно узнал, Дженсен защищал его больше года. Его друг пытался защитить его ценой собственной жизни, и возможно, Джаред понял еще одну причину, по которой этот Дженсен все еще не мог вылезти из своей раковины, которую построил вокруг себя. Он видел, как Джареда застрелили. Ему сказали, что это он виноват в его смерти, поэтому Джаред задумался, что, возможно, страх того, что Джаред по какой-то причине недоволен им, не позволяет его другу полностью исцелиться? Ощущая руку Дженсена в своей, будто тот знал, что Джаред борется со своими воспоминаниями, и хотел как-то поддержать его, заставило бывшего солдата улыбнуться. — Я, наверное, буду всю жизнь это помнить, Джен, — пробормотал он, радуясь, что был постелен новый пол и свежий слой краски осветлил коридор. — А еще я рад тому, что ты хочешь сделать мастерскую на месте бывшей хозяйской спальни. Нам обоим нужно исцеление, но… мы справимся, — пообещал Джаред, поворачиваясь, чтобы положить руку Дженсена себе на грудь, и улыбнулся. — Ты и я, Джен. Это теперь мой дом, и если ты мне позволишь, я буду любить тебя до тех пор, пока мы не состаримся и мне не придется угрожать Кейну ходунками. Дженсен ухмыльнулся и закатил глаза, отчего Джаред рассмеялся. Эмоций, причиной которых стали эти слова, было практически достаточно, чтобы Дженсен рискнул и сказал Джареду то, что хотел с самой первой их встречи. Но прежде чем это сделать, он оглянулся на входную дверь, без того бледное лицо Дженсена стало практически белым, когда он дернулся и отступил назад. — Джен? Какого черта? — Джаред наблюдал, как радость за долю секунды сменилась испугом. — Дженсен? — Ну разве это не мило? Человек, который застрелил моего мужа, клянется в вечной любви к моему единственному сыну, — холодно произнесла Селия Эклз-Делотер с нижней ступеньки крыльца, переводя свой взгляд с Джареда на стоящего поодаль Дженсена. — Здравствуй, милый. Ты пригласишь свою маму войти в дом, Дженсен?