***
― Риэфиндэ, где ты? — голос Фингона разносился по парку. Он пошел погулять с малышкой. Лекарь сказал, что это будет полезно дня нее и принц решил взять опеку над новоиспеченной кузиной. Но красавица Исилиэль отвлекла внимание мужчины лишь одним взмахом ресниц и девочка сбежала. Ребекку одели в синее платье с длинными широкими рукавами и плащик с меховым воротом. Собрали курчавые волосы в прическу и вставили в волосы шпильки с драгоценностями. Девочка бродила одна по парку и, выйдя на отделанную брусчаткой аллею, стала озираться. По бокам от дорожки росли незнакомые ей деревья, они срастались вверху кронами, образуя купол. Девочка запрокинула голову и стала кружиться на месте. Такого красивого осеннего парка она не видела в своей жизни. Вспомнив, как Тара собирала с ней гербарий, Ребекка начала собирать листья в букет. Красные, оранжевые, зеленоватые, большие и маленькие. Она соберет его и подарит маме, как только та появится. ― Риэфиндэ, вот ты где! Почему ты убежала? — Фингон вырос как из-под земли. ― Потому, что ты милуешься со своей подружкой. Это противно, — скривилась девочка. ― Не морщись, а не то будешь похожа на изюм. Не убегай ничего не сказав, ведь я испугался. Фингон подошел к девочке ближе и поднял ее на руки. Та недовольно посмотрела в его синие глаза и прижала к груди свой незатейливый подарок. Юноша нравился ей. Его глаза были добрыми и светлыми. Финье был мил с ней и относился как к настоящей младшей сестре. ― Ты бы понравился маме… — тихо сказала девочка. ― Твой маме? Той, которая тебя оставила? ― Она меня не оставила! Мы были вместе, а потом была молния и мама пропал. И дядя пропал тоже. Все пропали. ― Ты до этого не говорила о дяде. ― Он очень редко приезжал. Мама Тара сказала, что он сильно болен и не может нас навещать. ― А как его зовут? ― Я не хочу об этом говорить. Отпусти, ты меня раздражаешь! Риэфиндэ начала брыкаться и вертеться. Фингон подкинул ее и перехватил поудобнее. Мужчина свернул с брусчатки и аккуратно переступая бордюр пошел в глубь парка. Скрываясь среди кустов и деревьев, он показывал девочке чудеса этого места. Золотые ростки и золотые листья на маленьких деревцах. Бегающие белки с огромными пушистыми хвостами, что носились как оголтелые вокруг девочки. Ребекка заливисто смеялась и улыбалась. ― Ну, так что? Я все еще тебя раздражаю? — Фингон улыбнулся. ― Теперь намного меньше. Но ты еще не заслужил моего прощения, — гордо проговорила девочка. ― И как же мне его заслужить? ― Найди мою маму! ― Это будет проблематично, — мужчина нахмурился. — Но скоро здесь будет мой старый друг и, возможно, он когда-то и найдет твою маму. Если вас разбросало по Белереанду, то где-то там твоя мама. ― А что это за друг? Вы с детства дружили? — малышка пытливо посмотрела на Фингона. ― Он старше меня. Мы, эльдар, живем дольше людей и мне трудно сказать, что для вас детство, а что нет. Но дружба началась очень давно. ― А как его зовут? ― Майтимо Нельяфинве, но синдар зовут его Маэдрос. ― Странное имя. У всех очень странные имена. И мне вы дали странные имена. И зачем всем по два имени? ― Имен намного больше, просто это традиция. Пойдем во дворец, уже вечереет. Взяв ладонь девочки в свою руку и мягко улыбнувшись, Фингон вывел ее на дорожку и повел обратно в крепость. Малышка была задумчивой и молчаливой всю дорогу.***
Карантир сидел в своем кабинете простоволосый и без котты, только в рубахе. Он пересчитывал потраченное на заготовки для зимы и совершенно не ожидал у себя в кабинете гостей. И растрепанный вид адана, который влетел в комнату, выбил его из колеи. Его бледное лицо было перекошено от страха. Глаза метались, пока не наткнулись на самого эльда. ― Доброе утро… — пробормотал Кай. ― Доброе утро… — пробормотал Карантир. Адан, покачиваясь, поднялся на ноги и вжался в дверь еще сильнее. Его пальцы судорожно искривились и застыли. Лицо посерело и перекосилось, а глаза закатились. Медленно покачнувшись, Кай начал падать лицом вперед. Морифинвэ в мгновение ока подскочил, а оказавшись рядом с Каем, подхватил его. И перевернул на спину. Человек забился в странном припадке. Изо рта выступила пена, тело начало биться в судорогах. Придерживая его за плечи, лорд закричал: ― Синфаллэ, сюда! В кабинет влетело несколько стражников, чуть было не зацепив лорда и человека дверью. Они удивленно встали в проходе и не знали, что им делать и как себя повести. Лорд был такой же растерянный, как и его солдаты. За спинами стражников послышались шаги и крик. Между высоких фигур протиснулась тонкая и стройная, как лоза, эльфийка. Лекарша, в сопровождении Лайтэ, оказалась рядом с лордом и присев на колени быстро заговорила: ― Лорд Морифинвэ, положите его голову себе на колени. Лайтэ, придержи его туловище и руки, Валендил, придержи его ноги. Крепко его держите и не отпускайте. Сама эльфийка вытащила из ножен на поясе клинок с тонким изогнутым лезвием, протиснула его сквозь сжатые зубы, с усилием раздвинула их и протиснув в рот юноше деревянную палочку, придавив ему язык. ― Что с ним? — голос Карантира немного дрожал. ― Не знаю. Я видела несколько таких случаев у людей. Они зовут ее «падучая», — Синфаллэ нахмурилась. ― Это повторится? ― Не знаю. У тех людей повторялась, но их приступы были регулярные. А у него это первый приступ. Хотя судороги были, но не такой силы. Кай в последний раз дернулся и обмяк в руках эльфов. Тело его стало расслабленным и спокойным. Эльфийка вытерла пену с его рта, Карантир поднял его с холодного пола и ведомый Синфаллэ, понес его в комнату.***
Прошло несколько часов с того времени, как Раске и Тара замешивали тесто и делали хлеб. Моргана не появилась на кухне и вообще из глубины дома не было слышно шума. Тара устала и еле дыша сидела на лавке. Хозяйка вытирала стол и посмеивалась, смотря на Клину. Казалось, хозяйка даже не устала, а просто была взмокшей. Она сняла с себя фартук, поманила Тару за собой и вышла в маленький коридорчик. Там на крюках висели плащи, разнообразных оттенков и разной отделки. ― Тара, возьми этот, — женщина протянула ей простой серый плащ из грубой ткани. — Теперь он твой. Молча надев его и затянув завязки, девушка посмотрела на Раске. Та натянула на себя бурый плащ, его капюшон был оторочен каким-то мехом и он шел по лацканам плаща. Хозяйка дала ей в руки большую корзину. Выйдя из дома девушка оглянулась. Ее окружал довольно скудный пейзаж. Пасмурное небо нависало над всеми свинцовым покрывалом. Не было ни птиц, ни зверей. Лая собак девушка тоже не услышала, хотя в окрестности было много домой. Все было серым и каменистым. Дома выглядели одинаково угнетающе. Одноэтажные строения, реже двухэтажные, из черного камня, с черными ставнями и такими же черными крышами. Окна, в большинстве, были плотно зашторены. Не было клумб или каких-то растений. ― Почему здесь так пусто? Нет играющих детей, нет шума или чего-то подобного, — Тара прибавила шаг, чтобы поспеть за Раске. ― Недавно хворь была. Много людей вымерло, да и госпожа Тхурингвэтиль тут. Мы ее боимся. ― Кто это? ― Если увидим ее, то сама поймешь. Голову опусти и смотри в землю. Не говори ничего, пока тебя не спросят. ― Но ты так и не сказала, кто она, — Тара пытливо смотрела на Раске. ― Она Госпожа. Высокая и статная, темная и жуткая. Ее окружают летучие мыши. У нее черные волосы и красный плащ. В окружении орков и Аст-Ахе она посещает поселения и изучает их. ― Кто такие орки и Аст-Ахе? Я не совсем понимаю, — Клина осматривалась. Раске не ответила и пошла только быстрее. Она вышла к центру города и там наконец-то забурлила жизнь. Широкие улицы были заполнены людьми, повозками. Раске подошла к одной из лавочек и заулыбалась старому странному мужчине. Он стоял за мясным прилавком и держал в левой руке нож. Широкие плечи облегала красная рубаха, а поверх был коричневый фартук. Его странные желтые глаза, как у того, кто спас Тару, смотрели на нее с интересом. Воткнув нож с столешницу, мужчина вытер руки о тряпку и заговорил. ― Госпожа Ларке, я уже подумал, что Моргана с Вами решила пройтись. ― Нет, Йори. Это Тара Клина, наша новая слуга и помощница. Хочу показать ей лавки, в которых мы берем продукты и материалы. ― Тогда рад буду знакомству. Но они похожи между собой. ― Дай нам как всегда вырезку. ― Как скажете, госпожа Ларке. После этого женщина отвела Тару еще в несколько лавок и все отметили сходство дочери лекаря и Клины. Баязе, продавец тканей, даже подарил девушке широкий отрез материи, правда Ларке косилась на него. Возвращаясь обратно, Тара и Ларке остановились перед колонной неспешно идущих людей. Одеты они были плохо, старые лохмотья еле прикрывали худые изможденные тела. Закованы они были в кандалы и ошейники, от того они шли медленно, гуськом. Один из них поднял голову и посмотрел в их сторону. Его голубые, яркие глаза смотрели на девушку и она застыла. Таких прекрасных глаз она не видела никогда. Он одними губами что-то прошептал, но Раске резко встала перед Тарой, закрывая ее собой. ― Госпожа, кто это? ― Рабы. Они работают на рудниках. Это остроухие захватчики. Они зовут себя эльфами. Редкостные ублюдки. Лорд говорит, что они слуги врага, да и сколько они деревень наших пережгли. ― Но они не выглядят грозными или великими убийцами. ― У тех, что на лбу клеймо — это убийцы, те, кто убил больше всего наших людей. Идем, нам пора, — схватив девушку за предплечье, Раске утащила ее прочь.***
Беке совершенно не нравились синдарские девочки. Они не теряли возможности уколоть ее или сказать какую-то гадость с улыбками на губах. Девочки и девушки в свите Исилиэль пытались показать свое превосходство над человеком. Злость разрывала Ребекку, но она молчала и не жаловалась никому. Мама говорила, что ябедничать нехорошо. И сказать кому-то из этих взрослых она боялась. Они выглядели так же холодно и высокомерно, кроме, пожалуй, Ирисэ и Фингона. Хотя, навязчивая опека Ирисэ ее смущала и надоедала. Эльфийка вела себя с ней как мамочка, Беку именно это смущало. И вот, после очередной порции нежностей, наставлений и просьб поиграть с синдар, девочка сбежала. Спрятаться в библиотеке оказалось лучшим вариантом. Скрыться среди широких дубовых стеллажей было легко, а запах книг кружил голову. Она пока не умела читать, но Фингон обещал ее обучить. Их странные буквы были ей чужими и непонятными. Но в библиотеке было несколько толстых книг с рисунками и картами. Вытащив свою любимую книгу с животными, девочка направилась к камину, который всегда горел. Встав у одного из кресел, она выложила в него книгу и начала выпутывать из волос шпильки, которыми ей закололи волосы. Стоя сбоку от кресла, в его тени, она не замечала, что из соседнего места за ней наблюдают, пока не услышала деликатное покашливание. Подскочив, девочка выглянула из-за кресла и спросила: ― Кто тут? ― Я Нельяфинвэ. Не пугайся, Лайуэлдэ. ― Ты друг Фингона? А откуда ты знаешь мое имя? — девочка застыла с руками в волосах. ― Фингон о тебе рассказал. Что ты делаешь? ― Освобождаю свои кудряшки. Их взяли в плен эти жуткие шпильки. ― Давай я помогу победить тебе в этой борьбе? Девочка качнула головой и подошла к гостю. Перед ней сидел очень высокий мужчина. Сколько ему лет — она не поняла. Его необычно изумрудные глаза смотрели спокойно и тепло. Рыжие волосы были стянуты на затылке простым шнурком. Его лицо было покрыто шрамами. Один пересекал глаз от самого лба и до середины щеки. Нос тоже расчерчивал шрам. А от правого уголка губы до самого уха был неглубокий, но заметный порез. Помогать он девочке стал только левой рукой и она подумала, что он левша. Занимались они таким монотонным занятием недолго. Поборов глупые шпильки и потрусив головой, девочка запищала, а эльф запустил руку в ее густые волосы. ― Да, а ты и впрямь Риэфиндэ. Что ты хотела почитать? ― Я не умею читать еще. Я смотрю картинки и представляю, что вижу их в реальности. ― А мне покажешь? — рыжий улыбнулся. ― Да, но тогда нам нужно сесть на ковер, иначе вместе смотреть не получится! — уперев руки в бока сказала девочка. ― Как скажешь, маленькая госпожа. Эльф легко поднялся и сел на пол, а малышка взяла толстый атлас и сев рядом с мужчиной, раскрыла его. Маэдрос читал названия животных и учил их вместе с девочкой. Та заливисто смеялась и обнимала его. Через пару часов такого обучения, малышка заснула прямо на ковре и Майтимо решил, что негоже спать Риэфиндэ на полу. Подняв ее как пушинку, он посмотрел на нее, такую мирную и беззащитную. ― Здесь они меня не достанут… — сквозь сон пробормотала девочка. ― Кто «они»? — Майтимо напрягся и пошел к выходу из библиотеки. ― Синдарские девочки. Они щипаются и обзываются. А тут высоко, они не достанут. ― А ты говорила маме? ― Жалуются только малявки, а я уже большая. И моей мамы здесь нет. ― А Ирисэ? ― Она не мама. Она меня опекает. Дальше она снова провалилась в сон и эльф, не тревожа ее, пошел к страже чтобы узнать где ее комната.***
За окном была уже ночь, когда Кай смог открыть глаза. В комнате было темно и только огарок свечи отбрасывал чуть видный отсвет. На стуле, опершись о стену, сидел Карантир. Скрестив руки на груди и откинув голову на стену, он как будто спал. Но его глаза были приоткрыты и ресницы слегка трепетали. Кай поднял руки и с радостью понял, что не привязан снова. Что произошло после того, как он увидел лорда, было смутным и бессвязным. Такое случалось пару раз, но это было еще в детстве и тогда рядом была Тамара. Ему дико захотелось пить и он попытался встать, но сразу же глаза раскрыл Морифинвэ и властным движением остановил его. Сам молча встал и подошел к кувшину, что стоял на тумбе. Эльф взял стакан и придерживая Кая за голову, напоил его. Поставив стакан обратно на тумбу, он сел на стул и упершись руками в колени, тихо заговорил: ― Тяжелый день… ― Меня не привязали, хорошо, — Кай внимательно смотрел на него. ― Ты не буйствовал больше, а лежал как младенец. ― Я буйствовал? — до Кая все доходило как через толщу воды. ― Да. Кидался на Лайтэ с кулаками, бросался в ноги Синфаллэ и просил прощения у какой-то Тамары. Начинал швырять предметы, бил зеркала, бился в конвульсиях, пытался перегрызть себе запястья. Выбора особо не было. ― Спасибо… Я не хотел, но это было последствие ломки. Так сильно в первый раз. Я не специально нанес материальный ущерб. Обычно меня просто ломает, становится жутко холодно и страшно, — юноша говорил быстро и сбивчиво. ― Ломки? Что это? ― Это такое состояние… Как бы объяснить… Такое состояние, когда привыкшее к наркотикам тело требует новой дозы, а ты не принимаешь. Все тело начинает болеть и ломаться, приходят приступы ярости и тошноты. ― Наркотики? — Карантир удивленно приподнял брови. ― Да, это вещества, которые люди принимают чтобы отключиться от реальности, отстраниться от проблем или получить вдохновение. ― Что за вещества? ― Я не знаю, как объяснить. Это мой максимум в знаниях. Я только принимал, а не создавал их. ― Довольно скудные знания о том, что ты принимаешь в себя, — усмехнулся эльф. ― Отрава она и есть отрава. И знать о ней больше не хочу. ― Если так, то зачем ты травил себя? ― Потому что слабак и так было жить легче. Проще и веселее. ― Навеселился? — Карантир скептически посмотрел на юношу. ― Нет. Только разрушил все. ― Тамара — твоя женщина? ― Моя старшая сестра, — голос Кая дрогнул. — И, возможно, я ее убил… ― С чего ты взял? ― В нашу последнюю встречу я искал деньги на дозу. Мой дилер сказала, что она даст мне дозу на некоторое время вперед, если я ей добуду брошку сестры. И до этого я не мог найти ее два года, а тут смог найти за день. Мы встретились с ней и ее приемной дочкой. Начали ссориться и кричать, дилер начала подстрекать и я впал в ярость. Схватил нож из подставки, побежал за сестрой, догнал ее на улице и ударил в живот. А после была молния и тьма вашего озера. ― Так ты убийца… ― Я не знаю… Зачем я пытался перегрызть запястья? ― Ты кричал что-то про вину и теперь не так тяжело сопоставить факты. ― Что меня будет ждать теперь? ― Ничего. Будем ждать дальше. Если ты поправишься, то найдем тебе какое-то занятие. Что ты умеешь делать? Ну, военное дело явно не твое… ― Что я умею? Ну, создавать проблемы? — Кай неловко улыбнулся. ― Ну, тогда ты настоящий нолдо! ― Ха-ха… Ну, еще умею рисовать, но очень давно не практиковался. ― Тогда пока отдыхай, а завтра уже посмотрим, как ты рисуешь. Сказав это, Карантир поднялся и задув огарок вышел из комнаты. Кай оказался в полной темноте один. Ему было некомфортно в чужом месте. Признавшись в содеянном, он снова и снова видел перед глазами сестру и слышал ее крик.