Клевер на удачу

      С того странного снежного вечера прошло уже полгода. На смену жуткой зиме и грязной весне пришло жаркое, засушливое лето. Аргал наполнялся торговцами и ремесленниками. Солнце освещало готические улочки, придавая им изысканность и пряча их грязь. На центральных улицах, вблизи рынка, в домах напротив друг друга стали вывешивать широкие коричневые полотна. Они крепились за края на веревках вытянутых вдоль домов и устраивали тень. Люди спасались от жары как могли. Дамы стали надевать легкие платья с полупрозрачными рукавами и лифами. В моду вошли легкие тканевые накидки, что крепились шнурком обвязанным вокруг головы. Мужчины тоже одевались легко, а полуорки и орки и вовсе бродили только в штанах. Моргана чувствовала себя довольно сносно и потому решила, что сможет дойти до рынка сама. Ну, как сама, за ней шли Тара и Эстель. Обе девушки шли в голубых платьях с узкими рукавами, длинными подолами. У Тамары юбка была однотонной, в отличии от расшитой серебряной ниткой юбки дочери лекаря, и длинными накидками из нежной синей ткани. Эльф же шел в бежевой рубахе и красной жилетке без рукавов. Но по воле хозяйки ему пришлось надеть красную бандану и не снимать ее вне дома. Также, после той зимней попойки, Марк охотник начал преследовать Тару. Девушка отказала ему в близости и с того момента, словно сталкер, он всегда оказывался в том самом месте, где и она. Его колкие глаза в два счета находили ее в толпе и он появлялся перед ней словно исполинский великан. Марк охотник зажимал Тару по углам и пару раз даже как-то завалил ее в поле, но верный камень не подводил. Корг, хмуря свои кустистые брови, говорил ей держаться подальше от охотника. Орк даже начал жалеть, что познакомил их. Он подарил женщине кинжал, и сказал, чтобы она воспользовалась им при случае. Если рядом не окажется его или слуги. ― Нам нужно купить несколько бурдюков для воды, — задумчиво сказала Моргана. ― Госпожа сказала, что нужно еще купить свечей, — Эстель качнул головой. ― Это все, конечно, хорошо, но нам нужно вернуться до полудня, мы и так долго бродим. Иначе я не успею на вызов с лекарем, а ты, Эстель, не успеешь разобраться с дровами. ― Я помню. Но нам нужно подготовиться. Времени и так немного, — резко говорит эльф. ― Я помню, но если мы начнем выбиваться из обыденного графика, то старик что-то может заподозрить, — копируя интонацию сказала Тара. Моргана посмотрела на них через плечо и ускорила шаг. Она не чувствовала себя в полном порядке. Смертельная болезнь точила ее, как камень точит вода. Но если у камня есть года и целые столетия, то у нее не больше пары месяцев. Эстель это чувствует и от того спешит. Моргана ощущает, как за ней тенью следует болезнь. Когда кашель прорезает ее легкие, то эта тварь все глубже погружает свои когти ей в грудь. Кровь, капающая с ее губ — это слюна этой твари. Тара смотрит на нее подозрительно, иногда подолгу сидит у ее ног, а иногда не подходит к ней и вовсе. ― Знаете… — задумчиво заговорила Клина. — Давайте вы пойдете за бурдюками, а я пойду за свечами и загляну к Аркуну. Посмотрю вяленого мяса и еще чего-то. ― Хорошо. Тогда встретимся у виселицы, — сказала Моргана. Тара быстро качнула головой, подобрала юбку и свернула в овечьих рядах, прошла через стойки стекольщиков и вывернула к коверщикам. Стоило ей подойти к проулку, как внезапно, кто-то схватил ее за руку и швырнул в темноту. Женщина налетела спиной на стену, от удара из легких вышел весь воздух. В глазах потемнело и она попыталась вздохнуть, но резкий удар под дых заставил согнуться ее пополам и захрипеть. С силой ее развернули и впечатали всем телом в каменную кладку стены. Она попыталась крикнуть, позвать на помощь, но грубая ладонь пережала ей горло. Ни крика, ни возгласа — только стон и хрип сорвался с ее губ. Девушку охватила паника и животный ужас. Она попыталась сопротивляться. Оттолкнувшись от стены, Тара начала царапать руку сжимающую ее горло. Она двигалась всем корпусом, брыкаясь и пытаясь вывернуться. Но человек зарычал и намотав ее волосы на кулак ударил ее лицом о стену. Приложив ее пару раз, незнакомец снова прижал девушку к стене и перехватил горло. Горячие слезы начинали обжигать щеки Тары. Чувство беспомощности овладело ей. Голова кружилась и девушка начала терять сознание, но несколько звонких пощечин привели ее в чувства. Издав довольный рык мужчина начал задирать ее юбки. Добравшись до нижнего платья, он странно замурчал, а после поднял и его. Тара заскулила и попыталась снова взбрыкнуть, за что он ее и чуть придушил. Мужчина заставил откинуться головой ему на плечо и уткнулся лицом в сбившийся покров. Другой рукой он продолжил свой путь. Провел кончиками пальцев по ее животу, по бедрам — пытаясь дразнить, и радостно принял дрожь ужаса, спутав его с дрожью наслаждения. Всей ладонью он накрыл ее половые губы и проведя пару раз по ее промежности ввел пальцы во влагалище. Но девушка оказалась сухая. Это вызвало в нем какую-то ярость и он, зарычав, несколько раз грубо ввел в нее пальцы на всю длину. Кроме болезненного стона это не принесло никаких плодов. Это вывело из себя мужчину и он резко вынул из нее пальцы, повернул ее к себе лицом и дал ей пощечину. От удара зашумело в голове и девушка упала. Клина подняла глаза и встретилась взглядом с Марком охотником. Его глаза пылали гневом, а лицо исказила ухмылка. ― Ничего, в следующий раз ты будешь визжать. На этом он ушел, а Тара так и осталась сидеть в проулке. Она рыдала, размазывала по лицу кровь, сопли и слезы. Она одна и ее некому защитить. Совсем некому. Даже она сама не в состоянии себя защитить.

***

      Белс и Бекки уже битый час прятались в глубинах замка. Дети очень хотели поехать с принцем Фингоном и его невестой в крепость Майтимо. Но им отказали, сославшись на юный возраст. Иримэ самодовольно улыбалась и водила девчонку и мальчишку за собой. Чтобы они не отставали от нее ни на шаг и не оставались одни. Финголфин решил, что у девочки уже есть друг и они уговорили Мору отпускать сына к ним на неделю и даже больше. Юных искателей приключений не устроил расклад с поездкой. И оба ребенка горели желанием поехать к другу. Голубые глаза Белса горели таким страстным огнем, что отказ был для него сравни ножевому ранению. А Риэфиндэ была оскорблена до глубины души. Она так хотела опять увидеть Нэльяфинве и ей представилась такая возможность. Но улыбка Иримэ все испортила. Заговорщики решили, что они все равно поедут, хотят того старшие или нет. Белс предложил девочке забраться в повозку с вещами дам и доехать в ней. ― Белс, ты уверен, что нас не поймают? ― Не уверен. Детей там не будет, но кто проверяет эти повозки с вашими бабскими тряпками. ― Не «бабскими тряпками», а очень нужными женскими вещами! — возмущенно пискнула Бекки. ― Это да, но среди твоих очень нужных вещей есть штаны? ― Нет, Иримэ говорит, что это не женственно. ― У мамы есть штаны и она иногда их носит, когда идет в поле или едет к сестре. И у эльфиек я видел штаны. И мама довольно женственная — она родила много сыновей! Белс начал загибать пальцы и напряженно нахмурился. Мальчик был настроен на спор. С чего это его мама не женственная из-за штанов. Он подтянул свои штанишки и крепко держась за пояс воинственно уставился на девочку. Та подпирала руками голову и удивленно на него посмотрела, а после залилась звонким смехом. Золотые кудряшки подпрыгнули и закачались. Ленты в волосах засверкали и Белс смущенно улыбнулся. Дети сидели в старой кладовой среди пыльных ведер, глиняных горшков, швабр и еще в каком-то хламе, который они не разглядывали. Малышка сидела на низеньком столике и опиралась о свои колени. А Белс, как истинный рыцарь, гонял пауков, что оплели все стены и углы. Старенький столик когда-то использовался для игры в «Башни». Но из-за трещины на крышке был отброшен. Красивый, великолепный из красного дерева, он еще не потерял остатки лака и краски. Девочке казалось, что он не растерял своего достоинства. Резная крышка была украшена змеями, которые боролись за вырезанные розы по углам. Ножки стола были вырезаны в стиле львиных лап. Кто-то оставил его из большой любви, но забросил из-за ненужности. Его решили не чинить, но Ребекке он понравился, и она захотела оставить его себе. ― Я оставлю его себе. ― Кого «его»? — Белс удивленно моргнул. ― Этот стол. Я хочу, чтобы его починили. За ним будет удобно писать, сидя у камина или в саду. ― Но неудобно его таскать. ― Ну, найду кого-то. Кто будет носить его, — гордо сказала девочка. ― Ладно. Дело твое. Но ты пойдешь со мной? Я завтра залезу в повозку со шмотьем и поеду с процессией. ― У меня нет одежды и меня сразу по волосам заметят, — грустно сказала девочка. ― Я дам тебе свою одежду и мы проберемся туда, пока все будут прощаться. Глаза девочки засияли и она с радостным воплем кинулась ему на шею. Белс улыбнулся, гордо выпятил грудь и крякнул как утка.

***

      Ветер гнул высокие полевые травы и цветы к земле. Ярким ковром зелень застилала все вокруг и в свете весеннего солнца блестела. Мягкие облака, словно большие пуховые перины, мягко плыли по небу, накрывая путников спасительной тенью. Птицы кружили над полями и преследовали отряд из пятнадцати путников. Во главе отряда ехал Карантир на черной лошади, что аккуратно несла своего седока, за ним следовал Таэрисрон и Менэльтор, братья-близнецы, что успели родиться еще в Валиноре. Ехали они на гнедых жеребцах с красными помпонами на накидках. Кай потерялся среди свиты лорда. Юноша с раскрытым ртом рассматривал все вокруг и на стоянках зарисовывал природу. Охтарон тоже был в составе свиты. Эльф был недоволен тем фактом, что его вытянули из крепости. Работы было много, нерадивый ученик показывал прогресс и тут лорд решил поехать к брату. ― Мастер, а кто такой этот Лорд Маэдрос? — Кай догнал своего учителя. ― Ты точно головой нигде не бился? — насмешливо спросил эльф. ― Не уверен, но все возможно. Я знаю, что Лорд Маэдрос брат нашего лорда. Но кто он такой? ― Наш король. Сильный и опасный. Переживший тяжкие лишения и возродившийся из пепла. Его глаза сверкают белым пламенем, все темные твари знают о нем и боятся его. ― Я думал, что наш король Финголфин… — Кай почесал затылок. В седле он держался неуверенно и эльф с содроганием смотрел, как его руки дрожали сжимая поводья. За шесть месяцев его обучения, мастер проникся доверием и неким теплом к юноше. Узнав, что Кай не умеет ни владеть мечом, ни ездить на лошади, очень удивился. И взялся за обучения своего нерадивого ученика полностью. ― Да, корону носит Финголфин, ибо Маэдрос приходится ему племянником, передавшим свою корону дяде, но многие нолдор считают законным королем лорда Нельяфинве. ― Это как-то бессмысленно. ― Думаешь? — высокий голос Менэльтора прозвучал справа и Кай дернулся вместе с лошадью. Менэльтор ему откровенно не нравился. Высокий и худой, в дорогих одеждах, напоминал Каю франта. Так же высокомерно говорил, так же презрительно смотрел. Он легким движением откидывал свои темно-русые волосы за спину и, наверное, один из всей процессии не удосужился завязать свои лохмы. Да, он был бесспорно красив, но это не мешало иметь ему отвратительный характер. ― Да. Если есть один король, то он должен быть один. Иначе одно неправильное для толпы действие и поднимется бунт. ― Ха-ха. Законный король — Нолофинвэ, но король для всех нас только Нельяфинвэ. ― То есть, приказ лорда вы поставите выше, чем приказ короля? ― Да! — горячо воскликнул эльф. ― Менэльтор, замолчи и займи свое место. Не забивай своими горячими речами голову юноше, — грозно скомандовал Охтарон. Молодой эльф фыркнул и одарив их странным взглядом пришпорил своего коня. Его длинные волосы развевались по ветру и Каю захотелось дернуть за них. Да так, чтобы этот напыщенный индюк свалился с лошади. ― Мастер, а почему почти у всех воинов такие длинные волосы? ― Традиция. Волосы — это наша гордость. Чем они длиннее, тем лучше. ― Но это не практично. Посмотри хотя бы на Менэльтора. Враг может схватить его за гриву и, по сути, обездвижить. Карантир говорил, что здесь опасно. ― Тут ты прав. Но этому юнцу можно простить выходку. Он беспечен, хоть и был в битвах и стычках. Да и покрасоваться перед нисси из Химринга нужно же. ― Франт. Хотя нет. Теперь он кажется мне пижоном. И это не делает ему положительного света. ― Ты так говоришь, будто сам не юн и не хочешь покрасоваться перед хорошенькой девицей, — ухмыльнулся Охтарон, вспоминая ужимки Кая перед лекаршей. ― Я? Даже не знаю. На это не особо много времени. ― Кто хочет — ищет возможности, а кто не хочет — оправдания. ― Да бросьте! ― Мы вот-вот прибудем. Смотри, вон там, видишь холм вдали? — Охтарон указал куда-то в сторону. ― Нет. Так далеко я не вижу. Но ты так и не рассказал мне, как она выглядит, эта самая крепость. И никто не говорит. Только фраза: «Самому увидеть нужно». ― Ну, так-то они правы. Все рассказы меркнут и похожи на ничто. Только своим глазам нужно верить. Кай не нашел, что ответить. Интерес точил его и заставлял всматриваться в горизонт. Да и посмотреть на братьев лорда тоже интересно. Похожи ли они между собой? Какие они? И может, они что-то знают о Таре или Бекки?

***

      Со дня происшествия прошло две недели. Лекарь сказал, что Тара виновата сама. Слишком открытое платье. Слишком прямо смотрит в глаза. Слишком много якшается с орком. Все слишком. Сама спровоцировала и нечего теперь ныть. Раске обмазывала ее лицо мазями и прикладывала холодные компрессы. Моргана заламывала руки и извинялась. Хотя, ее вины не было в этом. Но страдать за избитую почти сестру было святым. Корг приехал в конце второй недели. Глаза его горели яростью и серовато-синяя кожа стала темнее. Венка на лбу вздулась и выдавала его злость. Одет он был опять во все черное. Штаны и рубаха с камзолом, поверх был надет сыромятный доспех. На поясе висел клинок. Войдя в дом он не удостоил взглядом хозяина, а только качнул головой Раске и, принюхавшись, пошел в комнату Морганы. Хозяйка недовольно посмотрела на мужа, но тот, только отмахнувшись, забил трубку и вышел. Орк вошел в комнату без стука. Глаза его сразу наткнулись на синее лицо Тары. Все лицо украшал большой фиолетово-желтый синяк. Нос припух и нижняя губа была разбита. Потом он посмотрел на Моргану и Эстеля. Эльф напрягся и начал подниматься с кровати, но Корг свирепо рявкнул: ― Под шхонку, тварь! ― Ах, ты! Эльф сорвался с места и в два прыжка оказался около орка. Ударив того под колено, Эстель хотел добить его коленом в голову, но орк вскинулся и зашипел: ― Ты, что, не понял? Я сказал под шхонку, тварь. Мощным ударом орк опрокинул эльфа и уже собирался выхватить нож, но на крик девушек и грохот пришла Раске. В руках у нее было ведро с водой и она молча плеснула на борющихся мужчин. Вода окатила их и разлилась по всему полу, заливая шелковые туфли Морганы и босые ноги Тары. ― Эстель, поднимайся и иди на задний двор, натаскай воды для стирки, раз дури много. А ты, Корг, еще раз войдешь в эту комнату и я отравлю твое вино. Говори, зачем пришел и катись. Грозный голос хозяйки заставил эльфа опустить голову, а орка вскинуть брови. Но слова ее не были пропущены мимо ушей. Оба поднялись на ноги и глянув друг на друга с ненавистью, разошлись. Когда за хозяйкой закрылась дверь, Моргана села на кровать Тары и обняла ее за плечи. Девушка была напряжена. Чтобы сидеть сейчас, она прилагала максимум усилий. Корг поднял ее упавший платок и тихо сказал: ― Ты устала, хозяйка. Скоро уйдешь в царство снов, где все позабудешь и душа твоя не будет страдать. ― Я знаю… — гордо выпрямилась Моргана. ― Это был Марк охотник? — голос Корга пугал. ― Да, — холодно и односкладно. ― Оставь нас, госпожа. Дай переговорить с глазу на глаз. ― Нет, — сказала Тара. — Я хочу уйти. Отведи меня в Ард–Гален. Отведи меня в степь. Туда, где я появилась. ― Как скажешь, — орк помог встать ей. ― Что?! Тара, стой! — дочь лекаря дернулась и закашлялась. Содрогаясь как при лихорадке, она склонилась к краю кровати, а после, выровнявшись, села и откинулась на кровать. ― Не переживай, я вернусь. Сейчас позову хозяйку. Идем, Корг. Подав сигнал Раске, девушка вышла из дома вместе с орком. Тот держал руки на поясе и посматривал в сторону Эстеля, что как раз нес воду. Тара поймала его взгляд и дернула мужчину за плечо. ― Мы едем или как? ― Да, дай посмотреть, как человек работает. ― Аж самому охота воду потаскать? ― Я же не слуга. После этого он вскочил в седло и протянул руку девушке. Та тяжело вздохнула, взялась за его руку и через мгновение оказалась на лошади. Животное взбрыкнуло и фыркнуло, от чего Тара вжалась спиной в грудь Корга. ― Перекинь ногу через коня, так удобней будет. Повинуясь его словам, Клина устроилась поудобнее. И они двинулись в путь. Конь летел по мостовой городка, проносился между высоких домов и пугал прохожих. Распущенные волосы Тары развивались и попадали Коргу в лицо. Тот недовольно фыркал, от чего девушка перекинула их через плечо и прижала рукой к телу. На выезде из города Тара удивленно распахнула глаза. В пяти метрах от ворот стоял гарнизон Аст-Ахе и отряд орков. Они склонили головы при виде командира и кто-то даже кивнул ей. Все Аст-Ахе были не старше двадцати пяти лет на вид. Молодые мужчины, только вошедшие в пору. Тара увидела среди солдат нескольких юношей из города. Она лечила им переломы и от этого запомнила. Глаза у них были перепуганные и лица преисполнены скорби. ― Куда вы направляетесь? Куда уведут этих мальчишек? ― За Ард–Гален. Вылазка и нападение на остроухих сукиных детей. ― Зачем? Они же не нападают. ― Таков приказ. И лучше напасть первыми, чтобы эти твари были пойманы врасплох. ― Почему вы их так не любите? Корг не ответил, а только пришпорил лошадь. Они неслись по вытоптанной дороге все быстрее и быстрее. Таре начало казаться, что еще немного и они взлетят. Ветер бил в лицо и вздохнуть было очень тяжело. Вся красная и пылающая, она еле дождалась когда лошадь остановится. Она чуть было не свалилась из седла, но Корг ее подхватил и поставил на ноги. Бедра саднили и голова кружилась. Только сейчас девушка заметила, что стоит босиком. Ноги утопали в травяном ковре. И Тара вдруг закричала, громко и надрывно. Кричала, пока в легких не кончился воздух. Потом снова вдыхала полную грудь и кричала. До слез, до потери пульса. В конце она обняла себя руками и рухнула на колени. А после и вовсе легла на спину. Темно-русые волосы разметались по траве и бежевое платье кое-где позеленело. Она смотрела в небо и начала думать о бездарно прожитой весне. Все ее естество наполнилось болью и бредом. Так бы она и лежала в траве, в собственных муках, если бы не голос Корга, что раздался рядом. ― Ты спрашивала, от чего мы их не любим. Я их ненавижу за ту несправедливость, что постигла нас много лет назад. Еще до восхода луны и звезд. Еще до древ, — он замолчал и тяжело вздохнул. — Я был таким же, как и ваш Эстель. Юным и прекрасным. Только что пробудившимся на берегу великого озера. Вокруг были братья и сестры. Мы были созданы из высших замыслов и ты слышишь эту тоску в моем сердце. ― Слышу, но пока не совсем тебя понимаю, — девушка скосилась на него. Его голубые глаза сейчас сверкали неестественно ярко. Он не видел ее, ему чудились видения из прошлого. Корг протянул руку и коснулся шершавыми пальцами щеки Тары. ― Я слышу бесконечный крик иного рождения. Я узнаю тебя по блеску из глаз. Лоам. Мы шли вместе с нашими семьями и предводителями. В полной темноте, но под блеском звезд. Ты была так прекрасна, но не любила меня. Я был для тебя братом. ― Я не Лоам. Я Тара Клина. Человек, и к эльфам никак не отношусь, — с придыханием сказала она. ― Возможно и так. Но у тебя ее лицо, — он закрыл глаза и снова заговорил. — После того, как пришел Оромэ — великий охотник из Айнур. Он пугал нас поначалу, но мы последовали за ним. Однако, он не спасал всех. Многих из нас утаскивали темные твари. В одну из таких ночей утащили Лоам. И никто не захотел рисковать своей жизнью. Оромэ сказал, что валар скоро устроят войну и освободят всех из хватки Мелькора. Но мне было этого мало. Я побоялся, что ее не спасут. И пошел во тьму. Меня поймали и доставили в подземелье. Я видел десятки родичей, что пропали по пути. Среди них я и нашел свою возлюбленную. Она сверкала там, во тьме подземелья, — он замолчал надолго. ― Что было после? ― Что было после… После были пытки. До того дня я не знал, что такое боль. Я не знал, что тело можно так вывернуть и выкрутить, что можно так резать и рвать плоть. Тех, кто умер, скармливали тварям. А тех, кто выживал, бросали в клетки. Он шептал что-то, а мы становились сильнее и не было сил противиться его воле. Лоам была из тех, кто не ломался от его слов и темные слуги вырвали ей глаза. Но она не вскрикнула. Я молил ее подчиниться, но она скинула мои сломанные пальцы со своей руки. И разорвав цепи сна вошла на костер. Мелькор предоставил им такую милость. Умереть, добровольно взойдя на костер. И я сломался, вдыхая запах горелой плоти. Тем вечером всех пленников накормили жаренным мясом. Мы ели и рыдали. Не могли ослушаться его приказа. Нас так и не спасли. Война была, но нас уже принимали за темных тварей. И мы отреклись от своих имен. Я стал Коргом, простым солдатом. После, уже дослужился до звания и получил прозвище Корг Стальное копье. Я ненавижу их за незнание боли и пыток. За предательство, за нарушенное обещание, за Лоам. Сказав это, Корг горько зарыдал. Голоса не было слышно. Только немой крик и дрожащие плечи говорили о его боли и скорби. Поддавшись странному чувству жалости, она обняла его и оказалась в медвежьей хватке. Лежали они так долго, пока солнце не перешло зенит и не начало клониться к закату. Тара гладила его лысый затылок и думала о своем. ― Поехали со мной в Ангбанд. Будешь мне женою и ни в чем нуждаться не будешь. Я подарю тебе шелка и жемчуга. У тебя будет дом, целая усадьба и много слуг, — горячо зашептал Корг. ― Я не могу… У меня никого нет, кроме Морганы и Эстеля. ― Она умрет скоро. Я вижу, как болезнь уже запустила свои костлявые руки в грудь. Немного ей осталось, месяц или два. ― Тогда и возвращайся, через месяц или два. И я скажу тебе свое решение. Корг качнул головой и прижал ее тонкие пальцы к своим губам. Так они и пролежали в тишине до раннего утра. Пока холодная роса не начала проступать на траве из тумана. Пока на востоке не забрезжил свет солнца. Тогда холодные пальцы легонько потрусили ее за плечо. Тара раскрыла глаза и все вокруг было размытым. Что-то рыжее мелькнуло перед глазами и сразу же исчезло. Корг помог ей подняться и она пошла к коню, собирая подолом бежевого платья всю влагу.

***

      Караван шел уже больше двух недель. Иссилиэль выслушивала стоны и жалобы своей свиты. И дорога была неровной, и нолдор грубыми, и погода была нелетной. А самой юной синдэ нравилась дорога и ей было интересно снова взглянуть на лорда и друга Фингона. Как-то она увидела, как кузен Фингона, Финрод, что присоединился к ним недавно, ходит с похлебкой к повозке с вещами свиты. И подолгу там стоит и что-то тихо вещает. На одной из стоянок эльдиэ проследовала за Лордом Нарготронда и чуть было не вскрикнула. Из повозки вылезли Белс и Риэфиндэ. Дети были одеты одинаково и весело что-то щебетали Финроду, пока он гладил девчушку по голове. Иссилиэль была уверена, что дети не особо кому-то сообщили о своем намерении последовать за ними. Она развернулась, быстрым шагом проскочила между воинами и своими подругами. Эльдиэ шла и за ней летел ее серебряный плащ, открывая ее серый дорожный костюм. Она искала принца и заприметила его сидящим перед костром и говорящим с Сульмелдиром. Она приблизилась и оба эльфа встали. Оба темноволосые и улыбчивые. Только Сульмелдир был выше и глаза его были зеленовато-серые. ― Госпожа, — качнули они головой. ― Рада вас видеть. Могу ли я забрать Ваше внимание, принц? ― Конечно, моя леди. ― Тогда идемте же! Она потянула его за руку. Принц улыбался глядя на свою леди. И ему было все равно, куда она его ведет, пока они не затерялись в тени деревьев и не приблизились к мирно стоящим повозкам и спокойным лошадям. Дева показала ему в сторону Финрода и Фингон застыл как ошпаренный. ― Риэфиндэ, Лайуэлдэ! Белс, сын Дера! Вы, что, ошалели?! Фингон выскочил из-за дерева и быстро подошел к детям и Финроду. Его синий плащ развивался, а руки были сжаты в кулаки. Дети стушевались и кубарем залетели в повозку. ― Финрод, и давно ты их нашел? ― На четвертый день пути. Они пытались умыкнуть еду. ― Почему ты не сказал?! А если бы что-то случилось?! Тетушка Иримэ, наверное, не может найти себе места! А отец?! ― Ну, ничего же не случилось! — пискнула девочка. ― А ну! Бегом вылезли из повозки. Я хочу вас видеть! Дети покорно выбрались и встали перед принцем. Чумазые и немного ободранные, но вполне счастливые и здоровые. Белс стоял немного впереди и прикрывал собой девочку. ― Ну, и чья это была гениальная идея? ― Моя! — дети сказали это одновременно и удивленно уставились друг на дружку. — Нет, моя! — снова одновременно. ― Так, чья? И что нам с вами делать? ― Ну, отправлять их обратно не вариант. До Майтимо осталось чуть больше дня пути. Прибудем в крепость и отправим послание королю. ― Я оставила им послание, что мы с вами пошли, — буркнула девочка. ― А кто вам разрешал? — заговорила Иссилиэль. ― Мы сами себе разрешили! — воинственно сказал мальчик. ― Да! Сами и разрешили! — заговорила девочка. — Это нечестно! Мы тоже хотим увидеть Майтимо! А вы нам запрещаете! Вы допустили даже ее свиту, а нам нельзя! Вы только и повторяете: нельзя, нельзя, нельзя! Как будто нет других слов! ― Другие слова?! Есть, конечно: запрещено, табу, нет, не дозволено. ― Хватит. После драки кулаками не машут. Вам, дети, и вправду нельзя покидать дворца, пока не станете старше. Если бы на нас напали, вас могли убить. И ладно Финдэ об этом не знала, но ты-то, Белс, знаешь же про все опасности. Прибудем к лорду Маэдросу и уже будем думать. ― Ничего же не случилось! — Бека начала хлюпать носом. ― Нам очень повезло, — Фингон посмотрел на нее и тяжело вздохнул. Он опустился на одно колено и крепко обнял девочку. Та тоже обняла его и уткнулась в шею принца. Фингон поцеловал ее в щеку и нежно погладил по голове. Он также поднял глаза и посмотрел на Белса. Мальчик закинул руки за спину и скучающе смотрел по сторонам. Покачав головой он обнял мальчика и, крепко прижимая их к себе, поднялся. Взглянув на Финрода и Иссилиэль пошел к лагерю. Все воины видели двух заноз и тихо посмеивались. Сульмелдир не сдержался и захохотал. Он даже согнулся пополам. ― А я думал, что это они так притихли в последние дни, а они притупили нашу бдительность. ― Вот не смешно. Что с ними делать? ― Да что! Поперек лавки обоих и отходить ремнем, чтобы жизнь медом не казалась! — разгневано сказал Дер. ― Папа… ― Такого еще не было! Чтобы сбежать. Что вам двоим было не понятно из слова «нельзя»? ― Все! — крикнула Бекки. ― Лорд Фингон, а дай-ка их сюда обоих! Повоспитывать! ― Не стоит, Дер. Они будут наказаны, но после. Прибудем в крепость и что-то придумаем. У лорда Маэдроса есть большой опыт в этом деле. Все-таки шесть младших братьев, — Фингон отдал сына отцу и присел у костра. ― Вы голодные, обормоты? — Дер по-отцовски потрепал волосы Бекки. ― Нет, Финрод нас накормил. ― А! А я все думаю, куда это лорд носит еду. Финрод улыбнулся и хохотнул. Так они и сидели, пока не отправили детей с Иссилиэль в повозку.

***

      Кая растолкали чуть раньше рассвета. Карантир стоял над ним с широкой улыбкой и протягивал ему руку. Юноша схватился за ту и сразу же оказался на ногах. Морьо, все еще широко улыбаясь, указал ему за спину и Кай обернулся. Вдалеке он увидел высокий холм. И в сизом пространстве парень увидел очертания крепости. Высокие стены и башни отдавали белизной, а как только первые солнечные лучи коснулись их, то вся крепость вспыхнула белым светом и Кай застыл в полном недоумении и восторге. Ему казалось, что он видит каждый камешек и каждый витраж в окнах. Легкое касание плеча вывело его из ступора. Карантир все еще стоял рядом и тихо сказал: ― Сколько смотрю и каждый раз не могу налюбоваться. ― Это… Это великолепно. ― Да уж. Эта облицовка напоминает мне дворец в Тирионе. Оставшийся в далеком прошлом. ― А что нас ждет в будущем? ― Теплый прием. Собирайся. Через полчаса выдвигаемся. Когда путники приблизились к воротам, то те медленно и величественно распахнулись. Сделаны они были из толстого красного дерева и были обиты железом. Дорога была выложена широкими ровными камнями, между которых не было ни травинки, ни пылинки. Крепостной двор был наполнен разнообразными постройками: конюшни, кузницы, склады, жилища воинов и простых жителей. Замок был построен с разнообразными донжонами правильной прямоугольной формы и высокими смотровыми башнями. Большинство окон были обычные и только в самой центральной постройки они были витражные, на них были изображены цветущие лианы и что-то, что Кай не мог рассмотреть. Когда все путники спешились и их лошадей увели, все подошли к высоким ступеням. По ним уже спускался высокий эльф и Каю захотелось куда-то спрятаться. Он излучал силу. Карантир пошел ему навстречу и они встретились на середине лестницы. ― Звезда сияет в час нашей встречи. Да будет не омрачено ваше пребывание здесь никакой скверной. ― Да будет так! Пока лорды обменивались любезностями, к ним спустилась эльфийка с очень строгим лицом. Она несла поднос с чашами и протянула их Карантиру, а после спустилась в толпу. Тем временем Карантир уже был окружен похожими эльфами. Они обнимались и что-то весело говорили. Потом Морьо повернулся к ним и громко крикнул: ― Кай, пойди сюда. Кай уже хотел сделать полностью противоположное, но Охтарон положил ему руку меж лопаток и толкнул вперед. Под заинтересованные взгляды толпы он неловко поднялся по ступенькам. Так он оказался окружен братьями своего лорда. ― Пойдемте в зал, — громкий голос Маэдроса пронесся над крепостным двором. Вся пестрая толпа вошла во дворец. Кая рассматривали, но пока ничего не спрашивали. А он и молчал. В замке было довольно холодно и парень начал подрагивать. Юноша ожидал, что их отведут в трапезную или еще куда-то, но они вошли в небольшую комнату с ярко горящим камином. На стенах висели гобелены и знамена. Стояло несколько диванов и кушетка у окна. Низкий столик в центре был заставлен фруктами и вином. Недалеко от кушетки стоял стол для игры в «Башни». Весь пол был устлан мягким ковром. ― Что же, Кай. Это мои братья: Маэдрос Нельяфинвэ Майтимо Руссандол, Маглор Канафинвэ Макалаурэ, Келегорм Туркафинвэ Телькормо, Куруфин Куруфинвэ, Атаринкэ и Амбарусса, Амрас Амбарусса Тэлуфинвэ, Амрод Умбарато Питьяфинвэ. ― Я Кай Клиновских, — юноша качнул головой. ― Так ты и есть тот самый Кай, о котором нам писал Морьо? — сказал светловолосый эльф. ― Возможно. Других Каев я не наблюдал. Вы меня извините, но мне моя дырявая память не позволяет запомнить все ваши имена, — немного краснея, сказал юноша. ― Ничего, со временем запомнишь. До этого говорил Келегорм, а я Маглор, — спокойно и мягко сказал Макалаурэ. ― Карантир сказал, что тебя нашли в озере, — вдруг сказал Маэдрос. ― Да. Меня выловили как рыбу. Хотя, мне больше нравится выдра, — хохотнул Кай. ― Мы ждем еще кого-то? — раздался голос Куруфина. Тот сидел довольно мрачный и посматривал враждебно. Одет он был в темно-фиолетовый камзол и черные штаны. В волосах его был простой венец. На указательном пальце носил обычное золотое кольцо, а на среднем пальце красовалась печатка. ― Да, скоро прибудет Фингон с невестой и ее свитой. После чего пойдем в трапезную. ― Кстати, Кай, как тебе крепость? — заговорил кто-то из близнецов. ― Кого я не спрашивал — все отказывались мне ее описывать, твердили, что нужно увидеть самому. И оказались правы. Крепость как мираж, выплыла из воздуха как только на нее попал свет. В жизни такого не видел. Братья улыбнулись и начали разговор о своем. Все они превратились в шумный гомон. Смех и остроты летали от одного эльфа к другому. И вдруг Маглор снова обратил внимание на человека: ― Кай, а у тебя есть какой-то талант? ― Да вроде нет… ― Он рисует и, должен отметить, что неплохо рисует, — гордо заметил Морьо. ― Карантир, ты сейчас как моя мать, — хохотнул юноша. ― А что поделать? Он еще у Охтарона учится ювелирному делу. ― Ну, Мастер пока говорит, что голова у меня еще ничего, а вот руки явно ковал орк. Вся компания взорвалась смехом, вспоминая друга отца, что активно принимал участие в их обучении. Строгий и высокий учитель. ― Он в Таргелионе? ― Нет. Здесь. Принимает надлежащий вид. ― Значит, потом с ним поговорим, — задумчиво произнес Маэдрос. — Вам бы двоим тоже не мешало принять надлежащий вид. ― Да, ты прав. Оба мужчины поднялись и вышли. Их сопроводила стража в покои. Комната Кая выходила окнами на травяную степь и он ею залюбовался. Его вещи были уже внутри и стояли на сундуке в изножье кровати. В комнате горел камин и стены были обклеены чем-то напоминающим обои. У окна стоял большой письменный стол, был книжный шкаф, заставленный книгами и какими-то безделушками. Выудив из сумки свежую одежду, Кай переоделся и встал у зеркала. Темно-вишневая кота с разрезанными рукавами, белая рубаха и черные штаны. Посмотрев на свои отросшие волосы, парень присвистнул и задался серьезным вопросом, как же ему распутать это кубло из волос. Из задумчивости его вывел звук рога, а после стук в двери. Недолго думая, он пару раз провел гребнем по волосам и затянув низкий хвостик выскочил в коридор. Там его ждал чем-то разгневанный Карантир. ― Идем, скоро все пойдут в трапезную, сядешь по левую руку от меня. ― Что уже стряслось? ― Ничего. ― Как скажешь, сеньор Помидор, — хмыкнул Кай. ― Куруфин случился. Дальше они шли в тишине, пока за одним из поворотов не наткнулись на процессию. Во главе которой шел Маэдрос и нес на руках Ребекку. Та заливисто хохотала и обнимала его за шею. ― Ребекка! — крик Кая накрыл всю толпу. Все удивленно остановились и девочка медленно повернула голову. Глаза ее расширились, а губки задрожали. Она посмотрела на него повнимательней. ― Кай… Послышался вскрик.