Киллер в маске

— Хей, мужик! — грубо рявкнул заключенный на первом, дабы докричаться до новичка, — Как звать? — Сал. — сухо произнес протезник, осматривая свое новое местожительство. — За что сел? — послушался более приближенный голос, но спокойный, не громкий. — За убийство. — кратко ответил Фишер, посмотрев, вдруг, на висящее на стене зеркало. — Скольких убил? — поинтересовался мужик на противоположной стороне блока, на том же этаже, сидя на койке и внимательно наблюдая за протезником. — Хз. Пятьдесят с чем-то или около того. — не проявляя интереса к заключенным, провел подушечками пальцев по гладкому, чистому стеклу. — Хэээээ?! — протянул заключенный в шоке. — Настолько суров и безразличен к смертям других? — Ага. — пренебрежительно выдал тот, продолжая осмотр камеры. — Слушай, Сал. Будь добр, когда разговариваешь с нами, веди себя хоть чуточку вежливее. — Вежливее? — вскинул бровь Фишер, — А я сказал сейчас что-то не так? — холодно спросил парень, разглядывая койку, на которой ему предстоит провести первую ночь в тюрьме, — Я что, нагрубил вам, или оскорбил как-то? — встав на корточки наклонился в корпусе, и посмотрел под кровать. — Хотя бы, когда разговариваешь с нами, не будь таким холодным чмом! — Что? — оскалил зубки Фишер и поднялся с корточек, — Я не вижу каких-то определенных причин злиться из-за моей речи. Или вам обидно? — вдруг усмехнулся протезник, но он не смотрел в сторону заключенных, он до сих пор разглядывал камеру и теперь даже залез на кровать, выщупывая что-то на потолке. — Тебе не сбежать, так что уймись в попытках отыскать хоть что-то! — грубо проворчал мужик на противоположной стороне. — Не будь наивным ребенком, если и найдешь чего! — Ну почему вы так строги ко мне? — вдруг Фишер сменил свою холодную натуру на немного испуганную. — Я новичок, и мне интересно узнать, есть ли здесь хоть что-то... — спустился с кровати и подошел к каменной стене с небольшим окном, ближе к потолку с металлическими балками в нем, чтобы заключенный не сбежал. — Слышь, мужик, а сколько тебе вообще? — внезапный вопрос не правда ли? Да и другие заключенные теперь заинтересованно ждали ответа от новичка. — Сколько мне, спрашиваете? — вновь холодная натура включена, — Простите, дядечки, но вы намного старше меня. — Боже, что за неблагодарный упырь попал к нам? — кто-то видимо ударил себя ладонью по лбу и прорычал. — Шестнадцатилетний, — уточнил Фишер с явной ухмылкой. — Мужик, харе врать! Ложь никто не терпит! — А я и не вру. — сухо произнес Фишер, оглядывая стену, и тут же что-то интересное нащупав, ехидно улыбнулся. — Вы меня и не спрашивали, вот я и не говорил про мой возраст, хотя, и смысла, кажется, в цифрах нет. — вытащил кирпичик из стены и повернулся к тем с этим темным булыжником в ладони, — Кажется, и смысла в общении с вами тоже нет. — К-как ты-...?! — в шоке выкрикнул мужчина, вскочив с койки и прильнув к решетке. — Ден? Че там? — удивленно выдал другой, находящийся на первом. — Хей, Хей, Хей, Сал!! Брось эту затею! Она бессмысленна! — Почему? Вы уже пытались это сделать? Или вы сделали это, но вас потом поймали? Или вы вообще не пробывали? — Да что там, блять, происходит?! — Дэн!! Отвечай, когда спрашивают!! — Вы правы. Сбегать пока смысла нет, а если и сбегу, то будет неинтересно. Слишком уж скучно. Еще ведь только мой первый день. Может, через денечка три совершить первый? — Блять... — прошипел сквозь зубы мужик сильно сжимая решетку в ладонях, — Правильно понял? ...Ты хочешь, чтобы мы поверили тебе?.. — Я? Я ничего от вас не хочу. Я просто думаю о своем будущем, о веселом, с кучей погонь и возможными новыми жертвами. Хе-хе-хе. — И в самом деле....подросток. — выдал парень, сидящий совсем рядом с камерой Фишера. — Че?! Серьёзно?! — Сколько ты там убил, говоришь?!       Расспросы, расспросы, расспросы, РАССПРОСЫ!! Одни, мать вашу, расспросы о прошлом паренька. О том, когда он совершил свое первое убийство, о том, как прошло его следующее убийство, кто-то, умудрился спросить, да еще и правильно задать вопрос: «А что под протезом?», и тут же последовал вопрос: «А с телом что?». Видимо, ребята внимательные, раз уж под рыжей, скрывающей практически все тело одеженкой, смогли разглядеть какие-никакие шрамы и ожоги. Отвечать приходилось на все, иначе бы, приебались до следующего, завтра.       Расспросы длились чуть-ли не целый час, а время для последней прогулки уже натикали свой час. Надзиратель, с громким скрежетом металлической двери в петлях, объявил о трех часах дня и приказал всем заключенным встать с коек и ни в коем случае, не совершать глупых ошибок, иначе, могут провести следующие несколько дней в одиночной, холодной камере. За мужчиной прошли сразу десять других надзирателей, за каждым нужен глаз да глаз, хотя за последние три года, никто из мужиков в «Блоке Е», не совершал побегов и прочего недоразумения. Каждый, поочередно открыл камеру с заключенным и повел через «Блок А» на уличку свежим воздухом подышать. Всех девятерых уже вывели, остался десятый. — Сэр, вы уверены что его можно выпускать? — поинтересовался мужчина, до сих пор еще не открыв двери камеры и смотря на главного с третьей на первый. — Этот сученыш, тот еще гаденыш... — Не волнуйся. Если он умный мальчик, то не совершит глупостей. Да к тому же, куда он сможет сбежать? Повсюду охрана. — Как прикажете, сэр. — ответил тот и открыл двери камеры Фишера.       Фишер спокойно стоял и смотрел, как его заковывают в наручники, после, его повели через все знакомые пройденные коридоры, только вот в темном, восемь на шесть квадрате, они повернули влево. Пройдя по коридору целую минуту, да еще и повстречав несколько охранников с покерфейсом, они вскоре вышли на свежий воздух.       Холодный, внезапно подувший ветер, начал играться с голубыми каре-волосами, развивая их в разные стороны и закрывая ими пол лица протезника, отчего тот немного ворчал, но какого-то большого значения не придавал.       Заключенные просто сидели или стояли у стен и занимались своими делами, хотя при виде привиденного новичка, тут же слетелись как псы на корм. А охрана да надзиратели, никакого внимания на это не обращали — новичок должен привыкнуть к подобному. Хотя, те и не ожидали, что заключенные парню ничего не сделают.       Охрана стоит со всех сторон, в сторожевых вышка, наблюдают за заключенными, не отводят и глаз, потому что эта десятка — самые проблемные ребята, как думает охрана. — Парниш, а ты случаем не Фишер? — Ну, может и он, а что? — сидя под каменным забором холодно выдал Фишер. — Значит, ты убил Теда.. — Ты знаешь его? — удивился протезник, но особого значения этому не придал. — Ну да, убил. Потому что мусор, — сухо ответил парень, а мужик, что сидел рядом, заскрипел зубами. — Так ты знаешь его? — переспросил Фишер. — Да, он....мой младший брат.. — тихо проговорил тот. — Опа-на. Неожиданно. — бесчувственно выдал протезник, — Сочувствую. Жаль его, чел вроде нормальный был, пусть и убийца. — Ага, он, стал таким собственно после того, как я сел. — Ясненько. — поднял взгляд в небо. — А я...уже давно такой... И, собственно, не парень из-за этой хрени. — Да я уже заметил. — Кстати, а как мне к тебе обращаться? — остальные уже представились ему, лишь этот неизвестный. — Вы меня знаете, а я то, нет. — О, сорян, парниш. Я Пол. — представился сидящий рядом с ним мужчина. Он был очень высоким человеком, темные волосы, карие глаза, накачен, тату на руках свойственные заключенным, шрамы на груди, полученные до того, как попал в тюрьму. А еще он убийца, на счету которого, более пятидесяти. Он, в десятке, самый ужасный, как считают остальные восемь, хотя на деле, он ничем не отличается от обычного человека. Добрый, временами веселый, никогда не устраивал бессмысленные драки с остальными преступниками. Даже, считая, что он самый долбанутый убийца из всех, он не расстраивается и не пытается влезть в драку лишь из-за слов и обидных, вроде бы, фраз. «Убийца-Добряк», короче.       И не только у него была кличка. Здесь так же были: «Маляр» — получил кличку из-за того, что рисовал на стенах домов, кровью убитой жертвы; «Головорез» — собственно, ясно-понятно; «Fire» — преступник, который поджигал дома жертв, а если та выживала, собственноручно обливал жертву бензином и поджигал, наблюдая за тем, как та догорает с ужасными воплями; и прочие необычные клички заключенных, чья популярность в мире по-своему возросла до небес.