Однажды... когда я был мальчиком

      — Что?! — Зефа была возмущена словами отца. — Он же был со мной! — она негодующе топнула ножкой. — С ним бы ничего не случилось!       — Да, конечно, он был с тобой… — пробормотал Иккинг и, покачав головой, притянул к себе обиженную девочку, обнимая ее. — Только давай в следующий раз, когда захочешь… погулять с братом или поиграть с ним, ты обязательно скажешь об этом мне или маме, хорошо?       — Хорошо, — удивленно пробормотала Зефа, крепко обнимая папу за шею.       Иккинг вздохнул, понимая, что без Астрид он тут не справится. Осторожно расцепив объятья, он поднялся на ноги и взял дочь за руку. Ее маленькая ручка утонула в его ладони.       — Пойдем к маме.       Зефа, запрокинув голову, послушно зашагала за отцом.       Иккинг тихо отворил дверь в мастерскую — Астрид ушла сюда с ребенком, когда Зефа его принесла. Она обернулась на звук открывшейся двери. Астрид сидела в кресле и держала на руках затихшего сына. Дождавшись ее кивка, и Иккинг завел Зефу в комнату. Он поставил дочь перед креслом, а сам сел на деревянный пол рядом с женой. Зефа нахмурилась, не ожидая от такого начала ничего хорошего.       — Спит? — шепнул Иккинг, заглядывая в сверток.       — Да.       Астрид взглянула на дочь. Зефа, спрятав ладони за спиной, нетерпеливо покачивалась на пятках, стараясь смотреть куда угодно, но только не на маму. Астрид вопросительно посмотрела на мужа.       Иккинг вздохнул. Он словно не хотел делать то, что собирался, но все же полушепотом пересказал жене разговор с Эретом. Глаза Астрид сверкнули, когда она услышала о «прогулке», предпринятой Зефой. Она ничего не говорила, слушая о беседе мужа с дочерью, и лишь изредка задерживала долгий взгляд на девочке.       Когда Иккинг закончил, Астрид строго посмотрела на дочь. Зефа, увидев мамин взгляд, торопливо опустила глаза.       — Зефа, ты поняла, почему нельзя забирать брата, никому ничего не сказав? — спросила Астрид.       — С ним бы ничего не случилось, — пробормотала Зефа, едва заметно шаркнув ногой по полу.       Астрид прикрыла глаза на несколько секунд. Она поняла, что хотел донести до нее Иккинг. А вот Зефа — нет.       Она открыла глаза. Зефа, недовольно нахмурив бровки, смотрела на папу.       — Зефа, ты уже взрослая девочка, — сказала Астрид, привлекая внимание дочери.       Иккинг слышал, что она старается говорить спокойно, но в ее голосе все равно слышались жесткие нотки. Видимо поэтому Зефа, только услышав маму, снова поспешно опустила глаза в пол. Астрид продолжила:       — Ты бегаешь одна по деревне там, где тебе захочется. Когда ты проголодаешься, ты бежишь в Большой Зал и кушаешь. Когда тебе холодно или страшно, ты знаешь, что можешь подойти ко мне, папе, бабушке, или любому взрослому викингу в деревне, и тебя согреют и утешат. Но когда-то ты была такой же маленькой, как твой брат.       Зефа быстро бросила взгляд на маму, и увидев ее лицо, опять поспешно опустила глаза, принимаясь разглядывать линии на деревянном полу.       — Ты лежала в колыбели и ничего не могла сделать сама. О тебе могли заботиться только взрослые викинги. Я — твоя мама, или папа. Или бабушка. Только взрослые, — строго повторила Астрид.       — Ты сказала, что я взрослая девочка, — вдруг выпалила Зефа, не поднимая глаз. Брови ее были сведены к носику — девочка, хоть и старалась не показывать этого, была рассержена.       Астрид на секунду смешалась и бросила растерянный взгляд на мужа.       — Но ты пока все еще девочка, — осторожно сказал Иккинг, видя, что дочь начинает нервничать. — Мама хотела сказать, что сейчас твоему брату нужна ее постоянная забота…       — А я тоже могу… — начала упрямо Зефа.       — А ты могла подвергнуть брата опасности, унеся его из дома, — резко оборвала ее Астрид, раздражаясь от пререканий дочери.       Зефа замолкла и уткнулась носом в пол.       — Это первое, — сказала Астрид, не изменяя строгому тону. — Второе — ты совершенно не подумала о других, — Иккинг предостерегающе взглянул на жену, но Астрид не собиралась смягчаться. — Зефа, представь, что ты положила бы куда-нибудь брата, например, в его колыбель. Ты бы отошла ненадолго, а когда вернулась, то увидела бы, что его нет. Он пропал! Что случилось? Кто его забрал? Хороший ли это человек или плохой? Что бы ты почувствовала, Зефа? — девочка не поднимала глаза все время, пока мама задавала ей вопросы. — Это же почувствовала я, когда спустилась вниз и увидела, что твоего брата нет в колыбели.       Астрид ощутила, как на ее колене сжалась ладонь Иккинга — она взглянула на него и только тогда заметила его обеспокоенный взгляд. И лишь затем поняла, что мужа тревожат не ее переживания, а ее слова и тон. Астрид вздохнула.       — Зефа, — уже мягче заговорила она, понимая, что, возможно, была слишком строга. — Мы… Мы знаем, что ты не хотела навредить брату…       Тишину комнаты нарушил всхлип. Астрид замолчала. Зефа так и стояла с опущенной головой, но было видно, как ее лицо сморщилось и покраснело. Она задержала дыхание, и через мгновение с резким выдохом с ее губ сорвался шумный всхлип.       Иккинг с болью зажмурился — он ненавидел такие моменты. Он знал, что его дочери нужно понять важные вещи, но как донести их до нее, он не знал… А знает ли как — Астрид? Ох, как нелегко это, быть родителями…       Он огорченно посмотрел на плачущую девочку.       Его дочь. Уже большая, но ещё такая маленькая! Взрывная, непоседливая, шкодливая — она могла ласково и нежно обнимать новорождённого брата, а спустя мгновение нещадно лупить какого-нибудь мальчишку на улице, который умудрился как-нибудь ее разозлить. Она не походила в точности характером ни на него, ни на Астрид. Зефа соединила в себе такие разные черты своих родителей, что они с трудом уживались в маленькой девочке с тоненькими ручками и ножками.       Она плакала так редко, его девочка. Сейчас Зефа испытывала столько эмоций — вину, любовь, стыд, обиду, — что слезы для такого маленького ребенка были нормальны. Но смотреть на это было... просто невыносимо.       Иккинг потянулся и взял дочь за руку, чтобы поддержать ее. Астрид, вздохнув, пододвинулась в кресле к одному краю и, перехватив сверток одной рукой, похлопала по свободной части сидения рядом с собой. Зефа быстро шагнула к ней, залезла на кресло и вытерла рукавом слезы. Оказавшись рядом с мамой, она почти сразу перестала плакать. Девочка хмурилась, словно обижаясь на свои слезы, которые предательски потекли из глаз.       Иккинг не мог смотреть на ее грустное личико. Он провел пальцами по ее мокрой щечке, но девочка не отозвалась на ласку, продолжая угрюмо глядеть перед собой.       — Зеффи… Ты говорила мне, что познакомила брата с дедушкой, да? — шепотом спросил Иккинг. Он хотел как-нибудь отвлечь дочь.       Зефа, насупившись, кивнула на его слова. Иккинг, едва заметно улыбнувшись, бросил на Астрид веселый взгляд.       Когда-то давно, когда Иккинг рассказал изумленной дочери, что монумент Великого Вождя — это статуя его отца, ее дедушки, маленькая Зефа невероятно прониклась этой историей. Она стала практически каждый день навещать «дедушку», здороваться с ним, рассказывать ему свои истории или новости деревни… Иккинг даже не знал об этом сначала — ему рассказала об этом Валка, когда случайно услышала тихий детский голос около монумента, сетующий о том, что на обед сегодня опять было тушеное мясо.       При этом Зефа уверяла всех, что «дедушка» ей отвечает. Взрослые викинги, услышав это, обычно качали головой на ее фантазии. А если кто-то из детей пробовал высмеять ее за это, Зефа просто лупила их до тех пор, пока они твёрдо ей не пообещают, что верят ее общению с памятником.       Но самым удивительным было то, что когда Зефа рассказывала, что отвечал ей дедушка, она всегда точно угадывала характер Стоика. Иккинг с изумлением слышал в ее ответах интонации и манеру речи своего отца. Как такое могло быть, если Зефа никогда не видела своего дедушку, Иккинг не представлял.       Он снова взял дочь за руку.       — И что дедушка сказал о внуке? — спросил Иккинг.       — Сказал, что он мелковат, — буркнула Зефа, до сих обиженная неприятным разговором.       Плечи Иккинга вздрогнули от беззвучного смеха, он весело взглянул на жену. Астрид неодобрительно покачала головой на его смех, но все-таки улыбнулась. Хотя ей было неудобно, она перехватила младенца одной рукой и другой приобняла дочь за плечики.       — Дедушка еще что-нибудь говорил? — негромко спросила она.       — Ему не понравилось, что у него ничего нет, — Зефа угрюмо кивнула на сверток. — Нет волос, нет зубов, даже имени нет.       Хмурясь, Зефа немного помолчала, ковыряя пальчиком небольшую дырку на своей юбке. Почувствовав объятье, она невольно прижалась ближе к маме.       — Но он сказал, что все равно любит это Ничего. И он рад за нас, — вдруг сказала Зефа.       Ошеломленная, Астрид посмотрела на Иккинга. Он отвернулся, чтобы совладать с лицом.       Зефа спрыгнула с кресла.       — Можно мне на улицу? — спросила она.       — Конечно, — шепнула все еще удивленная Астрид.       Зефа побежала к двери но, остановившись на пороге, внезапно метнулась к Иккингу, быстро обхватила его руками за шею и уткнулась носом в меховую накидку. Он даже не успел обнять ее в ответ — девочка тут же отпрянула и выбежала из комнаты.       Иккинг повернулся к жене, растерянно моргая.       — Ну, что… — пробормотал он, поправляя ткань свертка на руках Астрид. — Кажется, наш… Наффинк… пережил первое в своей жизни приключение, а? — криво улыбнулся он.       Астрид не ответила на улыбку.       — Пожалуйста, не надо больше называть нашего сына Ничего, — она выразительно посмотрела на мужа.       — Не Ничего, а Наффинк, — с глупой улыбкой исправил Иккинг, копируя интонацию маленькой девочки. — И это не я начал, а папа, — добавил он и поднялся с пола, чтобы тоже направится к выходу. — Я, кстати, слышал, что такие имена отпугивают троллей...       — Иккинг, — хоть Астрид и шептала, в ее голосе явственно слышалась угроза.       Иккинг, тихо посмеиваясь, вышел из комнаты. Астрид опустила глаза на сына и поправила одеялко.       — Ну уж нет, дорогой, — тихо прошептала она, глядя на личико спящего сына. Было непонятно, обращается она к нему, или к мужу, который не мог ее слышать. — Ну уж нет… Хватит с меня с мужа… Икоты.