Однажды... когда я был мальчиком

      Резкие режущие удары свистели направо и налево. Головы несчастных цветков, верхушки листьев и трав, отсеченные смертоносными взмахами прутиков, падали под ноги своим палачам: двум маленьким, решительно шагающим в лесную чащу, девочкам.       — …так что я тебя не просила! Можешь идти обратно! Давай, уходи! — раздался рассерженно-звонкий голос одной из девочек. Она что есть силы рубанула прутиком по кусту и откинула за спину две темно-рыжие косички.       — Мне твое разрешение не нужно. Сама уходи, — гордо вскинув носик и тряхнув гладкими черными волосами, отозвалась вторая девочка. — И не надо идти за мной!       — За тобой? — ахнула первая. — Это я придумала строить в лесу тайное убежище! Это моя идея!       — Ну и что. А я сделаю свое. И оно будет в тысячу миллионов раз лучше твоего.       Рыжеволосая девочка остановилась как вкопанная и в беззвучном возмущении открыла рот, дабы не лопнуть от охватившего ее негодования. Довольная результатом, ее заклятая подружка усмехнулась и скрылась в кустах, растущих вдоль тропинки.       — Астра! — издала наконец возмущенный вопль девочка с косичками, отбросила прутик и полезла следом в кусты.       Увлеченные долгим спором, маленькие воительницы не заметили, как тропинка завела их в дальнюю часть леса. И теперь, пробираясь сквозь заросли высоких папоротников, девочки углублялись все дальше, не обращая внимания на появляющиеся на их пути валуны и поросшие мхом острые каменные выступы, характерные для скалистой части их родного острова.       — Астра! Это нечестно! — звонкий крик безуспешно пытался догнать девчачью фигурку, шагающую в сторону высоких елей. — Стой, подожди!       За широкими и плотными хвойными лапами могли скрываться как небольшие лесные опушки, так и отвесные берега, но рассерженную маленькую преследовательницу волновало совсем не это. Ровно как и не беспокоило девочек стремительно темнеющие над верхушками деревьев небо.       — Иди и строй свое тайное убежище, Зефа! Эта моя часть леса, — крикнула Астра, не оборачиваясь и не сбавляя шаг.       — Нет! Ты!.. — Зефа запнулась о торчащий из земли камень и зашипела от боли. — Ты не можешь сделать убежище без меня, поняла? — завопила она, вложив в крик не доставшийся камню гнев.       Последние слова оказали нужное воздействие: Астра остановилась возле невысоких зарослей пожухлого орешника и, словно до конца осмыслив сказанное, медленно повернулась к подруге.       — Почему это я не могу сделать убежище без тебя? — сверкнув глазами, спросила девочка, скрестив руки на груди.       Различив в ее голосе нотки плохо скрываемой злости, Зефа с тайным удовлетворением тряхнула косичками:       — Потому что только я могу говорить, что мы будем делать.       — С чего вдруг?       — Потому что я — дочь Вождя. И будущий Вождь, — уточнила Зефа на всякий случай, окинув подругу надменным взглядом победительницы. Астра зыркнула на нее из-под ресниц. — Только я могу всем говорить, кто и что должен делать. И все должны меня слушаться, — подытожила она.       — А если я не собираюсь тебя слушаться?       Юная Йоргенсен ехидно улыбнулась, увидев реакцию, которая каждый раз красноречиво заливала лицо наследницы Вождя, когда та не справлялась с эмоциями. Пока Зефа сердито пыхтела, придумывая ответ на вопиющую наглость, Астра с довольным видом поправляла у лица темные прядки. Непонятно откуда взявшийся ветер растрепал густые волосы маленькой красавицы, но она не обратила внимание на необычный для леса аромат океанской волны.       — Тогда… — Зефа, теряясь, что никак не может придумать ответ, злилась все сильней. — Тогда мне не нужна такая подруга! — выкрикнула она наконец. Не заботясь о том, как побледнело личико напротив, девочка в запале прокричала: — Мне не нужна такая Советница! Которая не будет меня слушаться! Не нужна такая подруга! Вот! Поняла?!       Губки Астры сжались в тонкую линию. Серые глаза полыхнули недетской яростью, скрыв остальные чувства. Часто дыша, девочка невольно отступила назад под натиском громкого крика.       — Нет, — процедила она. — Это мне не нужна такая подруга.       — Значит, иди и найди себе другую! — выкрикнула Зефа, топнув ножкой, чтобы не показать, как задевают ее те же слова, которые она с такой легкостью бросила в лицо подруги.       Астра, сжав кулачки, попятилась, но, как могла, старалась держать лицо. Она помотала головой, как будто сдерживая что-то за поджатыми губами.       — Нет, — выдохнула она и потом, словно уже открыв рот, не могла больше сдерживаться, тоже перешла на крик: — Это ты иди и ищи себе новую!.. Это я не хочу такую подругу, как ты! Ты мне не нужна!       — Это ты мне не нужна! — взвизгнула Зефа.       — И такой Вождь, как ты, мне тоже не нужен! Никому не нужен! Никому не нужен такой Вождь, как ты! — еще раз выкрикнула Астра, заметив по раскрасневшимся веснушчатым щекам, как метко ударяют ее слова. — Никому! И никто никогда не будет тебя!..       Сапожок девочки, отступающей назад с каждым громким выкриком, скользнул по каменному уступу и окунулся в пустоту. Астра, замолкнув от неожиданности, взмахнула ручками в попытке ухватиться за заросли папоротника. Опоры под ногой не было. Небо взметнулось ввысь, внутри все подскочило, но ожидаемого удара о землю не последовало. Затянувшееся падение позволило девочке с тихим испуганным возгласом вздохнуть в последний раз. Она так и не почувствовала силу удара. Вмиг выросшая вокруг острыми скалами темнота захлопнулась над ней с отвратительным хрустом, и только эхом до нее долетел пронзительный, полный ужаса детский визг:       — Астра!.. ***       Сначала в темноту пробрались звуки.       Размеренный шелест океанских волн. Завывания ветра, обычного гуляющего возле скалистых берегов острова. Тихие, жалобные всхлипы.       Астра приподняла веки, которые почему-то поддались с большим трудом. Темнота вокруг изменилась: она влажно поблескивала на темных скалах, окружавших девочку со всех сторон до самого неба. Там темнота становилась иссиня-черной, с вкраплениями мерцающих холодных огоньков.       Следующими пришли холод и сырость. Они ощущались даже сквозь плотную ткань красивой девчачей жилеточки, отделанной тонким мехом и серебряными брошами под цвет глаз их юной хозяйки. Ветер оказался соленым на вкус — теперь точно, как на берегу. А затем, совершенно без предупреждения, по всему телу разлилась ужасная боль. По затылку, спине и дальше, становясь все сильнее и сильнее. Ручка возле правой ладошки как будто притягивала ее к себе, пока не стала настолько невыносимой, что терпеть больше не было сил. Лицо маленькой воительницы скривилось.       — Ай, — совсем по-детски всхлипнула Астра. Она попробовала поднять руку, но от этого стало еще больнее. Рядом послышалось тихое оханье. Перед ней очутилось чумазое личико с зареванными, перепуганными глазищами:       — Астра!..       Зефа бросилась обнимать подругу, но отпрянула, услышав в ответ болезненный стон. Губки рыжеволосой девочки скривились, но не понятно, от чего: от улыбки или желания расплакаться.       — Ты не мертвая, — с облегчением всхлипнула Зефа.       — Сама ты мертвая, дура! — завыла Астра. Резкая боль от несостоявшегося объятья и испуг от страшных слов, сказанных подругой, разом превратились в злобу, которая неожиданно придала девочке сил. Она попыталась сесть, прижимая поврежденную руку к себе.       — Астрочка, миленькая, давай… — запричитала Зефа, порываясь помочь подруге, но боясь лишний раз ее коснуться. От волнения дочь Вождя пропустила мимо ушей оскорбление, которое в другой раз не оставила бы без ответа.       — Что случилось? — голос звучал, как у последний плаксы, но Астра старалась помнить, что она отважная воительница. — Что это у тебя? Кровь?       — Где?       Зефа коснулась скулы, где алела тонкая ссадина и, шикнув от боли, поспешно отмахнулась:       — Это я пока вниз лезла, — она утерлась рукавом, размазав по лицу грязь вперемешку со слезами. — Давай выбираться, а? Кажется, уже ночь наступила. Родители наверняка нас уже ищут. Я думаю, надо забраться наверх, потому что здесь они могут нас не увидеть. Тем более, я уже пробовала кричать.       Астра слушала торопливую болтовню подруги, с трудом понимая смысл. Кричать? Но почему она не слышала? Уже ночь?.. Астра растерянно запрокинула голову и посмотрела на высокие скалы и кусочек темного неба над ними. Она оглянулась: позади, в темноте, шумела вода. Как будто волны разбивались о камни.       — Астра? — позвал ее тихий голосок.       Астра обернулась. Тревога на лице дочери Вождя смешивалась с испугом.       — Я упала, — сказала Астра, скорее утверждая, чем спрашивая.       — Да, — Зефа, мгновение помедлив, взяла ее здоровую ладошку и крепко сжала. — Но теперь все хорошо. Мы сейчас выберемся и пойдем домой, — пообещала она дрогнувшим голосом.       — Больно, — шепотом призналась Астра, чувствуя, как глаза наполняются слезами.       Зефа, закусив задрожавшую губку, на которой уже появилась темно-алая трещинка, кивнула:       — Я знаю. Но нам надо вылезти отсюда. Чтобы нас нашли. Понимаешь? Давай, я тебе помогу.       — Хорошо, — не сразу кивнула Астра.       Но при первой же попытке потянуть ее за здоровую руку, она вскрикнула от боли. Зефа от испуга разжала ладонь и бухнулась рядом.       — Рука, — простонала Астра, сжимая зубы, чтобы не дать противным слезам взять вверх.       Что же такое с ней случилось, отчего она совсем не может пошевелить ручкой? Разве может быть так больно? Астра замотала головой, отгоняя страшные мысли, которые так и лезли на нее прямо из холодных щелей скал и камней. Настоящие воительницы не хнычут!       — Хорошо, хорошо, — торопливо зашептала Зефа. — Постарайся ею не шевелить…       — Я вообще не могу ею пошевелить! — крикнула Астра, глотая злые слезы. Зачем говорить такие глупые слова? Зачем ей опять больно?..       Зефа сперва отпрянула, но после успокаивающе закивала, пряча испуг за упрямой детской уверенностью:       — Ничего. Готти тебе поможет, и все будет хорошо.       Сердито поджав губки, чтобы не разреветься, Астра вытерла глаза кулачком здоровой руки. Девочки замолчали: одна не знала, как подступиться, другая — как не завыть в голос от страха, усталости и боли.       Не выдержав затянувшегося молчания, Зефа подползла ближе:       — Давай… Давай я выберусь одна, и попробую найти взрослых.       — Нет! — Астра почти в панике замотала головой. — Нет! Не оставляй меня одну! Нет! Пожалуйста! — не сдержав всхлипа, она вцепилась пальцами в юбку подруги. И пусть хоть все малявки племени Хулиганов узнают, какая она плакса — она ни за что не останется среди этих темных скал совсем одна!       — Хорошо, Астрочка, хорошо! Я не оставлю тебя. Ни за что. Я никогда тебя не оставлю, — с жаром прошептала Зефа. — Я всегда буду рядом, — она отцепила пальцы девочки от своей юбки, крепко переплела их со своими и для пущей торжественности накрыла их второй ладошкой. — Слово викинга. И слово Вождя, — серьезно произнесла Зефа, глядя в серые глаза подруги.       Проникшись, Астра кивнула, сглатывая слезы. Она опустила голову и какое-то время молча рассматривала разбитую коленку, сиротливо выглядывающую из дырки на разорванных лосинах. Когда она подняла глаза, то увидела, как подруга, держась за косичку, опять покусывает нижнюю губку, явно желая, но не решаясь продолжить уговоры.       — Ладно, — Астра шмыгнула носом. — Давай попробуем.       Йоргенсоны никогда не сомневаются в своих решениях, но в тот раз юная представительница известного рода захотела передумать после же первой попытки встать на ноги. Неумелая поддержка тоненьких ручек дочери Вождя отзывалась болью во всем теле. С горем пополам девочки доковыляли до скалистой стены. Сжав зубы, Астра запрокинула голову. Звездочки на небе закружились в лихом танце.       Острые каменные уступы, разной высоты и разных размеров, злорадно поблескивали над головами девочек. Если взрослый воин мог подняться по скалистым ступеням, придерживаясь рукой за удобные выступы, то юным викингам нужно было карабкаться на каждый выступ, помогая себе руками и коленками. Остановившись перед каменной стеной, девочки помолчали, собираясь с духом и мыслями. В другой раз они бы с легкостью забрались наверх наперегонки. Но сейчас…       Зефа прижалась к боку Астры со стороны больной руки и крепко обхватила подругу за талию.       — Давай, — решительно кивнула она. — Цепляйся одной рукой, а я другой. Как будто мы один большой дракон, который ползет по скале.       Астра задержала на подруге долгий взгляд. Глаза дочери Вождя, изучающие темную вершину, сияли в свете звезд бесстрашным блеском.       — Драконы не ползают по скалам, — проворчала Астра скорее по привычке.       — Откуда ты знаешь? — невозмутимо отозвалась Зефа. — Давай. Выберемся и спросим у папы.       Первые несколько каменных ступеней дракон-скалолаз преодолевал долго и неуклюже. Переговариваясь и переругиваясь, драконьи головы выработали более или менее отлаженный процесс: сперва цепляться за новую ступень одновременно обеими когтистыми лапками, а уже затем бок дракона, за который отвечала голова с рыжими лохматыми косичками, полностью забирался на скалистый уступ и подтаскивал оставшуюся драконью половинку, шипящую и похныкивающую от боли.       Где-то на середине скалистой стены, когда единственная здоровая ладошка-крылышко вспыхнула острой болью от свежей царапины, Астра поняла, что не хочет больше играть.       Она устала так, как никогда в жизни не уставала. Изнывающие ручки и ножки не хотели слушаться, не желая больших страданий; давящий гул в голове не прекращался, как бы Астра ни старалась его стряхнуть. Она вдруг обнаружила себя на узком каменном уступе высоко над землей. Сил больше не было. Она не могла идти дальше. Не могла сесть. И даже не могла спуститься.       Ручка, обхватывающая ее талию, потянула дальше, но Астра не двинулась с места. Она прижалась лбом к мокрому камню, пряча потекшее по щекам отчаяние. Голосок рядом опять начала что-то болтать, ласково уговаривать и убеждать, но ей не хотелось его слушать. От непривычной нежности в обычном командном голосе становилось только хуже. Хотелось только одного.       — …миленькая, пожалуйста, совсем немножко осталось…       — Я хочу к маме, — прошептала Астра одними губами.       В повисшей тишине ее всхлип гулко отразился среди скал.       — Я знаю, я… — Зефа с несчастным видом закусила губку, проглотив слово «тоже», а потом и вовсе замолкла. Через время, заметив эту тишину, но по-прежнему ощущая вздрагивающее тепло рядом, Астра взглянула на подругу. Совершенно зареванная дочь Вождя, скривив ротик, протянула к ее лицу ладошку и вытерла мокрую щеку.       Как в прошлый раз с внезапной резкой болью, так и в этот раз с невыразимыми сильными чувствами Астре помогла справиться и придала сил неожиданная, но хорошо знакомая злость. Она оттолкнула от себя руку подруги:       — Не реви! — сердито всхлипнула Астра.       Зефа, огорошенная, моргнула мокрыми глазищами, но тут же вмиг переняла плаксиво-боевой настрой:       — Я реву, потому что ты ревешь!       — А мне можно! — обиженно хлюпнула носом Астра.       — Почему это?!       — Потому что мне больно!       — А мне страшно!       — А мне больно и страшно!       — А мне больно за тебя!       Девочки, одновременно всхлипнув, замолкли. Астра не совсем понимала, как Зефе может быть больно «за нее», и вот уж точно это не так сильно, как сейчас ноет ее рука, но при виде заплакано-обиженной подруги отчего-то было не до собственного нытья. Астра поджала губки.       — Не ревем, — подытожила будущая Советница, и дочь Вождя, решительно кивнув в ответ, выпучила глаза и шумно забулькала носом, словно пыталась одновременно за раз втянуть в себя и сопли, и слезы.       Остаток пути девочки почти не разговаривали. После каждого болезненного стона, срывающийся сквозь плотно сжатые губы, Зефа с несчастным видом смотрела на Астру, но каждый раз, получая в ответ сердитый, почти гневный взгляд, молча подтягивала подругу выше, к следующей скалистой ступени.       В какой-то момент Астре стало казаться, что конца у высоких скал никогда не будет. Затуманенная голова не думала, непрекращающееся ощущение боли больше не вызывало прежнего страха и слез. Астра уже собиралась попросить оставить ее здесь, и пойти искать взрослых, как вдруг Зефа взбудоражено ей что-то зашептала и потянула вверх с удвоенной силой. Вместо влажного камня пальцы ухватились за пожухлую траву, и девочка, почувствовав под коленками мягкую землю, проползла вперед и рухнула на бок, безотчетно стараясь не тревожить поврежденную руку.       — Мы сделали это, мы молодцы! Ты молодец! — беспрестанно шептала Зефа.       Почувствовав, как из глаз вновь побежали горячие слезы, Астра повернулась на спину, к сверкающим на темном небе огонькам. Слушать болтовню подруги, отвечать ей и тем более двигаться она не могла. Зефа не переставала что-то нашептывать, без устали крутя головой, пока наконец не замерла, словно прислушиваясь к чему-то. Вглядевшись в темноту леса, девочка ахнула, вскочила на ноги и закричала так, что голова у Астры взорвалась тысячами звездочек. Темнота, теперь совсем нестрашная, снова мягко ее укрыла, и уже сквозь нее Астра, чувствуя в земле приближающийся гул топота сапог и даже как будто видя мерцающие яркие огоньки среди темных деревьев, слушала звонкие, взволнованно-радостные крики:       — Мы здесь! Сюда! Мы здесь, скорее!.. ***       Единственное небольшое окошко в домике старейшины — по крайней мере здесь, в передней части дома, — размещалось под самым потолком, прямо над широкой деревянной кушеткой. Лежащая на ней девочка, укрытая бессчетным количеством мохнатых шкур, пахнущих так же противно, как баночки с лечебными мазями, рассматривала звезды, ласково мерцающие ей в темном оконном проеме.       Звездочки приглядывали за ней с самого обрыва. Они успокаивали ее, когда какой-то малознакомый дядя-викинг, получивший сердитый выговор от юной дочери Вождя за то, что в первую очередь бросился к ней, а не к лежащей на земле подруге, бережно вынес Астру на руках из лесной чащи. Потом звездочки ненадолго уступили место огромным, слегка подрагивающим папиным рукам и его голосу, очень ласковому, но непонятно отчего тревожному и торопливому.       Одно время звездочкам было трудно заглянуть в домик старейшины: так много людей набилось в небольшую комнатку, куда принесли юных Хулиганок, потерявшихся в лесной глуши. Папа с мамой, Вождь и его жена, друзья родителей из Совета, воины из поисковых отрядов, в том числе тот, кто нашел девочек возле оврага… Впрочем, нескольких уверенных взмахов посоха старейшины и гулких ударов по викингским шлемам хватило, чтобы быстро разогнать суетливую толпу.       Астра лишь мельком увидела рыжие лохматые косички, перед тем как Готти склонилась над ней и приступила к невыносимым пыткам над ушибленной ручкой. Мамин ласковый шепот и утешающие поглаживания по голове позволили какое-то время продержаться; только тихие мокрые дорожки на щечках выдавали в Астре не совсем взрослую и храбрую воительницу. Но после, когда старейшина изобразила на своих корявых пальцах, что девочке нужно будет остаться в домике до утра, юная Йоргенсен дала себе волю. Она жалобно плакала, упрашивала, приказывала и даже в гневе сбросила с кушетки и разбила какую-то вонючую банку. Но Готти была непреклонна. Замолчав как минимум навсегда, Астра пристальным взглядом проводила до двери откровенно несчастного папулю, искренне надеясь, что эту ночь и всю оставшуюся жизнь он будет мучиться и страдать от клейма предателя.       Теперь, в тишине темной комнаты в домике старейшины, звездочки, как могли, пытались утешить Астру. Потушив свечи, старейшина прошаркала с таинственную комнатку за занавеской и, судя по раздавшимся вскоре похрапываниям, завалилась спать, вызвав тем самым у маленькой пациентки приступ молчаливого негодования. Боль в теле притупилась от покоя и тепла жарких шкур, но сон никак не шел, несмотря на усталость.       Астра долго рассматривала баюкающее мерцание звезд, поэтому невольно вздрогнула, когда услышала тихий скрип. Входная дверь домика старейшины приоткрылась, и к кушетке метнулась маленькая тень. Круглые глазища радостно сверкнули, увидев, что девочка не спит.       — Привет, — прошептала Зефа с широкой улыбкой.       Астра поморгала, не сразу находя ответ в затуманенной голове.       — Ты как сюда?..       — Убежала, — похвасталась дочь Вождя. — Давай, двигайся. Хотя, не надо, я так.       Зефа забралась на кушетку и перелезла через Астру к стене, осторожно прощупывая руки и ноги под толстыми шкурами, чтобы не случайно не наступить. Юркнув под меховое покрывало, девочка довольно закряхтела, согреваясь в тепле.       — Что, никто не заметил? — с удивлением спросила Астра.       — Бабушка, — призналась Зефа, на мгновение раздосадованно поджав губки. Но тут же широко улыбнулась, достала из-под шкуры краешек узорчатой шали, накинутой на ее плечи, помахала им и укрыла уже обоих девочек, с хитрым видом шепнув: — Она дала мне свою накидку.       Астра ничего не ответила, смотря, как подруга деловито ерзает, устраиваясь поудобнее, явно намереваясь всю ночь греть об нее свои холодные ручонки. Вроде и надо было разозлиться, но почему-то совсем не хотелось. Даже наоборот.       — Ой, забыла! — хлопнула себя по лбу Зефа. Она разворошила только что тщательно уложенные ею шкуры, покопалась в складках ночной рубашонки и неизвестно откуда вдруг достала свернутый в трубочку свиток. — Вот, это Наф тебе нарисовал, чтобы ты поправлялась побыстрей.       — Когда он?.. — вновь удивилась Астра, но Зефа только отмахнулась:       — Пробрался ко мне, когда папа с мамой спать ушли, представляешь? Пришлось заново ему все рассказывать, — девочка вздохнула с видом уставшей от славы и внимания героини. — А пока я собиралась, он вот, нарисовал. Я, правда, не совсем поняла, но вроде бы это ты, — устроившись рядом, Зефа вложила один край пергамента в здоровую руку Астры и потянула за другой, разворачивая рисунок над ними. — То есть, он сказал, что если бы ты была драконом, то выглядела вот так.       Астра помолчала, вглядываясь в темноте в смазанные каракули.       — Это что, клыки?       Зефа дернула плечиком и прикусила губу, чтобы не рассмеяться.       — А это что?       — Где? Вот это?.. А… Не знаю. — Зефа все-таки хихикнула. — Похоже на корону.       Астра фыркнула и отпустила край пергамента. Тот с шуршанием скатался в трубочку. Зефа, перегнувшись через подругу, заботливо положила рисунок на столик рядом с кушеткой.       — О, тебе тоже давали теплое молоко с медом? — спросила она, заметив на столике нетронутую кружку. — Ты же вроде не любишь, да? — получив в ответ рассеянный кивок, Зефа, невольно облизнувшись, задумчиво погладила косичку. — Слушай, а давай я и твое выпью, чтобы не ругались, а? Потом скажешь, что сама выпила.       Астра ответила еще одним кивком. Ей, почему-то, пока было трудно поспевать за идеями подруги. Зефа тем временем с довольным причмокиванием опустошила кружку, громыхнула ею о столик и наконец улеглась, предварительно убедившись, что Астра и она сама со всех сторон хорошо укрыты теплыми шкурами.       Затихнуть у дочери Вождя получилось ненадолго.       — Ой, а как рука? Покажешь? — Зефа повернулась на бок, в глазах ее сверкнуло любопытство.       Поскольку двигать поврежденной рукой Астра не решалась, она приподняла меховое покрывало, показывая плотную жесткую повязку на прижатой к туловищу руке.       — Только не трогай, — пригрозила она, догадавшись о мыслях неугомонной подруги. Та отдернула ладошку и заерзала.       — Я и не собиралась, — забурчала Зефа, но потом, взглянув на лицо Астры, посерьезнела и шепотом спросила: — До сих пор больно?       — Немного, — соврала она.       Зефа покусала губку, прежде чем ответить:       — Папа сказал, драконы могут лазить по скалам. Если захотят.       Астра кивнула и отвернулась к окну. На самом деле, она не совсем врала. С начала неожиданного визита она впервые вспомнила о поврежденной руке и о пугающе-непривычной обстановке домика старейшины. Но теперь, с дружеским теплом под боком, все это даже немного начинало смахивать на настоящее викингское приключение.       Не сразу обратив внимание на непривычную тишину, Астра посмотрела на соседку. Утомленная ночными похождениями и двумя кружками сладкого молока, маленькая наследница Вождя уже крепко спала, посапывая в плечо подруги. Юная Йоргенсон подняла личико обратно к окну.       — Я тоже всегда буду рядом, — пообещала она звездочкам, прежде чем закрыть слипающиеся от ласкового сияния веки.