Однажды... когда я был мальчиком

      — Чья была это идея? Иккинг…       — Клянусь, они сами все придумали и организовали!       Иккинг предложил Астрид руку и она, немного поколебавшись, взяла ее и позволила мужу усадить себя на скамью в первом ряду.       Пустующий этой зимой небольшой Амбар постепенно заполнялся зрителями. Увидев в воротах новых гостей — Рыбьенога с Забиякой и следовавшего за ними Задираку — Иккинг приветственно замахал рукой. Говорить что-либо было бессмысленно: в этот момент Сморкала с жутким грохотом подтаскивал к сцене еще одну скамью.       — Во имя Тора, Сморкала! — поморщилась Астрид.       — Чего? — он брякнул скамьей перед сценой. — Я тоже собираюсь сидеть в первом ряду, ничего не знаю!       — Надеюсь, для меня место найдется? — с легкой улыбкой спросила стоявшая рядом с ним воительница. Ее темно-русые волосы были собраны в гладкий пучок. Блики выставленных возле сцены факелов играли на широких браслетах и серебряном нагруднике, украшавшем ее зимнюю шубку.       Сморкала заулыбался, глядя на прекрасную деву.       — Это все для тебя, Минди, — сказал он, предлагая супруге руку.       Позади Астрид раздались хрипловатые возмущения:       — Ну, а ты чего стоишь? Вон, даже Сморкала догадался! А его жена, в отличие от твоей, может видеть, куда ей приземляться!       — Я… сейчас, я… конечно… Вот сюда… — послышались в ответ взволнованные оправдания.       Астрид оглянулась, чтобы посмотреть, как Рыбьеног, которому, в действительности, никогда не нужно было напоминать о заботе, помогает супруге усесться во втором ряду. Тяжело пыхтя, Забияка плюхнулась на скамью, обхватила руками круглый живот — такой огромный, что сомнений в скором и многочисленном пополнении семейства Ингерманов не оставалось, — и со стоном вытянула ноги.       — Тебе удобно? — засуетился Рыбьеног. — Хочешь, я сбегаю за меховым одеялом?..       — Не надо, Тор тебя!.. Я надеюсь, это ненадолго? — спросила Забияка у Астрид. — Я сейчас выпила две кружки морса, и если они в ближайшее время не начнут, то я просто прямо здесь…       — Я уверен, представление начнется с минуты на минуту! — громко объявил Иккинг.       — Очень красивые декорации, — заметила Минден, рассматривая сцену. — Иккинг, ты помогал?       — Только с этим, — заверил он. — Все остальное дети делали сами.       — Вообще-то, я тоже помогал со сценарием! — возмутился Сморкала. Но заметив удивленный взгляд жены, отвел глаза и уже сдержаннее пояснил: — Немного.       — Мы с девочками отдельно репетировали их роли, — с важным видом заявил Задирака, севший позади остальных. Найдя в лице Рыбьенога благодарного слушателя, он принялся объяснять: — Понимаешь, тут главное прочувствовать, прожить роль, не просто сыграть…       — Иккинг, а почему решили поставить сцену здесь? — спросила Минден, обводя взглядом небольшое помещение Амбара. — Разве сюда поместится все племя?       — Это только на время репетиций. Дети любезно пригласили нас посмотреть финальный прогон, а затем мы перенесем декорации в Большой Зал. Само представление состоится накануне Сноглтожного праздничного пира, — пояснил Иккинг, усаживаясь рядом с Астрид на скамью.       — Ну, чего там? — захныкала Забияка, пытаясь заглянуть за кулисы. Она стукнула мужа по плечу. — Ты разве не должен им как-то помочь в начале? Потренькать на своей этой деревяшке?       — Великий Один! — Рыбьеног, отвлекшись от беседы с Задиракой, хлопнул себя по лбу. — Спасибо, Забияка!       Он вскочил, подбежал к сцене и заглянул за кулисы. Оттуда послышались возмущенные детские голоса.       — Не смотрю, не смотрю! — заверил он и достал музыкальный инструмент. — Когда мне начинать?.. Понял.       Рыбьеног примостился на табуретке сбоку от сцены и, взглянув на немногочисленных зрителей, кашлянул. Все и так давно молча наблюдали за ним, поэтому в ответ только поерзали на скамьях.       Еще раз кашлянув, Рыбьеног разместил на коленях вытянутый деревянный музыкальный инструмент, что-то подкрутил, поправил, и после нетерпеливого: «Да давай уже!» от Сморкалы, провел пальцами по струнам. Удивительно приятная короткая мелодия возвестила о начале представления.       На сцену вышла Рассказчица.       Черные, густые волосы девочки были уложены крупными завитками. Поверх лучшего сарафанчика она надела отороченную серым мехом жилетку, украшенную вышивкой и серебряными брошами под цвет глаз, и даже явно позаимствованные, не по росту длинные бусы не портили по-праздничному блистательный образ маленькой красавицы.       Зрители, не скупясь, зааплодировали.       Рассказчица скромно улыбнулась, признавая за собой каждый восхищенный взгляд. Она подождала, пока последние аплодисменты и затянувшиеся восторженные выкрики Сморкалы утихнут, и послала ему отдельную, немного смущенную, улыбку.       — Сказ о Герое, — торжественно объявила Рассказчица.       Выдержав выразительную паузу, девочка продолжила, громко и старательно выговаривая каждое слово:       — Давным-давно, когда викинги помнили язык драконов, родился на свет юный воин, сын Вождя.       За кулисами послышалась возня, и на сцену, едва не упав, вывалился худенький мальчишка, явно получивший ускорение от мелькнувший возле кулисы девчачьей ручки. Маленький викинг, уже лет пять как слывший сыном Вождя, собрался было возмутиться такому неподобающему обращению, как вдруг заметил прикованное к нему внимание зрительного зала. Зеленые глаза мальчишки растерянно забегали по толпе. Он провел рукой по лохматым, измазанным чем-то подозрительно напоминающим кирпично-коричневую пыль, волосам, и потерянно сжал рукоять маленького деревянного меча, заткнутого за поясок.       Астрид рядом с Иккингом неровно вздохнула. Рассказчица продолжала:       — Так он был худ и неказист — и к тому же он был рыжий, — тут маленькая красавица презрительно сморщила носик, — что никто из викингов представить не мог, что суждено ему объединить племена Варварского Архипелага и стать Великим Королем Дикозапада.       Замолчав, Рассказчица покосилась на Будущего Короля. Тот по-прежнему стоял столбом в глубине сцены и перепуганно глазел на зрителей, бросая взгляды то на Астрид, то куда-то за кулисы, как будто размышляя, а не дать ли ему деру, и пускай племена Варварского Архипелага сами разбираются со своим объединением.       — Великим Королем Дикозапада, — угрожающим тоном повторила Рассказчица, буравя взглядом Будущего Короля.       Сглотнув под ее взором, мальчик вытащил меч из-за пояса и неловко им взмахнул. Астрид, Минден и Рыбьеног с готовностью зааплодировали. Приободренный реакцией зала, мальчишка еще раз взмахнул мечом, а затем еще раз, и еще. Вскоре, позабыв о присутствии зрителей, будущий Король самозабвенно размахивал деревянным мечом, сражаясь на сцене с невидимыми врагами с помощью своей фантазии.       Удовлетворенная разыгравшимся позади действием, Рассказчица повернулась к зрителям и с выражением продолжила:       — Но наш сказ не об этом. Будущий Король за свою юность преодолел множество испытаний, совершил множество подвигов, и множество раз мог погибнуть, если бы не его друзья. И вот однажды, убегая от погони, волею самой Судьбы Будущий Король оказался посреди бушующего океана. Паруса его корабля терзал безжалостный Зимний Ветер Одина, вражеские драконы нагоняли, и гибели было не избежать.       Декорации на сцене пришли в движение. Деревянные океанские волны со скрипом покачались, за кулисами что-то гулко громыхнуло, как будто кто-то с чувством хлопнул ладошкой по медному тазу. Раздался равномерный стук вращающегося механизма, и развешанные над сценой куски ткани всколыхнулись под натиском Ветра Одина.       Впечатленные зрители одобрительно загудели.       — Это широкие лопасти, — возбужденно зашептал Иккинг, наклонившись к жене, — я соединил их с катушкой, и…       Но ему пришлось замолчать: Астрид зашикала на него, не отрывая глаз от сцены. На подмостки выехала небольшая тележка — к носу импровизированного корабля была привязана веревочка, которая тянулась к одной из кулис. Будущий Король, уже ничуть не тушуясь, запрыгнул на драккар и пересек на нем половину сцены, опасно покачиваясь, но гордо держа меч над головой.       Иккинг едва удержался от болезненного восклицания: в его руку впились женские ногти. Он взглянул на жену: напряженно поджав губы, Астрид часто-часто моргала, и Иккинг понял, что сейчас его задача повернуться и сесть таким образом, чтобы в случае чего никто из присутствующих не заметил, как из глаз суровой воительницы, и по совместительству Генерала Нового Олуха, ручьем текут слезы материнской гордости.       — Но на том корабле, помимо Будущего Короля, был еще один молодой воин, — поведала Рассказчица, и на сцену решительным шагом вышел высокий мальчик ненамного старше будущего правителя.       Волосы его, тоже некогда светлые, были измазаны черной, угольной пылью. Меховая жилетка на плечах была не по размеру большой. Несмотря на заметное волнение, мальчик старательно играл роль хмурого викинга. Забияка в зале громко присвистнула, и мальчик, бросив на маму смущенный взгляд, постарался хмуриться еще усерднее.       — Он никогда не был другом Будущего Короля, — заговорила Рассказчица с драматизмом в голосе. — Он был его врагом. Предателем племени, в котором когда-то почитали его, как Героя. И звали этого Героя, — девочка умело выдержала паузу, — Сморкала.       В зале повисла тишина. Присутствующие переглянулись. Иккинг отклонился за спину Астрид, чтобы уточнить кое-что у чрезвычайно довольного лица на соседней скамье.       — Немного помог со сценарием? — прошептал Иккинг, приподняв брови.       — В паре моментов, — ухмыльнулся Сморкала. — Что? У Героя должно быть имя! Все, тихо!       — Герой Сморкала был в отчаянии, — продолжала в это время Рассказчица, пока упомянутый герой изображал на сцене душевные муки, хватаясь за волосы и горестно качая головой. Будущий Король приоткрыл ротик, не на шутку проникшись раскаянием бывшего врага и выдающейся актерской игрой. — Он тысячи раз предавал Будущего Короля, и тысячу раз Будущий Король его прощал. Даже в этот раз, когда Герой Сморкала мог легко… легко…       Рассказчица вдруг запнулась. Нужная строчка вылетела из головы маленькой красавицы. Глаза ее расширились, на лице промелькнула тихая паника. Но справилась она с ней гораздо быстрее, чем кто-либо успел что-то предпринять.       — …мог легко прибить своего противного врага, — Рассказчица в мгновение приняла решение вести сказ своими словами, — Будущий Король протянул ему руку дружбы. И Герой Сморкала понял, каким дураком он был, и склонил голову перед своим Королем.       Герой Сморкала на сцене торжественно опустился на одно колено. Будущий Король, немного помешкав, все-таки вспомнил свою роль, спрыгнул с корабля и покопался в кармашках. Поиск символа власти занял гораздо больше времени, чем заминка Рассказчицы. Девочка успела возвести глаза к потолку, когда Король наконец извлек из сумочки на поясе небольшую деревянную печать и, немного стесняясь, сделал вид, что поставил отметку Воина Печати Дракона на лоб Героя.       Присмотревшись к символу власти, Иккинг издал странный звук и похлопал себя по карманам.       — Это что, моя Печать Вождя? — прошептал он.       Астрид, взглянув на лицо мужа, прыснула.       — Давние враги стали братьями, — объявила Рассказчица, — но за ними по-прежнему гнался самый страшный-престрашный враг Будущего Короля. На горизонте показались вражеские драконы.       Едва Рассказчица договорила, как на сцену с громким гиканьем выбежали две маленькие Крылатые Рептилии. В последнем ряду Задирака, не справившись с чувствами, вскочил на ноги. Галопом проскакав через всю сцену, две одинаковые, перемазанные с ног до головы зеленой краской девочки оттеснили Будущего Короля и Героя Сморкалу к краю подмостков. Размахивая тканевыми крылышками, драконы усердно скалили зубки и высовывали язычки.       — Драконий рык, драконий рык! — отчаянным шепотом подсказывал Задирака, кусая костяшки пальцев.       Рассказчица выразительным жестом повела рукой, предлагая зрителям оценить масштаб разыгравшейся драмы:       — Вражеские драконы хотели убить Будущего Короля и не дать ему спасти племена Варварского Архипелага. И тогда Герой Сморкала придумал план: он предложил Королю обменяться одеждой и отвлечь драконов, чтобы настоящий Король мог скрыться от погони.       Следуя рассказу, мальчишки на сцене стянули жилетки и передали их друг другу. Если жилеточка Короля оказалась лишь немного коротковата Герою Сморкале, то сам Король утонул в новом безразмерном меховом плаще и еле волочил его за собой, передвигаясь по сцене. Зрители с не меньшим трудом пытались сохранить серьезные лица, потому что голос Рассказчицы как никогда был полон глубокого трагизма:       — Никто из них подумать не мог, что в этот момент они меняются не только одеждой, но и судьбой.       Переодетый Герой Сморкала достал из-за кулисы палку с деревянной головой дракона на конце, а из-за сцены вновь послышался равномерный стук: задул Ветер Одина.       — Герой Сморкала оседлал верхового дракона Короля и взмыл в небо, — поспешила объяснить Рассказчица. — Но было поздно. Страшный-престрашный враг их догнал. А страшным-престрашным врагом Будущего Короля была Ведьма.       Ветер Одина стих так внезапно, что тишина в зрительном зале невольно приобрела зловещий оттенок.       — Ха-ха-ха, — раздался за кулисами басовитый голос девятилетней девочки, и на сцену, широко раскинув руки, выпрыгнула Ведьма собственной персоной.       Распущенные темно-рыжие волосы, тщательно взлохмаченные усилиями всей актерской труппы, были присыпаны сероватой, очень напоминающей золу, пылью, и топорщились во все стороны, как стог сена. Личико юной актрисы с выразительно вращающимися голубыми глазами тоже было густо замазано золой, отчего казалось, что у бледной как смерть колдуньи нет ни бровей, ни ресниц. Только рот ее был вымазан ярко-алой краской, банку которой Иккинг как раз недавно куда-то подевал в мастерской.       Столь эффектное появление Ведьмы произвело в зрительном зале настоящий фурор. Сморкала согнулся на скамье, сраженный внезапным приступом «кашля». Испуганно-веселый, хрипловатый возглас Забияки, начинающийся с не совсем подходящего для детской публики: «Тор тебя дери!..», удачно заглушился громким вздохом драматичного, но вполне искреннего изумления Задираки. Остальные зрители ограничились либо похожими вздохами, либо молчаливом шоком. Иккинг взглянул на жену: Астрид в ужасе прижимала ладонь ко рту, вероятно гадая, получится ли после представления расчесать волосы юной артистки, или же проще будет сразу побрить дочь налысо.       — Это что, моя праздничная туника? — прошептала она, глядя на измазанное, украшенное дырками, мешковатое одеяние Ведьмы.       Иккинг было заулыбался, но поймав взгляд жены, быстро передумал и вернулся к просмотру спектакля.       — Убейте его, мои верные драконы! — заверещала Ведьма, указывая на переодетого Героя Сморкалу. Заметив округлившиеся в немом возмущении глаза Рассказчицы, злодейка вдруг смутилась и уже совсем не зловеще шепнула: — Ой. Извини.       Рассказчица чуть поджала губки, прежде продолжить.       — Издалека Ведьма не заметила подмены, — изрекла она, после чего сдержанным кивком показала, что «вот теперь — можно».       — Убейте его, мои верные драконы! — завопила Ведьма с еще большим энтузиазмом, и Крылатые Рептилии закружили вокруг Героя Сморкалы.       Какое-то время он вполне непритворно отбивался от них, даже попробовал убежать, но одна из рептилий вцепилась в ногу Героя, и тот рухнул на подмостки, придавленный весом драконов в юбочках. На протяжении погони Рассказчица была вынуждена перекрикивать их кровожадно-восторженные визги:       — Герой Сморкала храбро уходил от погони. Он пикировал вниз к океану и взмывал вверх к облакам. Но вражеские драконы не отставали. Их выстрелы были быстры, как стрелы. Когда Герой почти увел погоню от Короля, он обернулся, чтобы посмеяться над Ведьмой — и в тот же миг последний, случайный огненный залп попал ему прямо в грудь. Герой Сморкала сорвался с дракона, упал в океан и…       Маленькая красавица набрала в грудь воздуха, чтобы озвучить финальную реплику, но тут на ее личике промелькнуло странное выражение. Молчание продлилось дольше, чем требовалось, и могло показаться, что девочка вновь забыла слова. Но это было не так. Вскинув носик, Рассказчица с вызовом глянула куда-то поверх зрительских голов.       — …и не погиб, — решительно закончила она.       Крылатые Рептилии перестали визжать. Герой Сморкала прекратил отбиваться и удивленно выглянул из-за спин мучительниц. Будущий Король поглядел на Рассказчицу, на Ведьму, и, совсем растерявшись, на Астрид, точно вопрошая, как же ему теперь становиться Королем, когда Герой остался жив.       — В смысле? — не поняла Ведьма. Ручки ее, вскинутые в мстительном триумфе, рухнули вниз.       — Герой Сморкала не погиб, — повторила Рассказчица тем же решительным, тоненьким голоском, по-прежнему ни на кого не глядя.       — Как это? — кудахтнула Ведьма. Подхватив длинный подол одеяния, она потопала к Рассказчице, едва не теряя по пути сапожки, которые были велики ей на несколько размеров. Она остановилась возле девочки и заглянула ей в лицо. — Герой упал в океан и умер! Мы же договорились!       — Герой Сморкала упал в океан, выплыл, спас будущего Короля и вместе с ним объединил племена Варварского Архипелага, — проговорила Рассказчица, упрямо смотря в зал.       — Как это? — Ведьма пребывала в таком глубоком изумлении, что не заметила, как повторяется с вопросом. — Герой пожертвовал собой ради будущего Короля! Он поэтому и Герой!       — Нет, — не отступила Рассказчица.       Зрители в зале перешептывались.       — Сморкала? — Минден, нахмурившись, повернулась к мужу. Тот поспешно замотал головой:       — Я тут не при чем, честное слово! Принцесса, ты уверена… — осторожно обратился он к Рассказчице.       — Герой Сморкала не погиб, — отчеканила она тоном, от которого Сморкала Йоргенсон быстро прикусил язык.       Глаза девочки заблестели ярче обычного, и немногие зрители, заметив этот тревожный знак, переглянулись. Рыбьеног привстал со своего места, но Ведьма не собиралась тратить время на лишние сантименты.       — Нетушки, — заявила она, промаршировала на середину сцены и обратилась к зрителям: — Короче: вражеский дракон попал в Героя Сморкалу, он свалился с дракона в океан, утонул и умер. Конец.       — Нет, не конец, — процедила Рассказчица.       — Да, конец! — топнула ножкой Ведьма.       — Нет.       — Да!       — Нет!       — Да!       — Иккинг, — тихо произнесла Астрид.       — Я что-то не понял, — уточнил Герой Сморкала, приподнявшись. — Так я умер или нет?       — Умер! — рявкнула Ведьма.       — Нет! — взвизгнула Рассказчица.       Чудовищно-лохматая копна рыжеволосой артистки, казалось, заискрилась от напряжения. Девочка медленно повернулась к Рассказчице, и если бы в тот момент представление шло в Большом Зале, ни один викинг не усомнился бы, что перед ним самая настоящая Ведьма.       — Судьба Героя — смерть, — прошипела она.       Будущий Король вжал голову в плечи. Крылатые Рептилии прижались друг к другу и обнялись крылышками. Рассказчица с шумом втянула воздух, задержала его на мгновение, а затем издала воинственный вопль племени Хулиганов, бросилась на Ведьму и повалила ее на пол.       Зрители повскакивали со своих мест. Две маленькие Крылатые Рептилии восторженно завизжали и кинулись сверху на катающихся по полу дерущихся девочек. Герой Сморкала окончательно ожил, вскочил на ноги и побежал вытаскивать из кучи-малы дракончиков. Один только Будущий Король, растерянно сжав деревянный меч, осторожно отошел в сторонку, подальше от визжащего клубка.       Пришлось объявить незапланированный антракт.       Иккинг и Сморкала растащили Ведьму и Рассказчицу, которые, отчаянно вырываясь, продолжали вести громкий спор о судьбе Героя. И только когда Рассказчица пронзительно проверещала: «не умер — не умер — не умер!», кинулась к Сморкале на шею, обхватила его ручками и горько разрыдалась, Ведьма пораженно замолкла.       Еще некоторое время ушло на беседы и примирения. На одном конце скамьи угрюмая Ведьма, нервно качая ножкой, выслушивала сидевшего перед ней Иккинга. На другом ряду не менее надутая Рассказчица, сердито шмыгая носом, внимала тихому голосу Минден. Наконец артисток возвратили на сцену. Герой Сморкала собрал и принес в ладошках то, что осталось от разорванных бус Рассказчицы, Крылатых Рептилий сняли с декораций, а Будущего Короля, размахивающего мечом на корабле, вернули из фантазий на подмостки.       Артисты выстроились в ряд перед зрителями для финальной сцены. На красивой жилеточке Рассказчицы, помимо бус, не хватало одной серебряной броши, потерянной в бою, а красивые темные локоны топорщились во все стороны не хуже, чем у Ведьмы. Впрочем, образ злодейки тоже претерпел изменения: на одеяние появились новые прорехи, а под глазом красовалась уже начавшая отливать синевой припухлость, к которой хмурая Ведьма прижимала металлический браслет, одолженный у тети Минден.       — Так, детки, тетя Забияка тут до Сноглтога сидеть не собирается, — подала голос единственная зрительница, не покидавшая насиженного места, и поерзала на скамье, придерживая большой живот. — Ну, кто смелый?       Покосившись на угрюмую Рассказчицу и молчаливую Ведьму, Герой Сморкала решил взять слово. Он заговорил сперва негромко, но с каждым словом все увереннее:       — Остались те, кто видел в Герое предателя. Но однажды они узнают правду. Они узнают, что Герой был Героем.       Тут он взял за ручку Короля, который глазел на него, пораженный умением запоминать белиберду, а затем выразительно посмотрел на Ведьму в другом конце ряда. Та, поколебавшись, протянула ладошку, и одна из Крылатых Рептилий радостно вцепилась в нее, прихватив свободной рукой сестру.       — И даже после того, как Королей позабудут, и их имена рассыпятся в прах, — подхватила Ведьма, — добрые дела и подвиги Героев еще долго будут жить во славе. Потому что Герой…       Ведьма замолчала на середине фразы. Она посмотрела на стоящую по другую руку Рассказчицу и, немного помедлив, протянула той браслет. Герой Сморкала, тоже стоявший с рядом с Рассказчицей, с готовностью предложил свою ладонь.       Зрители затаили дыхания.       — Потому что Герой — это навсегда, — пробубнила под нос Рассказчица и, не глядя, одной рукой взялась за браслет, в второй — за ладонь Героя Сморкалы.       В тот же миг зрительный зал взорвался громкими аплодисментами и восторженными выкриками, неумолкающими до тех пор, пока на каждом лице юного артиста не расцвела широкая улыбка.