***
Мы остановились за углом небольшого кирпичного здания. Машин вокруг было немного, как случайных зевак на улице. И хотя время было не самое позднее, но лучше, чтобы сегодня посещаемость данного кафе была ниже обычного. — Здесь? — Кажется, да. — Оставайся в машине. — Зачем? Он же там один, да и вряд ли станет устраивать перестрелку в общественном месте. Наверняка лишнее внимание не нужно ни нам, ни ему. — Мег, а тогда зачем мы здесь? Она на мгновение замялась, подбирая слова. — Поговорить? Святая наивность. — Не закатывай глаза, Барнс. Мы же не вандалы. На нейтральной территории принято решать вопросы именно так. — Мы в другой стране, а не на нейтральной территории. — Но и не у него дома. Я не предлагаю позвать его на чашечку кофе. Я чувствовал, как напрягается каждая мышца в предвкушении чего-то намного менее приятного, чем разговор. Меган уверенным шагом подошла ко входу и дернула на себя ручку двери. На пару секунд голоса и звуки музыки вырвались из помещения на улицу, но также быстро стихли. Уже не знаю в какой раз я осмотрелся вокруг: никаких признаков слежки. Надеюсь, что она знает, что делает. Этот агент помешан на работе, как, собственно, и я, и Уилсон, только подходы у всех разные. Я не прочь взять реванш у этого упыря и наконец выбить из него всю дурь без лишних церемоний. У сознания Солдата были явные преимущества перед сознанием нормального человека — он не заботился об окружающих, важно было только задание. А когда ты вынужден одной рукой отбиваться, а другой выталкивать перепуганных проституток прочь из комнаты, то все немного усложняется. Через две улицы от нас проехал полицейский экипаж, я их слышал. Сколько прошло времени? Пара минут, кажется. В здании тихо. Чем дольше смотрю перед собой, тем отчетливее вижу свое отражение в тонированной витрине. Черная форма — моя любимая, она самая незаметная и просто удобная. Правда многочисленные ремни и крепления выступали теперь элементами украшения, поскольку Мег с пеной у рта запретила мне рассовывать туда оружие. Обойдемся малым. Мышцы гудели от напряжения, а позволить себе расслабиться я уже не мог, словно зверь на охоте перед прыжком. Двери кафетерия были сделаны из стеклянных вставок, в которых мелькнула знакомая зеленая куртка, и тут же её обладательница буквально вывалилась на заасфальтированный тротуар перед заведением. В этот самый момент стало понятно, что операция пошла по… наклонной. И до того, как я успел подбежать, Меган вскочила на ноги, игнорируя содранные до крови колени, и поравнявшись со мной, с силой дернула за рукав костюма: — Уходим! Впервые за все время я видел её такой, и уже было инстинктивно двинулся следом, как за спиной раздался истошный женский крик. Дальше думать времени уже не было, действовать пришлось на инстинктах. В одно движение сбрасываю повисшую на руке напарницу попутно послав её в машину или даже куда-то подальше. До дверей не больше пяти метров, шесть шагов. Навстречу выскакивают совершенно перепуганные посетители. Краем глаза вижу, как мужчина трясущимися руками жмет на экран смартфона, оставляя на нем бордовые отпечатки. До приезда полиции в лучшем случае минуты четыре. Не способные адекватно мыслить паникующие люди, которых от силы то было человек шесть, тушуются на выходе, и чтобы попасть внутрь приходится буквально их расталкивать. Снова кто-то кричит. Захожу. С порога меня встречает удар чем-то увесистым прямо в челюсть. На секунду теряю ориентацию в пространстве. На полу битое стекло, чужая кровь, поднимаю взгляд выше, форменные армейские ботинки, ствол в правой руке. Достать оружие не успеваю. Приходится уворачиваться от выстрела. Одного. Второго. Третья пуля рикошетит от вибраниума и если ждать еще, то четвертую я словлю уже в лоб. Мне чертовски знакома его хладнокровность и одновременно голодный до драки взгляд. Ухвативши бионической рукой край, опрокидываю стоящий рядом стол, отпинывая его в противника, и пока тот за считанные секунды преодолевает преграду, успеваю сделать один резкий рывок вперед. Он поднимает пистолет, но оружие падает на пол бесполезным грузом, чувствую, как хрустят кости запястья. Он мешкается. Наношу удар в незащищенную часть живота, затем под дых. «Мы никого не убиваем». Не упал. Когда бионика подобно тискам сжимает нижнюю челюсть, вторая рука на автомате тянется к заряженному глоку на поясе. «Мы никого не убиваем». Но хороший противник — это мертвый противник. Который в данный момент собирает остатки сил и всем телом подается вперед, опрокидывая нас обоих на угол еще одного столика. Он точно не чувствует боли или крайне профессионально ее игнорирует. Запястье сломано, могу поклясться, но он этой самой рукой пытается разогнуть металлические пальцы, что в принципе невозможно, и ни один мускул на его худом лице не напрягается. Вдруг взявшийся из ниоткуда, или скорее вылезший из укрытия, тучный, неуклюжий и перепуганный работник кафе заносит над головой металлический бойлер и через секунду бомбардирует его вниз, издав при этом отчаянный вопль. Я, видя это, успеваю откатиться в сторону, насколько позволяет пространство, а за спиной с грохотом приземляется резервуар с кипятком, расплескав большую половину по полу. Получив преимущество, выхватываю пистолет из кобуры. Точнее лишь ощупываю пустое место за поясом. — Нет! Он целился в грудь, и возможно бы даже не убил. Возможно. Но когда рефлексы по скорости не уступают покинувшей обойму пуле… Черт бы их побрал! Дальше все происходило словно в рапиде. «Ситуация выходит из-под контроля. Солдат, устранить». Я давно не слышал этих голосов, не вспоминал, но каждая клеточка тела реагировала. Фас. Вырываю из его руки оружие. Пинаю в грудь, чтобы не мог подняться. Наотмашь бью по лицу, с такой скоростью, что даже этот неизвестно кем натренированный наемник не успевает и глазом моргнуть. И это намного проще, когда не нужно рассчитывать силу. Приставляю дуло вплотную ко лбу. В заведении все еще играет непринужденное музыкальное сопровождение. Откуда-то с кухни тянет теплом. Пахнет кофе. За моей спиной бездыханное тело незнакомого парня, которому не было и тридцати. Пуля наверняка застряла где-то в задней части черепа. Передо мной все быстрее и быстрее краснеющая лужица воды. И еще одно тело. На улице две полицейские машины, освещающие проблесковыми маячками полквартала. Людей разогнали, как смогли. Тут же дежурит скорая. Нужно ли что-то говорить в такой ситуации? И если нужно, то что? Я покорно завожу руки за голову еще до того, как этого в грубой форме потребует офицер.Сибиу
13 июля 2019 г. в 18:37
«Господи, прошу избавь…» — мое обращение за помощью к ближайшей инстанции прервал яркий алый луч, точнее сетка из лучей, попавшая в комнату через окно.
— Зачем он сканирует дом?
В несколько шагов я пересекла гостиную и заглянула за занавеску. Судя по звукам снаружи, Рэдвинг облетел дом и вместе с хозяином приземлился у входной двери.
— Сэм! — я бросилась к нему, как только мужчина переступил порог, — он снова изводит меня. Сделай хоть что-нибудь.
— И я рад тебя видеть, — Уилсон немного опешил от такого приема. Он отстегнул часть костюма и, сняв его с себя, аккуратно поставил к остальным вещам в прихожей. Барнс, все еще стоящий подобно каменному изваянию, украдкой посмотрел на меня и иронично выгнул одну бровь вроде «и ты думаешь он тебе поможет?».
«Не переживай», — одними губами, без звука произнесла я, нарочито медленно, чтобы он смог понять, хотя лучший наемник в мире справился бы и без помощи, и в подтверждение своего воинственного настроя, выставила вперед средний палец.
— Ребята, повзрослейте, — на сегодня роль строгого родителя выпала Сэму. Он, к слову сказать, был серьезнее, чем обычно, — я проверил с воздуха, в радиусе десяти миль — ничего, кроме пасущихся коз и полузаброшенных домов. Зря мы забрались в эту глушь.
Дальше каждого из присутствующих в комнате посетила мысль «высказаться».
— Баки предлагает идти «напролом».
— Она созванивалась с этим ублюдком.
— Меня вызывают в Щ.И.Т.
Сказали мы практически одновременно и все трое переглянулись. Сэм непонимающе, я недовольно, за то что Барнс меня сдал, а тот в свою очередь со свойственному его выражению бетонного спокойствия.
— Зачем в Щ.И.Т.? — озвучила я самый интересный на данным момент вопрос.
— Фьюри вызывает. По крайней мере мне так сказали. Какое-то дело государственной важности для Капитана Америки, — Сэм сделал ударение на двух последних словах.
— Государственной, говоришь…знаю я эти дела, — я живо представила, куда именно позвали Сэма, — Роджерс в той документалке для школьников снялся, и ты теперь снимешься.
Капитан Америка не просто был первоклассным солдатом и символом целой нации, но также и весьма удобным средством воздействия. Его фотографии были на всевозможных продаваемых вещах, особенно для аудитории от 4 до 17 лет. По телевидению иногда запускали мотивирующие ролики, а иногда требовалось и непосредственное участие Капитана в мероприятии. Стив Роджерс с себя эти полномочия сложил, но потребность в образце для подражания осталась. Они даже устроили церемонию официальной передачи титула, прошла она без Роджерса и прочих, только Сэм, щит, куча телекамер и какой-то там сенатор.
— Я на это не подписывался, — возмущался Сэм, — я солдат. Выполнять долбанутые задания Щ.И.Т.а это одно, а вот дергаться перед камерой — лучше увольте.
— Так решил Стив, — Баки пожал плечами, он даже не старался спрятать свое ехидство. Вероятно, в свое время он успел и над Роджерсом поиздеваться на эту тему.
Уилсон недоверчиво прищурился и взглянул на напарника.
— А не ты ли ему эту идею подкинул?
— Никак нет, — продолжал ухмыляться Барнс.
— Сэм, так чего конкретно они хотят?
— Чтобы завтра я был в Вашингтоне при полном параде.
— Тебе не успеть, это, во-первых. А во-вторых, они в курсе, что Капитан у нас сейчас не самый фотогеничный?
— С этим у меня проблем нет, Меган, — Уилсон самодовольно улыбнулся и скрестил руки на груди, демонстрируя крепкие мышцы и другие не менее привлекательные для глаз части тела. Баки многозначительно закатил глаза и ушел обратно в гостиную. Его крайне раздражали любые попытки Сэма «показать себя», хотя самому себе Барнс позволял достаточно многое в этом плане. Он может и был отчасти замкнутым человеком, но вот стеснительным — ни сколько. Если он хотел пройтись по номеру без футболки, он шел, если в ванной не было халата или набедренного большого полотенца, то его вполне устраивало чуть ли не кухонное.
Но мы могли продолжить разговор и без его участия.
— Шрамы украшают мужчину, — Уилсон улыбнулся уголком губ, — к тому же, пускай над этим заморачиваются их службы, мне обещали квинджет отсюда и до самого Вашингтона. По срокам ничего не понятно.
— Какое право они имеют выдергивать тебя с задания? — прокричал Барнс. Я ошиблась, с его чрезвычайно развитым слухом Баки будет в курсе содержания всех бесед в пределах этого домика, а при достаточном желании еще и влезет в них.
— Они нам это задание поручили, они и вызывают, Баки, — копируя его манеру, ответила я, не утруждая себя сделать даже шаг в его направлении.
— К черту такую работу.
Теперь настала очередь Уилсона:
— Завидуй молча. А будешь паинькой, привезу тебе открытку с автографом.
Слишком много для одного дня Барнс проигнорировал выпадов в свою сторону. Чувствую, что в отсутствие Сэма этим всем одарят меня.
— И когда они здесь будут? — спросила я, взглянув на часы.
— Если я все правильно понял, то звонили мне точно не из штаба.
— Значит, согласия твоего не ждали?
— Разберемся, — отмахнулся мужчина. Что-то складывалось все совсем не по плану.
— Ладно. Если надо, значит надо. — Я как никто другой знала, что, если Щ.И.Т.у что-либо требовалось, то они это получали. Не важно какого масштаба была задача. А если бы Сэм отказался, сославшись на занятость и прочее, то через неделю посреди румынской деревни возвели бы киностудию, дабы не отрывать Капитана от работы. До такого их доводить, конечно, было нельзя. Организация имела практически неограниченные ресурсы и отличалась злопамятностью.
— Мы пока справимся и вдвоем.
— «Вдвоем»? — снова вклинился Барнс. При нем хоть СМСками общайся. — Ты точно никуда не идешь. Можешь сопроводить нашу приму-балерину до сцены.
— Балет? — тут же среагировал Сэм, — а тебе нравится напоминать о своем древнем происхождении, да?
— Иди сюда, и я тебе покажу своё происхождение.
Старые пружины скрипнули. Баки поднялся с дивана и собирался перейти от угроз к действиям.
— Сэм, Баки, не начинайте, а то мне тоже захочется.
— Так у вас что, есть «план»? — спросил Уилсон, запоздало сложив в голове слова «напролом» и «справимся вдвоем». И тут уже я вспомнила о своей проблеме, с которой намеревалась разобраться до того, как вернулся Сэм.
— Барнс!
POV Баки
— Барнс!
На меня странно действует женский крик, да и любой крик в принципе. Особенно требовательный. Он пробуждает навязчивое желание ответить, но кричать в ответ — не в моих привычках, а большего позволить нельзя. Хотя уже руки чешутся.
— Баки, убери свое оружие обратно, Бога ради. Мы не будем никого убивать.
Девчонка обреченно прячет лицо в ладонях, проходя мимо меня. Да почему она говорит «мы»? Я смотрю на Сэма, который заходит следом за ней. Он мои методы тоже не одобряет, но молчит, за что ему большое спасибо.
— Возможно, залечь пока на «дно» будет здравой мыслью, — Уилсон иногда копирует интонации Роджерса, чем невероятно выбешивает, — мы вот-вот разворошим осиное гнездо.
— Полгода работы впустую? — мне эта идея категорически не нравится.
— Как будто у нас результатов на целый доклад, — недовольно фыркает Мег.
— Мы не работаем ради «доклада».
— И мы никого не убиваем! — шипит она в ответ. Я вновь перевожу взгляд на Сэма, взывая к его адекватности.
— Мег, я, конечно, уважаю твой пацифизм, но ситуация иногда вынуждает. Хотя в этом случае я согласен, мы не знаем, с кем имеем дело, и лезть на рожон — не лучшая тактика.
Снова в нем разочаровываюсь. Не он ли пару часов назад говорил мне, как давно мы никому не надирали задницу? Я с усмешкой вспоминаю помятое лицо Сокола после очередной такой нашей беседы. Желание «покутить» есть, а вот «жертвы» для этого нет, и прежде, чем Уилсон смекает, что я имею в виду, я уже держу его в удушающем (далеко не самом сильном) захвате.
— У нас есть все, что нужно, — послав подальше воспоминания, возвращаюсь в реальность, — системы слежения ищут его, добраться до места — вопрос времени, ну, а дальше — дело техники, — я выставляю вперед левую руку, демонстрируя, так сказать, товар, и лица этих двоих медленно вытягиваются. Спустя столько времени они все еще ждут, что у меня сорвет крышу, и Солдат начнет резать людей направо и налево. Забавные. Иногда с ними даже интересно.
Меган издает непонятный звук и включает «злого полицейского». Надеюсь, что с такими замашками она однажды займет должность получше, а не будет таскаться с двумя отбитыми вояками. С глухим звуком она ударяет обеими ладонями о журнальный стол, опирается на него, наклонившись, и теперь наши глаза находятся на одном уровне.
— Нужно думать о последствиях, — говорит она командирским строгим тоном, — у нас нет доказательств того, что этот человек относится к ГИДРЕ, а не просто имеет влиятельных друзей, такая ошибка может дорого нам стоить, ты это понимаешь?
Ну разумеется я все понимаю. Убийство по неосторожности Щ.И.Т. прикрывать не будет, особенно если это сделаю я. Она ждет ответа или хотя бы кивка.
— Я останусь при своем мнении, — говорю я, и на лице агента отражается движение мысли, мысли крайне нецензурной. Я пожимаю плечами, вроде «что есть то есть», и рискую заработать косоглазие, если и дальше буду делать вид, что вырез на ее майке и то, что находится под ней, не попадает в поле моего зрения.
— В задницу себе свое мнение засунь, — Мег обреченно вздыхает и отходит подальше. Да, приказывать она не может ни мне, ни Сэму, так же, как и мы не можем полностью игнорировать советы своего помощника, официально к нам приставленного.
— Джет будет здесь минут через пятнадцать, — оповещает нас Сэм, — решайте, так мы хотя бы домой доберемся без приключений.
Слово «дом» вызывает у меня рвотное чувство, потому что ту крохотную съемную комнатушку домом я назвать не могу, а другого нет и вряд ли будет.
— Еще один перелет? Лучше убейте. — Меган тоже против, значит один я тут не останусь.
— Мое дело предложить, — пожимает плечами Сэм, — пойду собирать вещи.
Завершился не самый содержательный наш разговор. Мег забрала свой ноутбук и забралась с ногами на широкий деревянный подоконник. Послышалось клацанье клавиатуры. Я посмотрел на почти собранную винтовку у себя в руках: «в другой раз». Как только ощущение веса оружия пропало, в голове тут же возник вопрос «а чем заниматься дальше?». Мне не очень нравилось просто сидеть, как и не нравилось подобие занятости. Будь мы в другой ситуации здесь, то я пошел бы ремонтировать прохудившуюся крышу. Меня так воспитывали, к тому же работа помогала отвлечься. Быть полезным — приятное чувство, и я давно это признал.
Желание восстановить свое «светлое» имя за прошлые подвиги Зимнего еще не пропало, но заметно ослабло, только работать хотелось по инерции. Последние лет семьдесят я только и делал, что работал, постоянно была цель, была деятельность по ее достижению. В этом мы с Уилсоном сошлись, он тоже после всего случившегося сидеть сложа руки не мог. Да и Стив просил…хотя об этом я обещал себе не вспоминать.
В прихожей копошился Сэм.
— Косметичку не забыл?
— Я в отличие от тебя глаза перед заданиями не подвожу!
Один — один. Даже желания докапываться до Сокола нет. Я настроился на другое и выбить эти мысли из головы не получается. Смотрю на сидящую у окна Меган, затем на собранную снайперскую винтовку, и снова на нашего надзирателя. Может пойти что-нибудь приготовить, как только напыщенный голубь закончит собирать свои пожитки и наконец свалит? У Мег, слава богу, мои слабые попытки заняться простыми человеческими делами желания язвить не вызывают, ее волнует только работа. Я ожидал худшего, когда сообщили, что к нам приставят третьего человека. Агента Щ.И.Т.а. Женщину.
— Барнс! — истошно закричал Сэм и появился в комнате с какой-то темно-серой тряпкой в руках. Секундой позже я узнал в ней элемент одежды. — Ты совсем обмудок? Ну сколько можно?
Сокол расправил кофту: одного рукава не было. Мне не хотелось сейчас объяснять ему, что однажды спросонья я перепутал сумки и выхватил первую попавшуюся вещь.
— Делай теперь с ней что хочешь, — в сердцах буркнул Уилсон и бросил теперь видимо уже мою кофту на диван. Ну и ладно. — Надеюсь, что когда я вернусь, ты наконец куда-нибудь пропадешь.
— Надеюсь, что ты не вернешься вообще, — парировал я. Если единственным развлечением, что сулит мне судьба, будет ругань с этим павлином, то я не против.
Где-то на дворе со свистом затихли двигатели квинджета. Признаю, подкрался он практически незаметно, особенно если вспомнить какой-нибудь военный штурмовик времен второй мировой, который волей неволей, но услышишь за несколько километров, а даже с опытом не перестанешь содрогаться во сне от этого грохота. Краем глаза я заметил, как Уилсон ловко подцепил щит вместе с остальными вещами. Первое время он чуть ли не спал с ним. Сумок у Сэма как у благородной девицы, собравшейся перемахнуть в другую страну со всем содержимым будуара. И это еще какая-то часть была растеряна или испорчена (по разным причинам) за время наших многочисленных перелетов. У него была сумка для одежды, сумка для костюма, чехол для щита и сумка-переноска для дрона. Еще не хватает сундука для хранения непомерного эго и самолюбия.
— Прощаюсь! — прокричал Сокол уже откуда-то с улицы, — скажите «пока-пока».
Ну конечно…
В гостиную влетел тот самый пресловутый дрон. И когда только Уилсон успевает им управлять? Хотя иногда меня посещает мысль, что эта жестянка живая.
— Пока-пока, — сказала Меган и помахала рукой, по-прежнему не отрывая взгляда от ноутбука.
Рэдвинг воспарил напротив меня, наклоняясь то в одну, то в другую сторону.
— Однажды я до тебя доберусь.
Индикатор дрона мигнул красным цветом, и тот унесся вслед за хозяином. Я не стал дожидаться еще одного акта прощания: теперь можно и на кухню. В холодильнике коробка молока, пиво, полпакета чипсов, потому что здесь для них было самое чистое место, и коробка яиц. Я обреченно завис над пустым ящиком, прислонившись лбом к верхней части холодильника. Маленькая лампочка слабо замерцала. Мне не нравились походы в магазин, а в отсутствии Мег, Уилсон настаивал, чтобы мы делали это по очереди. Поэтому зачастую еды у нас не было, один только фаст-фуд. Вот это изобретение 21 века я оценил: вкусно, разнообразно, почти на каждом шагу. Супермаркеты нравились мне меньше, ничего общего с магазинами из моего времени не было. Какие-то лабиринты из высоченных стеллажей, ходишь как в музее, а по итогу не найдешь и половины из списка. Меган обычно приносила что-то с собой…но это был не тот случай. Я вернулся обратно в гостиную ни с чем.
— Порадуй меня чем-нибудь?
— Например? — ответила она совершенно отсутствующим голосом. Очевидно, что в компьютере было нечто более интересное, чем мое общество. У девчонки был один большой плюс, точнее даже два: отходчивость и ненавязчивость. Она могла не стесняться в выражениях, если считала это необходимым, но также быстро остывала. Даже Сэм мог бы таить обиду дольше, чем она.
— Даже несмотря на то, что Сэму придется дергаться перед камерой, он будет хоть чем-то занят. Может вернуться в город? Проверить…- я сам не знал, что именно там можно «проверить», но хотелось либо заняться чем-то конкретным, либо позволить себе забыться без риска быть выдернутым из этого состояния.
— Нечего нам пока проверять, Баки. Система передала пару совпадений по лицам, но даже если это он, то пока мы доберемся до центра, уже можно сменить десять локаций. Спасибо, что все отметки в черте города и нам не придется шариться по окраинам. К тому же у нас нет ни плана ни даже стратегии, найдем мы его, что дальше? Если вы с Сэмом умудрились отхватить по самое некуда, то со мной тебе точно успех не светит.
Мне не нравилась эта ситуация. Было бы гораздо спокойнее, если бы мы знали, что нас ищут. Сейчас же вовсе непонятно: стоит обороняться или наступать? А я становился параноиком, вечно ожидающим очередной подставы. Мег считала, что ГИДРА возобновила программу по созданию суперсолдат, я был полностью не согласен. Я попросту боялся допустить мысль о том, что есть хоть малейшая вероятность снова соприкоснуться со всем этим дерьмом. И оттого хотелось разобраться со всем побыстрее.
Сидеть в укрытии не буду. Скучно. Не хочу. Мне нравится ощущение свободы выбора, особенно учитывая то, что последние лет семьдесят у меня его вообще не было. Уговаривать Уилсона на какую-нибудь авантюру было не трудно, он либо сам соглашался, либо я брал его «на слабо». С Меган это не пройдет. И опять же за больше, чем пол века, проведенного вне социума, я некоторые навыки общения подрастерял. Раньше для меня расположить к себе девушку не составляло никакого труда, сейчас же я стоял посреди комнаты как истукан, а мозг предлагал только два варианта: а — соблазнить, б — запугать. Все, это был предел. Собака на улице и та, наверное, имела более широкий диапазон вариантов коммуникации с людьми. Запугивать нашего помощника я не мог. Меня вдруг посетила железная уверенность в том, что первый вариант сработает на сто процентов. Это проснулись какие-то отголоски прошлого. Раз за разом внутренний голос говорил «ну ты же делал так раньше, и сейчас получится», а потом оказывалось, что сменилась целая эпоха, а я — живой экспонат, «сбежавший» из исторического музея, который более в эту реальность не вписывается. А я все продолжал доверяться этим чувствам, так же, как и сейчас.
Я подошел ближе к подоконнику, на котором сидела Меган, чтобы она обратила на меня внимание, и когда наши взгляды встретились, изобразил самую обаятельную улыбку, на которую был способен. Джеймс Барнс из 40-х аплодировал бы стоя такой тупости. Я, к слову сказать, знал Роджерса задолго до всех этих экспериментов с сыворотками, и повидал десятки его неудачных недо-свиданий, и то, девушки на них выглядели счастливее (насколько это вообще было возможно) чем Мег сейчас. Она посмотрела на меня как на нездорового человека. Этот взгляд я прекрасно отличал от всех других. Так смотрел Стив, так смотрел Сэм и прочие, остро переживающие за мое психологическое состояние. Все ждали либо возвращения к жизни Зимнего Солдата, либо шизофрении. И так было каждый раз, когда я пытался вести себя «как все», как «нормальные» люди. В магазине, на улице, в общественном транспорте, с соседями на лестничной площадке.
Но как выяснилось позже, больным людям тоже делают некоторые поблажки…