Around the world...with two badass

«No sleep 'til — Brooklyn Foot on the pedal — never ever false metal Engine running hotter than a boiling kettle My job's ain't a job — it's a damn good time»       Музыка доносилась из всех динамиков, расположенных по периметру автобуса. Наш водитель оказался тем еще меломаном и человеком, невосприимчивым к просьбам. Правда не устраивало это одну меня, а вот остальная команда пребывала в отличном настроении. Наш путь лежал в Монток, на побережье Атлантического океана, подальше от городской суеты и любопытных зевак. Там располагался закрепленный за Щ.И.Т.ом полигон для тренировок, который был почти полностью разрушен два года назад и восстановлен лишь наполовину. И тем привлекательнее он был для Ника, строившего планы по внедрению группы новичков в условия выживания в «дикой» природе. Но до места сперва было нужно добраться, а именно пережить четыре часа в замкнутом пространстве с неугомонными новичками, заумными специалистами из группы поддержки, водителем — пофигистом, окрыленным мыслями о работе Ником и до тошноты любезным Барнсом.       Едва мы покинули парковку Щ.И.Т.а, автобус переключился на специальный городской камуфляж, и теперь на корпусе красовалась надпись «New York Voyage», мы словно катились на экскурсию по штату. Атмосфера внутри была соответствующей, никто из группы даже смутно не догадывался, что для них подготовил Ник. Да и я, собственно говоря, не вникала в распорядок на эти две недели, потому что планирована ничего не делать. Меня к этому цирку шапито присоединили против воли и именно это было официальной причиной бойкота. Хотя одну задачу я все-таки собиралась выполнить: вернуть новичков на базу в том же составе, в котором они уехали. И что-то мне подсказывало, что это будет чуточку труднее, чем кажется, потому что они не отличались ярко выраженным инстинктом самосохранения. Например, Айк распластался по всей ширине лестницы, в попытке первым проверить второй этаж автобуса, а Эрл едва не уронил ему на голову свой рюкзак с вещами. Этим детям еще рано было выезжать на практику, но кто меня спрашивал?       Итак, всего нас было пятнадцать человек, все пространство автобуса разделилось на семь зон. Первая — наш водитель, устроивший сольный концерт прямо за рулем, но как я уже говорила, это никого не смущало. Вторая — специалисты из Щ.И.Т.а, по уши погруженные в свои ноутбуки. Они заняли центральные места, где кресла были повернуты к небольшому столику. Третья — женская половина группы новичков, слушающая музыку, следящая за дорогой через окно и изредка обменивающаяся короткими фразами. Четвертая — парни, без умолку обсуждающие предстоящие тренировки и смеющиеся во весь голос. Пятая — Айк, он, после неудачной экскурсии по автобусу решил устроить себе дневной сон. Шестая — Баки и Ник, люди, максимально скучающие и заинтересованные в том, чтобы найти себе занятие на ближайшие четыре часа. Пока что они, как и Айк, были на втором этаже, и я надеялась, что мы не увидимся до самого конца поездки. Ну и седьмая зона — я, забившаяся в самый дальний угол и считающая минуты до прибытия, и по совместительству первый объект в списке, чтобы докопаться без причины.       Когда музыкальные предпочтения водителя стали заглушать мою музыку в наушниках, я вовсе их отложила, сменив деятельность на чтение. Ничего заумного, просто какая-то ванильная драма, коих развелось превеликое множество, идеальный способ скоротать время.       — Агент Шерман скучает? — раздался голос Ника над самой головой. Я подняла глаза: друг забрался на спинку сиденья, что находилось перед моим, и теперь подобно какому-то животному из джунглей свисал оттуда, довольно улыбаясь.       — У меня все отлично.       — Правда?       Мои надежды не оправдались, и два закадычных друга все же отправились на поиски жертвы. Барнс сел на соседнее кресло, вынудив меня сильнее вжаться в свое.       — Правда.       — Мне кажется, или ты нас обманываешь? — Ник хитро прищурился и посмотрел на Баки. Эта их взявшаяся из ниоткуда дружба не давала покоя моим мыслям. Конечно, она не шла ни в какое сравнение с теми же отношениями Баки и Сэма, и уж тем более Баки и Стива, но Барнс совершенно точно чувствовал себя в своей тарелке. И это, наверное, было вполне естественно, у человека ведь не может быть всего два близких человека, с которыми можно поговорить? При условии, что один из них профессионально положил болт на многолетнюю дружбу и состарился к чертям собачьим, а второй в двух из трех диалогах старается съязвить. Барнс явно не страдал социофобией в прошлой жизни, поэтому ему ничего не мешало обзавестись приятелем, с которым можно просто посмеяться, в этой.       — Определенно обманывает, — промурлыкал Барнс, разворачиваясь ко мне в пол-оборота.       Пришлось отложить книгу в сторону, предполагая, что больше я ее уже не коснусь. Цепкий взгляд серых глаз успел скользнуть по обложке с названием.       — Скажите сразу, что вам нужно?       — Каплю энтузиазма с твоей стороны, — ответил Ник.       Я отрицательно покачала головой.       — Этого не будет. Развлекайте себя сами.       — Да дело вовсе не в развлечениях, Мег. Просто я считал, что тебе идея курировать группу на практике пришлась по душе.       Ник видимо искренне не понимал причины моего плохого настроения, а сидящий рядом Барнс всем своим видом отрицал причастность к тому, что я оказалась в этой поездке. Пространство вокруг сжималось под давлением двух пытливых взглядов. Я чувствовала себя новенькой, которую перевели в другую школу и которой теперь придется испытывать на себе пристальное внимание незнакомых людей. Ник сполз по спинке кресла еще ниже, и я уже не была уверенна, надежно ли он держался или стоило приготовиться поймать друга на своих коленях.       — Часа через четыре мы будем на месте, сегодняшний день в план-график не входит, так что предлагаю обменяться идеями интересного времяпрепровождения, — мечтательно пролепетал Ник. Ему эта поездка конкретно сносила башню, но в этом был весь Ник, и заразившись его настроем я уже было собралась ответить, как вдруг все мое желание нещадно растоптали. — Мы с Баки обсуждали, как можно выбраться с полигона в город.       Мужчины снова довольно переглянулись, а вот у меня внутри что-то собралось умереть раз и навсегда. Чувство ревности трудно спутать с иными эмоциями. Подобно токсину, попавшему в кровь, это ощущение отравляет всего тебя изнутри. И возникает непреодолимое желание обидеться на весь мир и больше ни с кем никогда не разговаривать. «Ник был моим другом!» — негодовал внутренний голос, словно у меня сейчас пытались забрать что-то очень дорогое. Хотя на самом деле он не переставал быть моим другом, и общение наше не прекращалось, и…да ничего не менялось, но вот как унять желание пихнуть Барнса в бок за то, что он обсуждал куда им с Ником выбраться, а не я? И я задаюсь другим вопросом: а на притязания к кому именно вызвана эта ревность?       — Так ты с нами? — его голос вывел меня из транса.       — Пожалуй, нет.       Ник разочарованно вздохнул и сполз на сиденье, но в обратную сторону, так, что теперь я его видеть не могла. Рядом как-то чересчур надменно хмыкнул Барнс, а затем таким же голосом обратился к Нику: — я же говорил.       Тот в ответ лишь неопределенно буркнул что-то вроде «ага». Ну все, теперь точно картина маслом: два старшеклассника и одна зашуганная отличница, не выходящая из дома после 9 вечера. Я хотела уйти в другое место, но для этого пришлось бы лезть через Баки или, что еще хуже, попросить его меня выпустить. Благо, что отвернуться к окну мне никто не мешал.       Через расстояние между двумя стоящими впереди креслами Ник показал Барнсу что-то на экране смартфона. Тот засмеялся. Желание ударить его возросло. Затем один из новичков позвал своего куратора, и Ник на крыльях пафоса улетел раздавать ценные указания.       — Ты эгоист, — сказала я, как только мы остались одни.       — Почему? — удивился Баки. Он принял удобное сидячее положение и теперь смотрел не на меня, а куда-то поверх спинок других сидений.       — Потому что решил, что можешь распоряжаться моим личным временем в угоду себе. Воспользовался служебным положением. Нику ничего не сказал, и он теперь думает, что я просто фригидная стерва, которая сама согласилась ехать и теперь всем недовольна.       — А это так важно? — он едва заметно улыбнулся, по-прежнему смотря перед собой.       — Что важно? — не поняла я.       — Что о тебе подумают другие люди.       — Боже мой. Баки, тебя вдруг потянуло на откровенный разговор? — для меня и правда такое его поведение было в новинку.       — Я по твоему мнению совершенно обделен способностью чувствовать?       Его слова не были похожи на шутку или очередную попытку поддеть меня.       — Разругаться мы с тобой еще успеем, — продолжил Барнс, так и не услышав ответа. Он нажал маленькую кнопочку на подлокотнике, меняя градус наклона сиденья. Его максимально расслабленная поза говорила о том, что никуда уходить он не собирался.       — Ну, тогда ладно. — Последовав его примеру, я тоже немного опустила спинку кресла и отвернулась к окну, наблюдая за быстроменяющимся городским пейзажем.       Мужчина по-хозяйски взял в руки отложенную мной книгу и открыл ее на первой попавшейся странице. Я искоса наблюдала, как меняется выражение его лица, как в уголках глаз появляются крохотные морщинки, а длинные черные ресницы подрагивают, когда он читает строчку за строчкой. — Как закончу, могу отдать тебе, — как бы невзначай говорю я, а Барнс утвердительно кивает. — Что, правда нравится? — «Мечта для нас», — задумчиво произносит Баки, смотря на название книги, — многообещающе. — Сколько скептицизма в голосе… — Не каждая книга должна стать легендарной, в мире есть место и посредственным историям. — Посредственная история — это наша поездка.       Баки убирает книгу обратно и, откинувшись назад, прикрывает глаза.       — После всех этих месяцев, проведенных с тобой и Сэмом в постоянных переездах, я перестал представлять себе какую-то иную жизнь, — Баки тихо усмехнулся, — то есть без работы, без режима…       — Без меня и Сэма? — не удержалась я.       Барнс улыбнулся.       — Нет, не совсем. Прожить без вас я точно смогу.       — Ну спасибо за честность.       — А вот работать — вряд ли.       — И поэтому ты потащил меня с собой?       — Я не тащил. В прямом смысле — нет. — Поспешил оправдаться он. — Есть что-то плохое в том, что мне комфортно в твоем обществе?       — Совершенно нормально держаться тех людей, с которыми тебе хорошо. Но о таком обычно спрашивают и договариваются.       — Ты бы не согласилась, — вымученно выдыхает он, и я мысленно подтверждаю это. Конечно бы не согласилась, потому что события в Румынии до сих пор не давали мне покоя, и ничьи извинения на горизонте не маячили. С другой стороны, я тоже едва не подставила его прелестную задницу, накачала транквилизатором, затащила в морг, потом прокатила в скорой через полгорода. От воспоминаний о Баки, завернутом в полиэтилен, бросало в жар. И хотя мы с ним это ни разу не обсуждали, думаю, что Барнс не дурак и предполагал, что могло быть, пока он находился в отключке. А может эти откровения, тихое посапывание, чуть склоненная на плечо голова — и были признаками нашего примирения? Честно сказать, его хорошее расположение духа не могло меня не радовать. Спокойным и умиротворенным Барнс был не часто, ну, может, когда спал, и то раз на раз не приходился.       — Хватит так смотреть, — сказал он, ни задействовал при этом ни одного лишнего мускула на лице. Сама непоколебимость.       — Как ты это замечаешь? Глаза то закрыты.       — Чувствую, и все.       Я понимающе кивнула, но отворачиваться все равно не стала.       — Знаешь, когда я тебя увидела в первый раз, то ни за что бы не поверила, то ты сможешь обучать новых агентов.       — Потому что я… — начал Барнс, призывая меня продолжить фразу.       — Потому что ты не командный игрок. Да и терпение у тебя в дефиците. Навыки, конечно, хоть куда, тут я не спорю, но вот в остальном…       — А я просто рад оказаться подальше от всей этой супергеройской хрени.       — Что, устал мир спасать? — усмехнулась я. Баки же оставался серьезным.       — Устал.       — Тебе, наверное, за выслугу лет уже давно бессрочный отпуск положен.       — Я больше полувека работал на ГИДРУ, а теперь против них, так что не знаю, что там и когда мне положено.       Чувствую, мне придется смириться с такой компанией на ближайшие несколько часов. Ник, судя по всему, возвращаться к нам не спешил, как и никто другой не осмелится теперь потревожить спящего Барнса, потому что для всех он был и остается одним из самых опасных людей по эту сторону океана. Мне же довелось узнать его и с другой стороны, не сказать, что сказочно прекрасной, но тем не менее. Я все больше и больше начинала ощущать на себе груз ответственности за эмоциональное благополучие Баки. Не представляю, каким именно образом ему удавалось так «подчинять» себе людей, но это работало.       — Можешь не волноваться, до тех пор, пока тебе в моем обществе комфортно, твоей единственной проблемой буду я.       — Договорились, — ответил Барнс и протянул мне руку, чтобы «скрепить сделку».       Кажется, этот человек вызывает привыкание.