***
Я благополучно заселилась в тот самый дом по их совету, и завтракая утром на открытой веранде, увидела двух высоких людей в вязанных цветастых шапках. Эни приветливо помахала, ее брат ограничился скромным «ничем», и они так и прошли мимо. Наверное, в направлении все того же холма на берегу океана. Атмосфера этого места захлестнула меня с головой, да так сильно, что приходилось заставлять себя вспоминать о работе, группе новичков, об их практике, где к слову сказать меня никто не ждал. Сказывалось отсутствие оборудования в багаже, в этот раз я с собой ничего не потащила за ненадобностью, и теперь была готова продать душу за одну только встречу с ноутбуком. Вечером того же дня я написала Сэму, в надежде, что он захватит с собой по дороге что-нибудь, способное скрасить мое одиночество. Рассказывать ему о том, что с базы меня выгнали — я не стала, сам узнает в любом случае, когда приедет. Еще минут через сорок меня потянуло прочь из дома. Кстати сказать, место было достаточно приятное. Хозяйка особняка — пятидесятилетняя женщина, чье имя спросить я не удосужилась. Двухэтажное здание было ее личной собственностью, а идея устроить здесь гостиницу принадлежала племяннице, она же отвечала за регистрацию постояльцев, да и, наверное, за все остальные вопросы, потому что хозяйка из своей комнаты практически не выходила. А если и делала это, то ближе к вечеру и в направлении беседки на заднем дворе, там, в изумрудной тени деревьев она могла сидеть до поздней ночи, листая какие-то новомодные журналы. Мэйси, та самая племянница хозяйки, посоветовала мне посетить чайную, которая работала чуть ли не круглосуточно благодаря туристам. И хотя шататься в одиночку по незнакомым местам особого удовольствия мне не доставляло — выбора не было. Но до пункта назначения я не добралась, остановившись посреди дороги у стеклянной витрины. Вывеска над ней гласила «Аvant-garde». Внутри магазинчик не представлял из себя ничего особенного, но зашла я туда не для того, чтобы купить книгу или почитать. — Привет, — улыбнулась Эни, завидев меня еще с улицы. Буквально бросив все свои дела, заключающиеся в заполнении какого-то журнала, она метнулась прочь из-за кассы, чтобы освободить два заваленных книгами стула. Новая знакомая была не прочь скрасить свой вечер непринужденной беседой. Меня невероятно подкупала ее искренность. Когда ты работаешь в одной из самых секретных организаций, и окружают тебя люди, подписавшие контракт о неразглашении подробностей собственной жизни, то такие вот простые разговоры становятся на вес золота. Да и весь этот уголок штата казался спасительным оазисом, на фоне величественного Нью-Йорка. Мы проболтали почти до одиннадцати вечера. — А закрываться ты не собираешься? — спросила я. — Да какая разница? Покупателей нет, закрыты мы или открыты. Не думаю, что смогу долго здесь проторчать. Отпрафлю документы ф униферситет и «орефуар». — Что на этот счет думает твоя семья? Пока, все наши разговоры касались ее планов на будущее или же обсуждения жизни в Монтоке. А рассказы о семье — это был иной уровень доверия, который могли позволить себе люди, общающиеся достаточно продолжительное время. Эни уклончиво улыбнулась, скромно ответив, что дома на этот счет «все улажено». Я не стала выпытывать никаких подробностей, переводя беседу в совершенно другое русло. Когда на часах перевалило за полночь, меня ни на шутку стал волновать вопрос о том, как девушка доберется до дома одна. — Филипп заберет, — сказала она, и на худом лице промелькнула эмоция, которую обычно испытывают к людям близким и очень дорогим, и по которым имеют привычку скучать. — А ты? — Доберусь без проблем. Меня прогулка в позднее время суток даже по незнакомой местности не пугала, сказывалась специфика работы. Но теперь нужно было дождаться брата Эни, и чтобы не тратить время в пустую, она завела разговор про Нью-Йорк. Я имела неосторожность обронить фразу о том, откуда приехала, и девушка поняла это как призыв к действиям. Рассказывать про город можно было и до самого утра, но особого восторга от мегаполиса я не испытывала, и это однозначно огорчало мою собеседницу, как бы она ни пыталась скрывать эмоции за частыми кивками. Дошла очередь и до самого очевидного вопроса: «что я делаю в Монтоке?» врать и фантазировать не хотелось, а честный ответ повлек бы за собой череду других, не самых удобных, вопросов. Над дверьми зазвенел декоративный колокольчик. — Ты проспорил мне, братец, — воскликнула Эни, обращаясь к пришедшему за ней брату, — Меган здесь не для отдыха, а по работе. Блондин даже бровью не повел. — Так что это? Научная экспедиция? У нас тут частенько биологи по пляжу ползают, собирая песок ф пакеты. — Нет. Хотя дело тоже серьезное, но рассказывать об этом я не могу. — Видимо не настолько серьезное, раз ты разгуливаешь здесь. Издевательская интонация, как мне показалось, была у него врожденной. Но ни выражение лица, ни поза парня не выдавали и намека на подобное отношение. — Долго объяснять, — посетовала я, пожимая плечами. И правда, рассказ затянулся бы еще минут на пятнадцать, попытайся я всеми обходными путями говорить о нашей поездке, моей в ней роли, Баки, о том, как он меня выпроводил на отдых. При этих мыслях на душе становилось тепло, и хотелось глупо хихикать, пряча глаза в пол. Мне невероятно льстила эта забота, пусть и в такой неординарной форме. Главное ведь не подарок, а внимание, так? И пусть мне нечем занять себя целых две недели, пережить это я смогу. Мы попрощались у выхода из книжного магазина, поскольку мне нужно было идти в одну сторону, а Эни и Филлипу в другую. Сегодня девушка комплиментами по поводу встречи не рассыпала, поскольку столько часов, проведенных за разговорами, ее утомили, как, впрочем, и меня, но это была приятная усталость. Я даже на удивление быстро отогнала мысль о том, что ее брат не имеет привычки не только здороваться, но и говорить «до свиданья».***
Монток дышал иной жизнью, он заражал ею. Это как проснуться очередным утром понедельника и сказать себе, что пора что-то менять! Пора начать худеть, начать бегать, читать новую книгу, наконец съездить в путешествие, посетить ресторан в самом центре города, накачать целый плеер новой музыки и железно убедить себя в том, что это не просто порыв души, а конкретные планы на ближайшее будущее. И они осуществимы. Я достала из сумки спортивные вещи, натянула воротник куртки под самый нос и выскочила на улицу. На часах было 7.30 утра, а на экране телефона новое сообщение от Сэма. Сегодня он должен был присоединиться к практике, и мы договорились встретиться до начала занятий (если у них вообще был хоть какой-то график). Пробежка в такой близости от океана разительно отличалась от пробежки в городе. Впитывая эти ощущения всеми фибрами души, я добралась до базы даже раньше, чем планировала. Вдалеке по-прежнему стоял наш автобус, амбар выглядел таким же старым и несуразным, но теперь у входа красовался новенький внедорожник, а песчаная дорога была изрезана следами от колес. Уилсон тащиться пешком не захотел, все ясно. Особого желания заходить внутрь и напоминать о своем существовании не было, и к моему большому облегчению, я обнаружила Сэма на улице, с другой стороны автомобиля, копающимся в бардачке. — Доброе утро! — по-хозяйски забравшись в машину, я заняла водительское место и блаженно растянулась на сиденье. Мышцы на ногах гудели. — Доброе, — улыбнулся Уилсон, оглядывая меня с ног до головы. — Давно не бегала? — А что, все настолько плохо? Приложив ладонь тыльной стороной к щеке, я попыталась определить, насколько мое лицо было красным. — Ты будто Бостонский марафон пробежала. — Не умничай. Себя то в зеркало видел? — А вот тут, сестренка, я надежно прикрыт со всех сторон. Мистер «идеал», — и на этих словах Сэм одернул ворот кожаной куртки. Он действительно выглядел «на все сто», отдохнувшим, подтянутым. Сказывалось отсутствие тренировок и слишком плотное сотрудничество с командой визажистов, подготавливающих Капитана к очередным съемкам. И судя по внешнему виду, работать здесь Сэм не собирался, что позже выяснилось и в разговоре. Приехал он в качестве наблюдателя-советчика, который (предполагаю реакцию Барнса) тут никому нафиг не уперся. Но Уилсон мог себе позволить, просто мог. Мы сидели в машине, распахнув обе передние двери и наблюдая через лобовое стекло, как сонные новички выползают на утреннюю разминку. — Кстати, — вдруг опомнился Сэм, и полез за чем-то на заднее сиденье, — как ты и просила. Он протянул мне увесистую папку с бумагами. Название на документе отсутствовало, но по мере просматривания содержимого моя улыбка становилась все шире и шире. «Адреса, имена, коды…» — просто коробка конфет, которые хочется сейчас же развернуть одну за другой. — Это кое-что по поводу того парня, из Румынии, — пояснил Сэм, — в Щ.И.Т.е эту тему больше поднимать не хотят, говорят, что дело закрыто и искать там нечего, и может так оно и есть. В любом случае, тебе с этим ознакомиться стоит, все-таки их там не было, а ты протащилась через все это дерьмо и точно имеешь свой взгляд на ситуацию. — Спасибо. Я была более чем благодарна, и прижала папку с бумагами к груди, словно кто-то мог попытать отобрать ее у меня. — Я так и знал, что долго сидеть на месте без занятия ты не сможешь, — усмехнулся Уилсон, — осталась здесь или остановилась где-то в городе? До меня не сразу дошел смысл этих слов. Барнс, конечно, очень активно выдворял меня с базы, но я не думала, что он уже успел обо всем рассказать Сэму. — В городе. Баки меня вроде как отправил в досрочный отпуск, планировать который времени не было. Улыбка вышла фальшивой. — Да знаю, это была моя идея. Сначала думал, что стоит тебя сразу предупредить, а потом понял, что так только хуже получится, начнешь отнекиваться, другие дела сразу искать. А теперь волей-неволей, а проводишь время с пользой на свежем воздухе. «Его идея?» — Эй, что такое? — Сэм заметил мое поникшее выражение лица. — Да ничего, — желание разговаривать резко сошло на «нет», — просто я думала… Дальше язык отказался воспроизводить любые мои мысли вслух. И то чувство восхищения (пускай и тайного) поступком Баки, которое не покидало меня в последние двадцать четыре часа, превратилось в ничто. Но стоило все-таки высказаться. — Я думала, что это его, — в горле сформировался ком, — что это попытка Барнса сгладить тот конфликт. Сэм виновато вздохнул, поняв, к чему я веду, и даже немного смутился. К этому времени объект нашего обсуждения уже появился на улице вместе со всей группой и в сопровождении Ника. — Мег, — осторожно начал он, проследив за направлением моего взгляда. — Он способен хоть на что-то, кроме работы?! — Баки неплохой человек, и ты сама это знаешь. Но я знаю его чуточку дольше, и потому скажу сразу, не стоит воспринимать его чем-то большим, чем напарником или другом, после всего, что произошло…-тут настала очередь Сэма замолчать, подбирая слова, — Мег, он неплохой, но непростой. Тебе это ни к чему.