Around the world...with two badass

      Я посвятила изучению документов, которые дал мне Сэм, целых два дня и один вечер, обложив в комнате весь пол распечатками и фотографиями. Горничных в этом отеле не было, так что никто не мог запретить захламлять номер. Меня поразил объем информации, который имелся у Щ.И.Т.а. Наша операция в Румынии была не первой и не последней, отслеживался практический каждый человек, так или иначе замеченный в связях с ГИДРОЙ, и все эти люди условно делились на «устранен» и «разыскивается». Тем не менее никто из них не был отмечен, как особо опасный объект для слежки, или даже как потенциально опасный. Абсолютно у каждой фамилии была проштампована одна и та же фраза: «уникальных способностей не выявлено». В эпоху расцвета популярности супергероев и прочей ерунды из других галактик — наличие способностей становилось определяющим фактором, который интересовал руководство Щ.И.Т.а.       «Хорошо», — думала я, — «но ведь ГИДРА — не завод по производству супергероев, а держаться на плаву им каким-то образом нужно».       Проект «Зимний солдат» они, вопреки моим предположениям, воссоздавать не собирались. Как показало вскрытие (эти материалы тоже прилагались), в организме наемника из Румынии не было обнаружено ничего противоестественного, кроме зашлакованных сосудов и увеличенной печени, из-за частого употребления спиртного. Тот факт, что он едва не пристрелил Барнса, списали на «исключительную подготовку» и «отличную физическую форму».       Собрав всех «живых» обратно в папку, я убрала их, оставив перед собой вторую половину. Все они мужчины, все служили, у одних биография крайне скудная, у других же — полный экскурс по всем институтам семьи и брака, а после единственное слово — «разведен». Что касается их смерти, то здесь ситуация практически одинаковая. Убиты при задержании, но не на задании, а в такой же обыденной обстановке, как и в нашем случае. Драка в кафе, перестрелка в жилом доме, конфликт на парковке торгового центра, потасовка в баре. У каждого имелось оружие со сбитыми номерами. На связь с ГИДРОЙ указывали только скудные контакты в телефонах, которые выходили, конечно, не кого-то, подобного Александру Пирсу, но на людей, точно причастных.       Только вот у ГИДРЫ полным-полно было первоклассных наемников, взять даже небезызвестного Брока Рамлоу, однако он, что называется, жил при дворе и носил красивую форму, а не скитался по забегаловкам, хотя этого я не исключаю. Рамлоу был шпионом, был бойцом и командиром целого отряда, а кроме того, еще и личным надзирателем Солдата. И сразу становится понятно, зачем его держали в ГИДРЕ и за что платили немалые денежки. Вопрос, в чем тогда заключается роль всего того расходного материала, который в буквальном смысле был выброшен? Я снова осмотрела документы. Пять человек мертвы, и еще четверо где-то беззаботно коротают свои дни. Можно было сделать вывод, что ими не особо то и дорожат, словно был проведен какой-то эксперимент (возможно, даже удачный) и теперь все эти люди были отпущены до востребования.       Ладно, от убитых наемников толку было мало, но и от живых не больше. Одно я поняла точно — Щ.И.Т. их искать не собирался, пока те сидят и не отсвечивают, это мало кого волнует. Я допускала мысль о том, что произошедшее в Румынии — простое совпадение, ибо Барнса и правда тянет к неприятностям, но интуиция подсказывала, что за всем этим скрывается нечто большее.       Поделиться своими предположениями мне было не с кем, да там толком и предположений то не было, так, «если бы да кабы». К тому же, никто кроме меня и Сэма не знал, что документы покинули стены архива, и во избежание проблем, это должно было оставаться тайной. Я взглянула на часы: «полшестого вечера». Сегодня Уилсон прислал мне сообщение с адресом одного заведения и приглашением присоединиться к компании. Но их вылазка намечалась на восемь часов, так что я позволила себе снова погрузиться в размышления. Правда, теперь мои мысли занимала не только ГИДРА.       После разговора с Сэмом, как ни странно, думать о Баки я начала раза в два чаще, чем обычно. Думать не как о напарнике или личной занозе в одном «интересном» месте, а как о совершенно другом Баки, о «неплохом, но непростом», как заявил Сэм. И с каждым разом эти мысли заводили меня все дальше и дальше от реальности, пока наконец не упирались в стену под названием «не стоит воспринимать его чем-то большим».       Мотнув головой, в попытке отогнать навязчивые размышления, я заставила себя вернуться к работе. Что было общего у всех этих людей? Наверное, их образ жизни отшельников. Но таких на всем белом свете были тысячи, а то и сотни тысяч. Информация была поверхностной и ее не хватало. Можно, конечно, заручиться поддержкой Криса и найти еще, но как показала практика, этим людям не нравится, когда под них копают, да и уйма времени уйдет на то, чтобы отличить фейковые данные от настоящих. Выход был только один — знакомиться лично. Но я не обладала бесчисленными навыками агента 007, чтобы проворачивать такие трюки, а в Щ.И.Т.е никто в здравом уме не даст в распоряжение второсортного агента целую команду. Можно ли было рассчитывать на двух моих горе-напарников? О-о-очень спорный вопрос. Хотя сам факт того, что Сэм выкрал папку с документами лично для меня, давал определенные надежды на успех, но была в этом союзе и третья сторона, и я рисковала вовсе утратить способность как-то адекватно с ней контактировать, не перегибая палку и не переходя границ «чего-то большего». Я вообще не была уверена, что когда-либо пыталась это сделать, но неожиданное замечание Сэма не давало покоя. А вдруг это очевидно всем, кроме меня самой? Или окружающие понимают все не так?..       Абсолютно точно я не питала никаких иллюзий по поводу Барнса, просто хотела получить хоть частичку взаимного внимания и беспокойства. У нас было достаточно разногласий, чтобы скопившийся негатив начал искать выход в такой вот форме псевдо-привязанности. Нельзя даже было сказать, что эти чувства ответны.       Небольшой номер в доме-гостинице уже не казался мне таким вычурным и даже вызывал желание оставаться тут подольше. На данный момент в гостинице было всего трое постояльцев, включая меня. Хотя вряд ли это место могло принять большее число жильцов. Хозяйку, судя по ее хмурому выражению лица, длительное пребывание чужих людей в ее собственности не радовало, но эту мелкую неприятность сглаживало одно единственное слово — «прибыль». Каждое утро ровно в десять часов (именно в этот момент мы пересекались перед завтраком) она спускалась из своей комнаты к стойке регистрации и деликатным жестом намекала племяннице озвучить цифру. Если сумма ее устраивала, то женщина уходила обратно, не проронив ни слова, в противном же случае, она исподлобья осматривала находящихся в поле ее зрения постояльцев, а на узкой переносице залегала глубокая морщинка.       Покидая территорию отеля, я взваливала на свои плечи груз ответственности вернуться обратно, как поступали остальные жильцы каждый вечер или ночь, а кто-то и под утро. Монток на удивление быстро отпечатался на топографической карте в моей голове, как если бы я провела здесь месяц, а не пару дней. Людей вокруг было мало, не сезон для туристов, а местные предпочитали держаться подальше от приезжих, воспринимая их как явление, которое они видят в первый и последний раз. На счет вечерней вылазки мы не договаривались заранее, да и в принципе я ответа не давала, поэтому не сочла нужным торопиться. И обнаружила всю компанию уже в баре за дальним столиком в самом темном углу. В заведении выступала какая-то местная группа, состоящая из двух человек — вокалиста и гитариста. Посетители особого восторга от музыкального сопровождения не испытывали, но мелодичные песни хорошо ложились под пьяные разговоры.       Первым меня заметил Ник, он ткнул в бок Сэма и тот приглашающим жестом указал на единственный свободный стул рядом с собой.       — Как отдыхается? — просиял друг, едва я успела устроиться на своем месте. На меня уставились три пары глаз. Появилось желание замкнуться в себе, переступить через которое получилось не сразу.       — Жаловаться не на что, — ответила я, стараясь подать это максимально нейтрально и в добавок изобразила сосредоточенность над чем-то важным в своем телефоне. Уловка сработала как надо, и Ник отказался от идеи расспрашивать меня о чем-либо.       — У нас сегодня официально закончились тренировки в симуляторе. У группы трехдневный перерыв.       — А дальше что?       — А дальше самое интересное, — вмешался Сэм, — посмотрим, что они из себя представляют.       Не услышав ничего принципиально нового, я пожала плечами.       — А что по итогам первой части практики?       — Все живы, — решил заверить меня Баки, — как ни странно.       — Возможно я ошибалась в них, но точно не в вас. Так что постарайтесь не перегибать палку.       Ник незаметно для остальных подмигнул мне. Похоже, что благополучие новичков волновало меня одну.       — Обижаешь. Работаем строго по плану, ни шага в сторону. А там черным по белому написано, что никто не пострадает. Они — способные ребята, потом спасибо скажут и еще раз попросятся.       — Ты тоже участвуешь? — обратилась я к Сэму.       — Конечно, разве я мог пропустить все веселье? Ты, кстати, присоединиться не хочешь?       — Смеешься? Я быстрее себя покалечу, чем научу чему-то новичков.       Парни дружно рассмеялись.       — Тогда приглашаем наблюдателем, — сказал Баки.       Я ничего не ответила, не желая привлекать лишнего внимания к связке я-Барнс, Барнс-я, особенно в присутствии Сэма, но как оказалось, игнорирование было равносильно ответу.       К столику подошел молодой официант и отработанными до автоматизма движениями переместил с круглого подноса три большие кружки пива и несколько шотов.       Помещение бара постепенно заполнялось людьми. Заказов становилось больше, а некоторые компании умудрялись соединять свои столики так, что пройти между ними уже не представлялось возможным. Зато слушателей у музыкального дуэта прибавилось, и те на волне куража теперь исполняли песни «на заказ». Рос градус спиртного, росла температура в зале, и перед глазами стояла пелена. Категорически отказавшись сегодня выпивать, я лениво помешивала сахар во второй по счету чашке кофе и в пол уха слушала рассказы ребят. Забыть бы про то, что в нескольких километрах отсюда находится напичканная техникой засекреченная база Щ.И.Т.а, и можно сказать, что эти трое — просто хорошие друзья, решившие выпить по пиву в конце рабочей недели в офисе.       Репертуар выступающих сменился на лирику, ритм замедлился, и вокалист пел о том самом окрыляющем чувстве, живущем в сердцах людей. Я пододвинулась поближе Нику и положила голову ему на плечо. Меня не клонило в сон, просто слушать затяжные истории Сэма так было гораздо удобнее. Уилсон вещал о неудачной попытке флирта с одной массажисткой, направление к которой ему выдали за участие в очередной рекламной кампании (последней, по словам Капитана).       — А тебе не говорили, что не обязательно целовать каждого человека, делающего что-то для тебя? — рассмеялся Ник, выслушав половину истории.       Сэма оскорбил тот факт, что в присутствии полуобнаженного мужчины и Капитана Америки в одном лице, девушка не бросилась ему на шею, ограничившись сугубо профессиональным подходом.       — Да вы бы ее видели! — не унимался он.       — Ну что ты, мы не так воспитаны. Правда, Мег? — Ник легонько потряс плечом.       — Ага.       Тогда Сэм перевел стрелки на Барнса.       — А ты то чего ухмыляешься? Тоже ведь далеко не святой.       — Про святость разговора не было, — Баки опрокинул очередной шот и с вызовом посмотрел на друга, — да и в наше время массаж означал — массаж.       — В ваше время вообще ничего хорошего не было.       — Как минимум, ты тогда еще не родился, и это с лихвой покрывало все недостатки.       — Посмотрите-ка, наша Эльза уже накидалась.       Ник хохотнул, но под тяжелым взглядом Барнса быстро взял себя в руки. Я лишь устало улыбнулась, представив Баки в голубом струящемся платье и распевающего песенку «отпусти и забудь…».       Благодаря откровениям Сэма все последующие разговоры свернули в схожее русло. Эстафету перенял Ник, который теперь взахлеб рассказывал о своих похождениях в Париже. Мое общество мужчин совершенно не смущало и в словах не сковывало. Да и меня саму, признаться честно, эти разговоры не задевали. До определенного момента.       Когда очередь дошла до Барнса, мне от чего-то захотелось натянуть ворот кофты до самых бровей и ничего не видеть и не слышать. Следует отдать ему должное, ибо его история по сравнению с двумя предыдущими была самой небогатой на детали и подробности, но это не сильно утешало.       Тщательно фильтруя речь Баки и максимально отвлекаясь на музыку со сцены, я уяснила для себя только одну вещь: к своей пассии он не испытывал ровным счетом ничего, кроме банального физиологического влечения. Стало чуточку легче дышать. А потом Сэм задал провокационный вопрос, разом перечеркнувший все мое внутреннее самообладание. Уилсон поинтересовался, как давно это было, на что Баки, не моргнув и глазом, ответил: в прошлом месяце.       Много ума не потребовалось, чтобы просчитать, что в это время он уже вернулся с последнего задания и работал вместе с остальными на базе. Дальше я не слушала. Хотя разговор и сменился на обсуждение последней игры Чикаго Буллз в сезоне, участвовать в беседе мне не хотелось. А атмосфера, которая должна была поспособствовать расслаблению, действовала на меня прямо-противоположным образом. Через полчаса, когда в баре было уже не протолкнуться, мы решили переместиться к барной стойке, освободив столик. Точнее решил Сэм, которого как магнитом тянуло поближе к витрине с напитками. У меня были иные планы, посвящать в которые я никого не собиралась, но совесть не позволила просто взять и уйти. Дело в том, что меня всерьез волновало то, как в дальнейшем сложится вечер для одного из этих троих, однако демонстрировать беспокойство было нельзя, ибо Ник невероятно раздражался. Я бы поговорила с Уилсоном, но «джек» уже увлек его за новой порцией спиртного. Оставался только трезвый как стеклышко Барнс.       — Баки, — я осторожно придержала его за рукав куртки, пока Сэм и Ник двинулись вперед. — Я понимаю, чем закончатся все эти ваши посиделки. Надеюсь, что хоть здесь вы врагов не найдете, но я не об этом. — Барнс внимательно слушал, пристально смотря на меня сверху вниз. Я поспешно перевела взгляд, невольно засмотревшись на четко очерченную линию губ, а внутренний голос лукаво шепнул «ты от этого уже не избавишься». Теперь я неотрывно смотрела на ворот его куртки, ни ниже, ни выше, и со стороны это, наверное, выглядело странно. — У тебя ускоренный метаболизм, и напиться ты в принципе не можешь. Сэм — знает свою норму, точнее знал ее, но на крайний случай у него есть ты, а вот Ник…ему крепкий алкоголь противопоказан.       Баки задумчиво нахмурился, как делал каждый раз, начни я читать ему нотации. Но сейчас разговор был не о нем.       — Я думаю, что он сам в состоянии решать, что делать, — в его голосе не было и намека на желание начать спор. Наоборот, Баки источал умиротворение и полное согласие со всем происходящим вокруг. Он довольно редко позволял себе отдаться ситуации и просто плыть по течению, но сегодня был именно такой день. Я завидовала его спокойствию.       — У него алкоголь в больших количествах не усваивается. Проверяли уже десятки раз, итог всегда один. И не слушай его, если будет убеждать в обратном. Он придурок. Правда! — Барнс едва заметно улыбнулся, принимая мою тираду за очередную попытку заботиться о всех и каждом без повода. — Слушай, просто вовремя его останови, а еще лучше — не давай пить. Твои слова на него подействуют лучше, чем мои.       — Хорошо, — вздохнул он, то ли утомленный моим обществом, то ли этим вечером в целом.       Никто особо не интересовался, куда я пошла, и вряд ли обеспокоился, что не вернулась. И уходила я с железной уверенностью в том, что обещание, которое дал мне Баки, не пустой звук. А пора было бы привыкнуть к тому, что этот индивидуум ответственно воспринимает только работу, но никак не простые человеческие просьбы.       Минут через сорок мне позвонил Сэм и, запинаясь, кое-как шевеля языком, обрисовал масштабы проблемы. Николас совершил феерическое падение с барной стойки прямо на пол и сознание окончательно его покинуло. Фоном в динамике можно было расслышать взволнованные возгласы других посетителей и требовательные просьбы как можно скорее вызвать скорую.