Around the world...with two badass

Неделю спустя       Меня в третий раз за один день вызывает к себе Мария Хилл. Каждый разговор она начинает одинаково вежливо, а заканчивает испытывающим взглядом вкупе с нагнетающим молчанием. Сперва она делает вид, что верит в сказку о том, каким случайным образом мы с Барнсом оказались на месте преступления. Потом намекает, что ей известно чуть больше, чем я говорю, а в третий раз уже прямо заявляет, что ситуация крайне серьезная.       Кабинет Хилл не похож на кабинет Ника Фьюри или вообще любого другого начальника. Ее окружают с десяток агентов, отвечающих за службу сбора информации. Стены по кругу увешаны мониторами и сенсорными панелями, с которых открывается вид на командные центры каждого штаба Щ.И.Т.а. Если на правом крайнем компьютере ввести соответствующий код, то можно увидеть панораму Нью-Йорка, а другая комбинация цифр покажет местонахождение каждого агента на задании. Мария Хилл держит своих подчиненных на очень коротком поводке.       — Что вам удалось выяснить? — спрашивает она, смотря поверх монитора.       — Ничего определенного. Мотивы не ясны, последствий для нас не было. Прошлое этого человека никак не связано с Щ.И.Т.ом.       Я говорю ей то, что она хочет услышать. Хилл кивает, но ее истинные мысли остаются для меня загадкой.       — А что по вашему старому заданию?       — Меня отстранили, дело закрывал другой агент. Никакой информации для ознакомления выдано не было.       — Барнс по этому поводу тоже ничего не знает?       Мария Хилл официально является заместителем директора огромной секретной организации, но вот вызвать на разговор Баки Барнса она не может.       — Никак нет. Он не очень-то разговорчив.       — Издержки службы в КГБ, — пожимает плечами Мария. — У Барнса непростой послужной список, нам бы не хотелось, чтобы это отражалось на работе наших агентов.       — Это исключено, — всеми силами я борюсь с желанием сжать руки в кулаки и выдать свое искреннее отношение к этому разговору, — он тесно работает с Сэмом Уилсоном, другим напарникам не доверяет.       — И все же, — настаивает на своем агент Хилл. — Его временно отстранили от работы с группой. Вам что-нибудь известно об инциденте, случившемся во время практики?       — Да, это была штатная тренировка, парень проявил невнимательность. Я разговаривала с ним лично, он все осознал.       — Но был отправлен на базу? — деловито спрашивает она, будто бы не зная ответа.       — Так точно. Для него практика была окончена, попробует в другой раз.       — Хорошо. В ближайшее время у них не предвидится курса физподготовки?       — Агент Форд вынужденно уехал в Марсель, все тренировки пришлось отложить.       Меня бесит, что приходится говорить очевидные вещи и видеть, как Мария изображает удивление. Ведь именно с ее легкой руки Ник был отослан во Францию, а Барнс — отстранен. Я сохраняю внешнее спокойствие и покорно жду указаний.       — У вас сейчас есть текущие задачи?       — На данный момент — нет. Я хотела бы попросить небольшой отпуск, чтобы съездить домой. Моя сестра ждет пополнения в семье.       На долю секунды черты лица заместителя директора смягчаются и снова застываю под маской.       — Просьба оформить заявление заранее.       — Сделаю.       — Вы свободны, агент Шерман.       За дверьми уже ждет Фрэнк, не на шутку обеспокоенный моими частыми походами к начальству. Он вернулся с задания в Австралии три дня назад, и уже успел заскочить в Центр, но нам так и не удалось поговорить с глазу на глаз.       Он ободряюще приобнимает меня за плечи, словно я только что пришла с опасного задания и нуждаюсь в моральной поддержке. Фрэнк не будет ничего спрашивать, пока мы находимся в секторе управления, да, признаться, даже у себя в кабинете его не отпустит мысль, что повсюду установлены жучки. Но это уже давно ни для кого не секрет.       — Ну как вы тут без меня? Как группа?       — Отлично, они очень способные. Ник с Баки вложили в них достаточно, так что новички не будут повторять наших ошибок и позорить тебя.       — Хотелось бы верить, — усмехается Фрэнк. Я впервые за долгое время вижу здоровую улыбку на его лице, а не то усталое подобие хорошего настроения. — Давай ненадолго зайдем ко мне, ты ведь никуда не торопишься?       — Нет, нет, конечно, — отвечаю я с улыбкой, и мужчина воодушевленно вздыхает, а его походка становится пружинистой.       В кармане моей униформы раздается негромкий сигнал уведомления о новом сообщении.       — Кто это там так жаждет твоего внимания? — Фрэнку сегодня кажется, что все его шутки и подколы заходят просто на «ура» и как никогда к месту, а расстраивать его я не хочу, поэтому подыгрываю.       — Личную жизнь никто не отменял, но это не повод выставлять ее на всеобщее обозрение.       — Верно. Это ведь не Баркер?       — Нет, мы с Крисом — просто друзья. — Спешу я успокоить своего куратора, имеющего с Крисом личные счеты еще со времен обучения.       — Знаю я такую дружбу, сам в свое время подруживал с одной…кхм, не важно.       Узнаю старого доброго наставника. Достав смартфон, читаю на экране короткое сообщение.       — Ты смотри, как заулыбалась, — продолжает подтрунивать меня Фрэнк. Приходится убрать мобильный обратно, дабы интерес начальника угас.       Ответить я могу и позже.       — У меня вот к тебе какое дело, — закрыв дверь своего кабинета и пригласив меня сесть, Фрэнк занимает место за рабочим столом, его улыбка становится еще шире, — точнее даже не дело, а новость, — на этих словах он хлопает ладонью по конверту формата А4, который видимо и является вишенкой на торте. — В общем далось мне это нелегко, но в итоге начальство пошло навстречу. Все-таки аргументы весомые, да и ко мне за столько лет службы начинают прислушиваться.       Мое терпение начинает подходить к концу.       — Так что за новость то, Фрэнк?       — Вот, — он достает из конверта документ и протягивает его мне, — можешь не благодарить.       Но прежде, чем я успеваю его прочитать, мужчина уже озвучивает краткое содержание.       — Тебя переводят в другой отдел, на юг, Атлантик-Сити. В должности оперативника.       — Это какая-то шутка?       — Какие шутки? — резко меняется в лице Фрэнк, — я там пороги обивал ради вас всех, полковника чуть ли не в задницу целовал, чтобы вас, инвалидов, тут до пенсии сидеть не оставили. Баркер, чертов гик, вообще из лаборатории никогда не вылезал, у Ника уже вторая командировка в Европу, а ты будешь работать рядом с домом, и никакие зазнавшиеся «герои» тебе нервы мотать не будут.       — Фрэнк, я не хочу.       Мужчина разводит руками.       — А никого это не волнует. Если вот сейчас я возьму телефон, найду в списке строчку с именем сама знаешь кого, позвоню ему и скажу, что мой агент, за которого я так яростно боролся, вертел его предложение о повышении в должности и переводе, и тогда знаешь что он мне ответит?       — Не могу знать.       — И слава богу! В общем все, Шерман, прекращай дурочку валять, завтра же должна приступить к работе.       Я еще раз посмотрела на бумагу в своих руках, на которой красовалась большая печать и три размашистые подписи, говорящие о том, что обсуждению это не подлежит.       — Фрэнк, это уже не предложение и не новость, а приказ.       — А приказы принято выполнять, так?       — Так.       В четвертый раз за день меня прокатило мордой об стол начальство. Скверно. И я почти сложила мнение о ситуации, недоставало только одного элемента.       — Ни к чему, Сэм Уилсон еще здесь? Я с ним после возвращения поговорить не успела.       — Насколько мне известно, вчера ночью Капитан был выслан по инициативе Мстителей, куда — не сообщалось. Видел, как он протокол перед отправкой подписывал.       Меня начинало понемногу потрясывать. Ник в Европе, Кристофера выдворили из лаборатории, Сэм улетел в неизвестном направлении, меня, видимо на постоянной основе, переводят в самый дальний штаб, а Барнс отстранен и остается здесь в гордом одиночестве. И пусть хоть кто-то попробует убедить меня, что это совпадение.       Тратить время на сборы вещей не приходится, я еще не все успела разобрать их после последней поездки. Заглянув по пути в лабораторию Криса, обнаруживаю там новый кодовый замок и наглухо закрытую дверь, мы с ним даже попрощаться не успели, как, собственно, и с Ником. Но они оба хотя бы заняты безопасной работой, пускай и в другом месте.       Мои мысли уже стабильно занимает одна единственная персона, и я даже не имею возможности с ним связаться. Я доверяю интуиции, а она подсказывает, что звонить Барнсу или писать смс — нельзя, но никак иначе я до него достучаться не смогу и приходится идти на крайние меры. В любом здании, доверху напичканным всевозможными датчиками, камерами, жучками, сенсорами и километрами проводов, есть места, где все это великолепие пересекается и глушит работу друг друга, стоит только немного помочь.       Спустившись на первый этаж, я заворачиваю в западный коридор, ведущий к большому просторному холлу для экстренных сборов агентов. Там на стене висит сенсорная панель, прямо под камерой наблюдения, поэтому глушить ее придется дистанционно. Достав крохотное USB устройство, которыми мы пользовались на заданиях, подключаю его к планшету, и запускается программа сброса таймеров синхронизации всех электронных устройств в радиусе трехсот метров. «76%…84%…99%» и обратный отсчет. Есть всего тридцать секунд до того момента, когда электроника начнет работать в штатном режиме. Я быстро набираю придуманный заранее текст и нажимаю «отправить». Уверенности в том, что мы с Баки увидимся, нет, но попытаться стоит.

***

      Прощание со штабом проходит без сантиментов, а также я стараюсь игнорировать всех попавшихся мне навстречу людей. Дальше такси, пробки, ощущение, что я попала в дурдом, аэропорт, толпа народу, сломанные колесики на чемодане, предвкушение крупных неприятностей, и неожиданно появившийся из потока людей гарант моего спокойствия, хотя бы до посадки на рейс.       — Похоже маразм крепчал, в штабе все словно с ума посходили, меня переводят в Атлантик Сити.       — Знаю, — отвечает Баки. Мы идем нога в ногу, сливаясь с другими такими же торопящимися людьми.       — Я плохо представляю, как там обстоят дела, но если все это — не череда странных совпадений, то думаю, что простые средства связи безопасными быть перестают. Будут прослушивать, если уже не начали.       — Начали, — так же односложно отвечает он.       — А слежка?       — Сейчас тут никого нет, но это вопрос времени.       Я оглядываюсь по сторонам, но среди такого количества людей заметить засланных агентов может только Барнс с его немалым опытом в разведке. Создается впечатление, что мы убегаем от какого-то невидимого, но очень опасного врага, и меня начинает мутить. Сбавив шаг, я беру Баки за руку. Точнее вцепляюсь в нее как в спасательный круг, и он тоже замедляется.       — Ты останешься тут один.       — Не остаюсь, у меня есть дела поважнее.       — Какие еще дела? — ответа мне не дают, — поняла, меньше знаю, крепче сплю. Ты уверен, что задание никак не связано со всей этой ситуацией?       — Нет.       — А кто дал наводку?       — Фьюри.       — Сэм тоже на задании. Почему Фьюри тебя одного отправляет? Это неправильно.       — Не одного, будет еще Картер.       Я едва не запинаюсь о собственную ногу.       — Чего? Не поняла. Зачем она? По-моему, ее в списке доверенных лиц не было.       — Моих — да.       — А, значит Фьюри приставил или это не его инициатива была?       — Меня это совершенно не интересует.       Я, конечно рада, что Баки не начинает счастливо визжать при упоминании Агента 13 и перспективы их совместной работы, но успокаивает это мало. Я знаю Шерон, я ее видела, у нее есть пунктик по поводу суперсолдат.       Мы все дальше удаляемся от входа, и по мере приближения к пропускному пункту, толпа становится больше. За несколько метров до начала очереди Баки останавливается и отводит нас в сторону. Этим он хочет сказать, что дальше идти не может. Я все еще борюсь с внутренним голосом, требующим отпустить руку Барнса, который источает спокойствие. Ничего необычного.       — Видимо моя остановочка, надо идти.       Баки коротко кивает, смотря куда-то поверх моей головы. Я не знаю, что еще должно произойти, чтобы этот момент стал более драматичным и пробил наконец ледяную стену безразличия. Сократив расстояние между нами до минимума, я тупо упираюсь лбом в широкую мужскую грудь, делая намек еще более прозрачным. Не помогает. Квест под названием «Внутренний мир Баки Барнса» становится все интереснее и интереснее. Я прижимаюсь к нему еще ближе, и подняв глаза, вижу, как бьется пульс под тонкой молочной кожей на шее. Больше намекать уже некуда, и я на грани того, чтобы обругать его посреди международного аэропорта.       — Баки, все в порядке?       Он медленно сглатывает и облизывает нижнюю губу. И как по взмаху волшебной палочки эта древняя (во всех смыслах) статуя оживает. Вот только вместо простого объятия, пришедшегося бы как нельзя кстати в данный момент, он отстраняет меня и держит теперь на расстоянии полусогнутых рук, в глаза не смотрит, тщательно выискивая что-то в толпе, ну или делая вид.       — Баки! — говорю я уже требовательнее и снова порываюсь приблизиться, но и сила его захвата увеличивается.       — Не провоцируй, пожалуйста. Я не железный, — его голос надламывается под конец предложения.