Perfectly Normal (1) - Определение нормальности

Что скажут люди?!

Январь 1988г – 3 класс начальной школы Рождество было сплошным разочарованием. Их снова навестила тетя Мардж. Дадли она подарила большого электронного робота, а под елкой лежало еще множество многообещающих подарков, Гарри там же ожидала пачка собачьего печенья. Мардж гоготала над ним так сильно, что едва не опрокинула на себя бокал с хересом, когда мальчик, не скрывая разочарования, покорно поблагодарил ее за подарок. Он спрятал его в своей комнате на всякий случай, поскольку его школьные припасы давно были съедены. Никогда не знаешь, вдруг придет время, когда и такой еде будешь рад. К примеру, в Сочельник он остался без ужина, поскольку не успел закончить работу в саду, помыть посуду, погладить и сложить на место белье. Гарри извинился за свою медлительность и опоздание, но все равно, несмотря на то, что сильно проголодался, был вынужден сидеть за столом перед пустой тарелкой, пока все ели. Возможно, его отец ненавидел Рождество. Вероятно, были такие вероисповедания, где нет Рождества. И это было справедливым наказанием – его непричастность к этому празднику. Гарри не собирался ни спрашивать, не подтверждать свои догадки, чтобы удостовериться в своей правоте. Самое лучшее – не привлекать к себе внимания, что с ним что-то не так. Иногда, когда он был очень послушным и старательным, ему перепадали остатки с барского стола. Но если их посещала тетя Мардж, там нечем было поживиться. Слава богу, она наконец-то уехала и Гарри с кузеном вернулись в школу. Первая неделя прошла не так гладко, как надеялся Гарри. Дадли не так нравились школьные обеды, как Гарри. Желудок толстяка был шокирован: перейти от обильных порций, которые его мать (и Гарри), подавала на протяжении всех каникул, к заведомо меньшим и не всегда аппетитным блюдам. Но следующая неделя была самой кошмарной. В меню включили блюда международной кухни, которую Дадли ненавидел. Также было слишком много салата, который дядя Вернон презрительно называл «едой для кроликов», к чему приучил и своего отпрыска. Дадли повадился проделывать один и тот же трюк, когда чувствовал себя обделенным: он останавливался у стола Гарри. Когда учительница отворачивалась (гораздо чаще, чем хотелось бы мальчику), он быстро съедал еду с тарелки кузена, не забыв прихватить его десерт. Гарри знал, лучше не сопротивляться. Как-то он попробовал возмутиться, так Дадли опрокинул свой пустой поднос наземь. А потом начал кричать, что Гарри испортил его обед. В итоге Гарри наказали, а Дадли получил добавку – второй полный поднос. После недели такой объедаловки со стороны кузена (которой предшествовали две недели скудных пайков дома) вес Гарри достиг предела. Потом стало еще хуже… Дадли сломал своего нового робота. Ему наскучили его электронные сигналы, и что у лазера был обычный красный свет. Таким образом, его последней игрой стала навязчивая идея сделать из робота - «робота-ниндзю», и нанести Гарри импровизированные пластиковыми конечностями удары в стиле «карате». К сожалению, это была одна из самых креативных игр, когда-либо придуманных Дадли. Проблема заключалась в том, что его робот был недостаточно крепким, чтобы справиться жестоким обращением, которому он подвергся. И из них двоих Гарри-«Годзилла» оказался более крепким. Одна из рук робота сломалась, когда Дадли тыкал ею в Гарри, когда кузен в этот момент перекладывал мокрые простыни из стиральной машины в сушилку. В одно мгновение круглое как блин лицо кузена превратилось в ревущую гримасу, и Гарри понял, что и в этот раз он останется крайним. Он не видел смысла попытаться отговорить Дадли от обвинений, поскольку самому Гарри никто и никогда не верил. Оставалось только тешить себя мыслью, что он хорошо справляется с домашними делами, если тетя и дядя решат спустить на него всех собак за бессмысленное уничтожение еще одной игрушки Дадли. Он спешно закончил стирку. Тетя Петуния перехватила его в кухне за приготовлением ужина, ожидаемо обвинив племянника во всех грехах. - Ты знаешь, сколько стоит этот робот? Тетя Мардж была очень щедра в этом году. Твоя мелкая месть по уничтожению игрушки Дадли свершилась только потому, что ты не дождался своей очереди поиграть! Просто невероятно! Тебе придется извиниться перед Дадли и написать письмо тете Мардж с объяснениями, как ты жалеешь о своем проступке! В глубине души Гарри знал: в его спорах с родней никогда не рождалась истина. Но иногда его просто выбешивали несправедливые обвинения. - Я даже не прикасался к его роботу, тетя Петуния. Я занимался стиркой, как вы велели. - Твоя ложь и неблагодарность за все, что мы для тебя сделали, просто не знает границ! Думаешь, Дадли не расскажет, как все произошло на самом деле? Я знаю, это была твоя вина – хвататься за игрушку подобным образом. Идиот, роботы сами по себе не ломаются! Сегодня никаких куриных отбивных на ужин! С тебя хватит хлеба с маслом. Даже за это ты должен быть нам благодарен! И так всю неделю. Этого будет достаточно, чтобы заплатить за нового робота Дадли. Ты так много ешь, что становишься обузой для всей семьи, - несправедливо заключила тетя, считая вопрос решенным. В тот вечер Гарри тихо скрипел зубами за столом, наблюдая, как все остальные уплетают жареного цыпленка с картофелем и подливкой, которую он приготовил, но ее ему не разрешили даже попробовать. Единственный кусок хлеба с маслом был съеден быстро, но не смог заполнить пустоту в желудке. Или исцелить боль в сердце. Он так старался вести себя хорошо, чтобы быть нормальным. Но что было делать Гарри, если Дадли все время доставлял ему неприятности? Жутко хотелось есть. Мальчик не считал, что голодным быть нормально, если только ты не был одним из несчастных нуждающихся детей Эфиопии, о которых так любили поговорить Дурсли, когда племянник жаловался на скудность своих порций. Но Англия не Эфиопия. Так не честно. Это просто ненормально. Может, пришло время откровенно поговорить на эту тему, как это было с комнатой? - Не думаю, что такого количества еды достаточно для меня, - прямо заявил Гарри, кляня свое безрассудство. – Я знаю, что вы злитесь на меня за то, что у Дадли сломался робот. Но я считаю, что это не правильно, оставлять ребенка без ужина на целую неделю, если что-то идет не так. - Другие дети не такие уроды, как ты! – самодовольно заявил Дадли. – Ты сломал моего робота, значит, должен заплатить за это. - Верно, - согласился дядя Вернон, откусывая большой кусок курицы. – Я не потерплю хулиганского поведения в своем доме. - Я все равно считаю: такой мизер не является нормальной порцией, - заупрямился Гарри. – Дадли всегда получает намного больше еды, чем я, даже если я не сделал ничего плохого. И мне никогда не дают пудинг. - У Дадли растущий организм, ему нужно много еды, - объяснила тетя Петуния. Вернон согласно кивнул: - Такому ширококостному парню, как Дадли, нужно больше есть. Кто знает, какая может быть норма у такой креветки, как ты? - Хорошо, я спрошу у своей учительницы, - решил Гарри. – Уверен, она сможет мне рассказать, что такое нормальное количество. - Не нужно ни у кого ничего спрашивать, - заметно взволновалась Петуния. – Твоя норма соответствует твоему росту. - Могу поспорить, что это не так, - сердито фыркнул Гарри. – На последнем уроке директриса Руммель сказала, что мне нужно прекратить пропускать обеды, хотя я этого не делаю. Потому что Дадли всегда съедает свою и мою порцию, забирая десерт и портя мои вещи. - Нет! – крикнул Дадли. Не обращая внимания на кузена, Гарри продолжал свою гневную отповедь. - Она сказала, что я похож на ходячий скелет, весь костлявый, в ужасной мешковатой одежде. Она сказала, что мне нужно лучше заботиться о себе и своих вещах. Но как я могу выглядеть нормально, или одеваться нормально, если ты не даешь мне даже попробовать?! Я расскажу ей, что это ты во всем виноват! - Это твоя вина, что ты такой урод! – крикнул Дадли. – Мама говорит, ты не заслуживаешь ничего хорошего. Ты все делаешь неправильно. - Тебе повезло, что мы приняли тебя в свою семью! Ты должен быть благодарен за все, что мы для тебя делаем. Неблагодарный маленький урод! – рявкнул дядя Вернок. - А я не хочу быть уродом! – закричал Гарри в ответ. – Я так стараюсь! И если вы думаете, что я такой ненормальный, то, может, объясните директрисе, всем моим учителям и лично мне, что именно со мной не так! Почему я не заслуживаю ни вкусной еды, ни красивой одежды! - С тебя хватит и этого! Проваливай в свою комнату. БЫСТРО! – завопил дядя Вернон, побагровев от гнева. Тетя Петуния выглядела очень обеспокоенно. Гарри вылез из-за стола и поспешил к себе. Он не хотел получить тумаков прямо в столовой, на которые был весьма щедр дядя, когда злился. В конце концов, когда Вернон покончил с пудингом, его все-таки отшлепали («за неуважение и неблагодарность!»). Но это было не самым худшим наказанием, которое он когда-либо получал. Поэтому Гарри считал себя счастливчиком. На следующее утро все было… по-другому. Тетя Петуния сказала, что ужина его никто лишать не будет, зато работы по дому прибавится, чтобы компенсировать поломку робота Дадли. А на завтрак он мог приготовить себе яйцо с тостом и двумя кусочками бекона, вместо одного. Эти изменения тетя Петуния объяснила так: - Мы с Верноном поговорили об этом и решили, возможно, ты начинаешь расти, и поэтому нуждаешься в дополнительном питании. Раньше тебе этого не требовалось, но в последнее время ты действительно похудел. Конечно, тебе не нужно столько еды, как Дадли – он намного крупнее тебя. Сделать твою порцию побольше будет оптимальным решением. И с весьма небольшим усилием она вытянула у Гарри обещание ни о чем не говорить с учительницей. В глубине души Гарри поблагодарил ее за эту просьбу. Через неделю ему дали новую одежду для школы. Вещи были подержанными и слишком велики для него, но выглядели много лучше, чем обноски Дадли. Дядя Вернон сказал, что это был запоздалый рождественский подарок, поскольку потребовалось время, чтобы его подготовить. Учитывая, что это была просто куча одежды в полиэтиленовых пакетах, а не в праздничной упаковке, Гарри искренне недоумевал, почему у родни на подготовку его подарка ушло больше времени, чем на восемнадцать подарков для Дадли? С другой стороны, дареному коню в зубы не смотрят. Он подумал, возможно, имя директрисы Руммель сыграло не последнюю роль. Гарри знал, его собственное мнение не имело значения для Дурслей, но им нравилась директриса и мысль о том, что скажут люди, накрепко засела в головах опекунов. Так что, возможно, ее слова о его худобе возымели свой вес, склонив чашу весов в пользу мальчика. Гарри надеялся, что скачок роста он переживет с минимальными потерями. И уж лучше бы вверх, а не вширь, как Дадли.