Perfectly Normal (1) - Определение нормальности

Расти коса до пояса…

Март 1990г – 5 класс начальной школы Прошедшие два года значительно изменили жизнь Гарри. Он уже не был тем болезненно-худыми мальчиком, как раньше. Еды было достаточно, да и подрос он довольно прилично. Но поскольку от рождения он был тонкокостным, ему не нужно было столько еды, как требовалось «драгоценному Дадлику», поэтому он, к счастью, избежал проблем с весом. Каждое Рождество он получал очередной комплект школьной одежды. И пусть она всегда была поношенной, по крайней мере, подходила ему идеально. С изменением школьного стиля и заметно улучшенного поведения одноклассники охотно общались с ним (когда Дадли не было рядом), но у мальчика по-прежнему не было близких друзей. Его стабильные «С» по всем предметам в конце каждого полугодия (за исключением физкультуры), с великой неохотой вынудили преподавателя пятых классов мистера Стивенса признать твердые знания Гарри в рамках школьной программы, хотя за ним все еще пристально наблюдали, выискивая предпосылки непослушания, издевательств над другими учениками и обмана во время написания тестов. В третьем классе, когда миссис Смит рассадила их с Дадли, Гарри некоторое время думал, что все закончилось. Но в прошлом году (в четвертом классе) Дадли стал настаивать, чтобы Гарри делал за него домашнюю работу. А затем так «сладко пел» новой учительнице, чтобы она усадила его за одну парту с Гарри. Они некоторое время сидели вместе, пока не возникли проблемы. У Гарри состоялся тяжелый разговор с кузеном в середине учебного года. У обоих был особенно плохой период, когда их отчитали за одинаковую домашнюю работу. А потом, когда их рассадили, Дадли вновь стал получать «Е» по всем тестам. Гарри с репутацией «проблемного ребенка» обвиняли в обмане с Дадли. Но и сам Дадли оказался под подозрением и за ним начали пристально следить. Никто из мальчиков не был этому рад, опасаясь, что на это скажет чета Дурслей. - Это не сработает, Дадли, - уверял Гарри. – Когда ты тупо списываешь мою домашку и контрольные, то мы вместе скребем неприятности себе на шею. - Я не получу «Е»! Или дополнительный час отсидки в школе! У меня есть дела поважнее, чем сидеть и выводить каракули в тетрадях. Ты просто должен сделать всё хорошо! Сейчас ты напишешь всю работу за меня – я устал переписывать. И сделай так, чтобы у меня больше не было этой чертовой «Е», - сказал Дадли, демонстративно похрустывая костяшками пальцев, и, хмурясь, словно угроза физической расправы коим-то образом смогла улучшить его результаты на экзаменах. Гарри задумался. Если Дадли копировал у него домашнюю работу не только для того, чтобы тупо списать ответы, оставалась небольшая лазейка, как им обоим не попасться. - Хорошо… - медленно произнес он. – Домашнее задание, которое я могу исправить… Давай так, ты даешь мне любую домашку, которую не хочешь делать, и я позабочусь, чтобы ты не получил за нее «Е». На постоянку. И прослежу, чтобы никто не обвинил тебя в обмане. Но делать за тебя все я тоже не буду. Дадли облегченно вздохнул. - Но, - предостерегающе продолжил Гарри, - если ты не начнешь готовиться к тестам, то будешь получать самый низкий балл, и тогда тебя обвинят в обмане независимо от того, как бы я ни старался. Они поймут, что с твоей домашней работой происходит что-то странное, если результаты тестов будут слишком отличаться от результатов заданий на дом. Тебе придется потрудиться, чтобы делать ее самостоятельно. - Ни за что! Я не собираюсь пахать как папа Карло! – огрызнулся Дадли. – Исправь это, урод! - Хочешь, чтобы я тебе помог? Прекрати называть меня уродом! – зло прошипел Гарри в ответ. - Сделай это! – упрямо настаивал Дадли. Гарри задумался. Он не видел смысла в дальнейших разъяснениях по ослиному упертому кузену банальной истины: выполнение домашних заданий и учеба помогают хорошо учиться в школе. Дадли было все равно. И если бы он мог, то давно послал бы Гарри далеко и надолго. - Я могу дать тебе учебник, - предложил Гарри. – «Правила и таблицы о самых важных вопросах, которые нужно знать для успешного решения тестов». Тебе не нужно будет читать весь учебник, только краткая запись. Это лучшее, что я могу придумать для тебя, чтобы вытащить нас из сложившейся ситуации. И чтобы ты мог написать максимум в любой работе. И перестань называть меня уродом. - Думаю, придется, - неохотно согласился Дадли. Он не перестал называть Гарри уродом, особенно когда его что-то раздражало. В ответ Гарри не переставал называть его свиньей в парике. Временами Дадли гонял Гарри по школьному двору, а Гарри (будучи худощавым, что давало ему преимущество в беге) кидал в его сторону язвительные оскорбления. Но, по крайней мере, их взаимовыгодное сотрудничество дало свои плоды, и продолжалось довольно ровно до окончания четвертого класса, плавно перетекая в пятый. Теперь они были пятиклассниками. И хоть мистер Стивенс внимательно наблюдал за их учебой, он не заметил никаких проблем с выполнением домашней работы своих подопечных. Гарри был очень осторожен. Он старательно давал разные ответы на каждую из работ и писал крайне небрежно, если это была тетрадь Дадли. Он старался, чтобы большинство предметов оценивалось на «D», а по таким предметам, как информатика, рисование или дизайн, частенько проскакивали «С», поскольку с контрольными по этим предметам Дадли мог справиться сам, особо не утруждая свою персону. В редких случаях он позволял Дадли получить «В», когда писал за него домашнюю работу по физкультуре. Дадли был счастлив, а тетя Петуния была убеждена, что ее сыночек-гений, которому просто не хватало времени на сдачу тестов для более высокого балла. На прошлое Рождество Дадли подарили собственный компьютер для успешной учебы, и теперь кузен вторую половину дня проводил исключительно за играми, все меньше развлекаясь «охотой на Гарри». Гарри посчитал это персональной наградой для себя. Однажды вечером, когда Гарри убирал грязную посуду со стола, дядя Вернон по-особому пристально рассматривал племянника, недовольно шевеля усами. - Мальчика нужно постричь. Он выглядит нелепо с этими волосами, как… ну… воронье гнездо, - проворчал Вернон. Гарри нервно пригладил волосы руками, хоть считал, что его сегодняшняя прическа ничем не отличалась от повседневной. Вихры торчали в разные стороны, сколько бы усилий он ни прилагал на их усмирение. Волосы никогда не лежали ровно. И мальчик решил - это из-за повышенной влажности воздуха или чего-то в этом духе. Тетя Петуния охотно согласилась с супругом, выглядев при этом излишне покладистой. - Не уверена, что это что-то изменит, дорогой, - ответила она, доставая большие ножницы из ящика кухонного стола. – Создается впечатление, что парикмахер даже не приложил усилий, чтобы хорошо сделать свою работу. Думаю, попробую сделать это сама. На этот раз покороче, - вслух размышляла она. Она подтолкнула Гарри к одному из стульев, вынуждая племянника сесть на него, накинув ему на плечи салфетку, чтобы отрезанные волосы не сыпались на пол… Тетя и дядя, казалось, были довольны стрижкой племянника, когда все закончилось. - Тебе идет, - сказал Дадли и так громко рассмеялся, что Гарри почувствовал себя крайне неудобно. Кузен катался по полу, держась за живот, словно смотрел шоу комиков, транслирующееся по вечерам в выходные дни. - Это будет… будет здорово! В… школе! Завтра! – прохрипел он между приступами хохота. После того, как Гарри закончил мыть посуду, ему, наконец, позволили посмотреться в зеркало, а затем немедленно отправили спать за «неблагодарность», когда дядя Вернон услышал испуганный вскрик племянника. Стрижка была ужасной. Тетка постригла его так коротко, что Гарри казался почти лысым… и неравномерно. Повсюду торчали клоки волос, словно Петуния воспользовалась не ножницами, а садовым секатором для обрезки деревьев, совершенно не понимая, что делает, оставив длинную челку, чтобы скрыть «этот ужасный шрам». Как же Гарри ненавидел их в эту минуту. Он подавил слезы и в удрученном состоянии сел делать свою домашнюю работу, не забыв о Дадли и его домашке по географии. Затем дополнительно позанимался, повторив материал, пройденный за неделю в школе, полистал учебники, освежив в памяти вопросы для подготовке к тестам, чтобы не попасть впросак. А потом не осталось ничего, что смогло бы отвлечь его от этой ужасной стрижки. Он лежал в кровати и плакал, думая о том, какой ужас ожидает его завтра в школе. Его и так все ненавидели или избегали из-за угроз этого урода Дадли, или его жуткой одежды. Он был слишком тупым (или ему так казалось), чтобы тусоваться с ботаниками, лузером в физкультуре, чтобы общаться с спортсменами, и слишком неопрятным для общения с популярными детьми школы. Эта стрижка ставила последнюю точку в его школьной жизни. Все будут издеваться и смеяться над ним. Он просто знал, что учителя обвинят его во всех грехах, потому что тетя Петуния скажет, что он остриг свои волосы сам, если кто-то из преподавателей ей скажет об этом. И его снова запрут на несколько недель в комнате. Гарри очень хотелось, чтобы его волосы стали такими, как прежде - длинными и вихрастыми. Конечно, было наивно мечтать о невозможном. Придется подождать, пока снова не отрастут. Вскоре он уснул со слезами на глазах. Следующим утром, когда заспанный мальчик спустился вниз, чтобы приготовить завтрак, он ничего не успел сделать, кроме как положить бекон на сковородку, как вошла тетя и тут же принялась верещать на него во все горло: - МАРШ В СВОЮ КОМНАТУ! ТЫ ПОД ДОМАШНИМ АРЕСТОМ! НА НЕДЕЛЮ! – взвизгнула тетя Петуния. - За что? Почему? – испуганно пролепетал Гарри. – А как же школа? – Интересно, в чем на этот раз его обвинил Дадли? - ТВОИ ВОЛОСЫ! КАК ТЫ ПОСМЕЛ… МЕРЗКИЙ МЕЛКИЙ УРОДЕЦ! В КОМНАТУ! ЖИВО! Гарри потрогал макушку головы. Его волосы… отрасли заново. Он резко побледнел – от шока кровь резко отлегла от лица. Гарри побежал в свою комнату, в панике громко хлопнув дверью. Затем медленно развернулся к зеркалу в своем шкафу. Это было правдой – его волосы на самом деле отросли. Он действительно был уродом. Из-за двери послышался голос Петунии: - И ШКОЛЫ ДЛЯ ТЕБЯ ТОЖЕ НЕ БУДЕТ! – кричала она. – ТЫ НЕ ВЫЙДЕШЬ ОТТУДА, КРОМЕ КАК СХОДИТЬ В ТУАЛЕТ! - ПРЕКРАСНО! – закричал в ответ Гарри. - … - Я НЕ ВЫЙДУ ОТСЮДА, ПОКА МОИ ВОЛОСЫ НЕ ПЕРЕСТАНУТ БЫТЬ СТРАННЫМИ! - НЕ КРИЧИ НА МЕНЯ, ТВАРЬ НЕБЛАГОДАРНАЯ! – в голосе тети послышались визгливые нотки. - Извините, тетя Петуния, - ответил Гарри более нормальным голосом. - ЧТО? - Я сказал, простите, тетя Петуния, - крикнул он через дверь. - Я ВЕЛЕЛА ТЕБЕ НЕ ПОВЫШАТЬ НА МЕНЯ ГОЛОС, УЖАСНОЕ МЕЛКОЕ ЧУДОВИЩЕ! ВСЕ, ХВАТИТ! УФ… НИКАКИХ ДЕСЕРТОВ ЦЕЛУЮ НЕДЕЛЮ! И НИКАКОЙ ЕДЫ – НИЧЕГО! ХВАТИТ И КУСКА ХЛЕБА НА ЗАВТРАК! Гарри подумал, что в таком случае молчание-золото, и едва не усугубил ситуацию снова. Все и так было достаточно плохо. Казалось, это была полностью его вина. Он действительно был уродом. Или, возможно, только его волосы? Может они у него с прибабахом, а во всем остальном он в полном порядке? Гарри подумал, лучше бы он оставил в покое эту ужасную прическу, пусть за это его бы безбожно дразнили, чем столкнуться с неопровержимым доказательством своей полной неспособности быть нормальным. Может, он смог бы это как-то исправить, заставив лежать свои волосы как положено? И тогда все будет хорошо? К счастью, дядя Вернон был занят своим гигантским завтраком (приготовленным тетей Петунией для разнообразия). Ему нужно было успокоить супругу, подготовиться к новому рабочему дню и побеспокоиться о наказании нерадивого племянника. Он действительно нашел время для скорой расправы: Гарри получит самую большую трепку в своей жизни от дяди, если его волосы «выкинут какие-либо коленца». Гарри был в ужасе. Шлепки дяди Вернона, когда он был в настроении, нельзя было назвать легкими. И если он вздрагивал или вскрикивал, то Вернон доставал ремень, заставляя считать удары с самого начала. Гарри целый день провел в комнате, одержимый своими волосами. Он тянул прядь за прядью, в который раз убеждаясь – это его собственные волосы. Пытался расчесать их, но они вновь превращались в воронье гнездо. И Гарри подумал, может так и должно быть? Он всегда думал обратное, но, возможно, ошибался. Неправильный во всем. Мальчик сердито взлохматил волосы, приводя их в еще больший беспорядок, взбивая в гигантский пук, и посмотрелся в зеркало. На самом деле, выглядело отвратно. Теперь тетя Петуния точно не обрадуется. Лучше бы он этого не делал – предстояла каторжная работа по распутыванию волос. Он плюхнулся на кровать, чтобы обдумать создавшуюся ситуацию, рассматривая трещины на потолке. Он никак не мог найти ответа на вопрос, почему его волосы так быстро отросли? Может, ему стоит прекратить есть корочки от тостов? Может, именно они так повлияли на рост волос? Скорей всего, в этом был ответ – меньше хлеба! А может кто-то вылил ему на голову лосьон для роста волос, пока он спал? Опять Дадлины шуточки? Гарри встал с кровати и вновь посмотрел в зеркало, чтобы убедиться, что в его волосах нет чего-нибудь липкого или странного. На первый взгляд все выглядело нормально и сухо. Вот только его обычно растрепанные волосы… подождите минутку… - А-а-а! – завизжал Гарри. Снаружи послышался грохот, словно тетя Петуния уронила на ковер что-то тяжелое. - ЧТО ЕЩЕ? – закричала она. - НИЧЕГО! Не входите! – панически закричал Гарри. Ему не хотелось, чтобы она видела, как его волосы приняли свой обычный вид. Сумасшедший колтун из волос распался, вернувшись в свое привычное лохматое состояние. Несмотря на мольбу племянника, Петуния вошла в комнату и, окинув все цепким взглядом, заметно расслабилась, убедившись, что ничего страшного не произошло, быстро забыла об этом. Она возмутилась: своими выходками он заставил ее уронить пылесос, и теперь парню лучше молиться, чтобы он не сломался. Петуния ругала его за невнимательность и долго читала лекции о его неблагодарности за все, что они для него сделали. В конце концов, она выдохлась и захлопнула за собой дверь, когда уходила. Гарри вновь остался один на один со своими мыслями. Гарри не хотел понести наказание. Может, в школьной библиотеке можно будет найти ответы на свои вопросы: как справиться с волосами и что делать дальше? В школе был мальчик с черными вьющимися волосами, которые всегда оставались кудрявыми, даже если он тянул их за прядку, а потом резко отпускал. Гарри подумал, его собственные волосы чем-то похожи на них. У других людей, вероятно, тоже были непослушные волосы. Книг в доме было немного, но мальчик подумал, можно воспользоваться библиотекой старых Дадлиных книг, стоящих на полке в его комнате. Ему больше ничего не оставалось, как попробовать хоть что-нибудь. Он несколько часов провел за чтением, сделав небольшой перерыв на перекус весьма неаппетитным сухим бутербродом (без корочек, которые он тщательно избегал) и переспелым побитым бананом, оставленным ему Петунией за дверью на пороге комнаты. Затем вновь вернулся к изучению вопроса, и примерно через час ему в голову пришла одна идея. В старой книжке с картинками один персонаж упал в грязную лужу, после чего ему пришлось принять пенную ванну и вымыть голову шампунем. Именно иллюстрация привлекла внимание мальчика: волосы главного героя выглядели прямыми и гладкими. Гарри вспомнил, его волосы выглядели точно так же, когда были мокрыми. Возможно, проблема была в том, что Дурсли строго настрого запрещали племяннику пользоваться шампунем и кондиционером? А еще он никогда не принимал ванну с пеной. Вероятно, и с волосами у него было что-то не так, потому что он неправильно ухаживал за ними. Возможно, он плохо промывал их от мыла, но Дурсли никогда ему не говорили об этом. Придется обратиться по этому поводу к тете Петунии. И как можно скорее, пока дядя Вернон не вернулся с работы домой. Гарри приоткрыл дверь и позвал тетку так осторожно, как только мог – достаточно громко, чтобы быть услышанным, но не так сильно, чтобы она вновь отругала его за то, что он посмел повысить на нее голос. Она поднялась по лестнице на второй этаж и, демонстративно сложив на груди руки, хмуро посмотрела на племянника. - Я… я думаю, знаю, в чем проблема с моими волосами, - нерешительно произнес он. Тетя Петуния скептически посмотрела в его сторону: она была более раздраженной и сердитой, чем когда-либо. Наверно, она не верит, что я достаточно умен, чтобы самостоятельно разобраться в сложившейся ситуации, - подумал мальчик, но все равно решил идти до конца. - Я думаю, мои волосы не совсем чистые, поэтому так быстро и отросли, - объяснил Гарри. – И если я приму ванну с пеной, вымою волосы шампунем с кондиционером, тогда, наверно, они будут лежать ровно. – Он показал Петунии иллюстрацию из книги, жутко волнуясь, можно ли считать картинку весомым аргументом, чувствуя себя до крайности нелепо, отстаивая свою точку зрения. – Видите? Его волосы лежат ровно, пока он находится в ванной. У меня тоже так бывает, когда я моюсь. Только потом все меняется, может потому, что я пользуюсь только мылом? Этикетка на бутылке с кондиционером гласит, что он помогает от спутанности волос, делая их гладкими и шелковистыми. Но я никогда им не пользуюсь. Думаю, в этом и заключается проблема. Тетя Петуния молчала. На ее лице застыло странное выражение, словно она не могла поверить своим ушам. Но взгляд ее не был сердитым. Видимо, женщина не могла поверить, что Гарри нашел столь замечательное решение проблемы со своими причудливыми волосами. - Это могут быть и хлебные корки. Это другая моя теория, - задумчиво произнес Гарри, тщательно обдумывая все возможные варианты, тут же продолжив: – И после того, как я их вымою, как должно, наверно они не будут топорщиться, и можно будет сходить к парикмахеру. Если мы будем относиться к моим волосам нормально, то и они будут вести себя как положено, - нервно заключил он на оптимистичной ноте. На самом деле, он и не думал, что его часть плана с походом в парикмахерскую что-то изменит, но предложить-то стоило! Если б это было действительно так… Он надеялся на эффект после шампуня и кондиционера. И не хотел повторения встречи волос с ножницами в неумелых руках тети Петунии. - Ты… не думаешь, что с твоими волосами происходит что-то необычное? - поинтересовалась Петуния. - Ну, - осторожно начал мальчик, - очевидно, это не совсем нормально, но должна же быть причина, почему так получилось? На уроке естествознания мистер Стивенс говорил, если вы не знаете, почему происходит что-то странное, то должны исследовать это, а потом проверить свою теорию. В противном случае, это всего лишь догадки и суеверия. Как вы считаете, тетя Петуния? - Я не уверена, - осторожно начала она. – Но думаю, твою теорию стоит проверить. По крайней мере, это разумный подход к проблеме. Да, стоит попробовать. Гарри всем сердцем полюбил свою первую в жизни ванну с горячей водой. Тетя Петуния позволила ему воспользоваться своим шампунем, но ни в коем случае не Дадли! Мальчик подумал, что это позорно, поскольку шампунь Дадли пах кокосом, а тетин был наполнен цветочными ароматами. Но все равно это было божественно! Петуния велела племяннику твердо придерживаться своей теории, досконально обдумывая ее, пока он моется. Не то, чтобы он забыл, но сделал, как ему сказали. Гарри много думал, как было бы здорово, если бы его теория была верной, а волосы были шелковистыми и гладкими после высыхания. Самыми обычными, нормальными, как и должны быть волосы. Он так же размышлял, как бы не огрести от дядюшки, если это сработает. К его удовольствию и удовлетворению тети, волосы мальчика после ванны лежали как положено даже после того, как их расчесали. На радостях Петуния дала ему целый шоколадный бисквит, который не был поломан! И они сразу отправились в парикмахерскую, поговорив с мастером, какая стрижка больше всего подойдет мальчику. Хотя, Петуния настоятельно изъявила желание, чтобы челка была подлиннее, дабы скрыть этот уродливый шрам на лбу племянника. Это была не большая жертва со стороны Гарри, по сравнению с усилиями тети Петунии в мастерстве владения кухонными ножницами на волосах мальчика. Вечером Петуния имела с Верноном, вернувшимся с работы, приватный разговор. Гарри и Дадли вели борьбу за лучшее местечко у плотно запертой двери, чтобы подслушать, о чем говорили взрослые. Но, к своему разочарованию, ничего не услышали – те разговаривали слишком тихо. Гарри и в этот раз склонил чашу весов в свою пользу, поскольку хоть за ужином взгляд дяди в его сторону был несколько угрожающим, наказание отодвигалось в необозримое будущее. А на утро дядя и тетя выглядели еще более довольными, когда Гарри пригласил их на завтрак, щеголяя чистыми уложенными волосами ровно с той прической, с которой выходил вчера из парикмахерской. В то утро Гарри аккуратно срезал корки со своего тоста, отложив их в сторону. Он впервые не прикоснулся к ним. Так, на всякий случай.