***
Неизвестно, что Тао ожидал увидеть, но его взору предстала вполне повседневная картина — Ксени рисовала. Рядом с рабочим местом горели светильники, освещая лишь поверхность стола и фигуру девушки, погруженную в творческий процесс создания шедевра. Художница со знанием дела опускала кисть в банку с краской и энергично наносила мазки на белый полимерный холст. На днях она объясняла наследнику, что любит работать с акрилом. Этот вид краски не имеет специфичного запаха, в отличие от масляной, быстро сохнет, не вымывается водой, а работа не выгорает очень долгое время даже от солнечных лучей. Акрил сочетает в себе все лучшие качества всех известных на сегодняшний день материалов для удобной работы и долговечного хранения произведений. Однако, у нее был один недостаток — материал быстро высыхает не только на поверхности, но и в емкости, поэтому им нужно работать быстро и после детальной проработки эскиза. Подойдя сзади к девушке как можно тише, молодой человек заглянул из-за плеча и увидел зарисовки будущей картины - очертание сидящей на облаке девушки — ангела. Ксени была так глубоко погружена в свои мысли и процесс создания, что не заметила Тао, пока тот не начал дышать ей в затылок, с интересом и восторгом наблюдая за процессом создания работы. Он никогда раньше не наблюдал за своей возлюбленной во время творческого процесса: в дни озарения она закрывалась в своей квартире, заставляя Тао томиться одному в дуплексе на Манхэттане. Девушка, наконец почувствовав, что находится в творческом уголке не одна, вздрогнула и обернулась на бесцеремонного посетителя святая святых. — Что ты здесь делаешь? — недовольно спросила художница, нахмурив лоб. — Тебя искал… — спокойно ответил молодой человек, обняв возлюбленную за плечи. — Я проснулся, а тебя рядом нет и мне стало одиноко, поэтому отправился на поиски. — Тао, именно в данный момент удачно сложились все обстоятельства: появилось вдохновение и немного времени, а ты снова пытаешься перетянуть мое внимание на себя. Если не хочешь испортить мой сюрприз, то тебе придется побыть одному какое-то время. — Сюрприз? — с воодушевлением воскликнул наследник. — Я готовлю подарок на твой день рождения, — твердо ответила девушка, поднявшись со стула. Подойдя к молодому человеку, она развернула его в сторону выхода и слегка подтолкнула вперед. — Но… — начал протестовать Тао, однако перед его носом закрыли занавески. Его возлюбленная явно давала понять, что желает остаться в пространстве импровизированной студии без посторонних. — Никаких но… — послышалось напоследок, и наследник, поняв, что его возражения больше обсуждаться не будут, направился в спальню. Вернувшись в постель, молодой человек задумался. Только ему начинает казаться, что все недоразумения и разногласия в улажены, как вновь между ними возникает стена отчуждения. Если следовать логике, то девушка всего лишь попросила не отвлекать ее от работы, но неприятное ощущение вновь начало нарастать в груди молодого человека. Может у него развивается паранойя? Или все же есть основания начинать бить тревогу?***
Заиграла мелодия входящего вызова на телефоне Ксени, и так как он лежал на журнальном столике, прямо передо Тао, то взгляд молодого человека невольно упал на него. У наследника не было намерений контролировать общение своей девушки, но любопытство взяло вверх и он начал вглядываться в написанное на экране. Звонил Минсок. Ревность заставила напрячься, а в груди ювелира начало возрождаться чувство, как будто пружина сильнее и сильнее сжимается. Его сознание помнило о договоренности невмешательства в отношения друзей: Ксени и Минсок продолжают общаться, но Тао все еще испытывал стресс по данному поводу. Наследнику запрещено каким-либо образом высказывать недовольство, но это не значит, что он его не испытывает. Тао очень хотелось проигнорировать стремление корейца пообщаться с чужой девушкой, и он уже было потянулся к гаджету, чтобы сбросить вызов, как из ванной вышла Ксени. Бросив в сторону молодого человека недовольный взгляд, она увидела имя друга на экране и удивленно изогнув брови, ответила на вызов. Часы на стене показывали десять часов вечера — время позднее для официальных звонков, но Минсок вероятно полагал, что может позвонить другу в любое время суток. Даже если этот друг — девушка, у которой есть своя личная жизнь. Тао недовольно скривил губы, но не стал озвучивать свои рассуждения. Как только телефонный разговор завязался, Ксени вновь покинула гостиную и, войдя в спальню, закрыла за собой дверь. Видя, что девушка не желает впускать наследника в мир друзей, он еще больше разозлился. Ему захотелось выбить дверь и, вырвав гаджет из рук возлюбленной, выбросить его в окно, чтобы больше даже имени соперника не слышать. Однако, немного подышав и успокоившись, он начал рассуждать здраво и понял, что за данным действием последует скандал, масштаб и последствия которого нельзя недооценивать. Почему Ксени ведет себя подобным образом? Тао уже начинает казаться, что его возлюбленной важен кто угодно, но только не ее молодой человек. Даже когда они оказываются наедине, ей постоянно кто-то пишет или того хуже, звонит. Конечно, львиная доля абонентов решают рабочие вопросы и на их решение тратится минимальное количество времени, но тем не менее, она не игнорирует их даже в столь позднее время. Чтобы отвлечься от довольно мрачных мыслей, наследник берет в руки свой гаджет с намерением с кем-нибудь пообщаться, но вовремя понимает, что в Китае ранее утро, а тревожить жителей Нью-Йорка уже непозволительно поздно. Раздраженно выдохнув, он открыл приложение с играми и погрузился в бесполезное времяпровождение. Периодически прислушиваясь к происходящему в спальне, он улавливал приглушенный голос Ксени и ее смех. О чем именно они разговаривают, он не мог разобрать и это злило его еще сильнее. Почему за несколько минут разговора с корейцем она смеется, а Тао в последнее время едва ли удостаивает вымученной улыбкой? Наследник начал замечать за собой, что стал неуравновешенным и подозрительным. Причина в навалившейся работе в компании отца и учебе? А может нестабильные отношения со своей девушкой? Почему он довольно часто подстраивается под настроение Ксени и даже не имеет права выразить свое недовольство и проявлять, элементарную для мужского пола, ревность? От осознание данного факта он обреченно вздохнул, но, закрыв глаза, попытался расслабиться, используя дыхательную методику из занятий йоги. Через несколько минут, когда Тао уже успел привести свое душевное состояние в относительное спокойствие, из спальни вышла Ксени, и на ее лице по прежнему сияла улыбка. — Ты наверно хочет спросить для чего звонил Минсок? — непринужденно спросила девушка, садясь рядом на диван и положив свою голову ему на плечо. — А ты решила мне рассказать? Вспомнила, что у тебя помимо друга есть еще и молодой человек? — поинтересовался Тао, даже не пытаясь скрыть саркастического оттенка в голосе. — Тао! — недовольно произнесла девушка, отстранившись от наследника. — Что?! — воскликнул он, чувствуя, что вновь начинает раздражаться. — Я пытаюсь поговорить с тобой и обсудить все цивилизованно, но ты вновь ведешь себя истерично! — Я истеричка? — вскрикнул ювелир и от переизбытка чувств вскочил с дивана. — Я иногда задаюсь вопросом — кто в нашей паре представитель женского пола… — с обреченным вздохом произнесла девушка, отводя взгляд в сторону. — Теперь ты обвиняешь меня в том, что я не мужчина? — заголосил молодой человек, сжимая кулаки и чувствуя, что держится из последних сил. — Прекрати скандалить или мы снова поругаемся! Ты этого добиваешься? — не менее эмоционально закричала девушка и, поднявшись с дивана, встала перед молодым человеком. — Как мне еще достучаться до тебя? Я чувствуя себя ненужным! — сквозь крик признался наследник, а под конец фразы у него сорвался голос. Нахлынувшее возмущение вызвало приступ откровенности, что разбередило рану, давно терзавшую молодого человека. Ком обиды сковал горло и он понимал, что еще немного, и из его глаз польются слезы. Тао повернулся к обидчице спиной и начал тяжело дышать, но воздуха катастрофически не хватало. Тело давало сигнал, что легкие не могут полностью наполниться и снабдить кислородом бегущую в ускоренном режиме кровь. Чтобы не дать волю накатившей панике и не начать рыдать, молодой человек до боли прикусил костяшку указательного пальца, стремясь таким образом переключить фокус внимания от душевной боли на физическую. — Что значит не нужен? Я не стала бы терпеть подобные выходки от безналичного мне мужчины. Я пытаюсь найти компромисс, — послышались слова возлюбленной, однако, они не успокоили взвинченного наследника, а вызвали в нем новую волну возмущения. — Чем ты пожертвовала ради меня? О каких уступках ты говоришь? — с вызовом задал он вопрос, вновь повернувшись к девушке лицом. — Для начала я могу сказать о своем свободном времени, которое потратила бы на занятия живописью, встречей с друзьями, либо поездку в родительский дом. Тао слушал хладнокровное объяснение и нервно покусывал нижнюю губу, к сожалению осознавая, что так и не стал всем для Ксени в этом мире. Молодой китаец всего лишь малая часть в ее и без того интересной жизни. Его возлюбленная говорит с сожалением о том, что вынуждена ограничить познание мира лишь одной. «Она не любит меня, как я ее…» — пронеслось в голове у Тао. Наследнику было бы менее болезненно, если бы его возлюбленная в данный момент вместо губительных слов просто взяла кухонный нож и вскрыла ему грудную клетку - жертва бы не так страдала. Мучительница вынула его трепещущее от любви сердце, бесцеремонно разделала его на куски и бросила на съедение уличным псам. Возможно от красочной картины, которую он нарисовал себе в голове, а возможно и от силы переживаемых чувств, в груди Тао болезненно кольнуло. Издав испуганный вздох, он действительно начал задыхаться и, не желая терять связь с физическим миром, схватился за ткань футболки в районе пронзающей боли. — Что с тобой? Тебе плохо? — услышал молодой человек сквозь гул в ушах. — Оставь меня… — прошипел наследник, прикрыв глаза, увидев вместо знакомого силуэта темноту. Пошатнувшись, он начал искать источник опоры и облокотился на спинку дивана. — Я вызову скорую… — последнее что услышал ювелир, до того, как потерять сознание.***
Лежа в больничной койке, в идеально чистой палате премиум-класса, Тао смотрел в окно и никак не мог взять в толк. Врачи подозревают у него инфаркт. Как такое возможно? Он молодой и здоровый мужчина, которому скоро исполнится лишь двадцать шесть лет. Откуда гром среди ясного неба? Неужели он так много совершил грехов, что небеса решили его наказать подобным образом? Он достаточное время побыл счастливым, а теперь пришло время отнять радость жизни и здоровье? Ксени. Она действительно вызвала медиков, поехала с Тао в больницу и улаживала формальности с бумагами при поступлении. Как только молодой человек был определен в палату, ему сообщили, что его родители проинформированы и ближайшим рейсом приедут. Оставшись наконец наедине, Тао хотел было взять девушку за руку, но она остановила его ладонь на полпути. Он все понял без слов — это конец. Его возлюбленная впервые избегает с ним физического контакта. Теперь Ксени не желает, чтобы наследник к ней прикасался. Они и прежде бурно ссорились, но так же страстно мирились. Молодой человек ощущал всеми фибрами своей души, что даже воздух между ними стал тяжелее и на этот раз легкого пути к примирению не будет. — Я размышляла над твоими словами… — произнесла девушка, отведя задумчивый взгляд в сторону и отойдя от койки больного, подошла к окну. Молодой человек ждал продолжения ее речи, но Ксени молча вглядывалась в городской пейзаж за окном. Почему она медлит? Что мешает ей поговорить с ним, ведь раньше они могли обсудить все, что угодно? Сердце наследника вновь болезненно сжалось и ухнулось куда-то вниз, испуганно ожидая развязки. — Что… Ты… Хочешь… Сказать? — через силу уточнил наследник, с трудом делая вдох и с усилием произнося каждое слово. Слабость после перенесенного стресса и лекарств не позволили телу проявлять торопливость и слишком ярко реагировать на происходящее. Его интуиция подсказала дальнейший сценарий их диалога, но молодой человек надеялся, что он ошибается в своих догадках. — Нам следует расстаться… — на выдохе произнесла девушка и обернулась к пациенту больницы лицом. В этот момент наследник заметил в ее глазах слезы. Ей больно произносить эти слова? Тогда что заставляет ее их произносить? — Ты разлюбила меня? — торопливо спросил наследник, видя страдания любимой и пытаясь понять ее мотивы. Свободолюбие возлюбленной заставляло его страдать, он был зол последнее время, но отказаться от строптивой бестии было выше его сил. — Не в этом дело… И для будущего одних чувств недостаточно. Мы мучаем друг друга, потому что слишком разные… — тяжело вздохнула Ксени и через секунду продолжила. — Также твои родители никогда не дадут нам быть вместе. У тебя есть невеста, на которой ты женишься буквально через несколько месяцев… — Она для меня ничего не значит! Я не люблю ее и отменю церемонию… — запротестовал наследник, не дав закончить девушке свою мысль. — Не говори глупостей, Тао. Мы действительно не сможем сделать друг друга счастливыми. Слишком много «против» и ничтожно мало «за». Даже если я найду в себе силы и прощу тебе обман с невестой, то будущего у нас нет… Я не смогу стать примерной женой генерального директора и это очевидный факт. Для этого я слишком ценю свою свободу и творчество, чтобы стать чьей-то тенью на светских мероприятиях. Опять же, я не Золушка и не настолько наивна, чтобы мечтать о статусе жены генерального директора ювелирного холдинга, а быть третьей лишней в семейной паре слишком унизительно для меня. — Ты говорила с моими родителями? — догадался Тао, в отчаянии сжимая белоснежную простынь, все еще находясь в лежачем положении на больничной койке. — Как оказалось, твой отец знал, чем ты занимаешься в Америке. Он знает мое имя, место работы и все о моей семьи. Тебе было позволено лишь поиграть с девушкой, чтобы набраться опыта перед началом семейной жизни… — с усталой улыбкой продолжила Ксени. — У меня не было даже мысли использовать тебя. Я клянусь, что никогда не играл твоими чувствами! — оправдывался наследник. — Все слова, сказанные тобой в данный момент уже не имеют значения. Прощай, Тао. Желаю тебе счастья в семейной жизни и на этом наши пути расходятся… - и как только девушка произнесла последние слова, поспешила покинуть палату. — Ксени! Стой! Выслушай меня! — закричал наследник вслед, но пока возился с проводами и капельницей, чтобы подняться, дверь за посетительницей захлопнулась, а на писк аппаратов прибежала испуганная медсестра. — Мистер Хуан, вам нельзя вставать, а тем более куда-то идти, — причитала работница медицинского учреждения. — Мне плевать! Помоги мне освободиться! Я должен ее догнать и все объяснить! — требовал беспокойный пациент, запутавшись в трубках и проводах. — Нет! Я сказала, нельзя! — прикрикнула на него женщина средних лет. — Если не прекратите вырываться, то повредите вену и истечете кровью. Мне придется ввести успокоительное и вызвать врача, чтобы доложить о вашем поведении. Тогда вас привяжут к постели, что довольно унизительно… Вы же не буйный самоубийца и не наркоман… Жесткий тон и уверенность медсестры сделали свое дело и пациент перестал сопротивляться. — Девушка уже ушла и вы ее не догоните. Вам под силу сейчас дойти до ближайшего поворота, но пути мелькнете голым задом в медицинской рубашке. После того, как вас выпишут — сможете поговорить. Если дело действительно важное, то можно поговорить по телефону, но сейчас глубокая ночь, а ваша дама устала и слишком взволнована, чтобы адекватно принять ваши извинения. Утром, после обхода врача, я принесу ваши вещи и сможете позвонить ей. К тому времени она остынет, а вы успокоитесь и подберете нужные слова для разговора. — Я перед ней действительно виноват, — обреченно вздохнул пациент, возвращаясь в постель. — Мужчины совершают глупости и женщины это знают. Насколько я успела заметить — она не юная и наивная барышня, а отношения у вас близкие. Главное уметь признавать ошибки и исправлять их, — философски заметила женщина, поправляя одеяло присмиревшему пациенту. — А теперь не усложняйте жизнь еще большему количеству людей и будьте благоразумны. Попытайтесь уснуть, иначе мне придется ввести снотворное, потому что ваш пульс и сердцебиение в данный момент желают оставлять лучшего. Пожалуй женщина права. Возлюбленным нужно остыть, а завтра Тао позвонит Ксени, чтобы все объяснить. Не может быть, чтобы она говорила серьезно и так легко разорвет их эмоциональную связь. Однако, первым делом нужно поговорить с родителями и прояснить недоразумение с помолвкой.***
Естественно, что глава семейства Хуан настаивал на свадьбе: слияние произошло, невеста вместе с матерью Тао начинали подготовку к торжеству, которое должно состояться этим летом, через несколько месяцев. Отец и сын так эмоционально и громко ругались в палате, что их смог угомонить только врач. Главу семейства выгнали из больницы и запретили посещения, действуя в интересах пациента, поэтому сына каждый день навещала только мама. Женщина несомненно поддерживала отпрыска, но понимала серьезность ситуации. Вытирая слезы с лица Тао, она объясняла, почему нельзя вести себя столь опрометчиво и легкомысленно. На кону стояли не только деньги двух семей, но и репутация, а это важнее чувств сына к сомнительной особе женского пола. — Бедный мой мальчик, первый раз влюбился и по неопытности думает, что эти чувства на всю жизнь… — шепотом произнесла женщина, гладя по волосам своего единственного сына. Тао устроил удобнее голову на коленях матери и наслаждался теплом ее рук. — Я действительно люблю ее, мама. Как теперь я женюсь на той, что мне безразлична? Раньше я думал, что смогу покориться воле отца, но теперь не хочу. — Верю, что ты испытываешь сильные эмоции к американке, но ты слышал отца, и отчасти я с ним согласна. На наше счастье девушка, в которую влюбился наш наследник оказалась старше его на четыре года и поэтому благоразумнее. — Что? — воскликнул Тао, с удивлением взирая на родительницу. — Ты не знал? Ей недавно исполнилось тридцать лет. Наследник отрицательно качнул головой и задумался. — Ты так мало о ней знаешь, а говоришь, что любишь… — снисходительно произнесла госпожа Хуан. — Я знал и видел достаточно, чтобы понять главное… — А ты в курсе, что у нее есть ребенок от первых отношений, который живет с ее родителями? Тао буквально бросило в жар от новости, но при этом он понял, почему Ксени никогда не пропускала поездки в дом родителей, даже не смотря на его уговоры. Сначала он подозревал, что она навещает бывшего любовника, но теперь понял, насколько ошибся. — Но я рада, что она сделала правильные выводы и не стала препятствовать твоей женитьбе. — Очень жестоко, мама, с твоей стороны говорить мне подобное. Я думал, что ты поддержишь меня… — фыркнул молодой человек. — Ты сейчас мне напоминаешь упрямого котенка, — произнесла женщина. — Когда ты чего-то хотел в детстве, то тоже добивался этого всеми возможными способами. Однако теперь ты взрослый мужчина и поведение маленького мальчика больше не приемлемо. — Если у меня нет выбора, то я должен с ней поговорить и все объяснить! Иначе это будет похоже на трусливое бегство с моей стороны. Будучи с ней я понял, что она относится к мужчинам с подозрением и не доверяет им. Я не хочу, чтобы она и про меня думала плохо, — не унимался ювелир, ожидая, что хотя бы в этом решении найдет поддержку. — В этом я тебе помогу и поговорю с отцом. Ты же знаешь, что за тобой следят, и он все равно узнает. Сын с благодарностью посмотрел на маму и улыбнулся.***
Наследнику удалось покинуть больницу только через неделю после того, как у них с Ксени состоялся последний разговор. Сегодня, подойдя к ее дому, молодой человек позвонил в домофон, но в ответ услышал лишь тишину, а ее номер телефона отключен. Тао стоял перед неприступной дверью подъезда и переминался с ноги на ногу, обдумывая следующий шаг. Именно в этот момент из-за угла вышел Минсок и, увидев соперника слегка удивился, а затем сообразив о причине визита непрошеного гостя, лицо корейца исказилось в злобной гримасе. — Сукин сын! Какого черта ты здесь делаешь? — послышалось громкое ругательство, от чего наследник вздрогнул от неожиданности и обернулся на звук. — А что ты здесь делаешь? — еще более удивленно воскликнул Тао, узнав в крикуне соперника за сердце художницы. — Я здесь живу! — с вызовом ответил кореец, задрав нос. — Что? — переспросил ювелир, не веря в услышанное. — Вы живете в одном доме? Однако, противник по-садистки молчал, высокомерно смотря, как китаец сам себя изводит догадками. — Ты добился своего и Ксени теперь с тобой? — озвучил наследник предположение, борясь с приступом отчаяния. — Мне без сомнения нравится наблюдать за твоими мучениями, но думаю стоит повторить свой вопрос… — с нотами металла в голосе произнес кореец. — Я хотел бы поговорить с Ксени и все ей объяснить… — начал было говорить наследник, но его прервал удар кулака в челюсть. — Убирайся отсюда, пока я тебя не убил… — злобно прошипел певец, приняв оборонительную позу. — Я не уйду, пока не поговорю с ней! — не менее эмоционально выпалил ювелир, после тго, как отшатнувшись, схватился за ноющую от нанесенного удара щеку. — Ей не о чем с тобой говорить! — безапелляционно прорычал кореец. — Ты достаточно ее унизил. — Пусть это она мне сама скажет, и тогда я уйду! — продолжил настаивать Тао. — Ее здесь нет! Из-за тебя она покинула этот город! — в раздражении выпалил Минсок. — В таком случае какого черта ты здесь забыл? — не унимался наследник. — Пришел привести квартиру в порядок и встретиться с арендодателем, чтобы отдать ключ. Хотя какого черта я перед тобой оправдываюсь? — сквозь зубы ответил певец и, повернувшись к собеседнику спиной, быстрым шагом направился к подъездной двери, давая понять, что их разговор закончен. — Скажи хотя бы ее новый номер телефона! — прокричал китаец, делая последнюю попытку. — Я передам, что ты ее искал… — бросил из-за плеча друг Ксени перед тем, как дверь за ним захлопнулась, оставив несчастного влюбленного в одиночестве без единого шанса быть услышанным.