Я Хочу, Чтобы Ты Был Моим Мужем

У Юэ Циньюаня и Лю Цингэ по канону сейчас был «медовый месяц» и они занимались сугубо друг другом. Шен Цинцю задавался вопросом, кто же сейчас тогда управляет делами имения, и решил выяснить это через Бинхэ, который охотно рассказал ему, что все дела сейчас лежат на нескольких служащих. Шен Цинцю мысленно отметил и запомнил их имена. Как только он сможет выйти из своей, так сказать, тюрьмы, то именно с этими людьми нужно будет начать налаживать отношения. К тому же, когда Лю Цингэ попривыкнет к своим новым обязанностям, то Шен Цинцю вряд ли будет особо в курсе того, что в имении делается. А хотелось бы. От него, так-то, ничего и не ждали, пока он был в своём заключении. Точнее, всё, чего люди от него ожидали, так это того, что он снова будет изворачиваться, театрально умирать, нарушать все правила и крушить всё вокруг себя, пока снова не вляпается во что-нибудь. Естественно, нынешнему Шен Цинцю всё это было не интересно и не нужно, так что он воспользовался этим временем, чтобы медитировать, тренироваться и просто наслаждаться тишиной и покоем своего красивого уединённого дворика, потихоньку заводя дружбу с Ло Бинхэ и изучая все дневники и записи своего предшественника, которые он здесь нашёл. Это всё вообще было похоже на отпуск. Единственное — приходилось есть в основном по ночам, потому что кухонный персонал всё ещё терпеть его не мог, так что всё их пропитание состояло из того, что таскал с кухни Ло Бинхэ. Шен Цинцю настойчиво делил с ним каждую крошку, и даже умудрялся скармливать ему полпорции своего утреннего риса, игнорируя все его протесты. И уже через пару недель, к его удовольствию, мальчик выглядел гораздо лучше. Мало-помалу он приступил ко второй части своего плана. Порывшись как следует в гардеробе и в ящиках, Шен Цинцю отобрал самые красивые и яркие вещи, которые ему меньше всего нравились, и разложил их по коробкам. Затем, позвал Бинхэ к себе и объяснил, что он от него хочет. — Продай эти вещи от моего имени, — сказал он, — Тебе нужна одежда получше, и к тому же, не придётся больше таскать ничего с кухни. Если у нас будут деньги, просто купишь всё нужное. Это воровство беспокоило его. За такие проступки слуг обычно били, а ему не хотелось никаким боком соучаствовать жестокому обращению с детьми. Ло Бинхэ был шокирован до глубины души. Всё никак не привыкнет. — Но ведь это любимые вещи Учителя! — возразил он. … Серьёзно? Дерьмовенькие были вкусы у оригинала. Подняв веер (а вот вееры ему и правда нравились), Шен Цинцю пренебрежительно отмахнулся. — Учителю они разонравились, он их больше видеть не может. Он-то понятия не имел, что всё это были подарки Юэ Циньюаня, а вот Ло Бинхэ знал всё прекрасно. Подумав, мальчик решил не спорить и не задавать вопросов. Выдав ещё кое-какие инструкции и наставления, Шен Цинцю, наконец, удовлетворился и отвёл Ло Бинхэ во внутренний двор для тренировки. Научить Ло Бинхэ обращаться с мечом тоже было его целью. Для него самого было полезно изучить свои способности, учитывая то, что он всё ещё здесь приживался, так что от этого выигрывали все. Он припомнил, что в новелле демоны атаковали имение несколько раз, и много людей было ранено, так что лучше постараться избежать такой участи, и избежать подозрений, если он вдруг сделает во время такого нападения меньше, чем мог бы. После окончания тренировки, Ло Бинхэ отправился продавать всё, что ему было велено. Он только-только вернулся, как кто-то постучал в двери комнат. Шен Цинцю всё гадал — когда же это произойдет, так что он не шибко удивился, когда Ло Бинхэ поспешил предупредить его, что пришёл Господин Юэ. — Будь добр, Бинхэ, подай чаю. — попросил Шен Цинцю перед тем как выйти поприветствовать своего… вроде как, мужа. Юэ Циньюань держался строго, он был очень напряжён, чего, в контексте происходящих вещей вполне можно было ожидать. Сам Шен Цинцю особо не напрягся. Появление Юэ Циньюаня означало, что, если он не выкинет каких-нибудь глупостей в течение ближайшего часа, то его наказание подойдёт к концу. Ну и, если сценарий не перекосило слишком сильно, то Юэ Циньюань сейчас весьма занят своим новым мужем, так что и омрачать ночи Шен Цинцю своим присутствием в его постели тоже пока не будет. Он воспользовался возможностью к нему присмотреться. Почтительно отвёл его в сад, чтобы выпить чая. Юэ Циньюань был по-настоящему благородным человеком, и это была большая загадка — как и почему так вышло, что он однажды влюбился в кого-то столь же коварного и безжалостного, как Шен Цинцю. Любовные письма кое-что объяснили. Общее прошлое, с одной стороны, и нечто похожее на непонятный груз вины на душе Юэ Циньюаня, с другой. И эта вина никуда не исчезла, судя по тому, как исказилось его лицо, перед тем как он снова расслабился. — Я понимаю, тебе пришлось пережить сложные времена. — он первым отважился начать разговор, наливая Шен Цинцю чай. В сторонке Ло Бинхэ, не мигая, уставился в землю. — Я всё ещё привыкаю. — дипломатично ответил Шен Цинцю. Он в самом деле говорил правду, разве только имел в виду немного другие вещи. Он почти освоился, но порой отражение в зеркале снова выглядело очень непривычно, а еще он иногда жутко скучал по интернету. В заключении бывало безумно скучно. Хоть у него и было, над чем подумать и поработать, одни и те же занятия надоедают довольно быстро. Юэ Циньюань вздохнул. — Я правда никогда не собирался… Любить кого-то ещё. Шен Цинцю вздёрнул бровь. Да ладно. — Ты мне не веришь. — тихо сказал Юэ Циньюань. — Больше интересуюсь, почему ты выбрал такую удобную отговорку, — возразил он, — Разве верность существует лишь там, где нет искушения сойти с пути? Я полагаю, обещание верности должно звучать как «Даже если будет соблазн, я не предам тебя», а не «Я не думаю, что когда-нибудь соблазнюсь», разве нет? Юэ Циньюань был ошеломлён. Пожав плечами, Шен Цинцю продолжил потягивать свой чай. Он об этом уже подумывал, когда читал новеллу, и теперь ему было даже интересно услышать ответ на заданный вопрос. Наконец, его так называемый муж выдохнул. — Называть это предательством — перебор, — наконец, сказал он. — У всех остальных людей моего положения не меньше дюжины супругов. Я отдал тебе десять лет. — А обещал всю жизнь. — ответил Шен Цинцю. Это было правдой, он прочёл в письмах. — Я был молод, — возразил Юэ Циньюань, но без особого рвения. — Я не понимал политики. Хотел бы я, чтобы ты… Попытался взглянуть на ситуацию моими глазами. Из-за этого было упущено много возможностей. Моё положение при дворе зависит от мнения людей. А количество супругов мужчины — показатель его власти. Шен Цинцю запнулся, обескураженный таким аргументом. — Этот брак не имел политических причин, — напомнил он, — Ты сам так сказал. Ты полюбил его. — А ты сказал, что это не должно иметь никакого значения, — возразил Юэ Циньюань к его удивлению, и пристально уставился на него. — А-Дзю, да, я нарушил обещание. Я уже извинялся, и я всегда буду извиняться, если ты хочешь. И всё же, здесь есть нечто большее. Это не только из-за чувств, и не только из-за моего положения. — Ну так это комбинация двух вещей. — ляпнул Шен Цинцю, и Юэ Циньюань как-то подозрительно замолчал. — Лю Цингэ — хороший человек. Какой бы хаос между нами ни творился, это не его вина, — сказал он, поразмыслив. Внутри Шен Цинцю поморщился. Наверное, хорошо было, что Юэ Циньюань не говорил с самим Шен Цинцю, потому что даже ему было ясно, что такой подход гарантирует полный провал. К счастью для него, ему не пришлось разбираться с мелочным ублюдком, который, однако, любил его настолько сильно, что ему ничего не оставалось, как обрушить свою ярость на его нового партнёра. — Я не буду его впутывать. — согласился он. — А-Дзю, я серьёзно, — Юэ Циньюань понизил голос, — …Пожалуйста. Ого. Вот это да. Вот. Это. Да. О нет, это был абсолютно ужасный подход. Даже ему стало обидно за предшественника, поскольку все чувства Юэ Циньюаня теперь были на стороне его нового супруга. Как будто он старался защитить его от злобной акулы, и это было единственной для него причиной здесь появиться. Он сейчас здесь только потому, что он переживает, что Шен Цинцю будет травить его мужа. Ой. Впрочем, не без причины, оригинал-то был той ещё занозой. Шен Цинцю решил не принимать это близко к сердцу в свете своего нынешнего положения. — Если вдруг ты спустя ещё десять лет женишься на ком-то другом, и у тебя будет подобный диалог с Лю Цингэ, то ты, пожалуй, придумай что-нибудь получше, чем просто сказать «Пожалуйста, не обижай свою замену», — посоветовал он. — Я просто предлагаю. А то это совсем ничему не способствует. Юэ Циньюань обомлел. — Я не это имел в виду, — сказал он. — А что ты имел в виду? Последовала долгая красноречивая пауза. Шен Цинцю попил ещё чая. Затем, он решил уже потихоньку начать от него избавляться на сегодня. Юэ Циньюань не был так уж плох, как мог бы быть кто-то другой на его месте, но и хвалить его было особо не за что. — Я не полезу к Лю Цингэ, — сказало он, — И соревноваться с ним я тоже не собираюсь. Я не хочу всё усложнять, и не буду портить вам медовый месяц. У меня нет желания предпринимать попытки избавиться от него или отвоевать тебя обратно. Такие намерения были у оригинала, и Шен Цинцю думал, что проку в них всё равно никакого — это же Лю Цингэ здесь протагонист. Все преимущества на его стороне, и его победа уже предрешена. Шок не сходил с лица Юэ Циньюаня. — Тебе не нужно меня отвоёвывать, — настаивал он, — А-Дзю, ты не потерял меня. Я всё ещё твой муж. Я всё ещё хочу тебя. Шен Цинцю стало как-то неловко после таких заявлений. — Чудно. — сказал он, наконец. Услышав это, Юэ Циньюань почему-то стал выглядеть так, как будто его ударили. Кажется, пора всё сворачивать, пока разговор не кончился жаркими объятиями или продлением его наказания. Ни то, ни другое не подходило. — Так ты пришел лишь затем, чтобы извиниться и попросить меня не соваться к Лю Цингэ? — поинтересовался он. Юэ Циньюань пристально посмотрел на него несколько секунд, и потёр лицо ладонью. — Нет. Я пришёл сказать, что твоё наказание окончено. Я полагаю, у тебя было достаточно времени, чтобы подумать о своих поступках и осознать ошибки. — Мхм, — неопределённо отозвался Шен Цинцю. Юэ Циньюань неуверенно протянул к нему руку и погладил его ладонь. Он пытается.? Нет, спасибо! Шен Цинцю вывернулся и сложил руки на коленях. — Теперь всё? — с нажимом спросил он. Юэ Циньюань выглядел так, как будто он хочет что-то ещё сказать. Помедлив, он лишь склонил голову в знак согласия. Затем он встал. Ну и ужас, в самом деле. Он был не совсем во вкусе Шен Цинцю, но в других, менее невнятных обстоятельствах, он бы, пожалуй, заинтересовался. А при нынешнем положении вещей он и не надеялся, что всё будет проходить гладко. В конце-концов, он ведь не был ему мужем на самом-то деле. Нежность, проявленная к нему ничего не значила, ведь он был самозванцем, и все нюансы чувств и отношений между Шен Цинцю и Юэ Циньюанем были для него непостижимы. Может, он выглядел так, как будто он невероятно обижен, но что ему ещё оставалось делать. — Позже мы могли бы пообщаться ещё. — сказал ему Юэ Циньюань. — Если у тебя будет время, — мягко ответил Шен Цинцю. — Не пренебрегай Лю Цингэ. Для него нова и эта жизнь, и его обязанности. Такой комментарий вызвал долгий пристальный взгляд, будто бы Юэ Циньюань пытался отыскать в его словах скрытый смысл. Ничего не выявив, он тихо согласился, но всё ещё выглядел подавленным. — У меня всегда будет время для тебя. — пообещал он. — Хорошо, — ответил Шен Цинцю. — Что-нибудь ещё? — Нет… Ничего. — Тогда, думаю, мне нужно кое-чем заняться, раз уж я теперь свободен. — решил Шен Цинцю. Ему еще нужно было налаживать отношения, подкупать слуг, подобрать новую одежду для Ло Бинхэ. Юэ Циньюань, похоже, никуда не торопился, так что ему пришлось взять всю инициативу в свои руки и встать с места, чтобы уже уйти. Чёрт возьми, ну совсем не понимает никаких намёков! Предполагалось, что он будет гораздо довольнее, раз уж ему выдали официальное разрешение заниматься новым мужем и сходить по нему с ума, сколько влезет. Подождав, пока хозяин дома, наконец, уйдет, Шен Цинцю выдохнул и поманил Ло Бинхэ, чтобы тот помог ему подобрать одежду, подходящую для всех его сегодняшних дел. Что-нибудь удобное, и в то же время красивое, свидетельствующее окружающим о его благополучии и положении. Даже если он теперь был, по сути, вторым мужем, не стоило этим всем пренебрегать. Ло Бинхэ всё ещё сердито смотрел на землю. — Господин Юэ действительно обещал Учителю, что больше ни на ком, кроме него, не женится? — спросил он, поразмыслив. Шен Цинцю отвлечённо кивнул, пока рылся в гардеробе. — Ага. — В письме? Занятый своими делами, он только махнул рукой в сторону коробки с письмами на столе. Будучи не шибко чистоплотным, он всё ещё не спрятал их обратно. — В нескольких. — сказал он. Ло Бинхэ уставился на коробку. Раз уж Шен Цинцю не возражал, он подошёл и начал разглядывать письма. Несмотря на деликатный характер посланий, Шен Цинцю не считал их чем-то личным для него — они были написаны кем-то другим для кого-то другого, и в своём роде были нужны лишь для раскрытия их романа в новелле. Так что он был не против и продолжил заниматься своими делами, пока Ло Бинхэ шуршал бумагой. — Учитель… Эм, Учитель не возражает, если ученик посмотрит? — спросил он, осознав вдруг, что занимается чем-то неприличным. — Пожалуйста. — разрешил Шен Цинцю. — Всё равно они уже очень старые. И хотя бы не пошлые. Юэ Циньюань был склонен к романтическим признаниям и любовным стихам, а не к непристойным комментариям и фантазиям. Получив разрешение, Ло Бинхэ просматривал письма, пока Шен Цинцю снова не понадобилась его помощь, чтобы переодеться. После этого мальчик как-то притих, по крайней мере, до тех пор, пока они не отправились в путь. Это был лишь второй раз, когда ему удалось увидеть всё имение целиком, с тех пор, как он тут оказался. Он предложил Ло Бинхэ пойти вперёд, и старался запомнить расположение всего вокруг, пока они проходили мимо слуг, бросающих на них тревожные взгляды. Некоторые смотрели и с неприязнью. Шен Цинцю просто спокойно шагал дальше, не обращая на это внимание — он ничего сейчас с этим поделать не мог, не так скоро. Первым делом нужно было позаботиться о Ло Бинхэ, а вот тогда и заняться остальными проблемами. Бинхэ подготовил им карету. Шен Цинцю нигде не видел признаков Лю Цингэ, но это было и не удивительно. Избранный им путь духовного развития не одобрял таких вещей, как «супружеский долг». Категорически ничего не запрещалось, но помимо исполнения своих новых обязанностей первого мужа имения, он много времени проводил в медитации, восстанавливая внутреннее равновесие. Были и другие связанные с этим причины, но пока что о них и речи не было. Ло Бинхэ сперва собирался управлять каретой, но Шен Цинцю поручил это дело другому слуге, а мальчика попросил ехать с ним внутри. Он хотел разузнать у него о других слугах в имении и обсудить его будущее обучение. Сидя напротив него, Ло Бинхэ краснел и ёрзал, изредка стреляя странными взглядами. Когда они уже почти приехали на рынок, мальчик, кажется, собрался с духом. — Учитель… Ведёт себя иначе в последнее время, — заметил он. Шен Цинцю не смог придумать, что ответить на это замечание, так что он промолчал. Ло Бинхэ поёрзал. — Ученик признаёт свою дерзость, но он должен извиниться за то, что не понимал… Учителю ведь было очень трудно всё это время, правда? Если под «очень трудно» Ло Бинхэ подразумевал то, что его обуревала невероятная злость из-за того, что его муж увлёкся кем-то, то, пожалуй, так оно и было. Шен Цинцю всё ещё не знал, что ответить, так что он просто взмахнул веером пару раз, сохраняя нейтральное выражение лица. — Ученик должен совершить ещё большую наглость и признать, что он ожидал, что Учителю будет ещё хуже сейчас, — продолжил Ло Бинхэ. — Но, кажется, что… Учителю наоборот, стало спокойнее? Пожалуй, это выглядело странно со стороны, если подумать. Скорее всего, никто не ожидал, что поведение Шен Цинцю улучшится после того, как Лю Цингэ официально войдёт в имение. Для всех вокруг очевиднее было предположить, что он только притворяется, проворачивая за спиной что-то злодейское. Натягивает улыбку, на самом деле желая кровавой расправы, и всё в таком духе. Ло Бинхэ об этом волновался? Шен Цинцю не мог его винить. С его точки зрения всё выглядело точно так же. — У Учителя было достаточно времени, чтобы всё обдумать, — наконец, сказал он. — В конце концов, я всего лишь супруг, а не хозяин. Бинхэ, однажды и ты вступишь в брак, и станешь первым, вторым, или третьим супругом. Будешь жить в красивом поместье, в безопасности и комфорте. Лучше принять такое положение вещей, чем разорваться на части от любви. Любовь приходит и уходит, независимо от наших желаний. Я не могу запретить Господину любить Лю Цингэ, или жениться на нём. Чем больше я буду пытаться, тем больше я буду разбит, и тем меньше мои попытки будут значить для них обоих. У меня нет причин возражать. Десять лет моногамных отношений — уже гораздо больше, чем мне причиталось. Шен Цинцю обнадёживающе улыбнулся мальчику. У Ло Бинхэ было сложное выражение лица. Он склонил голову, подумал немного и потёр лицо рукой. — Но… Учитель… — сказал он. Потом сглотнул и снова отвёл взгляд. — Неужели Учитель не может потребовать возмещения? Господин Юэ писал такие вещи… Это доказательство его обещаний, неужели это не имеет значения? Шен Цинцю только пожал плечами. — Император никогда не призовёт своего ближайшего подданного к ответу за обещания, сделанные в молодости в любовном порыве, — сказал он. — Как много супругов у самого императора? Сколько раз он сам нарушал данное им слово? Если он привлечёт Юэ Циньюаня к ответственности, то и ему нужно будет нести ответственность. Более того, и все его генералы и советники тоже должны будут отвечать за такие вещи, и вряд ли им это понравится. Так что это моё поведение осудят, накажут и сочтут неприемлемым. На Ло Бинхэ лица не было. — Ничего страшного, — поспешно заверил его Шен Цинцю. Протянув руку, он погладил его по голове. — Правда, Бинхэ. Не беспокойся об этом. Разве ты сам не сказал, что учитель ведёт себя теперь лучше? Мальчик оставался довольно мрачным, несмотря на все попытки его утешить, пока они наконец не прибыли на место. Тогда Шен Цинцю занялся поисками необходимых ему вещей, чтобы он больше не выглядел как беспризорник, и это немного отвлекло его от его страданий. Кто знал, что у парнишки такая романтичная душа? Надо сказать, теперь Ло Бинхэ выглядел очень приятно. У него было симпатичное лицо и совершенно очаровательная улыбка, и качественная, красивая одежда добавила ему стати. Шен Цинцю заметил у него на шее нефритовый кулон, и даже загорелся идеей купить ему ещё один, получше. Такие украшения были здесь чем-то вроде инвестиции — во времена нужды их всегда можно было обменять, заложить или продать, как Шен Цинцю продал ненужные ему безделушки предшественника. Может, попозже. Они поели, пока были здесь, и Ло Бинхэ всё время вспыхивал, ярко краснея от переизбытка внимания, и чуть не сгорел на месте, когда Шен Цинцю заметил, что приготовленная им еда гораздо лучше здешней. И кстати, они купили ещё и продуктов, чтобы им было попроще, пока Шен Цинцю пытается снова подружиться с кухонным персоналом. Как только они вернулись, Шен Цинцю решил заняться этим незамедлительно. Ну, завтра. А сегодня его ждало очередное открытие — оказывается, то место, где он проводил своё заключение, не было его личными комнатами. Несмотря на то, что Юэ Циньюань его понизил, с точки зрения иерархии супругов, имение было достаточно большим, а его манеры достаточно мягкими, чтобы не выставлять Шен Цинцю из комнат, в которых он жил десять последних лет. Вместо этого, Лю Цингэ получил своё собственное место, не менее просторное и красивое, официально именующееся теперь покоями первого мужа, а комнаты Шен Цинцю просто ожидали окончания его наказания, не занятые никем. Так что, все его вещи пришлось переместить обратно, и, к своему удовольствию, обнаружил у себя ещё больше книг, драгоценностей, одежды и всякой всячины. Он отобрал ещё кучу вещей для продажи, и когда переезд был окончен, Ло Бинхэ приготовил ему ванну, пока он с удовольствием копошился в своих новых вещах. Хорошо, всё-таки, быть свободным.