Да валите вы все уже домой!

      Тота попросила купить ей самых дешёвых пельменей, селёдку, водку и молоко с огурцами. Зачем? Я не очень понял из её объяснений, но, глядя на шапку-ушанку на её макушке, кое-что осознавал. Кстати, взяв и проверив головной убор, я нашёл номер военного билета. Было смутное ощущение, что номер мой, вот только я его не помню — давно это было.       — Может, не стоит всё за один раз-то?       — Ты чего, Симеон? — Тота со странным выражением смотрела на кольца маринованного кальмара. Затем кинула упаковочку в корзину.       — Да... волнуюсь, Тош, — вздохнул я. — Кто тебя откачивать будет? Сомневаюсь, что наша скорая сможет тебе помочь.       — М! Хи-хи! — Тота тут же прижалась ко мне всем телом. — Это хорошо, что переживаешь! А разливное купим?       — Не то, чтобы я был против, но смысл всё это мешать?       — Хочу попробовать.       На кассе девушка взяла пачку презервативов.       — Сегодня-то точно!.. — её милое личико приобрело хищное выражение.       — Ты уверена? — несколько равнодушно спросил я. — Я думаю, что это ничем хорошим не кончится...       — С чего ты взял, что я хочу хорошего? Пусть будет плохо! Пусть! Я готова ко всему!       — М-м-м... — я сделал понимающее лицо. — Хорошо. А дети?       — Всё будет в порядке! — Тота несколько секунд смотрела на кассира, а затем оскалилась. Именно так: стала жуткой, а по моей коже пробежали мурашки. — Даже не думай.       — То... — начал я, но инопланетное божество выхватило у меня кошелёк, быстро оплатило покупки и потащило к выходу из супермаркета. — Да что случилось-то, Тота?       — Я не с продавцом говорила, — она выглядела совершенно беззаботно. — Вот. Вот... пивасик! М! А, Симеон, ты не против в лес зайти на пару минут? Тут ведь два шага.       — Хорошо, — ответил несколько вяло.       Закончив с покупками, мы с Тотой обошли дома и отправились в лесок, окружающий наш район. Мне позвонили на выданный телефон.       — Семён Захарович, с вами рядом обнаружены возмущения инфликто-конверсионного поля, — заговорил мужчина.       — А...       — Это значит, что рядом с вашим местоположением появился один из слабых демонов. Попросите Йог-Сотот посодействовать и убрать его, — по подрагивающему голосу было заметно, что собеседник на той стороне явно волнуется.       — Хорошо, — ответила вместо меня девушка, что пригнула меня к себе и всё это время слушала разговор, — высылайте свои группы, мясо убирать.       Тота — это нечто. Она что-то сделала из этой своей магии, мир обратился сумерками, а я смог увидеть, что нас окружали примерно три десятка больших крылатых ящериц со страшными рожами. Обхватив ствол невысокой берёзки, девушка сломала её у корня.       — Подходи сразу все! Раздам счастья, всем и даром! Никто не уйдёт обиженным.       — Твою мать! — я судорожно схватился за карандаши. Рефлекторно, пусть голова и говорила, что Тота могла притворяться, и что такое может работать только с ней, и так далее, но схватился и даже начал метиться.       Йог-Сотот смазалась в воздухе, и он наполнился мелкой кровавой пылью. Казалось, что заработал чудовищный блендер.       — Сеня, сзади!       Я обернулся и выставил перед собой карандаш. Несильный удар, взрыв, брызги крови. Я вытер глаза, над Тотой нависал какой-то урод. Карандаш в него бросил сразу, не думая. У меня возникло странное ощущение, что, пока канцелярский инструмент летел в свою цель, всё вокруг замерло. Кончик карандаша, грифель, вошёл демону между глаз и исчез. Хруст. Вылетел из затылка. Тота тут же подбросила монстра в воздухе, а рядом с ней возник иероглиф. Ломик вылетел из-под юбки, в воздухе снова повисла кровавая пыль.       Божество в красивейшем пируете прыгнуло через монстра и со спины вырвало уродцу сердце, с хохотом раздавив его в руке.       — Симеон! Это было здорово!       — Я... Я сейчас... — увидев, во что чудище превратил обыкновенный ломик, я не удержался и отошёл к кустам.       — Да ладно тебе! Хорошо повеселились! Пошли домой? Я вымоюсь, буду свеженькая и аппетитная, и тогда ты накинешься на меня, словно дикий зверь...       — Не... — отплевавшись, выдохнул я. — А вот водку в тему купили... очень в тему...       — Ты вспомнил, Симеон? — Тота встала рядом и посмотрела на меня с большой надеждой.       — Не, — покачал головой.              О чём я думал, когда мы в крови шли прямо по улице и распугивали обывателей? О том, что за Тотой, как за каменной стеной. Эта лапочка... вот если бы она не стала говорить о сексе сразу после такой бойни, всё было бы в порядке. Я даже начал получать некое удовольствие от её компании. Она... она прикольная.       — Си-ме-он! — ухватив меня за руку, она вдруг потащила меня на детскую площадку.       — Стой! Хорош людей пугать, сперва пойдём отмоемся, а уж потом...       — Да ладно тебе, они не подумают, что это кровь!       — А-а-а-а! — истошный визг раздался от леска. Похоже, кто-то выгуливал собаку и обнаружил кровавое месиво с большими кусками плоти.       — Э, — Тота дёрнулась. Она не испугалась и не смутилась, по её виду можно было сказать, что она просто расстроилась из-за бегства с улицы. Я не понял, как мы оказались дома, но успел заметить глаза Тани, что растерянно сидела на скамейке перед подъездом. — Давай помоемся вместе!       Мгновение — и я раздет, стою в ванной как дурак с открытым ртом.       — Давай, залезай! — Тота потянула меня под душ.       — А... блин.... подожди ты!       — Я не буду настаивать, — уставилась на меня Йог-Сотот, — если ты устоишь!       Я немного смутился тому, что у меня уже поднялось настроение, Тота смотрела на часть тела с усмешкой, но не трогала, просто усмехалась, веселилась положению.       Я выстоял! Да, это было сложно, но я же не школьник с тяжёлыми, чугунными яйцами! Я настоящий кремень! Можно даже сказать, что сама сталь! Успокоившись, я решил немного поощрить ходячее безумие, поцеловав её в щёку.       — Ломаешься, как девственница, — Тота покраснела. — Давай сделаем это! Ну!       — Тота. Мы это сделаем, обещаю, — погладил девушку по голове. — Только чуть позже, когда ты будешь уверена, что я тебе нужен.       Конечно, нехорошо так делать. Я только расстался с Таней, и вот так сразу прыгать на другую — свинство. Но не стоит перегибать палку в своей «стойкости», мало ли, что может приключиться в голове божества. Пусть у Йог-Сотот будет конкретное обещание.       — Так я уверена уже многие бесконечности лет! К тому же, ты вон какой! Спас меня.       — Это подстава, ты легко сама порвала бы его одними зубами.       — Да, но ты ведь себя проявил!       — Ладно! — выдохнул я. — Ладно!       Тота прихорашивалась перед зеркалом в прихожей, расчёсывалась, и, когда я прижал её к ящикам со всякой всячиной, смог увидеть открытую радость. Она повернула голову, чтобы поцеловаться, но нас прервал звонок в дверь.       — Убью, — прорычала она страшным голосом прерванной на нежностях хтонической богини.       — Не надо, — я чмокнул серовласую в губы, подмигнул и, глубоко выдохнув, открыл дверь. Люди в форме — сантехники с эмблемой аиста на груди, стояли на площадке.       — Здрасте, — кивнул я.       — Семён Захарович, правильно? Мы наблюдатели. Мы сейчас про... ух, охуеть. Бежим! — мужчина, что общался со мной, первым рванул к выходу, за ним и остальные.       Я повернулся к Тоте, а та несколько раздосадованно, но вполне мирно пожала плечами.       — Это что было?       — Не знаю, — пожала Йог-Сотот плечами ещё раз. — Я слышала, что эти вежливые часто набирают в штат особенных людей.       — Это например?       — Экстрасенсов в основном, тех, кто может доказать свои способности на примитивной технике. Обострённая интуиция у таких — главное качество.       — Во! — я несколько обрадовался. — А ты можешь чему-нибудь такому научить?       — Тебе это не нужно, у тебя я есть.       — Тотош, ну, интересно же!       — Как? — удивилась Тота. — Как ты меня назвал?       — Тотош. Ну, а что? — пожал я плечами. — Звучит приятно, по-русски, раз уж ты здесь живёшь, да и безопасно. И мило.       — Ну, — Йог-Сотот нерешительно кивнула, — я не против. Только уж больно это всё смахивает на барабашку...       — Тота-а, — закрыв дверь на замок, я обнял всё ещё прихорашивающееся божество и погладил по животу, — То-ота, ну покажи что-нибудь не совсем ломающее мозг, м?       Тота немного подумала, затем подняла улыбающееся лицо.       — Хитрый какой! Как выгоду почуял, так сразу ласковый стал!       На самом деле я выигрывал время для сантехников-наблюдателей. Это её «убью» проморозило все мои внутренности. Я был уверен, что она выполнит своё обещание, если я её не отвлеку. Потому мои руки продолжали жадно скользить по телу Тоты, а в зеркало я мог видеть, как наблюдатели бегом погружаются в газельку, а водитель рвёт с места.       — Ммм! — Тота развернулась ко мне, положила голову мне на грудь. — Думаешь, ты спас этих несчастных?       Она пальчиком постучала по моей коже.       — Так легко я их не отдам. Тебе нужно сделать что-то более волнующее. Понимаешь?       — Тота.       — Что ты так на меня смотришь? Не буду я с ними ничего делать, у меня есть чем заняться, — Тота вертела в руках диск Сталкер, одна из частей, у меня-то были все три. — Интуиция развивается только в условиях действительной опасности... Тебе нравится Сталкер?       — Одна из лучших игр, по-моему. Но Метро лучше.       — Точно! — воскликнула Тота. — Метро точно лучше. Там и бреда горячечного больше, и мистика есть. Мне очень нравится. А давай завтра в Москву съездим? Захотелось вдруг посмотреть.       — Поехали, — кивнул я. — А какие станции ты хочешь посмотреть?       — ВДНХ, Ганзейские станции, фашистскую линию.       — А... Я забыл, — наконец отпустив божество, я пошёл на кухню. Руки начали подрагивать от напряжения. Стоять с миной на животе непросто. — Это какие станции?       — Неважно, завтра погуглим.       Выходной у меня проходит на кровати. Я там пишу и набрасываю. Постоянно подхожу к компьютеру, чтобы уточнить что-нибудь. После с листа пишу и переписываю в документ, оттуда на сайт. Кофе льётся рекой. Сахар пачками. Мозги скрипят от его кристалликов, наверное.       Сегодня же написать у меня ничего не получилось. Вообще ничего. Потому что одна очень красивая дамочка уселась на меня сверху и заставила нервничать.       — А это что? Почему?       — Да набросок просто.       — Дай посмотреть!       — Нет! Посмотришь, как напишу!       — Дай посмотреть, дай!       Я перевернулся под Тотой, посмотрел на неё недовольно.       — Что?       — Ты хочешь проды или нет?       — Ну, дай посмотреть, и я от тебя отстану.       — Так невозможно работать! — вскрикнул я, и мы оба засмеялись. — Не идёт. Пойдём на кухню? Готовить?       Тота улыбнулась.       — Меня всё устраивает. Тут удобненько.       Я долго всматривался в сияющие изумрудные глаза Тоты. Долго пытался подобрать красочный эпитет.       — Я вот автор-любитель, да? И не могу путём подобрать слова, чтобы описать красоту твоих глаз, Йог-Сотот. Они совершенно безумные! Ненормальные!       — Так ведь это естественно!       — Вообще-то нет. Но это неважно. Тош, слезай.       — Нет.       Я показал ей карандаш в своих пальцах.       — Ну-у! Только ведь всё пошло как нужно! — расстроилась Тота и надула губы, вроде как обидевшись.       — Успеем ещё.       Она слезла, я поднялся.       Пока готовил, чистил картошку, Тота с большим удовольствием смотрела некую программу. Я не хочу называть её даже мысленно, но уже, всего за пятнадцать минут прослушивания, прочувствовал любовь всеми ушами, которые у меня были.       Тота странная. Она переключала с ТНТ на Россию-1, с разборок обычных на политические к Суравьеву, что в очередной раз хаял Америку, фыркала, хихикала, потирала ладони.       — Когда война будет, Тош? — спросил у неё, усмехнувшись.       — У вас через три дня или через пять лет. Ну, или в сороковом, — Тота ответила с сомнением, но сразу. — В принципе, хоть завтра можно сделать. Но давай пока ещё сходим в кино на «Защитников» или на хоккей? И я хотела поиграть во «В тылу врага», и ещё что-нибудь такое...       — Сперва надо уволиться... — вздохнул я.       — А-а! Забей, Симеон, теперь ты мой. Деньги, если нужно, будут. И всё, что тебе интересно. Я никому тебя не отдам, даже смерти.       — И чем же я заслужил такое? — поставив порезанную картошку на плиту, я помешал пельмени Тоты, выпил стопку водки. — Ха-а!       — Ты меня выручил. Но ты в это не поверишь, пока не вспомнишь.       — Какая банальщина, — вздохнул я.       До сих пор никак не могу ни поверить толком, ни осознать то, что происходит.       — И вот я сперва тебя искала, потом следила. И только сейчас решила, что ты готов. Принять меня.       Я повернулся к Тоте, та выглядела очень серьёзно. Она так не выглядела, когда на лишних злилась: взгляд строгий, а тонкие светлые брови нахмурены. Длинные волосы слегка волнуются и шевелятся. Один из локонов случайно зацепился за спинку стула и с хрустом смял её в щепки.       — Я подумала, что теперь ты сможешь выдержать, раз начал писать. Ведь авторы все немного не от мира сего, даже фикрайтеры.       — Стул не калечь, — попросил я девушку и отвернулся. — Скоро пельмени будут готовы. Ещё минут пять.       Зачем я их варю, если она спокойно грызёт замороженное мясо.       — А ты какой-то размякший. Мне так не очень нравится.       — Я никогда и не был бойцом, Тота.       — Был! Тогда ты как сегодня, ничего не мог сделать, но сделал! Мне хватило! И... это же из-за меня у тебя со спиной было плохо?       — Нет, это я сам... надорвался...       Пока Тота думала, я сам начал привязывать некоторые определённые события к другим, не столь определённым. Если она не врёт, то моя спина как-то связана с ней в прошлом. Поскольку время для неё понятие событийное, а не энергетическое, то и о давности говорить она уверенно не может. Десять лет следила за мной после, получается, какой-то её драки. Но... я не могу себе представить масштабы бедствия, что способно огорошить Тоту — она на ходу меняет реальность как ей вздумается.       Если не врёт. Но не должна — не прослеживается мотивация. Даже психи руководствуются какими-то своими хотелками, возникающими из чёткого триггера. Или как-то так.       — Мотивация... — протянул я.       — Это основа всего, — кивнула Тота. — Ты вот хочешь развить интуицию. А захотел ты это сделать потому, что хочешь уметь предсказывать моё поведение.       — Пока и без неё справлялся, — я закусил губы. — Пока, да. Нет, на самом деле просто не хочу быть совсем уж довеском. Да и интересно это.       Я повернулся к Тоте, что уплетала пельмени прямо из кастрюли, которую держала в левой руке за дно.       — А Некрономикон существует?       — Тебе в какой редакции? — задумчиво спросило у меня хтоническое чудище.       — Ясно. А...       — Можно. Всё можно, если себя не ограничивать весёлыми рамками. Например, телом, — Тота посмотрела на меня с самой поганой ухмылкой.       Я подумал немного, и как понял — сразу мурашки толпой по спине пробежали.       — М... Тота.       — А вот не скажу! Хихихихих!