***
-Ваня, какого хуя ты опять приводишь в наш дом своих друзей? — кричал Ванечка, не сдерживаясь. — Потому что они мои друзья, — отвечал Евстигнеев, скрестив руки на груди и стоя, облокотившись на дверной косяк. Светло, мягко говоря, не любил друзей Вани, но если этого назойливого недофилософа Мирона он мог потерпеть, то Рому с его кликухой Локимин просто не переносил. — Мне кажется, что мы уже говорили с тобой на эту тему, я тебе не запрещаю общаться с этими дегродами, но в нашем доме их не должно быть! — Ну раз уж тебе не хочется видеть моих друзей, то, наверное, ты не захочешь видеть и меня! — прокричал Рудбой и стал собирать вещи, он сам до конца не понимал, почему именно так поступил, ведь с его стороны правильнее было бы извиниться, но он был так взбешен всей этой ситуацией и тем, что Светло выгнал его друзей из их квартиры, что не собирался просто так мириться. Ну, а Ванечка молчал в то время, как Ваня покидал квартиру. Зная Евстигнеева, он надеялся, что Рудбой перебесится и вернётся домой в тот же день, но этого не произошло ни завтра, ни послезавтра. Он уже хотел звонить Ване, извиниться, но в последний момент, когда номер был набран, Светло резко передумал и быстро отменил звонок.***
Конец года. Осталось всего лишь несколько недель до окончания 10 класса, осталось совсем чуть-чуть. Ванечка встаёт позже, чем обычно, собирается в школу и, не завтракая, уходит. Все проблемы напрочь отбивают аппетит и хороший сон. Уже в школе к нему подходит его одноклассник и лучший друг Слава. — Ты чего такой хмурый? Бухал что ли? — сразу делает предположения Карелин. — Нет, устал просто, — отвечает Ванечка, пытаясь выдавить что-то наподобие улыбки. — Да уж, рассказывай, что случилось, — Слава на такие отговорки не ведётся, не один год знакомы. — С Ваней поссорился, — Светло уже давно рассказал Карелину о своей ориентации. — То то вижу, что Rudeboy сегодня совсем не rude, — оглянувшись, протараторил Карелин. — В каком смысле? — Да грустный он, вялый какой-то, ходит, вечно в пол смотрит и ни с кем не разговаривает. Слушай, я не знаю, что произошло там у вас, но помирись с ним, а то он загоняется совсем, — по-дружески посоветовал Слава и, похлопав Ванечку по плечу, ретировался. За весь день Светло пересёкся с Евстигнеевым только один раз и то в коридоре. Ваня и правда был сам не свой, он шёл быстро, смотрел в пол и не обращал внимания абсолютно на все. Видеть Рудбоя таким было непривычно и даже больно, мысли попросить прощения первым стали казаться более правильными.***
— Вано, — громким голосом произнёс Мирон, подсаживаясь за парту к другу, — что такой кислый? Работаешь опять день и ночь или случилось что? Но Евстигнеев молчал, лёжа на парте. — Это все из-за твоего Вани, да? Из-за того случая? — Ага, — тихо сказал Рудбой, повернувшись лицом к Фёдорову. — Так поговори с ним на этот счёт, — начал было предлагать Мирон, пока его не прервал Рома. — Да бля, какого хера он ещё должен с ним мириться? — Локимин твёрдо стоял на своём, видимо, у них со Светло взаимная неприязнь. — Иногда, надо идти на уступки, Рома, — заткнул его Фёдоров и опять повернулся к Ване. — Мы на тебя не в обиде за тот случай, все понимаем. В следующий раз ко мне домой пойдём. Евстигнеев кивнул и, вроде как, на его душе стало немного легче.***
Ванечка возвращался домой медленно, пытаясь все обдумать. Подходя к парадной, он обнаружил у двери Ваню. — Слушай, Ванечка, — начал Евстигнеев, как только увидел Светло, слова давались ему с трудом, — прости меня. Светло немного замялся, то ли чувство стыда, то ли чувство жалости одолело его. Но вот он, Ваня, такой родной и любимый, стоит с грустным взглядом и видно, что правда сожалеет. — Ты тоже меня извини, я был не прав, — сказал он, обнимая парня и утыкаясь носом в его шею. — Я скучал. И вроде льёт дождь, а по улицам гуляет холодный ветер, на душе двух парней тепло, потому что они вместе.