Больничная палата сияла чистотой. Не безжизненно-стерильной — обыкновенной, которую заботливо создали чьи-то трудолюбивые руки. Батарея у окна распространяла вокруг себя приятное тепло. Сплит-система, работающая в режиме вентиляции, приглушённо гудела, не давая воздуху в помещении застаиваться. А медицинское оборудование размеренно попискивало каждую пару секунд. И этот мягкий, спокойный звук нисколько не походил на леденящий душу визг, одно время преследовавший его в ночных кошмарах. Приборы просто сообщали, что лежащая на широкой койке Карен жива — и мирно спит, восстанавливая силы.
Сузаку сидел на стуле рядом с кроватью, держа в руке электронный планшет. Маска Зеро покоилась на тумбочке рядом. Прежде чем снять её, юноша распорядился выключить видеокамеры в этой палате. А затем — лично отсоединил от них все провода, до которых смог добраться, плотно закрыл жалюзи на окне и потратил десять минут на поиск скрытых устройств наблюдения.
У бывшего Нулевого Рыцаря не было серьёзных поводов подозревать, что за происходящим в палате ведётся тайная слежка — вряд ли кто-то мог подумать, что глава Чёрных Рыцарей обратится за медицинской помощью в городскую больницу, вместо военного госпиталя Ордена. И уж тем более ни один человек не мог заранее знать, что Зеро окажется именно в этой палате — комфортной и достаточно просторной, но не класса люкс. И всё же… этой ночью Сузаку вновь убедился, что для него не существует понятия «излишняя осторожность». Поэтому за закрытой дверью палаты дежурили четверо солдат Ордена в полной боевой выкладке, которых лично отобрал генерал Тодо по распоряжению Зеро. Бывший наставник Куруруги был одним из немногих, кому молодой человек мог сейчас полностью доверять. А на тот невероятный случай, если уже сам генерал ошибся в выборе людей — на коленях Сузаку лежал заряженный пистолет.
Ещё немного послушав умиротворяющее попискивание медицинских приборов, юноша вернулся к просмотру предварительного отчёта по итогам ночной операции, который ему прислали пару минут назад.
Зачистка базы «Химер» прошла без осложнений. Небольшой отряд, который привёл Тамаки, смог вывести из строя уцелевших «рыцарей» бандитов. Затем к месту действия добрался Такахаши со своим штурмовым подразделением. Приняв командование, капитан меньше чем за час разобрался с остатками сопротивления и полностью взял под контроль больничный комплекс. Чёрным Рыцарям ещё только предстояло опознать убитых членов группировки и подробно допросить тех, кого удалось захватить живьём — но судя по уже имеющейся информации, все главари бандитов были либо мертвы, либо взяты под арест. Несколько странно выглядело то, что даже на базе «Химер» Чёрные Рыцари не нашли того объёма оружия и припасов, который предположительно хранился на опустошённом складе… Впрочем, скорее всего, вывезенное оттуда имущество преступники распределили по тайникам в гетто — которыми люди Ордена займутся в ближайшее время.
С «Токийскими химерами» было покончено.
События у торгового центра после ухода Зеро также развивались более-менее благополучно. Чёрные Рыцари взяли под стражу сапёров, ответственных за подрыв тоннелей в секторе с подземным ходом «Химер». Разумеется, взрывники свою вину отрицали, но открыто сопротивляться аресту не стали. А вот их коллегам действия Ордена не пришлись по душе — и напряжение только подскочило после того, как полицейские каким-то образом узнали о перебитом отряде спецназа. Всё едва не вылилось в перестрелку, но одна из штабисток Чёрных Рыцарей буквально в последний момент нашла сделанную дроном видеозапись столкновения. На съёмке было видно, что спецназ первым открыл огонь по машине Такахаши. Только эта запись и позволила избежать сегодня ещё одной бойни.
Однако Сузаку понимал, что на этом всё не закончится. Премьер-министр Оги уже прислал запрос о срочной встрече с Зеро по поводу произошедшего. Ситуацию требовалось взять под контроль — и быстро, пока расползающиеся по Сети слухи не раздули происшествие до скандала мирового масштаба.
«Возможно, стоит попросить Его Высочество помочь с этим…» — без особого энтузиазма подумал Сузаку. Бывший британнский рыцарь предпочитал не общаться со Вторым принцем без крайней нужды — по нескольким причинам. Но после событий этой ночи ему в любом случае придётся поговорить со Шнайзелем эль Британнией. Хотя бы потому, что Сузаку должен сообщить принцу о состоянии «Ревенанта». Пускай машину передали для полевых испытаний Зеро, формально она всё ещё оставалась секретной британнской разработкой и собственностью спецподразделения, которое курировал Шнайзель. А раз общения с единокровным братом Нанналли не избежать — следует извлечь из него максимум пользы. Способности Шнайзеля манипулировать информацией помогут снизить накал страстей в медиа-сфере…
Дойдя до конца страницы, Сузаку тяжело вздохнул и устало потёр глаза. После военного совета, штурма склада, погони за «Химерами», ранения и отчаянного побега из бандитского гнезда с Карен на спине — после двух суток, проведённых почти без сна, Куруруги не имел ровным счётом никакого желания заниматься бумажной работой. Он был выжат — морально и физически. И больше всего хотел добраться до передвижного штаба Ордена, где мог принять горячий душ, а потом — рухнуть на кровать и забыться сном без сновидений…
Но человек, носящий плащ Зеро, не мог позволить себе такой роскоши. Поэтому, доставив Карен в больницу, глава Чёрных Рыцарей дал врачам быстро залатать сквозную рану на плече, принял необходимую дозу обезболивающих и стимуляторов — и продолжил работать. А в мыслях Сузаку то и дело задавался вопросом: сколько же подобных ночей выпало в своё время на долю его покойного друга? И как только Лелуш, никогда не отличавшийся физической выносливостью, смог их пережить?..
«Для начала, он не взрывал бочки с горючим, находясь с ними в одном помещении…» — мысленно озвучил самую очевидную причину Куруруги, переводя взгляд обратно на планшет. Его глаза зацепились за несколько цифр, стоявших в конце выведенного на экран текста. Составленный на исходи ночи отчёт подписали датой «6 декабря». А значит вчера… был
тот самый день.
Единственный день, когда могло произойти маленькое чудо…
День рождения Лелуша.
Помнил ли кто-нибудь ещё об этом? О том, что ровно двадцать лет назад родился человек, которому было суждено поставить мир на колени? Презренный и ненавидимый всеми Император-Дьявол. Сюзерен Нулевого Рыцаря. Лучший друг Сузаку… и его самый страшный враг.
Милли должна была помнить. Внучка директора академии семь лет прожила практически под одной крышей с Лелушем и Нанналли, которых укрыла от императора семья Эшфордов. За это время непредсказуемая блондинка стала для них настоящей сестрой. Ривал тоже наверняка не забыл об этом дне — ведь они с Лелушем были хорошими друзьями, почти неразлучными напарниками. Карен?.. Возможно — хотя Сузаку и не знал наверняка, известно ли девушке, когда точно родился опальный принц, вместе с которым она восстала против Британнии. И Нанналли — любимая младшая сестра Лелуша…
Вот, пожалуй, и всё.
Тяжёлая боль сдавила грудь Сузаку — в том же месте, куда больше года назад вонзился меч Зеро, оборвав жизнь Императора-Дьявола. Неосознанно дотронувшись рукой до сюртука, под которым неслышно билось сердце, молодой человек прошептал:
— Спасибо тебе, Лелуш… Спасибо, что помог спасти её. И прости…
С горьким чувством отложив планшет в сторону, бывший Нулевой Рыцарь перевёл взгляд на чёрную маску. Воспоминания об убитом друге вновь вернули Сузаку к мыслям о том, что произошло несколько часов назад — и о том, что предстояло сделать…
Последняя память о его собственном дне рождении — о самой его жизни — тоже должна умереть.
Одна часть Сузаку хотела уйти — прямо сейчас. Не дожидаясь пробуждения Карен. Не тратя времени на бессмысленные, никому не нужные объяснения, которые всё равно ничего не изменят. Решение принято — полтора года назад, в том странном месте, где реальность сливается с человеческой памятью. Последняя клятва принесена — на крови Императора-Дьявола, пронзённого мечом в руках Рыцаря-предателя. Всё, что теперь остаётся — встать и выйти из палаты, надев маску и навсегда исчезнув из жизни Карен. Точно так же, как когда-то поступил Лелуш…
Но другая часть… просила Сузаку остаться. Если не насовсем — то ещё хоть ненадолго. Едва различимый голос где-то на краю сознания умолял юношу растянуть нежданный миг относительного покоя, подаренный ему судьбой. Побыть ещё немного здесь — рядом с девушкой, которую рыцарь сумел спасти. Продлить время, когда он мог не прятать своё лицо и — быть. Просто —
быть…
Однако поступить так — значило предать клятву, которую они с Лелушем дали друг другу.
…ты станешь героем. Спасителем, что избавит мир от всеобщего врага — императора Лелуша… Ты наденешь маску защитника справедливости — и больше не сможешь жить под именем Куруруги Сузаку. Ты принесёшь в жертву миру всё, включая собственное счастье… навечно…
Писк медицинских приборов участился. Взглянув на Карен, Сузаку увидел, что она очнулась. Широко распахнутые глаза девушки в панике метались из стороны в сторону, осматривая больничную палату…
Ничего другого она сейчас сделать не могла.
— Карен, всё в порядке, — успокаивающе произнёс молодой человек, поднимаясь со стула и подходя чуть ближе. — Видишь? Это я. Ты в безопасности.
Взгляд девушки замер, остановившись на Куруруги. Устройства, отслеживающие её сердцебиение, немного успокоились. Паника в ярко-голубых глазах начала уменьшаться, превращаясь в более осмысленную тревогу. Карен стрельнула взглядом в сторону капельницы и стоявших у кровати медицинских приборов — а затем снова посмотрела на Сузаку, немой мольбой прося у него объяснений.
— Тебя поймали «Химеры», — сказал юноша. — Они подготовили ловушку на складе, отключили «Ревенанта» и взяли тебя в плен. Мы разобрались с бандитами — но перед этим они успели вколоть тебе рефрен. Тамаки помог доставить тебя в городскую больницу… Не волнуйся, — добавил Сузаку, заметив новую вспышку страха в глазах девушки. — Врачи сказали, что ближайшие сутки ты не сможешь двигаться — но после этого придёшь в норму. Никаких непоправимых последствий быть не должно…
Карен действительно несказанно повезло. Передозировка рефреном могла превратить человека в калеку или вовсе — парализовать на всю оставшуюся жизнь. И как подсказало Сузаку облегчение, читавшееся во взгляде девушки — она знала об этом. Знала слишком хорошо… В конце концов, её мать, когда-то принимавшая этот наркотик, до сих пор проходила лечение от последствий зависимости.
Постепенно Карен приходила в себя — и тревога в её взгляде сходила на нет, уступая место чему-то другому. Досаде — и злости, как догадался Сузаку, не понаслышке знакомый с необузданным характером девушки. Она никогда не любила проигрывать. И мысль о том, что какие-то бандиты смогли её схватить, должна была вызвать у бывшего аса Чёрных Рыцарей бурю негодования. В другой ситуации Карен бы наверняка постаралась как можно скорее взять реванш. Но в этот раз такой возможности у неё не будет.
Сузаку неловко передвинул свой стул ближе к изголовью кровати. Сейчас молодой человек не чувствовал боли от ран — но левая рука всё ещё плохо его слушалась, движения оставались скованны. Сев так, чтобы парализованная девушка могла его видеть, Куруруги крепко сцепил руки. Вся накопленная за прошедшие дни усталость вдруг разом обрушилась на плечи молодого человека. Опустив голову и сгорбившись, Сузаку молча рассматривал свои тёмные, пропитанные кровью перчатки.
Наконец, он тихо произнёс:
— Прости, Карен. Это всё моя вина.
Даже не видя глаз девушки, Сузаку мог представить удивление, возникшее в них после его слов. Бывший рыцарь чувствовал пристальный взгляд Карен, направленный на него — требовательный, непонимающий, протестующий… С трудом собрав остатки сил, молодой человек продолжил:
— Помнишь, когда мы встретились в Эшфордской академии, ты спросила, зачем я туда пришёл?.. — Сузаку медленно вздохнул. — На самом деле… я вернулся в академию, чтобы проститься с прошлым, — признался он. — Чтобы в последний раз пройтись по коридорам, которые знали меня. Вспомнить…
Голос юноши дрогнул. Под бессильно прикрытыми веками проносились образы из прошлого. Светлые дни, когда мир казался простым и понятным — и где-то впереди Сузаку ждало счастливое будущее. Уроки и беззаботные посиделки с друзьями. Работа в студенческом совете. Чудные мероприятия, которые придумывала Милли. Весёлая болтовня с Ривалом, разговоры с Ширли и Ниной. Тихие, по-домашнему уютные вечерние ужины с Нанналли — и Лелушем…
— Увидев тебя на крыше, — вновь заговорил Куруруги, — я подумал, что ты сможешь мне помочь. Что если я подойду к тебе… если снова услышу презрение и ненависть в твоём голосе — смогу с чистой совестью похоронить того человека, которым когда-то был. Поставить крест на прошлом и забыть его — навсегда. Но вместо этого… — юноша судорожно сжал пальцы. — …ты напомнила мне, каково это — жить без маски.
Сузаку успел отвыкнуть от этого чувства. Уже больше года прошло с того дня, когда он надел личину Зеро — и оказался заключён в темнице чёрного шлема. Непроницаемое для окружающих стекло отделило юношу от остального мира. Приняв своё наказание, он делал всё возможное, чтобы избегать разговоров с людьми, которые когда-то его знали. Даже с Нанналли…
особенно с ней. Девичий крик, наполненный горем и отчаянием, до сих пор отдавался эхом в ушах убийцы её старшего брата. Видя боль в фиалковых глазах, которыми Нанналли смотрела на него, Сузаку решил не мучить сестру своего лучшего друга. Рыцарь-предатель и так слишком много отнял у неё…
— Ты стала первой, кто назвал меня по имени с тех пор, как я убил Лелуша, — тихо произнёс Сузаку. — Единственной, перед кем я смог снять этот проклятый шлем и ненадолго стать самим собой. И я не удержался перед соблазном продлить этот момент.
С каждым сказанным словом голос юноши креп. Слабость, которой он ненадолго позволил взять над собой верх — отступала. Сейчас Сузаку ясно осознал, что эта последняя исповедь была нужна вовсе не Карен — в ней нуждался он сам. Чтобы продолжить идти вперёд, бывший рыцарь должен был признать свои преступления — хотя бы перед самим собой… И пожалуй, сейчас он лучше чем когда-либо понимал Лелуша, точно так же исповедовавшегося перед своим убийцей в последние недели Реквиема.
— После того, как ты предложила помочь с «Химерами», я врал себе, говоря, что не хочу отказываться от ценной боевой единицы, — продолжал молодой человек. — Что, играя роль Зеро, должен использовать все доступные ресурсы для защиты мира, который мы с Лелушем создали. Но в действительности — тогда я просто пошёл на поводу собственного эгоизма. И едва не погубил то, что Лелуш отчаянно хотел защитить…
Бывший рыцарь поднял голову и посмотрел на Карен. Её светлую кожу уродовали налившиеся кровью пятна синяков и тёмные росчерки ссадин. Лоб девушки стягивала тугая медицинская повязка, из-под которой выбивалось несколько тонких алых прядей. А правую руку почти целиком покрывали бинты…
— Карен…
Не встречаясь взглядом с девушкой, Куруруги смотрел на травмы, которые она получила по его вине. Из-за его эгоизма — и глупой попытки вернуть то, на что он уже не имел прав. Мрачная решимость росла внутри рыцаря, собираясь в одну-единственную мысль…
Он не допустит, чтобы Карен вновь причинили вред.
Отбросив последние сомнения, глава Чёрных Рыцарей твёрдо произнёс:
— …никогда не возвращайся в Орден.
***
Нет…
Это неправда.
Он не мог… не мог сказать этого!..
Мысли путались в голове Карен, всё ещё тяжёлой после пробуждения. Раздробленные воспоминания мешались между собой, никак не сходясь в единую картину. Удавалось разобрать лишь отдельные образы — академия, Зеро, чёрный призрак, химеры… Но даже их то и дело разбивали вспышки зелёного, алого, золотого… И за всей этой мешаниной картин и звуков крылось что-то важное — что-то, о чём она обязательно должна сообщить. Короткий рассказ Сузаку о событиях… этой?.. ночи помог связать некоторые воспоминания и Карен начало казаться, что она вот-вот поймёт…
Но прозвучавшие затем слова смели прочь все эти разрозненные образы.
С трудом удерживая глаза открытыми, не давая себе вновь провалиться в забытьё, Карен смотрела в бледное, осунувшееся лицо сидевшего напротив неё юноши. Пыталась поймать взгляд зелёных глаз, похожих сейчас на два холодных омута. И не могла поверить в то, что он только что сказал…
В палате раздался требовательный гудок. Помедлив секунду, Сузаку достал из внутреннего кармана своего костюма тёмно-фиолетовый телефон и, бегло взглянув на экран, принял звонок.
— Слушаю… Они уже приехали? — безразлично спросил молодой человек после короткого молчания. Машинально кивнув, он сказал: — Да, она очнулась. Можете их пропустить — я почти закончил.
Разорвав связь, Куруруги убрал сотовый и вновь посмотрел на лежащую девушку. И стоило ей только почувствовать на себе этот сосредоточенный, серьёзный взгляд — как Карен опять захватило ощущение, будто перед ней сейчас находится совершенно другой человек…
Бывший рыцарь поднялся на ноги, подхватил лежавший рядом пистолет и спрятал оружие под сюртук. Отставив в сторону стул, Курурги отступил от Карен и подошёл к маске Зеро, которая ждала его на одной из тумбочек. Одной рукой Сузаку поднял шлем…
— Полтора года назад мы с Лелушем поклялись изменить этот мир, — произнёс молодой человек, пристально вглядываясь в тёмное стекло. — Мы отказались от собственного счастья и пожертвовали всем — ради того, чтобы подарить другим людям надежду на светлое будущее. Дать им счастливую, мирную жизнь… Благодаря этой жертве, Карен, твоя Родина теперь свободна. У тебя есть дом. Любящая мать, с которой ты можешь жить, ни от кого не скрываясь. И друзья, всегда готовые поддержать тебя и помочь…
Он говорил медленно, с тяжестью и болью в голосе. Но взгляд Сузаку оставался твёрдым. С каждым произнесённым словом его обескровленное лицо всё больше походило на неживую маску.
— Прими наш дар, Карен… и живи спокойно. Забудь о войне. Забудь об Ордене, — левая рука медленно потянулась к шее. — Забудь… обо мне.
Кисть в чёрной перчатке сомкнулась на горле мёртвого рыцаря и вытянула на его лицо полумаску нательного комбинезона. А в следующую секунду голову Куруруги обхватил шлем лидера Чёрных Рыцарей — и полностью скрыл знакомые Карен человеческие черты.
Зеро повернулся к девушке. Резкий безучастный голос, порождённый маской, отразился от стен палаты:
— Куруруги Сузаку мёртв. Цепной пёс Императора-Дьявола был убит в битве у «Дамкола». От него ничего не осталось — даже пепла. Но если вы всё же захотите встретиться с Рыцарем-предателем… можете отправиться на имперское мемориальное кладбище у Пендрагонского кратера — к пустой могиле. Возможно, призрак Белой Смерти будет ждать там свою убийцу…
В палату постучали. Подхватив свой планшет, глава Чёрных Рыцарей набрал код на электронной панели у входа, открыл замок — и тут же был вынужден отступить назад, чтобы его не зашибло распахнувшейся дверью. Не обратив никакого внимания на главнокомандующего Ордена, в помещение влетела мать Карен, которая сразу бросилась к дочери. Следом появился Ривал — и тоже пробежал мимо Зеро, с беспокойством глядя на бывшую одноклассницу. За ними показалась Милли…
Чёрный призрак безмолвно скользнул к выходу. Никто из вошедших не попытался его остановить — будто они вовсе не видели Зеро. Не замечали порванного на плече и неестественно тёмного рукава сюртука. Бурого от запёкшейся крови шейного платка. Дыр от пуль на опалённом плаще. Тонких трещин на стекле и вмятин на металле маски…
Лишь только Милли, всё ещё стоявшая в дверях, шагнула ему навстречу. Положила руку на скрытое плащом плечо и что-то неслышно спросила с тревогой на лице. И в эту секунду Карен показалось, что он останется — что экс-президент студсовета использовала последнее из своих странных «заклинаний» и теперь человек в чёрном никуда не уйдёт… А затем он медленно покачал головой. Рука Милли бессильно упала. Никем больше не сдерживаемый, Зеро ушёл прочь.
А Карен снова осталась позади.
Мать рыдала у неё на груди. Друзья пытались успокоить женщину, одновременно уверяя и саму Карен, что с ней всё будет в порядке. Твердили, что девушка скоро поправится и тогда они все вместе сходят куда-нибудь развлечься — в кафе, кино или парк аттракционов. Или просто выберутся на природу. И Джино будет с ними — он уже летит в Японию. А может даже Нина вернётся к тому времени в Токио…
Карен слушала их — и не слышала. Сердце гулко билось внутри её груди, вторя удаляющимся по коридору шагам. По неподвижному лицу катились слёзы. Правую руку жгло изнутри — и все слова, звучавшие в чистой больничной палате, заглушал другой голос. Властный, уверенный в себе, он гремел под небесами, затянутыми свинцовой пеленой облаков, доносясь до Карен сквозь завесу времени…
С тех пор как вы присоединились к Ордену Чёрных Рыцарей у вас осталось лишь два пути: победить вместе со мной — или умереть вместе со мной!
В тот день, два с лишним года назад, она принесла свою клятву верности Ордену. Безмолвную, бессловесную — но скреплённую кровью и жизнями сотен людей. Британнских солдат, бойцов Фронта Освобождения Японии… и невинных жителей, которым не повезло оказаться у подножия Нариты, когда Чёрные Рыцари нанесли свой первый удар по Британнии. Повинуясь приказу Зеро, Карен пробудила безжалостную стихию и обрушила склон горы на имперцев, штурмовавших главную базу ФОЯ. Гигантский оползень играючи смёл всё, что попалось ему на пути — «рыцарские доспехи» и танки, город в низине, людей… А многих из тех британнских военных, что пережили обвал, испепелил её «Алый Лотос».
Уже после этого у Карен не было права отступать. И всё же…
Сомневаешься?.. Чтобы уже пролитая кровь не оказалась напрасной — нам придётся пролить ещё больше. Мы должны будем пройти по пути Хаоса. Поэтому… я не буду тебя заставлять. Не стану удерживать. Карен, если хочешь остановиться — сделай это сейчас…
Но тогда она не остановилась. Не покинула Орден. Вместо этого Карен принесла ещё одну клятву — лично главе Чёрных Рыцарей, пообещав следовать за ним до конца. Пройти вместе с Зеро по кровавому пути, который вёл в будущее…
И несмотря на это — Карен предала его.
Покинув Токио вслед за Сузаку в последние часы Первого Чёрного Восстания, она прилетела на Каминедзиму — и наконец увидела настоящее лицо Зеро. В тот день она узнала, что под маской защитника справедливости скрывался Лелуш. Её одноклассник. Изгнанный британнский принц, который хладнокровно использовал Орден и силу Гиасса, чтобы защитить младшую сестру и отомстить своему отцу — императору Британнии. И узнав это… Карен бросила его. Оставила одного…
Кто знает, как бы повернулась история мира, если бы тогда она остановила Сузаку? Если бы не дала ему забрать Лелуша?.. Но Карен не сделала этого. Она предала свои клятвы — сбежала, поджав хвост. А человек, обещавший Японии свободу, попал в руки британнского императора — и тот переписал память своего сына, заставив забыть о том, кем он был. Месяцы потребовались беглому асу Чёрных Рыцарей, чтобы найти в себе силы вернуться за брошенным командиром. Попытаться спасти Лелуша — так же, как когда-то он спас саму Карен…
Чего ты хочешь теперь, после того как бросила Зеро на Каминедзиме?..
И она нашла его. Вместе с немногими уцелевшими Чёрными Рыцарями Карен сумела добраться до опального принца, память которого была переписана с помощью Гиасса. Несносная зелёноволосая «сообщница» Лелуша помогла вернуть ему утраченные воспоминания — и воскресший Зеро поднял новое восстание против Британнии. А Карен вновь присягнула на верность человеку, собиравшемуся разрушить старый мир и построить новый. Дала ещё одну клятву. В очередной раз пообещала идти за ним до конца…
…и снова предала.
Снова… не спасла.
Закрывая глаза, Карен продолжала видеть его — юношу в маске и развевающемся чёрном плаще, которого девушка трижды предала. Того, кто придал её жизни смысл, исполнил невозможные мечты и подарил новый мир. Перед кем у неё было больше долгов, чем один человек мог надеяться отдать за всю свою жизнь… Эти неоплаченные долги — эти разбитые клятвы, не давали девушке покоя весь последний год. Они медленно разрывали её изнутри на части, каждый день напоминая о том, что у предательницы нет права на подаренное ей будущее. И теперь бывший ас Чёрных Рыцарей ясно понимала, что она должна сделать, если хочет унять эту боль…
С трудом сжав в кулак горевшую огнём правую руку, Карен приняла решение.
В этот раз она не оставит Зеро одного.
Заметки автора
«Предавший однажды — предаст не единожды»… Эта фраза в различных вариациях встречается во многих литературных источниках — и лично мне не удалось точно определить, откуда она изначально пошла. Однако те слова, которые я использовал в качестве названия этой главы, можно встретить в стихотворении некой Елены Аткиной. Позволю себе привести его здесь (с сохранением оригинальной, несколько спорной пунктуации):
Единожды предав — предаст не раз,
Единожды солгав — солжёт и дважды,
Хоть ложь не выставляют на показ,
Но избежать её не сможет каждый.
Предательства, глотая горький яд,
Надеемся, оно не повториться,
Не понимая, тот, кто виноват,
Предаст ещё, воздавши нам сторицей.
Предательство стараются прикрыть,
Но не сокрыть того, что очевидно,
И вряд ли сердце сможет позабыть
Поступки, за которые нам стыдно.
Бывает ложь во благо иногда,
Но чаще та, что трусость прикрывает,
Лишь, правда, пробиваясь сквозь года
Из толщи лжи наружу выползает.
Предательство в предательстве умрёт,
И ложь об ложь когда-то разобьётся,
И лишь судьбою выставленный счёт —
По полной всем оплачивать придётся.
Вместе с тем, при выборе заголовка этой части мой мозг выудил откуда-то из своих недр другую фразу, начинающуюся с тех же слов, но имеющую несколько иной посыл: «Единожды предав — не повторяй ошибки вновь». Великие поисковики не смогли подсказать мне, где она встречается — так что я не могу с уверенностью утверждать, что не выдумал её сам.
Как же в таком случае следует трактовать название главы? Какой из двух вариантов я имел в виду, записывая эти слова? Думаю, ответ на этот вопрос можно будет увидеть в следующих главах…
***
Официально заявляю: я сдаюсь. Сил моих больше нет!..
Работая над этой главой, я потратил в общей сумме неделю, перебирая список американских военных кладбищ и раскапывая их фотографии в поисках подходящего места для могилы Сузаку. Самый очевидный прототип показанного в конце сериала места захоронения — это знаменитое Арлингтонское национальное кладбище. Вот только в мире анимационного сериала его не должно существовать — равно как и всего округа Колумбии. К тому же, рядом с Арлингтоном нет гор. Это же несоответствие присутствует и в случае других реально существующих кладбищ. Поэтому…
Властью, данной мне Коллективным Бессознательным, я провозглашаю создание Пендрагонского мемориального кладбища, где будут похоронены бесстрашные солдаты императора Лелуша, павшие в бою с мятежниками под предводительством принца Шнайзеля. Там же будет установлен мемориальный комплекс в память о мирных жителях, погибших в момент уничтожения Пендрагона.
Да упокоятся их души с миром.
