Crown Princess

Вечно взрослые устраивают себе проблемы… Ни о каком веселье нельзя даже и думать. Люси гостила у отца всю неделю. Ей было паршиво от того, что она вот так жестоко оставила маму одну в тяжёлый период и ушла из дома. А сначала — увела ее спокойную и покладистую дочку Люси из привычной жизни… Джокер мог бы все объяснить ей, если бы они, наконец-то, встретились. На их взрослом языке, особенном. Но между ними — запутанный огромный клубок сложных отношений, обид, кто кому враг, друг или как изменить прошлое. Даже ее родители — странные люди. Это на них так влияет возраст? Хотят увидеться после долгого расставания, но не делают первый шаг. Хотят помириться, но не идут друг другу навстречу. Хотят сказать о своих чувствах — но обрывают все связи, уходя навсегда, думая, что так будет лучше. Да почему лучше? Почему они, два суперзлодея, кошмары любого негодяя, самые сильные и храбрые, боятся друг друга увидеть? Люси ничего не могла поделать. Джокер шумно и тяжело вздыхал, задумчиво глядя в окно, опираясь на него руками. И вся белоснежная кухня погружалась в тоску, истинно его холодную застывшую атмосферу. Люси очень часто обращала внимание на детали мелкой моторики людей и их мимику. Отец всегда поглаживал поверхность подоконника пальцами, словно под гипнозом, и царапал ее, что-то вспоминая. В его голове сейчас творился настоящий порывный шторм. Он неистово желал увидеть Ее. С каждым взглядом на Люси — все сильнее. И с каждым, казалось бы, уверенно принятым решением «Я иду за ней», в мозг просто моментально врезались острые, жгучие, сводящие с ума и агрессивные картинки прошлого. Того, как ужасно он с ней поступал в былые годы. Не удивительно, что она ушла. Король Готэма уже и забыл, что сам оставил ее, отправив с малышкой в нормальную жизнь восемь лет назад… Она не простит его. Он причинит ей боль, если вернётся. Люси задумчиво и пытливо посмотрела на отца, когда он развернулся. Быть может, если она первая откроется ему и расскажет, что чувствует в тайне от всех непонимающих ее, он тоже шагнет навстречу? Задумавшись об этом девочка не заметила, как Джокер перевел на нее холодные голубые глаза. — Что не весела, моя Розочка? — раздался негромкий напряжённый голос злодея. — Папа, — начала смело малышка, закинув ноги в красно-синих кроссовках на стульчик и положив руки на свои коленки. — у меня иногда бывают странные мысли, — заявила с интересом Люси. — Я могу их развеять, — мужчина медленно наклонился вперёд к ее личику, захрустев кожаным плащом в плечах и спине. И, расплывшись в зловещей безумной улыбке, такой милой и настоящей для юной Квинн, протянул ей стаканчик с карамельным пудингом. Девочка просияла в лучезарной удивлённой улыбке и громко ахнула, поджав плечи. И с радостью принялась за угощение, забыв о том, что хотела поделиться своими странностями. Подарок, а главное внимание отца быстро подняли ей настроение и ещё больше расположили к честному разговору. — Это все, босс, — Джим занёс на кухню небольшую коробку с чем-то гремящим и поставил на кухонный гарнитур. Джокер проводил принесенную коллекцию ножей жадным взглядом, забвенно чуть рыча. Он после расставания с Харли и вообще после конца «века суперзлодеев и супергероев» был несколько заторможенным, отрешенным, словно летал в прострации, потеряв часть себя. Не горел жизнью и ярким безумием. А вел себя загадочно, затаив внутреннюю разрушительную энергию противодействия всему миру. — Могу наточить? — Джимми пожал плечами, дожидаясь следующих указаний Джокера. — Нет, я сам, — окинув животным взглядом кухню и Люси, которая здесь сидела, мужчина с зелёным волосами решил сам заняться работой с оружием и побыть наедине с дочкой ещё немного. Незаметно между тем к ним зашёл Фрост и, быстро сунув девочке конфетку, подмигнул и сел рядом в кресло у входа, чтобы не мешать боссу общению с ребенком. — Ну я пошел, — Джим потопал обратно. А Фроста зеленоволосый просто уже не замечал, он был его тенью. Даже его неким отражением, светлой благородной стороной, если не «ангелом» на правом плече. Позволял ему присутствовать на 90% везде, где и он. Наверное, в обычных отношениях их можно бы было назвать лучшими друзьями в некотором смысле. — Знаешь, иногда я делаю некоторые плохие вещи в обычной жизни, — тщательно облизывая ложку девочка снова заговорила. — когда я не Люси Квинн. И взрослые меня за это ругают. — Пошли к черту! — занялся заточкой ножей, гремя ими в нервном порыве, Джокер. Блондиночка улыбнулась. — Мама говорит, что это неправильно, — отдельно выделила ещё одного авторитетного самого близкого человека в своей жизни девочка, догадываясь, что это изменит его мнение. — Мама говорит?.. — переспросил задумчиво мужчина, выпрямившись над коробкой спиной к дочери. Уловил ее намек. — Но я просто не могу удержаться! — почуяв в его дыхании-рыке недовольные нотки оправдалась громко Люси. — Ты скажешь ей, что я не могу не делать этого, когда мне бывает не по себе? Когда вы встретитесь. — девочка хитро переглянулась с Фростом. — Люси, — в разговор вдруг вмешался Джон, обратившись к Квиннзель. И бросил робкий взгляд на босса, все же опасаясь «воспитывать» ее в присутствии Джокера. — Каждый из нас в силах решить не делать чего-то плохого, что может навредить другим или нам самим, — начал по-отцовски разъяснять ей мужчина. Бесстрашно. Прямо при затаившемся ее родном отце и его хозяине. Но никакие страхи и опасения участи от Джокера не затмят его желания вывести малышу на правильный путь, помочь ей в жизни и позаботиться о ее самочувствии. Люси прислушалась к нему. — Взрослые всегда контролируют свое поведение, поэтому тебе стоит обдумывать свои поступки, прежде чем совершить что-то грубое или опасное. — Черт! Внезапно что-то громко разбилось в руках Джокера. Психопат яростно ударил кулаком по стене, разбив посуду, гневно выругавшись на выскользнувшее лезвие, порезавшее его руку. У клоун-принца точно были особые отношения с собственной злостью и сдержанностью. И воспитывал бы он девочку совсем иначе. Но Фрост был прав. И потому Джей промолчал, стиснув зубы. Его парни действительно могли дать ей больше чего-то благоразумного и научить быть нормальной девочкой. В душе он ей искренне этого желал, даже увидев один раз в образе Харли Квинн. Фрост и Люси замерли и уставились на зеленоволосого. Джокер зарычал, злясь на себя, и стих, перевязывая порезанную ладонь куском тряпки. Да уж. Хороший пример «философии о взрослых» из уст Джона. Но злодей разбил вещь на эмоциях. Фрост в глазах Люси сразу же стал неправ, а девочка ещё раз убедилась, что несдержанность, почётно доставшаяся ей от отца-идола, делает ее поистине папиной любимой дочкой. Значит, это не плохо. — Смотрите! — вдруг внимание девочки привлекли бегущие строки в выпуске срочных новостей по телевизору, который фоном вещал серый монотонный бред до сей поры. Фрост немедленно прибавил громкость, серьезно насторожившись. -… Друзья, невероятно, но прямо в центре города назревает невиданная сходка легендарных металюдей прошлого — злодеев и героев Готэма! Они вернулись! — репортер, видно, стоял под вертолетом, зависшим над крышами, его кепку с эмблемой телеканала уносило с головы, а шум перебивал голос. Ему было страшно. Эти эмоции в глазах и слова человека на экране взбудоражиди в Люси невероятнейшие эмоции восторга, тревоги и восхищения. День кульминации настал. Выход самых главных героев на арену цирка. Представление вот-вот начнется… — Это Женщина-Кошка? — сбивчивый диктор ужасается и не верит изображению с оперативных камер. — Тетя Селина! — прыгает, опираясь на стол, и радостно визжит ее имя малышка. Кудрявые цветные хвостики трясутся в такт. Тяжёлая, но осторожная рука мужчины с рисунком хохочущего рта накрыла нижнюю часть ее личика, где зажглись невероятно сильно и ее тату. Девочка умолкла, но не подала ввиду. — Пингвин. Люди Снейка. — забежавший в кухню на шум Джим робко поделился наблюдениями за оперативной съёмкой. Он узнал кое-какие лица и номера на машинах рядом с назревающим «представлением». — Уверен, и Марони рядом… — обратился уже конкретно к боссу Фрост. — Волки вышли на охоту, — едва слышно, пугающе хмуро и загадочно прокомментировал все это и Джокер, не отрывая глаз от мелькающих картинок. Когда папа медленно убрал руку от лица девочки и положил обе на плечики Люси, стоя сзади, как лев, готовый разорвать всех за львёнка, она молча и заинтересовано закинула голову назад, чтобы увидеть его взгляд. Ей нравилась эта живая боеготовность и храбрость в глазах отца и их доблестной команды. — Мама тоже там, я уверена! — хоть малышка в последнее время и не общалась особо близко с матерью, но уверенности в ней и ее силе она никогда не теряла. И отец сейчас ещё больше подбадривал эту веру в героизм и доблесть обоих родителей. Ручки Люси сжали белые пальцы с тату на своих плечах. — Надо помочь им, папа, скорее! Слово «папа» в ее устах — и он готов исполнить что угодно. Это так ценно для его души, не погибшей в плену из холода алплуа мафиози, тисках гнева и обиды на мир и лапах затаившейся злости. Кортеж срочно умчался в центр города, минуя пробки и снося все ограждения и полицейские машины.