рекомендую включить Ruelle — Find You.
Сердце продолжает болеть даже после похорон отца. Хотелось продолжать сидеть у небольшой могилы на коленях, пытаясь вымолить таким образом прощение, но уже непонятно у кого прощение просить. Его чуть ли не затаскивает в дом брат Минсу. Усаживает на старый диван, укутывает в одеяло и сушит промокшие волосы маленьким полотенцем. Буквально каждая вещь в доме напоминает о Чонсу и, если бы Сокджин только мог, то он бы спалил этот дом, полностью наполненный памятью к папе, к чёртовой матери. Даже стоя в детской комнате, он, кажется, слышит тихий голос папы, напевающий ему какую-то колыбельную, которой его научил дедушка Джина. — Я найду тебя здесь, среди темноты. Омега медленно оборачивается на голос. У дверей стоит отец, прислонившись к косяку. — Ты ведь эту колыбельную сейчас вспомнил? — тихо спрашивает, проходя вглубь комнатки и усаживаясь в старое кресло-качалку, а потом также тихо продолжает: — Я помню, как он, обняв живот, танцевал. Он тогда улыбался и говорил, что с тобой танцует. Ты ещё, кажется, пинался, а Чонсу такой счастливый был, смеялся и продолжал петь, — грустно усмехнулся и потёр глаза, стирая непрошенные слёзы. — Ты так к нему и не подошёл. Мне почему-то кажется, что он тебя будет любить больше всех нас вместе взятых, — добавил альфа. Сокджин медленно подходит к старому комоду и берёт небольшого волчонка, сшитого его папой незадолго до смерти. Дёргает за небольшие торчащие ушки, расправляет лапки и поднимает руку, вглядываясь в небольшие черные глазки-пуговички. — Я боюсь возненавидеть его, — честно отвечает, переводя взгляд в сторону небольшой колыбели, стоящей у стены. — Я понимаю, что это неправильно, но всё равно боюсь. Альфа лишь встаёт, укладывает руку на плечо сына, ободряюще поглаживая его. — Как только ты увидишь его, не говоря о том, что возьмёшь на руки — все сомнения развеются, поверь мне, — тихо говорит, кивая на кроватку, побуждая омегу к действиям. «Прости меня», — уже потом шепнёт Ким, услышав восторженный писк младшего, стоило тому взять малыша на руки. Он будет стоять посреди комнатушки, прозванной детской, мягко покачивать брата на руках, попутно напевая ему колыбельную, заученную ещё в детстве.***
— Ты снова был у него? — измученным голосом спросил Чонгук, поглаживая переносицу дабы успокоиться. Крадущийся Чон вздрагивает, а после, обречённо вздохнув, поворачивается в сторону рассевшегося на кресле его спальни брата. — Он ведь наш папа, его надо навещать, — неуверенно возмущается он. — Как он? Чимин, не ожидающий подобного от альфы, раскрывает рот, удивляясь. — Всё ещё танцует, потом начинает проклинать меня, а через время чуть ли не боготворить, — омега видит как Чон дёргается телом и, усаживаясь ровнее, внимательнее вслушивается в слова младшего. — «Мой милый мальчик Минни, он не достоин этого». Не достоин чего? — осторожно спрашивает Чимин. Альфа лишь нервно пожимает плечами, показывая, что не понимает о чём говорил их папа. — Да брось, Гук, ты ведь знаешь. Чимин видит как на шее брата выступили вены, как жевалки зашевелились, выдавая его напряжённое состояние. — Меня отец ждёт. Постарайся воздержаться от походов к папе, ты вечно расстроенный после этого, — выпаливает он, остановившись у выхода. Уже стоя на улице, Чонгук раздражённо выдыхает и усаживается в чёрный lexus. — Так что говоришь ты узнал про омегу? — Он умер, — склонив голову, отвечает альфа. От чего-то становится не по себе. Первое, что почувствовал Чон – разочарование, и следующие за ним волнение и злость. Он прочищает горло от не понятно откуда взявшегося вязкого комка слюны, слабым кашлем. — При каких обстоятельствах? — При родах, господин. Чонгук недовольно цокает, качая головой. — Всё-таки отец одних идиотов нанимает. Я спросил про его сына.***
Сейчас Ким стоит перед небольшим одноэтажным домиком, крыша которого слегка съехала вбок, окна явно требовали обновления в виде свежей краски, стены так и кричали своим видом, что пора бы их подлатать. — Мне жаль, Сокджин, — потрепав его плечо, говорит Минсок — отец мальчика-альфы Минхо, которого Ким учит азам письма. Мальчик оказался на удивление смышленным: схватывал всё на лету, не стесняясь задавал вопросы интересующие его. — И так, — произносит Джин, усаживаясь на твёрдый пол напротив мальчика. — На чём мы остановились? — Ты рассказывал мне про времена, — сказал мальчишка, оперевшись подбородком на маленькие ручки. — Да-да, вспомнил. Приступим? Ким объяснял Паку материал, периодически рисуя затупленным карандашом незамысловатые схемки, что помогали, как казалось самому омеге, лучше понимать тему. — А у тебя есть альфа? — вмиг задаёт вопрос мальчик, заставая парня врасплох. Ким вмиг мрачнеет, роняя карандаш на пол. — С чего такие вопросы, малыш? — Так есть или нет? — вновь спрашивает, нахмурившись. — Нет, его у меня нет, — качает головой, подтверждая свои слова. — Но почему? Ты ведь такой красивый и хороший! Неужели в тебя никто не влюбился? — Не влюбился, не всем ведь я могу нравиться, — учтиво объясняет омега пареньку. — А давай, когда я вырасту возьму тебя в мужья? — наивно хлопая глазками, предлагает он. С груди Джина вырывается смешок, постепенно перерастающий в добрый хохот. — Я ведь старым буду, — сквозь внезапный приступ смеха говорит парень. — Нет! Ты будешь, м-м-м, — мычит Минхо, пытаясь вспомнить нужную фразу. — Как там говорят? В самом расцвете сил? — Ну, в таком случае, если ты не найдёшь своего предназначенного, то я с удовольствием отвечу на твоё предложение. — Я ведь не шучу! — мальчик слегка хмурится, как бы доказывая, что настроен весьма серьёзно. — И я тоже! Взлохматив волосы «ученика», Сокджин встаёт с нагретого места, проводит рукой по штанам, стряхивая грязь, что собралась на ткани. — До завтра, — машет рукой на прощание омега и выходит из дома. Спотыкаясь об очередной выступ, он шипит себе под нос все возможные ругательства, прикрывает глаза, пытаясь успокоиться. — Ты такой неуклюжий. — Юнги? — Сокджин поворачивается в сторону сидящего на старой лавочке друга, удивляясь неожиданному появлению. — Пойдём на поляну? — спрашивает парень, указывая пальцем в сторону небольшой полянки, на которой в детстве Ким и Мин проводили часы напролёт. — Там сейчас распустились цветы, пахнет чудесно, думаю, тебе понравится.Little May – Boardwalks
Сокджин кивает и, схватив друга за руку, несётся на их место прямо как тогда, десять лет назад. Забывает о всём произошедшем, даже пытается смеяться, правда, выходит ужасно неправдоподобно и Юн это замечает, тускнеет и опускает глаза в землю. — Меня не было рядом, когда это произошло. Я ужасный друг, — твердит он. Вина подобно свинцу смешивается с кровью, создаёт ужасные ощущения, от которых хочется кожу живьём содрать, вены вскрыть, лишь бы избавиться от этого. — Давай не будем об этом говорить, — отвечает омега, давая понять, что ему неприятна эта тема. — И вправду вкусно пахнет, — пытается вдохнуть побольше сладкого аромата. — Ты знаешь как пахнет кофе? — вдруг спрашивает Ким, переводя взгляд с пёстрой зелени на друга. Юнги поднимает взгляд, смотрит на парня с толикой подозрительности, а потом восклицает: — Конечно знаю! Ты, что, кофе никогда пил? — Да нет, — он машет рукой, отрицая слова друга. — Настоящий кофе, не тот, что у нас продают, моча какая-то, — показательно морщится, потом продолжает: — а тот, что в Сангусе, например. Только представь, какой у них там кофе! — А ты знаешь какой он на запах? — Нет конечно, — честно отвечает Ким. — Но, кажется, я чувствовал этот запах. Такой землистый что ли, а временами медовый, который хотелось бы вдыхать и вдыхать, понимаешь? Он ещё на языке приятной горечью такой остаётся, — рассказывает и укладывается на землю, причмокивает губами, пытаясь вновь уловить слабую горечь. Мин, слегка похлопав по земле, укладывается с другом, закинув руки под голову, рассматривает небо, примечая небольшую, но почти чёрную тучку. «Кажется, начнётся дождь», — примечает про себя Юнги. — Почему ты спросил про кофе? — Просто почувствовал запах, приятный такой, никогда не думал, что мне понравится такое. — А мне вот не нравится, — поворачивает голову, наблюдая за Сокджином — тот приподнял руку над головой, прикрывая лицо от солнечных лучей, раздражающих кожу. Всё же, через небольшие щёлочки между тонких пальцев, проскальзывали лучики от чего омега улыбался, подставляя лицо чуть ближе, позволяя ласкать им кожу. — Почему? — спрашивает запоздало занятый своим занятием Ким. — Слишком горький, а я сладкое люблю. Мне ваниль, например, нравится. — Ты хочешь, чтобы твой альфа пах как булочка? — смеётся Джин, опуская руку. — Булочка и ваниль — это не одно и тоже! Я не горю желанием, чтобы от моего альфы несло землёй. — Эй! Кофе не земля! — Поверь мне, ещё какая! Даже на цвет почти одно и тоже! — Сходим к реке? — Вода ведь холодная, какая река?! Давно с ангиной в койке не валялся? — взвизгивает Юнги, веселя Кима. — Никто тебя купаться не заставляет. Просто прогулка по берегу реки. — Уф, чего ради мелких не сделаешь.