Falsum

Расположившись на кровати, Ким болтал ногами, сопровождаемый тихими скрипами старой пружины матраса. Для большего удобства он согнул руки в локте и опёрся подбородком о ладони. Слегка сожмурившись, парень продолжал вглядываться в стоящую на столе коробку, становилось жутко страшно почему-то — как вернуть тому альфе деньги? Пару раз Джин думал на что бы потратил средства, но тут же одёргивал себя, ударяя по бедру с каждым разом всё сильнее. Силён был соблазн, слишком. Вдруг проскользнула мысль сходить на границу и благополучно оставить коробку там, но наверняка деньги не дошли бы до своего хозяина. Ким закричал в голос, дёргая ногами в разы сильнее и сжимая волосы на затылке. Слегка постукивая, упрашивал голову заработать; но тут же замолчал, услышав голос брата, кричащий, что если омега не замолкнет, то он задаст ему хорошую трёпку известным для Сокджина способом. — Прости! Что же с вами делать? — шепчет, переводя взгляд с белой двери. Шурша тапочками и прихватив коробку, Ким скрывается за дверью, переобувается и выходит на улицу. Вдохнув побольше свежего воздуха, Сокджина как будто током прошибает, он медленно опускает взгляд на коробку, а точнее на бумажку. Омега не понимает, почему не обратил внимания на запах того мужчины. Ну кофе, что с того. Кофе. Тот запах у ворот принадлежал ему? Нахмурившись, он переходит на бег, а потом останавливается — через тонкую подошву старых кед чувствовался каждый камушек, что доставляло ужасный дискомфорт, хотелось снять к чертям обувь, ведь толку от них всё равно не было. Что в кедах, что без них – всё одинаково. Стучит по стальной дверце. Как тогда, но уже не сдирает руки в кровь, лишь слабо царапает. — Почему ты буянишь? — слышится спокойный голос где-то сбоку. Ким поворачивает голову, но не всё тело, чтобы узнать кто ему помешал и, к своему удивлению, видит почему-то довольного альфу. — Нравлюсь? — смеётся, вытащив руки из карманов чёрного пальто, выставляет в перёд одну ногу и поворачивается боком, перекатываясь с пятки на носок. — А так нравлюсь? — медленно, глядя Сокджину в глаза, убирает мешающую чёлку. По глупой улыбке и затуманенным глазам омега понимает, что Чонгук совсем нетрезвый. — Вы пили? — с губ срывается волнующий вопрос и рука парня уже тянется к бедру, чтобы как следует себе заехать за такие слова, но он быстро останавливает себя, вспоминая, что не один и следует вести поскромнее. — Совсем чу-у-уть-чуть, вот столько, — он вытягивает руку и, скрутив губы в трубочку, вскрикивает: — Вот столько! — указывает пальцем свободной руки на ничтожное расстояние между двумя другими его пальцами. — Вы уверенны, что во-о-от столько? — Сокджин повторяет его жест, откровенно посмеиваясь. — Да! А может и нет! — он растерянно переводит взгляд на руку. — Сначала одна бутылка, потом вторая, да и Тэхён мне какую-то муть разноцветную переодически подсовывал, когда ему самому не нравилось. А потом тот омега, — его губы медленно растягиваются в блаженной улыбке. — Омега хорош был, дырища с кулак, представляешь? — Дырища? — Ким взглянул на него, подумав, что тот по пьяне пристрелил кого, и уже придумывал план медленного отступления. — А, ну, понимаешь, — он неловко смотрит на Сокджина, затем заводит руку за спину, указывая пальцем на свой зад. — там дырища. — Боги, фу! Зачем вы мне это рассказываете?! — Ты почему буянил то? — Вас искал, — буркнул насупившись и следом протянул коробку. — Заберите. — Это что подарок?! — радостно воскликнул Чон. — Слишком внятно для пьяного говорит, — шепчет в сторону Ким, сомневаясь в правдивости слов парня. — Не подарок, — разочаровано произнес он. — Стой. Это взятка?! Ты даёшь мне деньги, чтобы я от тебя отстал?! Не прокатит — у меня этих денег хоть жоп..ой, — хихикнул альфа, прикрыв рот ладошкой. — при принцах выражаться же нельзя, а я ещё про дырищу говорил, идиот. — При принцах? — Ну да, — невозмутимо подтверждает он. Задрав пальто, Чонгук усаживается на землю и, уложив ладони на щеки так, что глаза сощурились, а возле глаз появились тысяча и одна складочка кожи, устремляет свой взгляд на стоящего парня. — Ты тако-о-ой красивый. Как принц, поэтому при тебе нельзя говорить плохих слов, — доходчиво объясняет названному принцу. Ким отводит взгляд, краснея, будучи смущенным словами альфы. — Это деньги, которые вы мне прислали, чтобы я оплатил счета. Чонгук первые секунд тридцать буравит взглядом коробку, упавшую из рук из-за его собственной чрезмерной эмоциональности. Он вытягивает правую руку перед собой, долго смотрит на указательный палец и через время прислоняет его ко лбу, сосредотачиваясь. — Деньги. Я прислал. Которые. А, вспомнил! Бумажка на столе! Так ты оплатил? — Нет, — спокойно отвечает он, поглядывая на чёрную машину, стоящую за спиной Чона. Он приехал сюда сам? — Почему нет? Вам же могут там всё поотключать. — Потому что я не хочу платить деньгами, которые мне прислали как будто какой-то проститутке за хорошо проведенную ночь! — вспылил Ким, собираясь уходить. — Я ведь хотел помочь, что не так? - искренне недоумевает альфа. — Да всё не так! Начнём с того, что вы незнакомый мне человек и этим же закончим! — Иди сюда, — подзывает к себе пальцем, с помощью которого пытался сосредоточиться. На лбу альфы из-за долгого и неслабого нажатия появилось красное пятнышко, что придавало ещё больше неопрятности пьяному Чону. — Зачем? — спрашивает Джин, но, недолго сомневаясь, подходит. Чонгук хватает лежащую на земле пачку и запихивает в карман штанов стоящего напротив. — Купишь брату одежду. Потом наклоняется за ещё одной и пихает её в другой карман, приговаривая: — Купишь домой поесть. Руки вытяни. А он как заворожённый следует указаниям Чона. Он достаёт остальные пачки, оставляя в коробке четыре. Всучивает ему деньги, а потом, держась за предплечье Сокджина, пытается встать, громко ругаясь из-за неудачных попыток. Встав на четвереньки, ставит сначала одну ногу, а потом другую, всё также оставляя руки стоящими на земле. Пальто скатилась вниз по спине Чона и упало ему точно на голову, закрывая обзор. Он смешно дёргает головой, а потом и всем телом, пытаясь избавиться от неожиданного препятствия, поднимает руку убирает мешающую ткань, но резко падает на бок. Вспылив, он дёргает всеми конечностями и укладывается на спину, напоследок ударив ногой землю. Наблюдавший за всем этим Сокджин, подходит к мужчине, протягивает руку и, потянув на себя, помогает встать. Справившись, как казалось ему самому, с невыполнимой задачей (не без помощи парня), довольно вздохнул, хватая остальные деньги. — За это, — кивает на деньги в руках омеги. — поменяешь входные двери и оплатишь счета. А это, — смотрит на купюры в своих руках. — подаро-о-к! — Идите вы к чёрту со своими подарками, Господин Чонгук. Выбрасывает деньги на землю, освобождая руки, а потом засовывает руки в карманы, очищая их. — Я чист перед вами, — машет руками и, вывернув карманы наизнанку, показывает, что точно не припас пачку, хотя где-то в глубине души хотелось. — Зачем так сразу? Пойдём платить вместе? — Что? Нет! Идите отдохните, — Сокджин с трудом отцепляет руки Чонгука от своих и, придерживая его за спину, ведёт в сторону машины. — Вы можете попросить, чтобы вас забрали? Не следует садиться пьяным за руль. — Не-а, — качает головой, взъерошив волосы. — Ты можешь меня завести! — Не могу. — Почему это? — нахмурив брови, Чон смотрит на парня, что опёрся бедром о дверь машины. — Потому что я не умею водить. — Как это? В наше время даже у старшеклассников права есть! — В Сангусе — да, в Долоре — нет. — Хочешь научу? — Нет, — насупившись, отвечает он, медленно разворачивается на пятках в сторону домов, с которых начинался Долор и идёт вдоль вытоптанной за много лет тропинки. Потом резко останавливается и, задумавшись, бросает: — Прощайте, надеюсь, больше не свидимся, — поворачивает голову назад и натыкается на спящего Чона на переднем сидении автомобиля, усмехается и, скрипя сердцем, признает, что рад быть неуслышанным и почему-то хочет ещё раз встретиться с ним. Рука по привычке тянется к бедру, замахиваясь, но он останавливается, всё ещё ругая себя за дурные мысли. — Ты чего здесь забыл, малыш Сокджинни? — на плечо парня падает чья-то рука и он вскрикивает, скидывая чужую конечность, а потом выдыхает, увидев довольного друга. — Чего довольный такой? Поярче июльского солнце светишься. — Я у Хосока был, - признаётся, расплываясь в улыбке. Киму казалось, что улыбнись он ещё сильнее, то щеки точно треснули бы — уж больно довольным он был для обычной встречи! — Обычная встреча столько счастья не принесла бы, давай, колись! — кивком указывает на старую беседку, предлагая зайти и обсудить случившееся.