Falsum

Сокджин стоит у зеркала. Указательными пальцами поднимает уголки губ, создавая подобие улыбки, оттягивает пухловатые щёки. Поднимает футболку и сжимает бока ладонями. Поворачивается боком и, наклонив голову, придирчиво разглядывает себя с этого ракурса. Сколько он не рассматривал себя, никак понять не может: почему Чонгук считает его красивым. Громко вздыхает, опуская футболку и усаживается на пол, всё ещё пристально вглядываясь в своё отражение. Вздрагивает, когда входная дверь хлопает, но Сокджин не отвлекается, продолжая почему-то буравить себя взглядом. Слышит как Чонгук с коридора кричит: — Сокджинни, я дома! — Тэхён-а, — тянет Чонгука, массируя виски. — Помнишь ты мне обещал, что врежешь, когда я попрошу? Ударь, — он резко поднимает глаза на друга, решительно буравя взглядом. — Так чтобы мозги на место встали. Ким от неожиданности давится напитком, который до этого мирно потягивал из трубочки. Отставляет стакан на стеклянный столик, стоящий у его ног, и прокашливается, пытаясь избавиться от противного щекочущего чувства в горле. — Чего? Причина? — не каждый день появляется возможность проехаться по смазливому личику Чонгука, поэтому Тэхёна ой как интересует причина. — Мне противно, — Ким поднимает бровь, как бы говоря, что объяснение такое себе, на двоечку. Двоечку с минусом. — Просто ударь, хорошо? Тэхён лишь пожимает плечами, слегка разминает правый кулак, и под «бей сильнее», ударяет Чона. — Блять, — альфа тихо матерится себе под нос, прижимая руку к скуле, чувствуя, как кровь вот-вот затечёт ему в рот. — Нихера ты, какого хуя ты кольца не снял. — Сам же попросил, — непринужденно отвечает Ким, вытирая руку об салфетку, которую он схватил со стола. — Вытри, рубашку всю зальёшь, придурок, — кидает он чистой салфеткой в друга, что до сих пор прижимал руку к щеке, посмеиваясь, нервный хохот Чонгука конкретно напряг Тэхёна, ведь проскальзывающие, как ни странно, истеричные нотки в смехе даже заставляли волноваться. Чон опирается лбом о ладонь, которой секунду назад останавливал, ну или по крайней мере делал вид, что останавливал, кровь. Опирается и горько изрекает: — Не помогло. — Что? — Я всё ещё такой же уёбок, — отвечает Чон, складывая салфетку и вытирая шею, недовольно шипя — ещё немного и кровь попала бы на его новую рубашку. — Лоб ещё, — подсказывает Тэхён, указывая на грязное место. Сокджин со стоном поднимается с пола, на ходу натягивая домашние тапочки, но замирает, когда слышит незнакомый голос вслед за голосом Чона. — Джинни! Милый ты ребёнок, давай познакомимся нормально наконец! Он пару раз кашляет и поправляет задравшуюся майку, и на пути в прихожую приглаживает торчащие прядки волос. Громко шипит, когда на очередном повороте его заносит — грёбанный паркет — из-за чего он ударяется боком об стену. — Блять, — тихо произносит Ким и на мгновение останавливается, пытаясь понять, что он ляпнул. — О чёрт, — качает головой, заметив красноту на месте удара, и, последний раз потерев бок, опускает руку вниз, когда чувствует чужие руки у себя на плечах, а губы на лбу. — Ай-яй-яй, такие некрасивые слова слетают с таких красивых губ, — хрипло произносит Чон, тихо посмеиваясь Сокджину в макушку. Ким ластится под чужие губы, ближе прижимается к Чонгуку и удовлетворённо вздыхает. — Я всё время ударяюсь об этот угол, — бурчит он, утыкаясь Чону в рубашку носом, вдыхает приятный аромат парфюма вперемешку с природным запахом альфы. Чонгук в ответ снова мягко посмеивается и начинает двигаться в сторону прихожей, чтобы усадить Кима на диван, а самому отправиться за аптечкой, в которой покоится нужная мазь от ушибов. — Просто не надо разъезжать по паркету как на ледовой арене или хотя бы быть аккуратнее на поворотах. — Ага, — ветрено отвечает парень, особо не вникая в смысл наставлений старшего. Чон понимает, что ему стоит заехать в аптеку после работы в офисе за новым тюбиком волшебной мази, ведь если бы не она, то любой, взглянув на Сокджина в синяках, с ужасом в глазах настоятельно посоветовал обратиться в правоохранительные органы, ведь домашнее насилие не есть хорошо, и попробуй объяснить, что Ким одним местом собирает все косяки в доме. — Со мной мой друг, ты наверное услышал его во… — Сокджин-а! Вот мы и встретились! — за спиной слышится омеги радостный крик. –…пль, — недовольно заканчивает Чонгук, фыркая на друга. — Отойди, придурок. Тэхён стоит ровно на проходе, опирается руками о стены, мешая пройти. — Не-а, сначала поверни парнишу. — Всё в порядке, Гук-а, — тихо произносит Сокджин, наконец поднимая взгляд на Чона. — Что? — хмурится он. — Что у тебя со щекой? Чонгук механически тянет руку к скуле и осторожно спрашивает: — Что, всё так плохо? — Там синяк! — Да-да, причём охренеть какой, друг, — поддакивает Ким омеге. — Неплохо я… Сокджин мигом разворачивается к… синеволосому — что очень удивило его — альфе и интересуется: — Это вы его так? — Ой да забей, давай на ты, я не такой уж и старый. — Это всего лишь из вежливости, — замечает Джин. — Так ответит.шь на мой вопрос? — А, это, — Тэхён указывает на приблизительное место ушиба Чона, но на своём лице. — Да, это… — он запинается, когда видит яростно машущего головой и руками Чонгука, мимику альфы можно было сравнить с мимикой тех стрёмных чуваков из перехода, кажется, мимов? Нет, Тэхён конечно уважает этих людей и даже в какой-то степени восхищается ими, но чёрт, почему эта белая краска на лице и огромные чёрные бровки, нарисованные краской, пугают до усрачки? –…он об стену ударился? — Ким заводит руку за голову и неловко почесывает затылок. — Да, об стену, — увереннее кивает, заметив скептический взгляд парня. — у меня в подъезде. Она такая ребристая, сам пару раз ссадин насадил себе, вот и Чонгук попался. — Не хотите — не говорите, — тихо выдаёт Сокджин и с поникшим видом следует за всё той же аптечкой. Чонгук недовольно цокает и проходит мимо Тэхёна с грозным: — Ага, об стену, дебил блять. — Ну, а что я ему мог сказать, — вдогонку Чону шёпотом кричит Тэ. — Хулиганы там, не знаю. — Кто из нас дебил, а? Хулиганы на главу Сангуса? Ты дурачок или как? Стоп, — он останавливает, буравя взглядом спину Чонгука. — то есть ты хочешь сказать, что я какой-то хулиган? Сокджинни! Это был я! — кричит Тэхён, а точнее мычит сквозь руку Чонгука, закрывшего ему рот. — Да чего! Что такого в том, что я тебе вмазал? — Во-первых, не Джинни, Джин-а, Сокджинни и никаких других уменьшительно-ласкательных форм его имени; а Сокджин, ну на крайний случай — Джин. А во-вторых, серьёзно? Ты да и ударил меня? — Чего?! — из Тэхёна так и распирает от несправедливости и обиды. — Напомни-ка мне, — начинает он, скинув руку Чона и сложив свои руки на груди, — кто тебя на лопатки уложил в июле двадцать второго? И так, к слову, мои плечи шире твоих на два с половиной сантиметра. — Ты серьёзно число запомнил? А плечи были шире месяцев шесть назад, это не значит, что сейчас точно так же. — Ой, сейчас небось ещё шире, — лениво машет рукой альфа. — Чёрта с два! Сокджинни, принеси мерную ленту, пожалуйста! — кричит Чонгук, стоящему в дверном проходе между кухней и прихожей парню, что замер с аптечкой в руках и молча, с неким удивлением, наблюдал за дружеской перепалкой. — Откуда у тебя дома мерная лента? — Мы делали замеры фигуры Сокджина. — Почему не в ателье или магазине? — Потому что. Спасибо, Джинни, — благодарит Чон парня и поворачивается к нему спиной. — Поможешь? — Да хорошо. Ким прикладывает начало ленты к нужному месту и пальчиками аккуратно раскатывает вдоль спины Чонгука. Тихо произносит получившиеся цифры и отходит на шаг назад с лентой в руках. — Мне Тэхёну тоже мерять? — он уже поворачивается в сторону альфы, как ленту из его рук выхватывает Чонгук, отодвигая его самого от Тэхёна чуть-чуть подальше (читать: далеко). — Не волнуйся, я сам это сделаю. — Как это! Уж прости, друг, но в данном вопросе доверять я тебе ее могу. Мы соперники сейчас, забыл? Джин-джин, помоги пожалуйста, — мило произносит Ким и, наклонив голову в бок, невинно хлопает глазками. — Что ещё за Джин-джин, — придирается Чонгук, всё же отступая и вручая Сокджину его инструмент. Омега проводит те же манипуляции, только уже смелее. Информирует о результатах замера и, отступив, мысленно считает разницу, поразительно, в пользу Тэхёна. — Ага! Полтора сантиметра! — Одна целая две десятых, — поправляет его Сокджин. — Ну да, я просто округлил. — Дебил, ты в школе учился? Округлять тебя видно не учили, просто мечта экономистов, — ворчит Чонгук, усаживая Сокджина на диван. — Давай обработаем тебе результат твоих заездов? — Что? У Сокджина есть права? — Ага, категория паркетный шумахер. Ким на слова Чонгука смущённо отводит взгляд и бормочет: — Можно не обрабатывать, на этот раз не так сильно. — На этот раз? — спрашивает, стоящий сбоку Тэхён. — Ну да, — отвечает будничным голосом на вопрос друга и пожимает плечами. — Обработать следует, — обращается уже к младшему Киму. — Чонгук-а, там нет синяка, всё хорошо, просто покраснело — всего-то. Я к Чимину пройдусь, можно? — Во-первых, перестань просить разрешения — ты волен делать, что захочешь; во-вторых, Чимин скоро придёт сюда, просто подожди немного. хорошо? — Я тогда пойду пока в комнату? Не буду вам мешать. — Приятно было познакомиться, Джин-джин, — кричит вдогонку Тэхён Киму, а когда он скрылся из виду, поворачивается к другу и кивает в сторону барной стойки: — Присядем? Чонгук, проследив за взглядом Кима, качает головой в знак согласия и, шаркая тапочками по полу, движется в сторону стула, складывая на ходу медикаменты обратно в аптечку. — Во-первых, — начинает Ким, копаясь под стойкой в поисках бокалов. — серьёзно? — громко ставит хрустальную находку на стол. — Когда это Чон Чонгук синяки другим людям научился обрабатывать? Понимаю, что там и учиться нечему, — сразу же отвечает альфа, когда видит, что Чон собирался возразить. — но ты ведь никому до этого ничего не мазюкал или ещё чего, ибо зачем, если руки на месте. Заметь, — он вскидывает перед собой указательный палец, заостряя внимание друга на этом моменте. — это твои слова, Чон. Во-вторых, ты действительно пытался не дать ему померить мои плечи? Я видел, как ты его всячески отодвигал. — Надо же было показать, что я ревную. — Ой, да-да, пизди побольше. Он милый, — как бы между делом добавляет Ким. Чон бросает недовольный взгляд в сторону друга и отвечает, выхватывая щипчики для льда, с которыми всё это время баловался Тэхён. — И без тебя знаю — Правда, что скоро придёт Чиминни? — укладывая голову на свои ладони и миленько поглядывая на друга, спрашивает Ким. — Видишь это? — Чон покачивает отобранным кухонным прибором. — Намёк понят, но не принят. Как ты можешь оставить один из ведущих домов Сангуса без наследников, а? Надеюсь, наши с Чиминни детки будут такие же красивые как их папочки, а характером никто не пойдёт в противного дядюшку Чонгука. — Вот здесь, — он всё теми же щипцами несильно постукивает по вискам. — уже совсем плохо, да, дружок? — Альфа и две омеги или же два альфы и две омеги? А может пара тех и тех? — Ким задумчиво потирает подбородок и смеётся, когда в лицо прилетает кухонное полотенце, ловко брошенное Чоном. — На самом деле, мне очень интересно, что ты будешь делать с Сокджинни, когда всё закончится? Чон откладывает прибор на стол, разворачивается лицом к Тэхёну и, нахмурившись, буравит его взглядом, а потом отвечает чуть раздражённо: — Что ты имеешь в виду под «когда всё закончится»? Ким цокает и скрещивает ноги, вытянув их вперёд. — То и имею в виду, не прикидывайся идиотом, Чон-и, ты далеко не глупый мальчик. — А что я по твоему должен делать? Отпустить? Не думаю, буду просить прощения вечно, но не отпущу. Не могу, — он качает головой и поворачивается в сторону шкафчиков, перебирает, качая головой, небольшие коробочки, как понял Тэхён, с чаем. — Сокджин-а! Тебе сделать чай? В ответ пара секунд тишины и громкий голос Кима с соседней комнаты: — Да! Буду очень благодарен. — Не можешь или не хочешь? — Слушай, — недовольно отвечает Чон. — Я понять не могу в какой момент ты заделался моим личным психологом. — Когда всё закончится, никто Сокджина никуда не отпустит, окей? Можешь считать меня эгоистом, плевать. Закроем тему и больше никогда не будем возвращаться к этому, хорошо? — Закончится что? — в дверном проёме звучит растерянный голос Кима, на который Тэхён и Чонгук синхронно поворачиваются.