Мир после войны

      Дружок вдавил кнопку звонка до боли знакомой квартиры. Наконец за дверью послышались слабые шаги — опытное ухо могло с лёгкостью определить, что шла пожилая женщина.       — Да?       — Дружок.       Галина спешно открыла дверь, не забыв, впрочем, посмотреть в глазок. С некоторых пор она не доверяла никому.       — Привет, мам!       Женщина с негромким всхлипом прижалась к богатырской груди сына, обтянутой камуфляжным комбинезоном.       — Всё хорошо, мам… Надолго я теперь не уйду.       — Я знаю. Чаю хочешь? Или кофе?       — Спасибо, но пока что нет. Чуть попозже… Я в душ схожу, два дня не мылся толком.       — Хорошо.       Вслед за Дружком в дверь просунулась голова Кира:       — Разрешите?       — Заходи, — Галина приветливо кивнула. К Киру она со временем стала относиться гораздо лучше.       — Благодарю, — Кир вошёл и одним движением сдёрнул берцы. — Время ныне неспокойное.       — А что? Дружок мне сказал, что со своими врагами вы покончили.       — Так-то да… Вы ещё не слышали?       — Что?       Дружок, уже подходящий со сменной одеждой к ванной, на долю мгновения обернулся и чиркнул себя большим пальцем по горлу. Это произошло так быстро, что Галина ничего не заметила, но уловивший намёк начальника Кир замолчал на полуслове.       — Так что у вас произошло? — повторила Галина.       — Да ничего особенного… У кого-то снова ручки зачесались. Одного из наших подстрелили. К счастью, не насмерть.       — И это ты называешь «ничего особенного»?       — Да. Бывало и похуже.       Пока Галина жарила котлеты, Кир, заварив себе огромную кружку кофе, сидел за столом и смотрел куда-то вдаль пустыми глазами. Наконец хлопнула дверь ванной, и на кухне появился Дружок в футболке и джинсах. Не успел он сесть, как перед ним, словно по волшебству, оказалась тарелка с котлетами и горошком. Улыбнувшись, Дружок взял вилку:       — Спасибо, мам.       Галина, сняв с огня сковородку, села за стол напротив сына. Кир, никогда не жаловавшийся на чувство такта, спешно допил кофе и вышел покурить.       — Сынок… Где же ты пропадал всё это время?       Дружок, рот у которого уже был набит, пожал плечами. Кое-как справившись с котлетой, он выдавил:       — Да… по работе. Ты, думаю, знаешь… Сила…       Столешница, которую Галина машинально сжала ладонями, скрипнула:       — Что с ним?!       — В него стреляли, — тихо ответил Дружок.       — А Роза?!       — Жива-здорова. В роддоме под усиленной охраной. Так что готовься во второй раз стать бабушкой.       — Всё точно будет в порядке?       — Да. Эти псы преданны лично мне. Вероятность предательства я даже не рассматриваю.       — А кто они, если не секрет?       — Лейтенант и четверо солдат из его отряда.       Галина вздрогнула — Лейтенанта она знала и помнила прекрасно. Однажды он приходил к ней поговорить.       — Это тот, который…       — Кровный брат Розы. Да.       — Ну да, ну да… Верить ему можно.       — До определённой степени, — Дружок на секунду вышел из кухни и вернулся с полулитровой бутылкой кваса. — Спасибо за обед.       Галина не ответила — её мысли уже были заняты Розой.

***

      Роза, устало улыбаясь, прижимала к себе новорожденную девочку. Врачи уже везли женщину обратно в палату, а рядом с ними незримо шагал Костя, в прорези шлема которого играла широкая улыбка.       — Могу поздравить, — вполголоса сказал он, когда, переложив Розу на койку, медперсонал удалился.       — Угу, — не разжимая губ, кивнула та.       — С новым кругом персонального ада в жизни, — иронически закончил Костя.       — Много ты понимаешь, — отмахнулась Роза.       — Вишь ли, у меня было не слишком много времени, чтобы думать о семье.       — Да… помню. Прости.       — Расслабься.       Несколько минут висело молчание.       — Ладно, — Константин встал, лязгнув латами, — мне пора лететь под облака. Бог в помощь, если не свернут на войне шею — заглядывай ко мне на Трафальгар-Сквер.       — Мультики надо меньше смотреть… — пробурчала Роза, глядя, как медленно истаивает фигура рыцаря.       Едва Костя исчез, в палату заглянул Лейтенант.       — Ты как тут, сестрёнка?       — Всё хорошо.       Михаил в армейской каске и камуфляже вошёл, сел на стул и положил на колени автомат с взведённым предохранителем.       — Зашёл на племянницу глянуть. Да и плюс меня к тебе прикомандировали. На всякий пожарный. Не хочу даже думать, что может таиться вокруг…       Раздавшиеся шаги заставили Лейтенанта вскочить и направить на дверь автомат. Однако это оказался Мухтар, на ходу поправляющий стоящую колом и слегка хрустящую при прикосновениях шляпу.       — Начальник… Ты бы хоть предупредил, что придёшь! Я тут в последнее время совсем параноиком заделался.       — Как? Телефонная связи прослушивается. Рация тоже.       — Ладно… Чегой-то нужно?       — Да. Миша, можно тебя на минуту? Перетереть надо.       Разговор на полутонах длился секунд сорок. Затем сыщик поправил шляпу, негромко уронил:       — Приятного вечера, — после чего удалился.       — Странный он, — заметила Роза, по-прежнему прижимая к груди младенца.       — Да… Есть мальца. Ну дак он же гений… В своём роде. Детектив посредственный, а вот организатор блестящий. Сумел же он не дать развалиться шайке после смерти Шефа, Царствие ему Небесное…       — Интересно, как, — съязвила женщина.       Уловив интонацию, Лейтенант покачал головой:       — Зря ты так… Где б мы с тобой были, если б не Муха.       — И где же?       — Где ты — не знаю, а я — на ближайшей мусорке. Куда ещё идти инвалиду Пограничной войны?       — Серьёзно?       — Я всегда серьёзен.       Снова повисло молчание.       — Ты всегда будешь рядом? — нарушила тишину Роза.       — Всегда, сестрёнка.       В палату вошёл солдат Лейтенанта.       — Командир, там Вас хотят видеть.       — Пропусти!       — Стоять!       Оттолкнув солдата в сторону, в дверь влетел пёс в сером застёгнутом наглухо пальто.       — Вот как… — Лейтенант поднял автомат. — Какого тебе тут снова надо? Я ясно дал знать, что не хочу иметь с тобой дел!       — Командир, у меня важное сообщение!       — От кого?       Пёс неопределённо покрутил в воздухе указательным пальцем:       — Оттуда.       — От Господа Бога? — снова не сдержалась Роза.       — Хуже, — без улыбки ответил пёс, поправляя чёрные очки. — От Дьявола.       Лейтенант внезапно побледнел:       — Чёрт! Что он просил передать?       Пёс подошёл к окну, засунул руки в карманы пальто и несколько секунд стоял, затем сказал:       — Звёзды сегодня ярче, чем обычно. Никогда их не видел такими…       — К делу! — огрызнулся Михаил.       Пёс невозмутимо продолжал:       — Утром была алая заря… Ночью пролилось много крови.       — Вот как? — Лейтенант машинально дёрнул затвор автомата вхолостую.       — И нет росы. Боюсь, что это — недобрый знак.       Лейтенант достал бумажник и положил несколько купюр в узкую ладонь пса:       — Свободен.       Пёс откозырял и удалился. Только когда он выходил, Роза заметила у него на поясе несколько больших плоских чехлов, из которых торчали метательные ножи. Рядом с ними был ещё один — охотничий, с пилкой на тупой стороне.       — Это вообще кто? — подозрительно спросила она у брата.       Лейтенант пожал плечами:       — Золотов Андрей Григорьевич. Профи по части ножей. Куёт, метает, непревзойдённый мастер в рукопашной. Половина могил на Лещуках — его заслуга. Он и мне когда-то ножик в печень прописал. Рана так и не затянулась.       — И ты после этого…       — Понимаешь, в нашей среде и не такое бывает. Я ведь раньше на Давидова работал. А потом перешёл под начало к Мухе.       Знакомая фамилия царапнула уши Розы:       — Мой отец, верно?       — Наш.       — Точно… точно. Не напомнишь, что с ним произошло?       — Пал смертью храбрых от рук Сергея Дворового.       — Оу… — Роза поморгала.       — Успокойся. Всё хорошо. Тем более, что ему немного оставалось.       — Да?       — В нашей среде редко кто доживает даже до сорока. А папе было уже под хрен те сколько. Он, да будет тебе известно, майор-афганец.       — Правда?       — Я никогда не лгу без веских причин. Да. Имел восемь правительственных наград. Заслуженный офицер…       В дверях снова возникла фигура Андрея.       — Командир…       — Да?       — Там по твою душу.       Лейтенант вздохнул и встал.