Маскарад

Сиплый голосочек, переломанный, как и само тело, что сейчас лежало под Ширасаги, поддаваясь толчкам. Всё ещё узкая дырочка, издающая неприличные хлюпанья, всё ещё задурманенный взгляд, хотя, казалось бы, сколько раз он уже оттрахал мальчишку? Только за каких-то пару часов он уже успел сменить три или четыре позы, а значит, это примерно их пятый секс. Голова у мальчишки окончательно перестала работать, и теперь он повинуется каждому приказу, готов ответить на совершенно любую «ласку». Продавец, как оказалось, вовсе не обманул, и теперь под Луи было нечто действительно прекрасное. Это чудо было просто создано для утех, ни для чего иного. Оно соблазняло, заводило, заставляло кусать даже собственные губы и поступать с милейшим существом ещё жёстче, хотя казалось, куда уж хуже? Обращение к нему изначально было не так гуманно, как хотелось бы. Однако похитителю начинало просто-напросто сносить крышу от хриплых стонов и карих омутов, от тела, которое могло выполнять почти любые его прихоти. Но больше всего ему нравилось то, каким мог быть покорным этот неугомонный мальчишка. Сколько дней он провёл за наблюдениями? Сколько раз говорил себе, что мальчишка слишком ребёнок для того, чтобы просто быть рядом с Куренаем? Но вот именно сейчас, в этот момент, парень понимает, что Шу вовсе не дурак. Словно чувствовал, подлый чёрт, насколько прекрасное создание сумел захапать. И ведь беловолосый непременно бы им воспользовался. И вряд ли бы так хорошо раскрыл потенциал Аоя. С другой стороны, возможно, мальчишка бы сам смог развратиться от ласковых и приятных утех. Думать о том, как бы альбинос ласкал это юное тело, совсем не хотелось. Сейчас у Вальта был только один человек, что трахал его задницу, и это был точно не добренький Шу. На спине красовались укусы, синяки, засосы… Луи постарался сделать их везде, где было можно. Ему нравилось смотреть на эти «пометки», на то, как всё естество мальчика покрывается этими маленькими ранками, следами от его проникновений. Сейчас Аой стоял на коленях, уперевшись руками в матрас, Ширасаги же нависал над ним, продолжая погружаться снова и снова. Понять, нравится ли это самому мальчику, было уже сложно. Тело реагировало само по себе, а вот разум… казалось, что сам Вальт решил выйти из тела, оставив его на съедение своему насильнику. Так, наверное, ему было проще. Вот только Ширасаги не нравилось трахать куклу. Гораздо интересней наблюдать за палитрой эмоций на лице, смотреть в полные слёз глаза… но всё это успеется, а пока ему достаточно просто животного секса. И даже если этот маленький кусочек мяса сейчас не совсем в себе, тело Аоя вполне было годным для развлечения и страсти, к тому же он не валялся без сознания. Двигался, подчинялся, иногда даже умудрялся кончать. Конечно же, всё это действие афродизиака, но факт остаётся фактом. Вальт не в полном отрубе. Хоть какая-то его часть в данный момент времени присутствовала под похитителем и очень умело выполняла свою основную работу — снимала стресс, накопившийся за всё то время, что пришлось провозиться с наблюдениями. В очередной раз кончив в податливое тело, Луи цокнул языком. Начинало надоедать. После недолгих размышлений парень обратил внимание на то, как мальчишка глотает воздух. Его ротик приоткрывался, чтобы сделать новый глоток. Неожиданная идея пробрала до мозга костей. А ведь и точно, орально он девственности Аоя ещё не лишал. Как он мог забыть об ещё одной замечательной дырочке?.. — Сидеть, — скомандовал грубый голос и Аой, словно надрессированная собачка, сел на заднее местечко, ожидая следующего приказа своего господина. От такого зрелища Ширасаги даже облизнулся. Уже беспрекословное подчинение, а ведь они только начали… смешно, но уже завтра утром эта послушная дворняжка превратится в дикого волка, который будет готов кинуться Луи в глотку при любой возможности. Но пока что парень всё ещё правит балом и не собирается уступать. Раз уж у него есть такая возможность, он унизит это милое создание так, как никто другой. С ухмылкой похититель снова пробегается глазами по юному телу, что уже успел изучить до мельчайших подробностей, снова запускает пальцы в синие пряди, с удовольствием замечая, что они всё так же приятны на ощупь, снова готов к тому, чтобы трахнуть этого несчастного подростка, что, скорее всего, никогда не простит ему всё то, что с ним случилось в этом подвале… — Вылижи, — вырывается хрипло у Ширасаги, когда он упирается членом в мокрые губки. И Аой послушно раскрывает ротик, начиная очищать языком орган от смеси из спермы с кремом, которым была смазана пятая точка мальчика. Сначала это казалось даже забавным. Вальт совсем, как какой-то ребёнок, лижущий мороженное, вот только за место мороженного в рационе было кое-что погорячее. И эта картинка вынудила Луи вновь облизнуть пересохшие губы. Весьма интересное зрелище перед глазами только больше возбуждало. Ему захотелось вогнать свой пенис поглубже в этот замечательный ротик. — Бери в ротик, сучка, и соси, — уже скорее прошептал, нежели произнёс полным голосом Ширасаги, предчувствуя прекрасное завершение этого вечера. Без споров, истерик и презрительных взглядов, как преданная собачка, Аой заглатывает член настолько, насколько может себе позволить. Конечно же, это не так просто, как кажется. Рвотные позывы не дают заглотить плоть целиком, запах секса, спермы и крема бьют в нос, от чего становится, само собой, противно. Однако Вальт не сопротивляется, начиная понемногу посасывать ствол, ощущая, что не только горлу неудобно от этого. Губы жгло, ведь были пересохшими и искусанными… Шикнув на мальца, Луи резко дёргает Аоя за волосы, принуждая брать член полностью, даже если тому захочется блевать от подобного. В карие глазах видны слёзы, а сам синеволосик протестует, пытаясь отстраниться. Однако и дураку понятно, что никто слушать его не станет. И Ширасаги добровольно-принудительно запихивает орган в приятный, влажный ротик. Перед аметистовыми глазами разворачивается прекрасная картина. Заплаканное милое личико, хрупкое и юное тело, что дрожит, как осиновый лист, в его руках яркие, синие волосы, с помощью которых парень может продолжить трахать едва освободившийся от своей девственности ротик. По щекам милого создания скатывались крупные, солёные капли, что-что, а рыдать мальчишка точно умел. Надавливая на голову Аоя, похититель буквально принуждал заглатывать свой пенис снова и снова, вслушиваясь в едва различимые всхлипы со стороны синеволосого, что уже был на грани. Всё тело пронизывала резкая боль, с горла, как будто сдирают стенки слизистой. Хотелось стошнить, но даже при всём желании,Вальт знал, что этого не сделает, тупо нечем. Луи ухмылялся от наслаждения и этих нечленораздельных звуков, что пытался произнести Вальт, вырываясь из хватки. Неприятно. Не нравится. Но именно так с Аоем и будут поступать в ближайшие дни. Никаких теплых слов, никаких сюсюканий, только мучения, ненависть, боль… ведь Ширасаги хочет отплатить сполна. И этому мальчишке ничего не останется, кроме как принять наказание за свой неверный выбор. Возможно, он и вовсе не виновен в том, что произошло, а лишь очередная жертва, но то, как Куренай обнимал его, как нежно, трепетно к нему относился… это было однозначно что-то большее, нежели обычный обман. Именно поэтому Вальт сейчас здесь, напичканый афродизиаком, оттраханный, обиженный судьбой. И Луи уже в предвкушении, как будет выглядеть лицо Шу, когда он увидит своего обожаемого малыша в таком состоянии. Разбитый, потрёпанный, уничтоженный изнутри… С ещё большим садизмом Ширасаги последние несколько раз насаживает ротик мальчика, заставляя того брать плоть настолько глубоко, что тот даже начинает задыхаться, а после изливается в глотку, не давая даже возможности выплюнуть семя. Наконец, миссия окончена. Аой полностью истощён и обезоружен, его лишили девственности во всех смыслах и оставили в холодном подвале, не прикрывая разукрашенного укусами, засосами, синяками и царапинами тела. Но это не конец, ведь у Ширасаги есть ещё время поиграть с мальчишкой. И он использует это время для своей цели: изничтожить всё, что дорого Куренаю в этом милом создании.

***

Сколько он проспал, мальчик не знал, и понять не мог. Всё, что он чувствовал — боль. Много боли. Ноющей, ненавистной. Он помнил всё урывками, но и этого вполне хватало, чтобы составить некоторую мозаику в голове. Его похитил действительно тот ещё садист, но нужно было отдать ему должное, хотя бы в первый раз Аоя он позволил быть не в трезвом состоянии, это спасло Вальта от полного самоуничтожения. Было не пошевелиться. Руки затекли, ведь их никто так и не развязал, однако из-за хорошо закреплённой верёвки ему не натирало, да и не сказать, что серьёзно жало. Однако просто тупо находясь в одном положении, они начинали ужасно болеть, подавая признаки, что им требуется движение. Ноги же наоборот отнимались, отказываясь подчиняться. Спина и вовсе казалась раскочевряженной, словно бы он упал на неё с большой высоты и переломал весь позвоночник. Глаза слипались вновь и вновь, не позволяя полностью очнуться ото сна. Да и было темно, поэтому Вальту сложно было понять, когда его глаза открывались, а когда нагло лгали ему и продолжали смыкаться. Резкий свет ударил прямо по вискам, заставив проскулить что-то нечленораздельное. Только в этот момент Аой осознал, насколько охрип. Горло просто раздирало, и это уже не было похоже на скребушания котёночка, ощущения были такими, словно ему нахрен всю глотку разодрало, так что даже глотать оказалось до пугающего — нереально. — Ох, кажется тебе не очень хорошо, да, сладенький? Но лучше бы тебе проснуться, дорогая конфетка, твоя мамочка уже весь телефон порвала своими звонками. Как бы она ментов не вызвала… Знаешь, мне будет проще избавиться от тебя, чем разгребать всю эту херню, так что сделай одолжение… если хочешь жить — соври что-нибудь своей дорогой мамаше, — рывком Ширасаги поднимает Аоя с матраса за волосы, вызывая со стороны мальчишки стон боли. Не став тратить времени даром, парень отвечает на очередной звонок, ставя на громкую связь и поднося телефон к мальчишке, чтобы тот мог даже со своим хриплым голосом ответить. Конечно же, он понимал, что женщина могла что-то заподозрить, однако глупые смски не прокатили, она хотела услышать оправдания от самого виновника её волнений. — Вальт Аой, что всё это значит?! Где ты шляешься?! Я сколько тебе звонить должна?! Куда ты вообще пропал?! — громкий крик матери вынуждает зажмуриться, причем не только самого мальчика, но даже Ширасаги. Точно убойная мамаша, подумал про себя Луи, но лишь скептически наморщился и посмотрел на синеволосого, требуя поскорей разобраться с этой проблемой. — Мам… — голос едва не дрогнул, но Аой удержался, стараясь изо всех сил не дать себе разрыдаться от боли и отчаянья. Боже, он даже не может подать сигнала, чтобы его спасли… что же ему делать? Как же быть? Луи смотрит в упор на него, а в голову ничего нормального не лезет… — Прости, я… просто у друга решил остаться… — Какой голос хриплый… только не говори мне, что ты решил выпить! Ты же ещё несовершеннолетний! — бунтовала мать, но, кажется, немного смягчилась, когда сделала такой странный вывод. — Ты же ничего кроме спиртного не принимал? Только не ври мне, Вальт, ты же знаешь, лучше признаться сейчас, и мы с папой тебе поможем. — Нет, мам, я не… ничего не принимал, честно. Всё отлично. Я ещё ненадолго задержусь, не переживай, хорошо? — мальчишка прикусил и так истерзанную губу, сдерживая накатившиеся на глаза слёзы. Ему так хотелось разрыдаться и попросить мамочку забрать его отсюда, из всего этого ада. Хотелось домой, завернуться в тёплое одеялко и больше никогда не выходить на улицу. — И сколько же, по-твоему, недолго? День? Два? Вы там в запой решили уйти? Я, конечно, понимаю, выходные, но можно было хотя бы меня об этом предупредить! Вот тебе и пожалуйста! Вся ваша благодарность! — начала свою тираду Чихару, однако Ширасаги явно не радовался тому, как мальчика при нём отчитывали, у него были дела и поважнее. По одному взгляду аметистовых глаз, Аой всё понял и только едва заметно кивнул, собираясь с последними силами. — Мамуль… извини… я приду через несколько дней. Мы и правда немного переборщили и купили слишком много всего, — вновь соврал Вальт, выслушав очередной монолог матери, а после с ужасом понимая, что Луи скинул трубку, оставив мальчишку без возможности хоть ещё одно слово сказать любимой мамуле… отчаянье настигло его, вынуждая задохнуться этим спёртым воздухом подвального помещения… — Ну что, продолжим? — усмехнулся парень, кладя телефон Аоя в карман. И ужас застыл в карие глазах, только больше раззадоривая похитителя.