Маскарад

Быть рабом у Вальта оказалось вовсе не таким ужасным делом, как этого ожидал Луи. Его не заставляли делать чего-то глупого или несуразного, если Аой и просил что-то, то по делу. Ему не нужна были новая одежда, да и ободок он попросил сохранить до лучших времён. Сейчас нужно было просто сказочно наврать маме о том, где мальчишка пропадал так долго, выбить справку из больницы, чтобы впустили в школу, а после привести их злобный план по уничтожению самой занимательной парочки в действие. В данный момент они ехали на машине Ширасаги к Аою домой. Речь была отрепетирована, но мальчик уже намекнул, что его мама такая же неординарная личность, поэтому предсказать её поведение будет очень и очень сложно. Это может заставить её побеспокоиться, но другого выбора у них не было. Вальт не может сказать, что его несколько дней насиловал Луи, а после они неожиданно подружились из-за общей проблемы. В любом случае, им бы пришлось находить оправдания бинтам и паническим атакам, к счастью, оба не последние дураки, поэтому проблем с этим не возникло. Подъехав к самому дому, подростки обменялись взглядами, словно бы готовясь к тому, что их ждёт в этом доме. На самом деле, Аою совершенно не верилось в то, что он наконец может вздохнуть чистого воздуха в грудную клетку. Ему действительно не хватало именно этого для успокоения своей души. Всё казалось нереальным, и было чувство, словно это какой-то сказочный сон, а когда он проснётся, всё вдруг рухнет и вернётся в тот загнивающих подвал… однако, стоит Луи коснуться руки мальчика, как Аой возвращается к реальности. Нет. Он больше туда не вернётся. Будет сложно. Будет намного сложней, чем в том подвале. Но ему нужно пройти через это. Чтобы спасти ещё много-много жизней и сердец и отомстить за тех, кого уже успели ранить. Ещё один вздох, чтобы сделать уже уверенный шаг к воротам. Всего ничего, и он уже в своей родной комнате. Там тихо и спокойно, и нет никаких Шу, никаких проблем, только родные вещи и некий уют. Когда-нибудь, если очень повезёт, Вальт покажет Луи свой маленький мирок, в котором нет места страхам и отчаянью. Но это будет явно не сегодня, поэтому мысль ускользает. Её заменяют более важные и значимые. Они уже у двери, и Аой сделал новый шаг, входя в здание, пропитанное запахом вкусной выпечки и детского счастья. Сейчас Токо и Ника должны были быть ещё в школе, но сказать, упрощало ли это ситуацию — достаточно сложно. — Вальт? — мать выглядывает из кухни. Она, как обычно, прекрасно выглядит, её карие глаза с уверенными искорками были очень похожи на карие очи самого Вальта, что не укрылось от Луи и почему-то сразу ударило в голову. Тёмные волосы были короткими, но выглядели очень опрятно. Сама Чихару, несмотря на то, что занимается выпечкой, была очень худенькой и притягательной женщиной. Аой не сомневался, что у неё в своё время было много поклонников, но выбрала она почему-то именно его отца. Значило ли это, что в нём тоже что-то особенное? Пожалуй, ведь люди тянутся к тем, в ком чувствуют нечто похожее. — Мам… прости… — Вальту не нужно особо стараться разыгрывать свой спектакль, ведь отчасти его чувства реальны, и ему действительно хотелось прижаться к матери и разрыдаться, как маленькому. Ему так не хотелось становиться взрослым, что-то решать самому, как-то выкручиваться… в детстве всё было куда проще и интересней. Однако сейчас быть размазнёй никак нельзя. Чтобы защитить не только самого себя, но и дорогих ему друзей, Аою придётся изворачиваться, насколько это только возможно. — Боже, Вальт, что случилось? Ты весь в бинтах! — Чихару отчётливо замечает состояние её любимого сынишки, бинты по рукам и ногам, и даже на шее, одежда, которую она видит впервые в жизни, и нет излюбленного Вальтом ободка, что вечно держал его синие пряди. Всё было каким-то не таким. Словно и сам мальчик совершенно сменился и стал другим человеком. Ещё несколько секунд у Чихару ушло на то, чтобы обратить внимание, её сын пришёл не один, а с подростком чуть старше и каким-то мужчиной в чёрном костюме. Взрослый, как видимо, явно не молодой человек с седой головой, поклонился женщине, но не произнес и слова. — Миссис Аой, можно ли с Вами поговорить? — голубоволосый был спокоен и сдержан, от него требовалась максимальная концентрация, ведь один неверный шаг мог их выдать. Нельзя допустить промаха. Чихару не должна знать, что на самом деле случилось на этих выходных. Не прошло и пятнадцати минут, как все гости были усажены за стол, как и сам Вальт. И если мальчик выглядел в глазах матери потрёпанным и взволнованным, то два гостя были его совершенной противоположностью. Не хотелось думать о том, что мальчик мог что-то натворить или же наоборот, ему сделали больно. Но зачем кому-то причинять вред такому светлому и доброму, как думала Чихару, подростку? — Мам, я… — то, что сказал Аой после, мать не смогла расслышать, но в диалог вступил Луи, решая взять инициативу на себя. — Мой водитель, — в этот момент Луи указал на сопровождающего его мужчину, — видимо, не выспался в пятницу, он задремал за рулём и сбил Вальта. Мы сразу же отвезли его в больницу на полное обследование. К счастью, обошлось без серьёзных травм. Наша семья готова помочь финансово за возможные психологические травмы. Но прошу не подавать заявления в полицию, мы уже приняли решение об увольнении нашего водителя. Не хотелось бы лишних проблем… Женщина внимательно выслушала парня, а после посмотрела на сынишку, что, казалось, только больше съёжился и с неким испугом смотрел на мать, словно бы она могла на него накричать за то, что он сразу всё не рассказал. — Вальт… почему? — Чихару обратилась к мальчику с единственным вопросительным словом, но тот знал, что оно означает, поэтому прикусил губу и зажал руками концы рубашки. Нужно было показать напряжение и страх. И Вальт оказался прекрасным актёром. Настолько прекрасным, что даже Луи едва не поверил в его, от части, поддельные эмоции. — Я не хотел… чтобы ты волновалась… — выдавил из себя мальчик, склонив голову. В уголках карие глаз показались слёзы, и мать моментально растаяла от такого хрупенького и зажатого сынишки. Таким она его ранее не видела даже в детстве, когда Вальт мог напакостничать и скрывать это долгое время. Поэтому женщина присела к нему поближе и приобняла, показывая, что ругаться на него вовсе не собирается. Она переживала за него, хотела как можно скорей обогреть и помочь. Простить ли так просто человека, что навредил мальчику? Или же отпустить, ведь в этом и есть милосердие? Перед Чихару встал очень сложный вопрос, который непременно нужно было обсудить с мужем. Поэтому она целует мальчика в синеволосую макушку, едва заметно улыбаясь и поднимая глаза на Ширасаги и уже старенького мужчину. — Я поговорю со своим мужем… — Луи сдержанно кивает, прекрасно понимая положение вещей и зная отработанный план Вальта. Всё было действительно продуманно наперёд. Если Аой не гений, то парень просто сварит и сожрёт свой собственный сапог. Потому что это было что-то с чем-то. — Хорошо, мы зайдём завтра в шесть часов вечера. Если что, звоните вот по этому номеру, — положив на стол записку с цифрами, Ширасаги направился к выходу, как и мужчина, что поклонился на прощание, следуя за своим господином. Аоев оставили наедине друг с другом. Теперь всё зависело лишь от Вальта. Некоторые царапины, укусы и засосы уже успели пройти, но след от самодельной «удавки», синяки и многое другое зажило ещё не полностью, поэтому пришлось всё залеплять пластырями или же забинтовывать. В том числе и щёку, которая была разодрана в хлам. По крайней мере, так казалось самому мальчику, когда ему нужно было поменять повязку. Главное, чтобы Чихару не заметила фальши в словах или эмоциях, не заметила следов, сделанных в порыве ярой ненависти к Шу у Широсаги. Их ложь была только во благо, ведь если бы мать узнала обо всём, что происходило в особняке Ширасаги… конфликта было бы не миновать. А так у них был шанс избежать ненужных споров и расприй. Лучше было никому не знать, что творилось тогда в подвале дома и через что пришлось пройти Вальту, чтобы наконец выйти из всего этого дерьма. Но… ему снова придётся окунуться с головой во все тяжкие ради того, чтобы всех защитить, в том числе и себя.

***

Как ни странно, всё вышло именно так, как считал Вальт. Никаких скандалов, заявлений в полицию, разборок… тишь да гладь. Чихару даже не трогала своего сыночка несколько дней, позволяя ему сидеть дома и отдыхать. Он часто мог увидеть сообщения Луи в сети, где они и общались. На все вопросы друзей сказал лишь, что заболел и не более. Хотя прекрасно понимал — тема ещё не раз поднимется, ведь он с ног до головы в синяках. Однако думал он сейчас совершенно о другом. Как ему исполнить план, продуманный ещё на выходных. И от этих мыслей уже начинала болеть голова. Звонок в дверь как гром среди ясного неба. У близнецов есть ключи, как и у отца. Мать дома. Но много ума и не нужно, чтобы насторожиться и быстро накинуть на себя рубашку, скрывающую большую часть его «ранений». Дома он чувствовал себя как в крепости, поэтому не боялся ходить в светлой майке, пусть матери целиком масштаб трагедии и не показывал. Вот только мальчик никак не ожидал, что его придут навещать. Смотря на разувающихся друзей сверху вниз, Аой едва не матюкнулся. Сейчас он в шортах, которые не смогут скрыть бинтов на ногах, а рубашка недостаточно хорошо прикрывает так же перебинтованную шею и руки, пусть рукава и были достаточно длинными, прикрывая всю ладонь и частично пальцы. Взгляд карих глаз моментально меняется, когда Шу поднимает голову. Сейчас стоило занять свою роль: глупого, несносного мальчика, которого сбила машина, и от этого он, как и любой ребёнок, мог испугаться резкого или неосторожного шороха. К счастью, Вальт хорошо знает, как отыгрывать такие роли, поэтому Шу увидел уже не того Аоя, который мог бы легко разорвать его на мелкие кусочки и скормить собакам, а просто милого, немного зашуганного подростка с тёплыми шоколадными глазами. Куренай вдохнул приятный аромат булочек, что всегда витал в доме Аоев, который по совместительству являлся и пекарней, и застыл. Его взгляд остановился на пару мгновений, словно пытаясь узнать того, кто уже через секунду спрятался за стеной, как будто стесняясь этого прямого контакта. Никто не заметил мальчика на лестнице, лишь альбинос пару раз моргнул, чтобы привести мысли в порядок. И неожиданно ему захотелось поговорить с Вальтом наедине. Не будет же странным, если он попросит всего минутку у друзей? В конце концов, формально, Аой его парень, и Шу имеет право быть первым, кто увидит кареглазика и сможет с ним поговорить. — Ребят, можно мне пару минут? Хочу поговорить с Вальтом с глазу на глаз, — сначала все друзья удивлённо смотрят на Куреная, а после уже слышатся раздражённые «Ээ…» от Рантаро и Вакии, а Дайго с Кеном только улыбнулись, решив поддержать альбиноса и направить его прямым рейсом к мальчику. Не став ждать долго у моря погоды, Куренай легко взбирается по лестнице, останавливаясь у самой двери Вальта. Словно из ниоткуда возникло волнение. Что он почувствовал в тот момент, когда увидел эти карие глаза? Что в тот момент с ним произошло? От чего сердце странно ёкнуло в груди, словно бы это был совсем иной человек, что был гораздо милей и привлекательней? Тряхнув головой, беловолосый стучит два раза в дверь и открывает её, не дожидаясь, когда ему что-либо ответят. — Привет, Вальт, как себя чувствуешь? — с порога спрашивает Куренай, пока даже не смотря на Аоя, проходя в комнату и закрывая дверь. Только после этого он решает перевести свой взгляд на мальчика, но стоит ему обернуться, как Вальт обнимает его. И не как это было ранее, объятья совсем не давящие, а лёгкие, несильные, словно бы Аой мог легко упорхнуть, как бабочка, стоит лишь его отпустить. — В-Вальт?.. Стараясь не придавать своим чувствам значения, Шу приобнимает мальчика, прижимая его к себе поближе и натягивая улыбку. Однако она сразу же спадает, когда карие глаза поднимаются на него и смотрят с каким-то испугом. Только после этого альбинос замечает, что что-то не так, его глаза сразу же сужаются, выдавая его непонимание настороженность. Что случилось? Отчего в его груди так тепло при виде такого зашуганного, маленького Вальта? Отчего так быстро заколотилось сердце? Ранее такого он к мальчишке не испытывал, и его пугала сама мысль, что он может нечаянно полюбить его больше, чем следовало. Ведь Шу не глупый и прекрасно понимает, что чувства как-то похожи на те, что он испытывал к Вакие, когда они только начинали встречаться. — Прости… я соврал… — извиняющиеся нотки в детском и немного хрипловатом голосочке вызывают у Шу очередной наплыв тепла в груди. Не важно, за что извинялся Аой, не важно, что он там соврал, сам факт его извинения вызвал чрезмерно много эмоций, которых альбинос испытывать по отношению к нему не хотел. — О чём это ты, Вальт? — совершенно ничего не понимая, задаёт вопрос Куренай, а после снова приходится затаить дыхание, когда карие глаза неожиданно поднимаются и смотрят прямо в его алые. — Я не болею, — прошептал Аой, и лишь после этого Шу замечает бинты на его шейке и пластырь, что залепил щёку. Почему он ранее не обратил на это внимание? Ведь мог бы и сразу догадаться, что дело в чём-то другом. Оставался вопрос: «Что же случилось с мальчиком?». — Шу… я… — Не волнуйся, — перебивает мальчика альбинос, стараясь быть, как можно спокойнее. Он аккуратно касается здоровой щеки Вальта рукой, настойчиво избегая взгляда в самую душу. Аой словно хотел что-то разглядеть в глубине алых глаз, но ему не давали, и от этого внутри подростка всё закипало. Значило ли это, что Куренай совершенно не сожалеет о том, что творит? — Всё хорошо, я не стану на тебя злиться. Вот только Вальт уже вне себя от ярости. Ему хочется засунуть руки Шу куда подальше и наконец освободиться от всего этого. Ему хочется сбежать от этой нелепой ситуации, от возможного поцелуя в губы, который, как понял сам Аой, парень хочет вот-вот применить. Но синеволосый вовремя перехватывает руку альбиноса, стараясь придать своему взгляду немного недоверия и грусти. И как у него получается, так хорошо играть, когда всё внутри холоднеет от ненависти? — Меня сбила машина, — выдал мальчишка, наблюдая за палитрой чувств Куреная, что сначала подумал, как будто Вальт пошутил, вот только карие глаза продолжали настойчиво его сверлить. И стоило, в конце концов, признать, что это не похоже на шутку или же розыгрыш. — Постой… как так? — снова впал в полное недопонимание альбинос, всё ещё не веря в услышанное. Он не мог всё полностью осмыслить даже тогда, когда Аой прикусил свою губу, продолжая сверлить его взглядом, а после отвёл глаза и отстранился. — Прости, что не сказал сразу… не ожидал, что вы придёте ко мне в гости. Сначала я и маме не рассказал. Боялся, что она очень разозлится на меня… но мне очень повезло, обошлось без переломов, — вновь карие глаза смотрят на Шу, словно чего-то ожидая, вот только парень не понимал, чего от него хотят. Ему и в голову не могло прийти, что Вальт сможет обыграть его обман. Возможно, именно в этот момент Аой принимал самое важное решение — действовать по плану «А», или же по плану «Б». — Боже… Вальт, почему ты сразу всё не рассказал? — недоумевал Куренай. Он не ожидал, что мальчик поступит в такой сложной ситуации именно так, всегда думал, что если что-то случится, первым, кому позвонит Вальт — будет Шу. Но только что синеволосый умело разбил его домыслы, словно стеклянную тарелочку о пол. Оказалось, что Вальт - целый кладезь неизвестного и непонятного. — Не хотел… чтобы за меня волновались. Мы же друзья и… — Аой хотел сделать на этом акцент, в надежде напомнить Шу, что они знакомы уже очень и очень давно, и если Куренй всё ещё его ценит и думает о нём, то лучше во всём сознаться сейчас, но… его перебивает спокойный голос. Больше сомнений не осталось. Вальт непременно сделает всё возможное, чтобы исполнить свой план с Луи. — Вальт, мы уже не просто друзья! Ты мог бы рассказать это хотя бы мне! Прошу, если что-то случится, скажи мне об этом сразу, хорошо? — в карие глазах появляются слёзы, но вовсе не потому, что он растроган такими словами. Это был конец их дружбы, хотя нет, конец наступил тогда, когда альбинос обманул его, надурил, как последнего лошка, и использовал. И Аой бы многое мог ему простить… очень многое, однако испорченные чувства многих людей, в том числе и их общих знакомых, он никогда не забудет. Прижавшись к более сильному и высокому парню, Вальт шмыгнул носом, а в голове уже вертелся план Ширасаги, который они составляли с ним вместе. Если это его плата за доверие другу, то он заплатил свою долю, теперь черёд и Шу платить по счетам. Мальчик никогда бы не подумал, что будет мстителем, которому предстоит заставить злодеев раскаяться, но, увы, жизнь успела сделать свой ход, а судьба толкнула его, словно пешку на доске. Вот только пешка бьёт любую фигуру, кроме короля, а Шу здесь явно не король. Разве что король обмана, однако если так, то Аой станет его жнецом, что уже взял косу в руки. Осталось только подождать, когда время на часах жизни великого и непревзойдённого Куреная придет к своему неизбежному концу. И тогда рука Вальта не дрогнет.