Маскарад

Первые две части плана удались, Шу приревновал и чувствует себя виноватым. А Вальт только с облегчением вздыхает и закидывает рюкзак на плечо. Он справился за один единственный день в школе, что же будет дальше? Хотя нет, ему не хотелось этого знать. Точно не сейчас. После такой работы ему нужно было отдохнуть, и желательно без вмешательства посторонних. — Вальт? — от знакомого голоса по спине пробежались мурашки. Аой остановился и оглянулся на того, кто посмел так его напугать. В лучах закатного солнца Дайго выглядел необычно. Наверное, мальчик мог бы назвать его красивым. Пусть по Курогами сразу и не скажешь, но он очень интересный человек. Чёрные волосы, что удерживала бандана на голове, тёмные глаза… в нём определённо что-то было. Что-то необычное. — Привет, — на выдохе произнёс мальчик. Его радости не было предела. Это всего лишь его добрый друг, а вовсе не Шу и не Вакия. И, несомненно, данный факт успокоил его. — Что ты здесь делаешь?.. — Шу попросил проводить тебя до дома… он сказал, что сделал тебе больно и ты сильно расстроился. Что случилось? — во взгляде Курогами прочиталось непонимание и желание помочь. Брюнет и правда старался всегда выслушать, понять и поддержать своих друзей, как и Вальта. Вот только с ними двумя сыграли злую шутку, но знает об этом лишь Аой. — Ну… я говорил с одноклассником, и Шу приревновал. Он схватил меня за запястье, а я его повредил, когда… — Аой умолк, вспоминая, как на самом деле провёл те выходные. Как было больно, как сильно натирала та верёвка, и он ради более лёгкой и безболезненной смерти разодрал собственные руки в кровь. Снять верёвку - то, чего он в тот момент желал. И у него бы всё непременно получилось, не реши Луи заглянуть к нему. Возможно, он больше бы никогда не увиделся с Дайго. И другими ребятами тоже. — Вальт, неужели ты?.. скажи, ты боишься машин? У тебя психологическая травма? — брюнет взволнованно оглядел друга. Конечно же, после такого мало кто останется без какой-либо психологической патологии. Вальт не смог бы отрицать подобного в случае, если бы Курогми знал правду. Но он не знал. Да ему и не обязательно знать всё. Совершенно не обязательно. Мальчик старается отстраниться, насколько это возможно. Ему не хочется чувствовать всепонимающих объятий, не хочется, чтобы к нему относились, как к какому-то калеке. Он был в состоянии управляться со своими эмоциями. Ничего не изменилось, ему вовсе не страшно. И то, что сделал Луи… на месте Вальта мог оказаться и Рантаро, и даже Вакия или же сам Шу. Просто ему не повезло, вот и всё. Ширасаги посчитал его самым любимым человеком для Куреная, но парень серьёзно ошибся, взяв в заложники того, кто был не соучастником, а лишь очередной пешкой на игральной доске. Однако Аой не убежит, поджав хвост. Он сильный и справится. Должен справиться. Чтобы больше Шу и Вакия не натворили ничего дурного. Чтобы никто не пострадал так же, как они с Луи. Стиснув зубы, Вальт начал продумывать, что он может сказать, что должен, что поможет ему избежать лишних вопросов. У него не так много времени, прежде чем Курогами сделает какие-то выводы самостоятельно. Поэтому нужно было поспешить и придерживаться этого мимолётного решения до самой последней секунды его игры. — У меня в больнице были панические атаки… — выпалил Аой. В общем-то, он почти не соврал. У него были панические атаки, вот только далеко не в больнице, да и эти приступы… Вальт не мог сказать, что они повторялись после этого. Скорее всего, его психика не смогла вынести того кошмара, в котором он побывал. Но дома подобного, как ни странно, не случалось, и мальчик наивно подумал, что всё уже минуло. Вот только сейчас до него начало доходить осознание: его панические атаки могут вернуться, это только дело времени. Курогами пару раз удивлённо моргнул. Не сказать, что данный факт был необычным, но почему-то Дайго поразило долгое умалчивание таких важных вещей. Почему Вальт ничего не рассказывал ранее? А в курсе ли Шу? И с чего бы мальчику так недоверчиво относиться к остальным и не говорить и слова о его состоянии? Он не доверял им? — Извини, что ничего не рассказывал тебе и остальным. Я правда не знал, что мне делать, ощущение, что весь мир перевернулся с ног на голову. Может, это временно, а может, и нет, всё так… запутанно и непонятно, — синие брови сошлись к переносице, вынудив Дайго серьёзно задуматься о психологическом благополучии Аоя. Его друг действительно изменился за этот небольшой промежуток времени. Возможно, он серьёзно ударился головой об асфальт или при столкновении с машиной. Точно сказать было нельзя. Но если Вальт прошёл медицинское обследование, то почему никаких травм головы не заметили? Неуверенно Курогами взял руку Вальта в свою, стараясь не навредить запястью. Не заметить было невозможно, мальчик вздрогнул при касании, словно бы чего-то испугался. И Дайго совсем не нравилась реакция друга на прикосновения. Всегда ли так было? Почему Вальт так опасается, когда кто-то его трогает? Может, травма куда серьёзнее, чем кажется на первый взгляд? — Не бойся. Ни я, ни кто-либо ещё не осуждает тебя. Ты вовсе не виноват, что попал под машину, и уже тем более не виноват в том, как на тебе это отразилось. Поверь мне, Вальт, в этом нет ничего страшного. Если хочешь, можешь рассказывать мне всё, что угодно, и я постараюсь непременно помочь, — брюнет едва заметно сжал руку Аоя в своей, пытаясь хоть как-то усилить смысл своих слов. — Дайго… — мальчик поджимает губы, не в силах сдержать все свои эмоции. Ведь Курогами… его тоже обманули. Очень жестоко и всё же… сейчас парнишка старался быть уверенным и серьёзным, от чего Вальт почувствовал себя даже немного жалким. Ничего не знающий и не подозревающий, что с ним игрались, как с какой-то мышкой, Дайго всё равно продолжал идти вперёд, а он… А как он мог жаловаться на то, что ему тяжело? Многие пострадали куда серьёзнее, и им нужна была его помощь и защита. Так почему Вальт сейчас так нагло пользуется ложью, вынуждая Курогами говорить всё это… И пока Аой был в неком прозрении, брюнет несильно притянул его к себе за руку и обнял. Вовсе не так навязчиво, как это делал Шу, и совершенно не так противно, от чего воздух в лёгких мальчика словно испарился. Ему впервые за столь долгое время захотелось разрыдаться у кого-то на плече и рассказать всю эту сумасбродицу, и о жестоких играх Шу с Вакией, и о подвале в доме Луи, и о том, как ему страшно и не хочется снова чувствовать прикосновения Куреная, но ему придётся. Он обязан. Вот только… только Вальту нельзя сказать и слова. Ни о чём. И если он заплачет, будет странно, и он не сможет уже остановиться. Поэтому, даже если он умрет изнутри окончательно, даже если ему придётся переступить через самого себя, Аой всё сделает сам и вынесет всё лишь на своих плечах. Несмотря на то, что Луи был за его спиной, как человек, способный прикрыть тыл, это не меняло того, что самая большая ответственность лежит на мальчике, и лишь ему придётся напрямую контактировать и с Шу, и с Вакией. Поэтому Вальт не рассчитывал на Ширасаги, по крайней мере, не в этом плане. Если ему нужно будет выплакаться, то сделает это он исключительно в своей комнате, и лишь в подушку, приглушив любые возможные всхлипы и крики. Не сразу, но Вальт отвечает на объятия, тем самым успокаивая друга. С ним всё в порядке. Всё будет замечательно. Ведь теперь Аой сделает что угодно, чтобы защитить их и больше никого не дать в обиду.

***

Зайдя в дом, Аой легко проскакивает в свою комнату, ни с кем не здороваясь и уходя незамеченным от маминых глаз. Ей сейчас точно не до его капризов. Вальт всегда был не только хорошим другом, но и сыном. Ему не надо было говорить, что Чихару занята и у неё нет времени, это было понятно с её вымученной улыбки вечером и усталых карих глаз. Именно по этой причине мальчик запирается в своей комнате и утыкается носом в подушку. Он не издаст ни звука, даже если хочется кричать и рыдать навзрыд, как маленькому ребёнку, разбившему коленку. Вот только коленка сможет когда-нибудь зажить, а душевные раны заживают гораздо дольше и никогда не исчезают бесследно. Хватило и пары минут, чтобы понять — он и правда не может остановить поток слёз. Так сложно снова прийти в себя, стать сильным и выносливым. Хах, видел бы его сейчас Шу… хотя нет, Вальт больше не хотел показывать ему своих слабостей, пусть лучше увидит в самом конце этого спектакля его улыбку и поймёт, как больно порою может разбиваться сердце. Если, конечно, у Вальта всё получится и он не облажается, как последний дурак. Неожиданный стук в дверь выбивает из колеи. Близнецы не имели привычки стучаться к нему перед тем, как войти, а столкнувшись с закрытой дверью, начинали громко кричать маме о том, что старшенький им не открывает. Мать же особо не приставала к Вальту, да и стучалась более робко, словно бы комната Аоя была его крепостью, где она могла быть лишней. На скорую руку вытерев слёзы с лица и ещё пару мгновений сражаясь с насморком, мальчик спешно старается поправить синие пряди, чтобы прикрыть заплаканные глаза, а в том, что их просто разглядеть на его бледноватой коже, Аой не сомневался. Только приоткрыв дверь, Вальт не на шутку офигел. На пороге был Ширасаги собственной персоной. Сначала парень смотрел куда-то в сторону, видимо, и сам он не особенно хотел встречаться в реальной жизни снова, но что-то внутри Луи долгое время не давало покоя. Словно кошка скребла на душе. Он всё скинул на мальчика. На того самого хрупкого и беззащитного Вальта, с которым вытворил не пойми что. И ему было стыдно признавать то, что сейчас он совершенно бесполезен, и единственный, кто действительно может что-то сделать с этими двумя — Аой. Неожиданно аметистовые глаза подмечают состояние Вальта. Он был явно не вовремя, потому что мальчишка всё ещё был в уличной одежде, что более-менее прикрывала бинты и пластыри. Вот только… синие пряди падали на лоб, и Луи, как ни странно, быстро просёк, что Аой пытался закрыть свои глаза, что были на мокром месте. Как видимо, Ширасаги прервал его маленькую слабость. Вот только… он не смог просто развернуться и уйти, оставив мальчика самостоятельно с этим разбираться. Парень уверенно шагнул в комнату, отодвигая прикрытую дверь, чтобы ухватить Аоя и прижать к себе. Это он виноват, что всё так вышло. Если бы не сорвался, если бы был умней… но разве Вальту эти «если бы» помогут? Худенькое естество Аоя начало дрожать, совсем как тогда, в подвале. Луи не хотелось вспоминать этого. То, что он сотворил, было вовсе не по-человечески, даже животные так не поступали. И вот сейчас Ширасаги, как какой-то идиот, припёрся к нему, помешал, и что же он делает сейчас? Снова пугает? Снова заставляет переживать эти треклятые вспоминания раз за разом? — Прости… — вырывается у парня настолько неожиданно, что он и сам не верит, что сказал это. Такое простое слово иногда давалось ему с великим трудом, и просто так Ширасаги им никогда не бросался. Но сейчас… он готов был повторить его тысячу и один раз, только если Вальту от этого станет хоть капельку легче. Но Аой не просит его ни о чём. Его не пугает Луи, не пугает возможность вернуться в тот подвал. Не так страшно получить физические увечья, как снова оказаться в том капкане, когда хочется сказать человеку, что он его ненавидит, но должен до победного конца улыбаться и говорить о какой-то глупой любви, которой у них с Шу никогда не было и не будет. Аметистовые глаза удивлённо распахиваются, когда мальчик жмётся к более сильному телу Ширасаги. Слёзы снова побежали по щекам, скатываясь вниз и падая на пол почти беззвучно, словно их и не было вовсе. Но Луи мог почувствовать, как каждая солёная капелька разбивается о твёрдую поверхность. Так же бился и Вальт, снова и снова падая, хотя, казалось бы, ниже уже некуда. И парню неожиданно стало страшно, что Аой когда-нибудь не вынесет всего этого и разобьётся по настоящему, больше не встав, не попытавшись собрать все свои осколки… Они долго просто молчат и обнимаются, потому что Вальту давно нужно было выпустить всё отчаянье, что накопилось в его душе, всю ту боль, что ему пришлось пережить за столь короткое время. Аой никогда бы не подумал, что окажется в такой ситуации, и единственный, кто будет его поддержкой и опорой, окажется тот, кто насильно удерживал в своём подвале и не единожды насиловал. И почему у него только нет отвращения к этому человеку? Почему инстинкт самосохранения совершенно не действует рядом с Луи, словно бы он вовсе ничего плохого ему и не сделал? Но всё вопросы остаются без ответа. Лишь тёплое дыхание над ухом, сильные руки, что прижимают к себе и не дают окончательно развалиться на части, свалиться на пол и просто тупо прорыдать так всю ночь. Почему-то с Луи было не так страшно, словно бы этот человек мог вытащить его из любой дыры, прикрыть его безоружную спину, спасти от отвратительного чувства неправильности и лжи. Может, всё потому, что Ширасаги на дух не переносил ложь, и Вальт это чувствовал?.. Как же их угораздило попасть в такую западню: упёртого, но честного дурака и лжеца, который умудрился возненавидеть самого себя за своё вранье? Только вот было странное ощущение у обоих, когда они находились так близко. Словно глоток свежего воздуха в этом городе грязи и едкого, раздирающего изнутри дыма. Пожалуй, Вальт ещё никогда не позволял себе такой роскоши, как нагло пользоваться чьей-то желеточкой, в которую можно поплакать, а Луи впервые позволял кому-то прижаться к себе, в поисках тепла. Раньше Ширасаги казалось, что он просто холодный и странный человек, которого никто и никогда не полюбит, ведь кого может согреть его ледяное дыхание?.. Однако сейчас Вальт рушил все его стереотипы, как разрушил его самоубеждение, что Луи всегда прав. Смешно, но именно этот мальчишка так легко и просто уничтожал его стены, открывал двери, что казались забаррикадированными и опечатанными со всех сторон… парень чувствовал, что Вальт тот, кто освободит его ото всех оков. Ника удивлённо останавливается напротив двери братика, распахивая глаза от удивления. Её брат обнимался с совершенно другим парнем, хотя встречался с Шу. Она уже видела Ширасаги, но у неё и Токо были лишь догадки, кто он такой и что ему нужно. Теперь девочка начинала понимать, почему голубоволосый продолжает посещать их. Луи хотел увести Вальта. Или же Вальт хотел изменить Шу. В любом случае, что с этим делать, Ника даже не знала. Рассказать всё Шу? Нет-нет, тогда Вальт поссорится с Куренаем и однозначно кинется в объятья к этому парню. Поговорить со старшим братом? Посчитает ещё слишком маленькой и скажет, чтобы не мешалась. Оставалось только одно. Рассказать всё Токо и решить вместе с ним, что можно сделать. Вальт даже не понимает, какого шанса может лишиться, если Шу бросит его. Поэтому девочка проскакивает в свою комнату и прикрывает дверь. Ей нужно было дождаться, когда Токо тоже поднимется наверх. Было даже немного интересно, сколько ещё эти двое будут обниматься друг с другом. Это было так нагло со стороны Вальта, что Ника совсем растерялась. Ей всегда казалось, что старший братец был просто недотёпой, каких мало. Она тоже не ожидала, что из всех красавиц и красавцев, умниц и гениев школы Куренай предпочтёт непутёвого Вальтика. Но сейчас у неё был реальный шок, ведь кто-то помимо Шу положил на синеволосого глаз. Значило ли это, что Вальт не такой уж и простачок?..